д. Все это налагает обязательства, которые должны быть выполнены и могут быть выполнены лишь лояльным отношением к Советской власти и действительно полезной работой. То и другое я, оставаясь беспартийным и, конечно, не выдавая себя за обратившегося в коммуниста, хотел бы выполнить полностью.
В ядро «Национального центра», по моим впечатлениям, входили: Шипов, Щепкин, Огородников, возможно, Герасимов. Что касается Трубецкого, то я не помню его на наших совещаниях раньше весны 1919 года. Щепкин особого руководящего значения не имел и не всегда там бывал, но часто председательствовал. На совещаниях более активными были Шипов и Герасимов. С апреля 1919 года я вообще реже посещал совещания НЦ. На одном из них, приблизительно около пасхи, присутствовал человек в военной форме, которого привел с собою Шипов, который рассказывал о положении на Юге – борьбе партий, помнится, о событиях в Одессе, связанных с оставлением ее французами. Никаких особых расчетов на Добровольческую армию он не возлагал. Один раз на совещании по рабочему вопросу присутствовали Четвериков и Морозов, где обсуждались материалы и соображения ЧервенВодали, имевшие отношение, очевидно, к Югу России. Один раз присутствовал Хрущев, помнится, это было на моем докладе об основах федеративного строя в России, и я не помню, не привел ли я его сам. Один раз я видел человека в инженерной форме. В августе я был действительно на совещании, где были Кольцов, Щепкин, Трубецкой, Муравьев и Герасимов, где шли разговоры об общем политическом положении, напряженном положении на фронтах и т. д. В сентябре, я слышал, у Щепкина были переговоры с представителем английского правительства и что эти переговоры оборвались его арестом. Если Щепкин сделал доклад об этих переговорах на заседании, я на таком заседании не был. Заседания происходили либо в Научном институте, либо, и чаще, на квартире Кольцова. Насколько я слышал, входили в «Тактический центр» «Союз возрождения», «Национальный центр» и «Союз общественных деятелей». Назывались в качестве делегатов от СОД – Д. М. Щепкин и Леонтьев, от НЦ – Герасимов и Щепкин, от СВ – Щепкин и Мельгунов.
25 февраля 1920 года С. Котляревский
II
На первых заседаниях «Национального центра» принимал участие Салазкин (к.-д.). Он участвовал в обсуждении продовольственных вопросов. Этими вопросами особенно интересовался Федоров Михаил Михайлович (ТЦ), который, кажется, и ввел Салазкина в «Национальный центр». В организации «Национального центра» принимал участие также Червен-Водали (примыкал к торгово-промышленной группе) из Твери; к.-д. Федоров говорил, что Червен-Водали намечается товарищем министра торговли и промышленности Южнорусского правительства. На совместном заседании «Национального центра» и «Союза возрождения» в феврале
1919 года происходил обмен мыслей по вопросам текущего момента. Присутствовали от «Совета общественных деятелей» – Щепкин Д. М. и Леонтьев, от «Союза возрождения» – Мельгунов, Кондратьев, Волк-Карачевский и один человек небольшого роста, брюнет, возможно, что это был Цедербаум, брат Мартова; от «Национального центра» были: я, Н. Н. Щепкин, О. П. Герасимов, Сергей Евгеньевич Трубецкой, М. С. Фельдштейн, Кольцов. Заседание происходило в Научном институте на Сивцевом Вражке. Основные принципы, которые, по мнению собрания, могли быть положены в основу общей платформы, – это единство России, национальный характер власти, диктаториальной в переходный период, с последующим созывом Национального собрания. Наиболее левым из «Союза возрождения» (в смысле количественном, а не качественном различии) казался Волк-Карачевский. Более определенно правым был Мельгунов.
Фельдштейна я пригласил на заседание «Национального центра» в феврале 1919 года.
2 марта 1920 года С. Котляревский
III
1) Относительно «Союза возрождения» я думаю, что ядро его составляли народные социалисты и входили отдельные с.-р. и с.-д. Не знаю входил ли Маслов, но, насколько представляю, мог входить. О Щелкунове ничего не могу сказать. С Кусковой и Прокоповичем я знаком. Я совершенно уверен, что она не участвовала в «Союзе», так как она относилась определенно отрицательно ко всякой в настоящее время политической работе, которую нельзя вести гласно и открыто. Участие Прокоповича также представляется мне невероятным, и я никогда о таковом участии не слышал. По-видимому, «Союз возрождения», как и НЦ, не представлял из себя какой-либо сплоченной организации, имея членов, более. глубоко в него входящих и других, которые принимали сравнительно незначительное участие. Ядром его как будто являлись Мельгунов, Кондратьев и Волк-Карачевский, также Титов, который, впрочем, давно уехал на юг.
