Катя, чтобы поддержать компанию, тоже сделала небольшой глоток.
- В горле пересохло, - пояснила Тамара. - Не сильно удивлюсь, если выяснится, что смерть Михаила Садчикова - дело рук мадам. Мужа - на кладбище, а сама заняла его место в бизнесе. Говорят, на другой же день в его кресло села. Бизнес-вумен, только не начинающая, а получившая после гибели мужа приличный стартовый капиталец. Вот так-то! Не верю я в эти наивные, глуповатые провинциальные лица… Еще про нее говорят, что слаба на передок: кобелей меняет как перчатки.
- А как же любовник-шофер?
Тамара снисходительно улыбнулась Катиной наивности:
- Одно другому не мешает.
- А кроме "Торгового дома", чем она еще владеет?
- Фабрикой "Русская вышивка". Есть и еще под ней какие-то фирмы, точно не знаю какие. Покойный супруг был мужик с головой, ни одного выгодного дельца не упускал. Видала, как Ида с главной редакторшей скорешилась? Это неспроста. Вот эти три дамочки - наша Нинок, Хрусталева и Садчикова, - если споются, всех уроют. Гремучая смесь! Только у главной редакторши и у Пономаревой все на лице написано, а у мадам Садчиковой - нет. Уставится круглыми наив-ными глазами - ну такая милашка: сил нет! Тут все друг на друге завязаны, поняла?.. - Язык у Тамары уже стал слегка заплетаться, однако она опять плеснула вина в свой бокал. - Реклама, торговля, Дом моды - не поймешь, кто кому какие услуги оказывает. А Элла - она баба будь здоров, пьет как лошадь, ей ведро надо ставить… - Тамара громко захохотала. - Только есть тут один ню-ансик. - Она с запинкой выговорила последнее слово.
- Какой?
- А-а, интересно стало! - поддразнила она Катю. И, наклонившись к уху Царевой, тихо сказала:
- Между нами, по секрету, ясно? Хрусталева, говорят, мужиков не любит.
Только сейчас Катя заметила, что Тамара совсем опьянела. Ее царственная красота куда-то исчезла, движения стали неверными. Впрочем, по сравнению с Наденькой она казалась почти трезвой.
Нина Ивановна, окинув взглядом зал, при виде вдрызг пьяной Наденьки скривилась: "Опять нажралась, как грязь! Все люди как люди, а эта… - Она выругалась про себя. - Хотя, с другой стороны, вокруг пьяной Наденьки вертится как раз нужный (ей, Пономаревой) человек… Черт с ней, пусть надирается, с нее не убудет".
Пономарева увидела, как томно закатывает глаза другая моделька, Лора: "Готова девочка! А это что за веселый мужичок вокруг нее прыгает? - Пономарева поджала губы. - И откуда они берутся, такие хлыщи!"
Сама Нина Ивановна только пригубливала спиртное: ей следовало быть в курсе всего, что происходило… Это кто-то может себе позволить расслабиться, а она - нет: все надо держать под контролем!
Понамарева заметила, как Зинка Кудрявцева вертела задницей возле пожилого господина в темно-сером костюме… Эта-то коза старая куда лезет? Есть девки и помоложе! Все успокоиться не может. Как там раньше говорили: задрав штаны, бежать за комсомолом?
- Сорок пять - баба ягодка опять! - услышала Нина Ивановна Зинкин голос.
Пожилой господин не возражал. Он что-то тихо говорил на ухо Кудрявцевой, и та весело смеялась.
- Ягодка пожухлая… - пробурчала себе под нос Пономарева.
…Какие сорок пять! На пенсию бабе пора. Как говорят, старее Ивана Грозного - а все норовит мужика на себя затащить. И, видать, зацепила господина: вон как ей за пазуху заглядывает! Каждому свое. Может, на молодую у него здоровья не хватает, вот и прислоняется к кому попроще, лишь бы в руках подержали…
Нина Ивановна сейчас даже позавидовала Зинке: ни забот, ни хлопот, только и дел, что о себе позаботиться. А тут оглянуться некогда. Сыну наплевать и на нее, и на ее дела. Сидит у матери на шее, никакой самостоятельности. Муж… На старости лет себе ярмо на шею повесила. Двоюродная сестрица, Марья Алексеевна, так ей и сказала. Да хрен с ней, с Машкой, она всю жизнь, как клуша, в ручницах просидела. Один свет в окошке - любимый зятек с дочерью да муж-пьяница. "Пьяница, да не гуляет! - бухнула ей в глаза Марья Алексеевна. - А твой холеный кобель лишь о том думает, как на чужую бабу залезть".
Пономарева тогда зубами заскрипела… Но ведь это правда. И крыть нечем. Ничего, пока она в силе, никуда муженек от нее не денется! Увы, немало хлопот доставляет ей и сыночек, Боренька.
Публика, как говорится, оттягивалась. Нина Ивановна, проходя по залу, отметила, что число бутылок на столах резко поубавилось. Сколько ни поставь, все ухряпают, подумала она. Для дела - не жалко последнее отдать. Но сколько халявщиков набегает, сколько халявщиков… Корми, пои их всех, дармоедов!
