– Я не думала, что должна учиться таким вещам. Я совершенно не имею представления о винах.
– Когда ты будешь жить в большом доме с чудесным мужем и он пригласит гостей… тебе не обойтись без умения угостить их.
– И этому мне предстоит учиться?!
– А разве такое умение чем-то хуже других?
– Что вы имеете в виду?
Она колебалась. Я видела, что она засыпает. Казалось, она с трудом преодолевает дремоту.
– Я просто болтаю. Мне нравится с тобой разговаривать, Девина. Думаю, мы станем друзьями… и это замечательно. Именно этого я и хочу. Ты очаровательная девушка, очаровательная невинная девушка, такими юные девушки и должны быть, ведь так?
– Думаю – да.
– Как чудесно ты жила, Девина, долгие годы, – продолжала она. – Жила в своем доме… с доброй мамой и строгим отцом, достойным банкиром, столпом общества в большом городе. – Она засмеялась. – Ты должна увидеть Лондон.
– Мне бы этого хотелось.
– Там есть громадные дома. Больше, чем даже ваш. Но есть дома и не такие большие.
– Но так ведь и здесь. Мне думается, так везде.
– В больших городах контрасты острее.
– Эдинбург – большой город.
– Я думаю о Лондоне.
– Ваш дом там? – спросила я. – Почему же вы приехали сюда?
– Я приехала ненадолго и решила побыть здесь… по крайней мере пока.
Голос у нее стал совсем сонным.
– Вы и раньше были гувернанткой?
– Гувернанткой? – она рассмеялась. – Неужели я похожа на гувернантку?
Я покачала головой.
– Я была актрисой, – сказала она.
– Актрисой?
Она снова рассмеялась.
– В мюзик-холле, – она говорила невнятно, – пела и танцевала. Номер имел успех какое-то время… как всегда бывает с такими номерами. На самом деле – довольно долгое время.
– Значит, вы выступали на сцене?
Она сонно кивнула.
– Чудесные были деньки…
– Почему же тогда вы приехали сюда?
– Мне нравятся перемены. – Она пожала плечами. – А потом… впрочем, какая разница. Я выступала в Глазго, нас называли «Веселые рыжеголовые». Нас было трое… и все рыжие. Отсюда и название номера. Мы выходили на сцену с распушенными волосами – шокировали для начала зал. Людям все приедается. В этом главная трудность. Они хотят чего-нибудь новенького. Мы гастролировали в провинции, потом приехали в Глазго. Имели успех. Хотя работали до изнеможения. Временами казалось, что ты выжата…
– Вам и сейчас так кажется, мисс Грей?
– Пожалуй, – пробормотала она.
– Тогда я уйду, а вы поспите.
– Нет-нет, не уходи. Мне приятно слушать, как ты говоришь. Ты хорошая девочка, Девина, и нравишься мне.
– Спасибо. Я не могу представить вас на сцене.
– Правда, дорогая? Это потому, что ты маленькая невинная девочка.
В ней опять что-то неуловимо изменилось, но голос стал еле слышен. Я не сомневалась, что она засыпает.
– Увидев вас впервые, я подумала, что не видела женщины, менее похожей на гувернантку, чем вы, – сказала я.
– Спасибо, дорогая. Это – комплимент. Ну и как я тебе?
– Что вы имеете в виду?
– В роли гувернантки.
– Вы очень необычная гувернантка.
– Да?
– Вы совсем не похожи на мисс Милн.
– На ту, которая украла ожерелье?
– Она не делала этого. Кто-то подложил ожерелье в ее комод.
Она открыла глаза и сбросила с себя сонливость.
– Ты хочешь сказать, кто-то спрятал в ее комнате краденое?
– Нет – кто-то сделал это нарочно, чтобы досадить ей.
– Кто тебе сказал?
– Никто, я сама знаю.
– Откуда ты можешь знать?
– Мисс Милн не могла украсть ничего.
– И это все, что тебе известно?
Я кивнула.
– Я хочу докопаться до истины.
– Людей невозможно понять, дорогая. Они позволяют себе очень странные поступки. Никогда не знаешь, что у них в душе. Живет себе человек, живет… по заведенному образцу, а потом вдруг выкинет такое, чего ты и предположить за ним не могла.
Она снова начала задремывать.
– Мне кажется, вас мало интересует обыденное, – сказала я.
– Например, дорогая?
– Математика, география, английский, история. Мисс Милн очень любила историю. Моя мама – тоже. Она столько всего знала о прошлом и часто рассказывала мне о том, как все было. Это необыкновенно интересно! Раз я была в Холируде.
– Что это такое? Я была поражена.
– Вы наверняка о нем слышали. Это старинный замок. В нем жила Мария, королева Шотландии, там убили Риччо. А неподалеку стоит еще один замок, где родился король Джеймс… Шестой шотландский и Первый английский. Его матерью была Мария, королева Шотландии.
Она почти спала. И вдруг запела:
Разве не жаль королевы Марии?
В ее сердце жили страсти земные,
А ее заключили в Фотерингей,
Не нашли местечка повеселей
Для любимой своей королевы Марии.
Я слушала в изумлении. Потом подумала, что она пьяна. Как мог отец, строгий и сдержанный человек, позволить такой женщине, как мисс Грей, остаться в доме и, более того, позволить ей занять особое положение?
Конечно, он никогда не видел, как она лежит на кровати и поет о шотландской королеве. В его присутствии мисс Грей менялась. На ней часто было черное платье. Мне казалось, у нее особый талант приноравливаться к обстоятельствам. Потом мисс Грей вспомнила о своих откровениях. – Не знаю, зачем я тебе столько наговорила, дорогая. Видишь ли, я завтракала с близкой подругой. У нее были неприятности… любовные, а потом вдруг все наладилось. Я так порадовалась за нее. Она хотела немного выпить. Рассказала мне, как все было… сначала о том, как любовь едва не умерла, а потом – как неожиданно воскресла снова. Было шампанское… в честь такого события, понимаешь. Она вынудила меня присоединиться к ней. Боюсь, что шампанское не для меня.
Я подумала о бренди в запертом буфете, она, должно быть, угадала мои мысли, поскольку быстро продолжила свои объяснения:
– Вообще говоря, я держу кое-что в буфете на случай плохого настроения. Я знаю, что выгляжу здоровой, но у меня есть больное место. Это – душа, дорогая. Мне мгновенно становится плохо, если что-то получается не по-моему, а капля моего лекарства приводит меня в чувство. В тот день мне пришлось пить с подругой вино. Отказаться я не могла – это было бы неблагородно. Ты меня понимаешь?
– Да, конечно, – уверила я ее.
– Я, наверно, наговорила тебе множество глупостей?
– Вы пели песню о королеве Марии.
– Это было… ужасно?
– Там есть шутливые слова о Фотерингее, но это в действительности очень печальное место. И вообще песня показалась мне странной.
– Забудь о ней. Это просто глупая старая песня из мюзик-холла. А что еще? Я говорила тебе о чем-нибудь еще?
– Только о том, что выступали в трио «Веселые рыжеголовые».
Вид у нее стал немного озабоченный.
– Люди болтают много глупостей, когда по слабости характера поддаются на уговоры и выпивают чересчур много вина. Мне очень жаль, Девина. Постарайся забыть все, что я говорила тебе, хорошо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100