Она очень переживала за меня, но не видела никакого практического выхода из положения. Я думала, рассказать ли бабушке про моего нового знакомого, но почему-то мне не очень хотелось, Я даже не знала его имени. Он был слишком фамильярен. Как он посмел поцеловать меня! Что он думает? Что всех девушек здесь можно целовать и вовлекать в интимные отношения без брака?
Я долго не ложилась в ту ночь, перечитывала письма. Там было все так ясно: ее восторг и ее свадьба. И разве я сама не видела записи в церковной книге? Наверное, я специально приберегала эту информацию, чтобы доказав, что он был неправ, заставить его склонить голову. Конечно, Франсин была замужем. И еще все эти разговоры о ребенке — милом маленьком Детеныше. Даже если предположить, что она придумала венчание, чтобы я не переживала, она никогда не стала бы выдумывать ребенка. У Франсин никогда не были ярко выражены материнские чувства, но когда у нее появился ребенок, она полюбила его, и эта любовь чувствовалась в ее письмах.
На следующий день я пришла пораньше, но он уже был там.
При виде его мое сердце забилось быстрее. Я бы не хотела, чтобы он так влиял на меня, потому что я из-за этого неловко себя чувствовала. Он подошел ко мне, поклонился, как мне показалось несколько насмешливо, щелкнул каблуками и поцеловал мне руку.
— Можно безо всяких церемоний, — заметила я.
— Церемоний! Это совсем не церемония. Это обычная форма приветствия в моей стране. Правда, пожилых леди и детей целуют в щеку.
— Поскольку я не принадлежу ни к одной из этих категорий, вы меня, надеюсь, освободите от этого.
— С сожалением, — ответил он.
Я решила, что не позволю этим довольно оскорбительным шуткам повлиять на серьезность нашего разговора.
— Я принесла письма, — сообщила я. — Когда вы их прочтете, вы признаете мою правоту. Вам придется это сделать.
— Может, мы сядем? Земля довольно жесткая, и это не самое удобное место для совещания. Вам следовало прийти в дом.
— Вряд ли это хорошо, пока ваши хозяева в отъезде.
— Может, вы и правы, — сказал он. — А теперь… Вы разрешите мне взглянуть на письма?
Я протянула их ему, и он углубился в чтение.
Я наблюдала за ним. Наверное, на меня действовала его потрясающая мужественность. Наверное, то же самое почувствовала в свое время Франсин. Да нет, все это глупости. Она по уши влюбилась в него. Мои чувства были совсем другими. Я чувствовала антагонизм по отношению к этому человеку, хотя его присутствие меня сильно волновало. Я видела слишком мало мужчин. Можно не считать Антонио и людей с острова. Я тогда была еще слишком молода. Но тех немногих, которые приходили в дом дедушки, я сравнивала с кузеном Артуром. Это значило, что все они казались чрезвычайно привлекательными.
Вдруг я насторожилась. Мне показалось, что за нами подглядывают. Я резко повернулась. Видела ли я движение среди деревьев? Наверное, мне почудилось. Я была слишком возбуждена и знала об этом. Я была в таком состоянии с тех пор, как встретила этого человека… но только потому, что считала, что подвинулась немного ближе к решению головоломки по поводу убийства в охотничьем замке.
Треск сухих сучьев, чем-то вспугнутая птичка, — все это мне казалось неспроста.
— Мне показалось, что за нами подглядывают, — сказала я.
— Подглядывают? Почему?
— Люди часто…
Он отложил письма и вскочил на ноги.
— Где? — вскрикнул он. — В какой стороне? — И в этот момент, я была почти уверена, что слышу топот убегающих ног.
— Вон там, — показала я, и он побежал в ту сторону. Через несколько минут он вернулся.
— Никого не видно, — сказал он.
— Да… но мне показалась…
Он улыбнулся, сел и опять углубился в письма. Закончив читать, он с серьезным видом протянул их мне обратно.
— Ваша сестра думала, что вам будет спокойнее за нее, если вы будете думать, что она замужем.
Вот он, этот момент.
— Есть еще кое-что, о чем вы не знаете, — торжествующе произнесла я. — У меня есть настоящие доказательства. Я видела запись в церковной книге.
— Что! — Этого момента стоило ждать. Он был совершенно ошеломлен.
— О, да, — продолжала я. — Все очень просто. Итак, вы были совсем неправы.
— Где? — отрывисто спросил он.
— В церкви Берли. Мы с мисс Элтон ездили туда вместе и нашли эту запись.
— Я не одобряю поведения Рудольфа…
— Дело не в том, одобряете вы или нет. Брак был совершен. Я могу это доказать.
— Почему вы мне сразу не сказали?
— Потому что вы были самоуверенны, как баран.