- О, Ниночка! - остановила ее полная, средних лет дама. - Поддержи меня, солнышко.
- А что такое?
- Мы говорим про современную обувь. По мне - так лучше нет классической модели. И чтобы непременно был каблук. Без каблука женщина, как… - Она не сразу нашла подходящее сравнение. - Идешь, словно наступаешь себе на пятки. К молоденьким, конечно, это не относится, а нам приходится думать про общее впечатление. Я, например, без каблука чувствую себя просто неодетой.
Катя измаялась бесцельно бродить по залу и собралась уже уходить.
- Домой? - К ней подошел Тимофей.
- Да, пора.
- Я тоже собираюсь, могу и тебя подвезти. Хочешь?
- Хочу.
В машине Тимофей включил свет и внимательно посмотрел на Катерину:
- У тебя сейчас измученный вид. Очень устала?
- Да. Я не привыкла ко всем этим презентациям.
- И ты почти не пила, - заметил Тимофей.
- Я вообще не пью. Немного шампанского, и все. А девчонки, я смотрю, сильно прикладываются.
- Да я ведь тоже пью очень мало: спиртное на меня плохо действует - на следующий день совершенно не могу работать, сколько бы накануне ни выпил. Такой организм… Нет, - поправился Сазонов, - я могу, конечно, делать какую-то незначительную работу, а вот соображать перестаю. В творческом отношении - нуль. Поэтому и отказался от такого удовольствия.
- Работа для тебя - это все?
- Наверное. Мне нравится заниматься тем, что я делаю. К примеру, долго боялся садиться за руль собственной машины - думал: это не для меня, буду все время отвлекаться, не смогу следить за дорогой. Оказалось, наоборот, машина - просто спасение!
- Как это? - не поняла Катя.
- Когда ездил в общественном транспорте, постоянно обращал внимание на то, как одет народ. Особенно женщины. Сидит симпатичная дама, фигура неплохая, лицо ухоженное, а одета… Мама родная! Ну, нельзя с таким ростом делать оборку внизу: ноги сразу смотрятся короче, а сама женщина напоминает кубышку. Так и хочется подойти и сказать: ну что же вы, милая? Или вот дама с расплывшейся фигурой носит широкие шифоновые брюки - я их называю: «брюки-шаровары» - и просторный блузон навыпуск. Такие одеяния подходят лишь стройным девушкам, а упитанные тетки смотрятся в подобных ансамблях просто кошмарно. Говорят, это модно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- В горле пересохло, - пояснила Тамара. - Не сильно удивлюсь, если выяснится, что смерть Михаила Садчикова - дело рук мадам. Мужа - на кладбище, а сама заняла его место в бизнесе. Говорят, на другой же день в его кресло села. Бизнес-вумен, только не начинающая, а получившая после гибели мужа приличный стартовый капиталец. Вот так-то! Не верю я в эти наивные, глуповатые провинциальные лица… Еще про нее говорят, что слаба на передок: кобелей меняет как перчатки.
- А как же любовник-шофер?
Тамара снисходительно улыбнулась Катиной наивности:
- Одно другому не мешает.
- А кроме "Торгового дома", чем она еще владеет?
- Фабрикой "Русская вышивка". Есть и еще под ней какие-то фирмы, точно не знаю какие. Покойный супруг был мужик с головой, ни одного выгодного дельца не упускал. Видала, как Ида с главной редакторшей скорешилась? Это неспроста. Вот эти три дамочки - наша Нинок, Хрусталева и Садчикова, - если споются, всех уроют. Гремучая смесь! Только у главной редакторши и у Пономаревой все на лице написано, а у мадам Садчиковой - нет. Уставится круглыми наив-ными глазами - ну такая милашка: сил нет! Тут все друг на друге завязаны, поняла?.. - Язык у Тамары уже стал слегка заплетаться, однако она опять плеснула вина в свой бокал. - Реклама, торговля, Дом моды - не поймешь, кто кому какие услуги оказывает. А Элла - она баба будь здоров, пьет как лошадь, ей ведро надо ставить… - Тамара громко захохотала. - Только есть тут один ню-ансик. - Она с запинкой выговорила последнее слово.
- Какой?
- А-а, интересно стало! - поддразнила она Катю. И, наклонившись к уху Царевой, тихо сказала:
- Между нами, по секрету, ясно? Хрусталева, говорят, мужиков не любит.
Только сейчас Катя заметила, что Тамара совсем опьянела. Ее царственная красота куда-то исчезла, движения стали неверными. Впрочем, по сравнению с Наденькой она казалась почти трезвой.
Нина Ивановна, окинув взглядом зал, при виде вдрызг пьяной Наденьки скривилась: "Опять нажралась, как грязь! Все люди как люди, а эта… - Она выругалась про себя. - Хотя, с другой стороны, вокруг пьяной Наденьки вертится как раз нужный (ей, Пономаревой) человек… Черт с ней, пусть надирается, с нее не убудет".