2) Я не знаю, какого рода отношения существовали между «Национальным центром» и Центральным Комитетом кадетов – выражались ли они лишь в наличности общих членов или в каких-либо мандатах, даваемых ЦК, отдельным своим членам, входящим в НЦ. Несомненно, Щепкин входил в состав ЦК и, поскольку вообще последний действовал, участвовал и там, по его собственным словам. По-видимому, и Огородников, впрочем, недолго сравнительно принимавший участие в совещаниях НЦ, входил в ЦК кадетской партии. Несомненно, большинство членов ЦК в Москве прошлый год не были. Насколько я представляю, в составе ЦК были Кишкин, Кизеветтер, Протопопов, может быть, Комиссаров и Головин. Более тесная связь между НЦ и ЦК существовала, по-видимому, на Юге.
3) О военных делах на совещаниях чаще всего говорил Щепкин. Сведения у него были довольно анекдотичные, и по ним нельзя было бы заключить, имеется ли в его распоряжении сколько-нибудь точная информация. Я имел впечатление, что он совсем не знал численности Красной Армии и ее частей, действующих на Юге и Востоке. Он, например, рассказывал, что Колчак сжег весь наш Волжский флот, находившийся на зимней стоянке в затоне, что мне казалось сенсационной выдумкой, сообщал о занятии Астрахани и т. п. Никогда не называл каких-нибудь имен военных, которые бы давали сведения. С. Трубецкой военных сообщений в тех совещаниях, где я был, не делал. Точно так же никаких разговоров о вооруженном выступлении в Москве при мне не велось. В частности, Герасимов несколько раз указывал, насколько подобные выступления являются безумными, и с ним соглашался Щепкин. Несколько раз, помнится, Щепкин говорил о росте дезертирства, о зеленой армии, которая является важной, хотя и неопределившейся силой, но и эти сведения мало отличались от тех обывательских слухов о росте этой армии, о ее штабах и т. п., которые распространены были в Москве прошлой весной. Не раз он говорил (также весной) о настроении рабочих Москвы и Московского района, может быть, пользуясь сведениями, которые были у Советской власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
В ядро «Национального центра», по моим впечатлениям, входили: Шипов, Щепкин, Огородников, возможно, Герасимов. Что касается Трубецкого, то я не помню его на наших совещаниях раньше весны 1919 года. Щепкин особого руководящего значения не имел и не всегда там бывал, но часто председательствовал. На совещаниях более активными были Шипов и Герасимов. С апреля 1919 года я вообще реже посещал совещания НЦ. На одном из них, приблизительно около пасхи, присутствовал человек в военной форме, которого привел с собою Шипов, который рассказывал о положении на Юге – борьбе партий, помнится, о событиях в Одессе, связанных с оставлением ее французами. Никаких особых расчетов на Добровольческую армию он не возлагал. Один раз на совещании по рабочему вопросу присутствовали Четвериков и Морозов, где обсуждались материалы и соображения ЧервенВодали, имевшие отношение, очевидно, к Югу России. Один раз присутствовал Хрущев, помнится, это было на моем докладе об основах федеративного строя в России, и я не помню, не привел ли я его сам. Один раз я видел человека в инженерной форме. В августе я был действительно на совещании, где были Кольцов, Щепкин, Трубецкой, Муравьев и Герасимов, где шли разговоры об общем политическом положении, напряженном положении на фронтах и т. д. В сентябре, я слышал, у Щепкина были переговоры с представителем английского правительства и что эти переговоры оборвались его арестом. Если Щепкин сделал доклад об этих переговорах на заседании, я на таком заседании не был. Заседания происходили либо в Научном институте, либо, и чаще, на квартире Кольцова. Насколько я слышал, входили в «Тактический центр» «Союз возрождения», «Национальный центр» и «Союз общественных деятелей». Назывались в качестве делегатов от СОД – Д. М. Щепкин и Леонтьев, от НЦ – Герасимов и Щепкин, от СВ – Щепкин и Мельгунов.
