На следующий день состоялось совместное совещание «Верховного управления» с полковником Дуровым, генералом Самариным и де Боккаром. Все трое не выразили особенного удовольствия от перспективы работать совместно с правительством и под его руководством; Дуров решительно отстаивал свои правомочия. У всех нас осталось от этого совещания одно ощущение – нужно ждать нового ареста правительства. Для предупреждения этой возможности А. И. Гуковский предложил назначить меня архангельским губернским комиссаром, дабы у меня находилась в непосредственном ведении милиция военная и гражданская, с помощью которой я смог бы предотвратить попытку нового переворота; я согласился и в эту же ночь получил назначение губернским комиссаром.
На другой день «Верховное управление» решило вновь уйти в отставку, передав верховную власть Н. В. Чайковскому и А. И. Гуковскому для организации нового состава правительства с включением в его состав большого представительства торгово-промышленных буржуазных слоев населения. Усиленно настаивали на этом все послы, включая и Френсиса. Чайковский смог вдвоем поработать с Гуковским только несколько часов, так как последний был, действительно, невероятно придирчив к мелочам и был большой буквоед. Гуковский тоже ушел в отставку, поручив одному Н. В. Чайковскому строить новую власть, но верховные функции были завещаны персонально Чайковскому, как будущему представителю нового правительства. В самую сложную и тяжелую минуту, когда нужно было дать твердый отпор домогательствам союзников, эсеры, члены «Верховного управления», сочли за благо удалиться от дел, взвалив всю формальную ответственность за дальнейшие шаги на одного Н. В. Чайковского. Можно не согласиться с его дальнейшими шагами, критиковать его, даже ругать – это дело взглядов, но, во всяком случае, можно одно сказать: старик один не бежал с поля сражения, не предал в руки иностранцев и военщины массы, над которыми бы иначе пронесся жесточайший шквал террора и репрессий. Эсеры позорно бежали, не дав боя.
В эти же дни меня пригласили в союзную контрразведку для выполнения формальности – дать свои показания, как вновь прибывшего с той стороны фронта. В своих показаниях там я красной нитью провел мысль о поднимающемся возмущении союзниками за невыполнение ими своих обязательств со стороны тех, кто до сих пор шел в России с ними и кто теперь уже склонялся в сторону Германии.
Кажется, в тот же вечер меня просил сделать доклад о положении в России некий беспартийный клуб. Прибыв туда, я застал довольно значительную группу военных во главе с контр-адмиралом Ивановым, председательствовавшим на этом собрании. Тут же я впервые лично встретился и познакомился с М. М. Филоненко. После моей информации взял слово Филоненко и, со своей стороны, информировал меня о положении в Северной области, причем особенно сильно досталось Чайковскому, Маслову, Лихачу и полковнику Дурову. Как потом я узнал, клуб этот был клубом «Национального союза» в Архангельске, о котором речь будет идти дальше.
Н. В. Чайковского чуть ли не ежечасно торопили в миссиях с составлением нового кабинета. После переговоров с торгово-промышленными кругами он наконец составил его в следующем составе: Н. В. Чайковский – председатель, иностранные дела и земледелие; П. Ю, Зубов (к.-д.) – народное просвещение и секретарство; полковник Дуров (беспартийный) – генерал-губернатор, внутренние и военные дела, пути сообщения, почта и телеграф; С. Н. Городецкий (к.-д.) – юстиция; князь И. А. Куракин (беспартийный) – финансы и Н. В. Мефодиев (к.-д.) – торговля и промышленность и вопросы труда (но без организации специального отдела труда). Нелегко далось Чайковскому это формирование, много бессонных ночей провел он до этого… Городецкий и Мефодиев были ставленниками торгово-промышленного класса. Я же вступил в должность архангельского губернского комиссара.
Прежде чем говорить о правительственной деятельности, я хочу остановиться на характеристике существовавших в Архангельске общественных организаций и группировок и на их работе.
Идейным руководителем правых, несоциалистических группировок являлся так называемый «Национальный союз». Лидером его был М. М. Филоненко, а наиболее влиятельными членами – к.-д. С. Н. Городецкий, к.-д. Старцев, Е. П. Семенов, плехановец Постников, корнет Половцев, полковники князь Мурузи и Вульфович, контр-адмирал Иванов. Тайными вдохновителями его были генерал Пуль, Нуланс, Линдлей, полковник Торнхилл и граф де Люберсак. Но нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и всем было хорошо известно, что Филоненко и Половцев служат в контрразведке союзников, что Филоненко, сверх того, субсидируется Нулансом и что газета «Отечество», издаваемая при ближайшем участии Филоненко и Е. П. Семенова – бывшего редактора «Вечернего времени» в Петрограде, субсидируется союзной контрразведкой, а сотрудники ее и редакция получают союзные пайки.
За этой группой «Национального союза» шли славяно-британский легион, о котором я уже упоминал, и все воинствующее правое офицерство.
Группу же «Национального союза» поддерживали и биржевой комитет, и торгово-промышленный союз; последний в особенности любил пополитиканствовать во главе со своим председателем Перешневым. Местные к.-д. – Старцев, Городецкий, Мефодиев, Берсенев – целиком примыкали к «Национальному союзу». Я называю их кадетами только потому, что они сами себя так именовали, да, сверх того, Старцев и Мефодиев были членами Государственной думы и состояли во фракции к.-д. По существу же это была публика без всяких общественных традиций, безо всякой, даже чисто условной демократической идеологии старых цензовых, земских и городских деятелей. Это были попросту обыватели, испугавшиеся русской революции, для которых царизм мерещился раем по сравнению с перспективой основных социальных реформ. Видную роль среди них играли и «мартовские» кадеты, вроде Городецкого, председателя местного окружного суда.
Социалистические партии – с.-д. меньшевики, эсеры, трудовые энесы – работали в Архангельске слабо. Наибольшей по своему удельному весу была партия эсеров, в руках которой было земство. Лидером местных эсеров являлся А. А. Иванов, член Учредительного собрания, молодой, довольно энергичный, но умудрявшийся все время как-то сидеть между двух стульев; он же состоял фактическим редактором газеты «Возрождение Севера», органа социалистической мысли, обслуживающей социалистов-народников и марксистов.
Крайний левый фланг составлял Совет профессиональных союзов первоначально во главе с Наволочным, а затем с Бечиным; состав совета оставался до марта 1919 года почти тот же, какой был при большевиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174