Пономарева увидела, как томно закатывает глаза другая моделька, Лора: "Готова девочка! А это что за веселый мужичок вокруг нее прыгает? - Пономарева поджала губы. - И откуда они берутся, такие хлыщи!"
Сама Нина Ивановна только пригубливала спиртное: ей следовало быть в курсе всего, что происходило… Это кто-то может себе позволить расслабиться, а она - нет: все надо держать под контролем!
Понамарева заметила, как Зинка Кудрявцева вертела задницей возле пожилого господина в темно-сером костюме… Эта-то коза старая куда лезет? Есть девки и помоложе! Все успокоиться не может. Как там раньше говорили: задрав штаны, бежать за комсомолом?
- Сорок пять - баба ягодка опять! - услышала Нина Ивановна Зинкин голос.
Пожилой господин не возражал. Он что-то тихо говорил на ухо Кудрявцевой, и та весело смеялась.
- Ягодка пожухлая… - пробурчала себе под нос Пономарева.
…Какие сорок пять! На пенсию бабе пора. Как говорят, старее Ивана Грозного - а все норовит мужика на себя затащить. И, видать, зацепила господина: вон как ей за пазуху заглядывает! Каждому свое. Может, на молодую у него здоровья не хватает, вот и прислоняется к кому попроще, лишь бы в руках подержали…
Нина Ивановна сейчас даже позавидовала Зинке: ни забот, ни хлопот, только и дел, что о себе позаботиться. А тут оглянуться некогда. Сыну наплевать и на нее, и на ее дела. Сидит у матери на шее, никакой самостоятельности. Муж… На старости лет себе ярмо на шею повесила. Двоюродная сестрица, Марья Алексеевна, так ей и сказала. Да хрен с ней, с Машкой, она всю жизнь, как клуша, в ручницах просидела. Один свет в окошке - любимый зятек с дочерью да муж-пьяница. "Пьяница, да не гуляет! - бухнула ей в глаза Марья Алексеевна. - А твой холеный кобель лишь о том думает, как на чужую бабу залезть".
Пономарева тогда зубами заскрипела… Но ведь это правда. И крыть нечем. Ничего, пока она в силе, никуда муженек от нее не денется! Увы, немало хлопот доставляет ей и сыночек, Боренька.
Публика, как говорится, оттягивалась. Нина Ивановна, проходя по залу, отметила, что число бутылок на столах резко поубавилось. Сколько ни поставь, все ухряпают, подумала она. Для дела - не жалко последнее отдать. Но сколько халявщиков набегает, сколько халявщиков… Корми, пои их всех, дармоедов!
- О, Ниночка! - остановила ее полная, средних лет дама. - Поддержи меня, солнышко.
- А что такое?
- Мы говорим про современную обувь. По мне - так лучше нет классической модели. И чтобы непременно был каблук. Без каблука женщина, как… - Она не сразу нашла подходящее сравнение. - Идешь, словно наступаешь себе на пятки. К молоденьким, конечно, это не относится, а нам приходится думать про общее впечатление. Я, например, без каблука чувствую себя просто неодетой.
Катя измаялась бесцельно бродить по залу и собралась уже уходить.
- Домой? - К ней подошел Тимофей.
- Да, пора.
- Я тоже собираюсь, могу и тебя подвезти. Хочешь?
- Хочу.
В машине Тимофей включил свет и внимательно посмотрел на Катерину:
- У тебя сейчас измученный вид. Очень устала?
- Да. Я не привыкла ко всем этим презентациям.
- И ты почти не пила, - заметил Тимофей.
- Я вообще не пью. Немного шампанского, и все. А девчонки, я смотрю, сильно прикладываются.
- Да я ведь тоже пью очень мало: спиртное на меня плохо действует - на следующий день совершенно не могу работать, сколько бы накануне ни выпил. Такой организм… Нет, - поправился Сазонов, - я могу, конечно, делать какую-то незначительную работу, а вот соображать перестаю. В творческом отношении - нуль. Поэтому и отказался от такого удовольствия.
- Работа для тебя - это все?
- Наверное. Мне нравится заниматься тем, что я делаю. К примеру, долго боялся садиться за руль собственной машины - думал: это не для меня, буду все время отвлекаться, не смогу следить за дорогой. Оказалось, наоборот, машина - просто спасение!
- Как это? - не поняла Катя.
- Когда ездил в общественном транспорте, постоянно обращал внимание на то, как одет народ. Особенно женщины. Сидит симпатичная дама, фигура неплохая, лицо ухоженное, а одета… Мама родная! Ну, нельзя с таким ростом делать оборку внизу: ноги сразу смотрятся короче, а сама женщина напоминает кубышку. Так и хочется подойти и сказать: ну что же вы, милая? Или вот дама с расплывшейся фигурой носит широкие шифоновые брюки - я их называю: «брюки-шаровары» - и просторный блузон навыпуск. Такие одеяния подходят лишь стройным девушкам, а упитанные тетки смотрятся в подобных ансамблях просто кошмарно. Говорят, это модно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79