— Понятно, — медленно произнес он. — И где это находится?
— В Берли… недалеко от Дувра. Поезжайте туда. Посмотрите своими собственными глазами… может тогда вы мне поверите.
— Очень хорошо, — согласился он. — Я поеду
— До Дувра вы доедете поездом. Это очень просто. А дальше наймите лошадь и повозку до Берли. Это около трех миль за Дувром.
— Я обязательно поеду.
— А когда вы убедитесь сами, вы должны будете вернуться и извиниться передо мной.
— Я буду полон раскаяния.
Он сложил письма и, как бы рассеянно, стал засовывать их к себе в карман.
— Не забудьте, что это мои письма.
— Конечно. — Он отдал их мне обратно.
— Я не знаю Вашего имени.
— Конрад, — ответил он.
— Конрад… а дальше?
— Дальше неважно. Вы все равно не сможете этого произнести.
— Я могла бы попробовать.
— Не имеет значения. Я хотел бы быть для вас просто Конрадом.
— Когда вы поедете в Берли, Конрад?
— Думаю, что завтра.
— И вы придете сюда послезавтра?
— С огромным удовольствием.
Я засунула письма себе за корсаж.
— Мне кажется, — заметил он, — вы боитесь, что я украду ваши письма.
— Почему вам так кажется?
— Потому что вы подозрительны по натуре и особенно по отношению ко мне.
Он подошел ближе и дотронулся до ворота моего корсажа. Я испуганно вскрикнула и он убрал руку.
— Я пошутил, — сказал он. — Вы их положили в довольно… скажем, соблазнительное место.
— Мне кажется, что вы просто нахал.
— Боюсь, что вы правы, — ответил он. — Не забывайте, что я приехал из диковинной страны, о которой вы ничего не знали, пока туда не поехала ваша сестра.
Мои глаза затуманились, и я опять представила себе ее такой, какой она была в ночь своего отъезда. Он сразу все понял, и опять его руки оказались на моих плечах.
— Простите меня, — попросил он. — Я не просто нахал, я неуклюжий нахал. Я знаю, что вы чувствуете. Поверьте, я очень уважаю ваши чувства. Мы с вами увидимся послезавтра, и я обещаю выпить до дна всю чашу вашего презрения… ведь это так говорят… если вы окажетесь правы.
— Тогда вам уже сейчас нужно начинать готовиться к этому. Я должна вас предупредить, что не приму униженной мольбы о прощении.
— Если вы окажетесь правы, вы ее получите. Ну вот, так-то лучше. Теперь вы улыбаетесь… удовлетворены… довольны собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Я долго не ложилась в ту ночь, перечитывала письма. Там было все так ясно: ее восторг и ее свадьба. И разве я сама не видела записи в церковной книге? Наверное, я специально приберегала эту информацию, чтобы доказав, что он был неправ, заставить его склонить голову. Конечно, Франсин была замужем. И еще все эти разговоры о ребенке — милом маленьком Детеныше. Даже если предположить, что она придумала венчание, чтобы я не переживала, она никогда не стала бы выдумывать ребенка. У Франсин никогда не были ярко выражены материнские чувства, но когда у нее появился ребенок, она полюбила его, и эта любовь чувствовалась в ее письмах.
На следующий день я пришла пораньше, но он уже был там.
При виде его мое сердце забилось быстрее. Я бы не хотела, чтобы он так влиял на меня, потому что я из-за этого неловко себя чувствовала. Он подошел ко мне, поклонился, как мне показалось несколько насмешливо, щелкнул каблуками и поцеловал мне руку.
— Можно безо всяких церемоний, — заметила я.
— Церемоний! Это совсем не церемония. Это обычная форма приветствия в моей стране. Правда, пожилых леди и детей целуют в щеку.
— Поскольку я не принадлежу ни к одной из этих категорий, вы меня, надеюсь, освободите от этого.
— С сожалением, — ответил он.
Я решила, что не позволю этим довольно оскорбительным шуткам повлиять на серьезность нашего разговора.
— Я принесла письма, — сообщила я. — Когда вы их прочтете, вы признаете мою правоту. Вам придется это сделать.
— Может, мы сядем? Земля довольно жесткая, и это не самое удобное место для совещания. Вам следовало прийти в дом.
— Вряд ли это хорошо, пока ваши хозяева в отъезде.
— Может, вы и правы, — сказал он. — А теперь… Вы разрешите мне взглянуть на письма?
Я протянула их ему, и он углубился в чтение.