25 февраля 1920 года С. Котляревский
II
На первых заседаниях «Национального центра» принимал участие Салазкин (к.-д.). Он участвовал в обсуждении продовольственных вопросов. Этими вопросами особенно интересовался Федоров Михаил Михайлович (ТЦ), который, кажется, и ввел Салазкина в «Национальный центр». В организации «Национального центра» принимал участие также Червен-Водали (примыкал к торгово-промышленной группе) из Твери; к.-д. Федоров говорил, что Червен-Водали намечается товарищем министра торговли и промышленности Южнорусского правительства. На совместном заседании «Национального центра» и «Союза возрождения» в феврале
1919 года происходил обмен мыслей по вопросам текущего момента. Присутствовали от «Совета общественных деятелей» – Щепкин Д. М. и Леонтьев, от «Союза возрождения» – Мельгунов, Кондратьев, Волк-Карачевский и один человек небольшого роста, брюнет, возможно, что это был Цедербаум, брат Мартова; от «Национального центра» были: я, Н. Н. Щепкин, О. П. Герасимов, Сергей Евгеньевич Трубецкой, М. С. Фельдштейн, Кольцов. Заседание происходило в Научном институте на Сивцевом Вражке. Основные принципы, которые, по мнению собрания, могли быть положены в основу общей платформы, – это единство России, национальный характер власти, диктаториальной в переходный период, с последующим созывом Национального собрания. Наиболее левым из «Союза возрождения» (в смысле количественном, а не качественном различии) казался Волк-Карачевский. Более определенно правым был Мельгунов.
Фельдштейна я пригласил на заседание «Национального центра» в феврале 1919 года.
2 марта 1920 года С. Котляревский
III
1) Относительно «Союза возрождения» я думаю, что ядро его составляли народные социалисты и входили отдельные с.-р. и с.-д. Не знаю входил ли Маслов, но, насколько представляю, мог входить. О Щелкунове ничего не могу сказать. С Кусковой и Прокоповичем я знаком. Я совершенно уверен, что она не участвовала в «Союзе», так как она относилась определенно отрицательно ко всякой в настоящее время политической работе, которую нельзя вести гласно и открыто. Участие Прокоповича также представляется мне невероятным, и я никогда о таковом участии не слышал. По-видимому, «Союз возрождения», как и НЦ, не представлял из себя какой-либо сплоченной организации, имея членов, более. глубоко в него входящих и других, которые принимали сравнительно незначительное участие. Ядром его как будто являлись Мельгунов, Кондратьев и Волк-Карачевский, также Титов, который, впрочем, давно уехал на юг.
2) Я не знаю, какого рода отношения существовали между «Национальным центром» и Центральным Комитетом кадетов – выражались ли они лишь в наличности общих членов или в каких-либо мандатах, даваемых ЦК, отдельным своим членам, входящим в НЦ. Несомненно, Щепкин входил в состав ЦК и, поскольку вообще последний действовал, участвовал и там, по его собственным словам. По-видимому, и Огородников, впрочем, недолго сравнительно принимавший участие в совещаниях НЦ, входил в ЦК кадетской партии. Несомненно, большинство членов ЦК в Москве прошлый год не были. Насколько я представляю, в составе ЦК были Кишкин, Кизеветтер, Протопопов, может быть, Комиссаров и Головин. Более тесная связь между НЦ и ЦК существовала, по-видимому, на Юге.
3) О военных делах на совещаниях чаще всего говорил Щепкин. Сведения у него были довольно анекдотичные, и по ним нельзя было бы заключить, имеется ли в его распоряжении сколько-нибудь точная информация. Я имел впечатление, что он совсем не знал численности Красной Армии и ее частей, действующих на Юге и Востоке. Он, например, рассказывал, что Колчак сжег весь наш Волжский флот, находившийся на зимней стоянке в затоне, что мне казалось сенсационной выдумкой, сообщал о занятии Астрахани и т. п. Никогда не называл каких-нибудь имен военных, которые бы давали сведения. С. Трубецкой военных сообщений в тех совещаниях, где я был, не делал. Точно так же никаких разговоров о вооруженном выступлении в Москве при мне не велось. В частности, Герасимов несколько раз указывал, насколько подобные выступления являются безумными, и с ним соглашался Щепкин. Несколько раз, помнится, Щепкин говорил о росте дезертирства, о зеленой армии, которая является важной, хотя и неопределившейся силой, но и эти сведения мало отличались от тех обывательских слухов о росте этой армии, о ее штабах и т. п., которые распространены были в Москве прошлой весной. Не раз он говорил (также весной) о настроении рабочих Москвы и Московского района, может быть, пользуясь сведениями, которые были у Советской власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174