Я наблюдала за ним. Наверное, на меня действовала его потрясающая мужественность. Наверное, то же самое почувствовала в свое время Франсин. Да нет, все это глупости. Она по уши влюбилась в него. Мои чувства были совсем другими. Я чувствовала антагонизм по отношению к этому человеку, хотя его присутствие меня сильно волновало. Я видела слишком мало мужчин. Можно не считать Антонио и людей с острова. Я тогда была еще слишком молода. Но тех немногих, которые приходили в дом дедушки, я сравнивала с кузеном Артуром. Это значило, что все они казались чрезвычайно привлекательными.
Вдруг я насторожилась. Мне показалось, что за нами подглядывают. Я резко повернулась. Видела ли я движение среди деревьев? Наверное, мне почудилось. Я была слишком возбуждена и знала об этом. Я была в таком состоянии с тех пор, как встретила этого человека… но только потому, что считала, что подвинулась немного ближе к решению головоломки по поводу убийства в охотничьем замке.
Треск сухих сучьев, чем-то вспугнутая птичка, — все это мне казалось неспроста.
— Мне показалось, что за нами подглядывают, — сказала я.
— Подглядывают? Почему?
— Люди часто…
Он отложил письма и вскочил на ноги.
— Где? — вскрикнул он. — В какой стороне? — И в этот момент, я была почти уверена, что слышу топот убегающих ног.
— Вон там, — показала я, и он побежал в ту сторону. Через несколько минут он вернулся.
— Никого не видно, — сказал он.
— Да… но мне показалась…
Он улыбнулся, сел и опять углубился в письма. Закончив читать, он с серьезным видом протянул их мне обратно.
— Ваша сестра думала, что вам будет спокойнее за нее, если вы будете думать, что она замужем.
Вот он, этот момент.
— Есть еще кое-что, о чем вы не знаете, — торжествующе произнесла я. — У меня есть настоящие доказательства. Я видела запись в церковной книге.
— Что! — Этого момента стоило ждать. Он был совершенно ошеломлен.
— О, да, — продолжала я. — Все очень просто. Итак, вы были совсем неправы.
— Где? — отрывисто спросил он.
— В церкви Берли. Мы с мисс Элтон ездили туда вместе и нашли эту запись.
— Я не одобряю поведения Рудольфа…
— Дело не в том, одобряете вы или нет. Брак был совершен. Я могу это доказать.
— Почему вы мне сразу не сказали?
— Потому что вы были самоуверенны, как баран.
— Понятно, — медленно произнес он. — И где это находится?
— В Берли… недалеко от Дувра. Поезжайте туда. Посмотрите своими собственными глазами… может тогда вы мне поверите.
— Очень хорошо, — согласился он. — Я поеду
— До Дувра вы доедете поездом. Это очень просто. А дальше наймите лошадь и повозку до Берли. Это около трех миль за Дувром.
— Я обязательно поеду.
— А когда вы убедитесь сами, вы должны будете вернуться и извиниться передо мной.
— Я буду полон раскаяния.
Он сложил письма и, как бы рассеянно, стал засовывать их к себе в карман.
— Не забудьте, что это мои письма.
— Конечно. — Он отдал их мне обратно.
— Я не знаю Вашего имени.
— Конрад, — ответил он.
— Конрад… а дальше?
— Дальше неважно. Вы все равно не сможете этого произнести.
— Я могла бы попробовать.
— Не имеет значения. Я хотел бы быть для вас просто Конрадом.
— Когда вы поедете в Берли, Конрад?
— Думаю, что завтра.
— И вы придете сюда послезавтра?
— С огромным удовольствием.
Я засунула письма себе за корсаж.
— Мне кажется, — заметил он, — вы боитесь, что я украду ваши письма.
— Почему вам так кажется?
— Потому что вы подозрительны по натуре и особенно по отношению ко мне.
Он подошел ближе и дотронулся до ворота моего корсажа. Я испуганно вскрикнула и он убрал руку.
— Я пошутил, — сказал он. — Вы их положили в довольно… скажем, соблазнительное место.
— Мне кажется, что вы просто нахал.
— Боюсь, что вы правы, — ответил он. — Не забывайте, что я приехал из диковинной страны, о которой вы ничего не знали, пока туда не поехала ваша сестра.
Мои глаза затуманились, и я опять представила себе ее такой, какой она была в ночь своего отъезда. Он сразу все понял, и опять его руки оказались на моих плечах.
— Простите меня, — попросил он. — Я не просто нахал, я неуклюжий нахал. Я знаю, что вы чувствуете. Поверьте, я очень уважаю ваши чувства. Мы с вами увидимся послезавтра, и я обещаю выпить до дна всю чашу вашего презрения… ведь это так говорят… если вы окажетесь правы.
— Тогда вам уже сейчас нужно начинать готовиться к этому. Я должна вас предупредить, что не приму униженной мольбы о прощении.
— Если вы окажетесь правы, вы ее получите. Ну вот, так-то лучше. Теперь вы улыбаетесь… удовлетворены… довольны собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90