Сказал: или плати, или будешь иметь кучу неприятностей.
- И ты решила заплатить?
- А что прикажешь делать - доказывать, что ты не верблюд? Таскаться по судам и прокуратурам, давать показания… Нет уж, увольте! Михаил догадывался про мои похождения и смотрел на них сквозь пальцы. Если хочешь знать, ему на это было наплевать. Сама говорила, что он кого хотел, того в койку и укладывал. Любил разнообразие.
"Это точно", - подумала Элла Борисовна. Ей тут же пришла на ум одна из любимых присказок Михаила: "Хоть со своей женой, но на чужом сеновале".
- Он всегда повторял, что нельзя требовать от женщины невозможного, но приличия должны быть соблюдены. У нас с ним был уговор, грязь в дом не тащить - в любом смысле. Каждый развлекал себя, как хотел. Если учесть, что он был почти вдвое старше меня…
- Ясно.
- Нет, но как все подстроили, негодяи! - задохнулась от негодования Ида. - Меня, меня обвинять в гибели Михаила! Да я жила за ним как за каменной стеной. Забот никаких не знала, а теперь не успеваю поворачиваться…
Хрусталева молчала. У нее появилось подозрение, что приятельница ей не все рассказывает.
- Погоди, я не понимаю: тебя что, в открытую обвиняют в гибели мужа?
- Нет.
- Тогда каким боком сейчас это тебя цепляет?
Садчикова молчала.
- Ты что-то недоговариваешь, подруга, - многозначительно произнесла Элла.
Ида уже было открыла рот, чтобы рассказать про налоговую инспекцию, которой грозил Илья, но вовремя опомнилась… Зачем? Никакие жалобы не помогут вернуть фирму. А там - кто знает, как дело может повернуться? Она вспомнила одно из основных правил покойного мужа: никогда и никому не сообщать о себе дополнительной информации, если этого не требуется для дела. Умалчивать - не значит говорить не правду.
- Послушай, - начала Садчикова, - фирму не вернуть, я пришла по другому поводу.
- Вот как?
- Михаил, если помнишь, оставил мне фабрику "Русская вышивка".
Элла сдержанно кивнула.
- До Михаила предприятие влачило жалкое существование, на ладан дышало. Когда он стал хозяином, навел там порядок. Заинтересовал местные власти - как известно, фабрика находится в Подмосковье. Подружился, с кем надо. Рабочие за него были горой, потому что он стал исправно платить жалованье сотрудникам. Словом, дела пошли в гору, и о фабрике сразу заговорили.
- Да, помнится, я в своем журнале давала небольшую статейку. В прошлом году несколько работ "Русской вышивки" заняли призовые места в Париже.
- Вот-вот. Михаил считал фабрику перспективным предприятием и, не жалея, вкладывал деньги в развитие производства. Трикотаж, эксклюзивное постельное белье, наволочки, простыни, салфетки - все это выпускала "Русская вышивка"…
Элла Борисовна удивилась. Она и не подозревала, что Ида настолько в курсе всех проблем. Хрусталева считала, что кругозор Садчиковой ограничивается видом из окна иномарки.
- Замахнулся он широко, - продолжала Ида. - Михаил ничего не любил делать наполовину. Сделал заказ на новое, очень дорогостоящее оборудование. Взяв под это дело кредиты, говорил, что "Русская вышивка" - перспективное предприятие. Фабрика стала его любимым детищем. Будь он жив, уверена: Михаил сумел бы решить все вопросы.
- Еще бы! - невольно вырвалось у Хрусталевой. - Михаил умел дела проворачивать.
- Но сейчас кредиторы буквально взяли меня за горло.
- Перекачай деньги из других коммерческих структур. У Садчикова, насколько я знаю, кроме торгового дома, было еще несколько преуспевающих фирм.
- Все правильно: фирма по валютным операциям, фирма по операциям с ценными бумагами, она же занималась посредническими услугами; еще одна небольшая фирма специализировалась на торговле спортивной одеждой. Ему даже предлагали заняться реализацией и хранением химических средств защиты растений.
- Вот как? - вежливо изобразила удивление Элла Борисовна.
- Да. Кстати, очень перспективное дело. Михаил тогда загорелся, но проект остался на бумаге. - Ида кружила по хрусталевской кухне. - Слушай, дай чего-нибудь выпить, и покрепче, - попросила она. - Душа горит.
Элла достала из кухонного бара и выставила на стол бутылку американского виски, которую ей презентовал недавно вернувшийся из командировки сотрудник.
- Пойдет?
- Все равно, лишь бы покрепче. - Садчикова налила себе треть стакана и залпом выпила, не поморщившись. - Все шло прекрасно, пока в этих конторах Михаил был единственным учредителем и хозяином, а его доля в уставном капитале составляла сто процентов. Однако еще при жизни в две фирмы ему пришлось пустить чужих людей, хотя основной пакет акций принадлежал по-прежнему ему.
- Почему же так получилось?
Ида скривилась:
- Компаньон подвел. - Она взяла бутылку в руку и набулькала себе еще треть стакана.
- Тебе не многовато будет? - попыталась остановить ее Элла Борисовна, помня, как Садчикова набралась в прошлый раз.
- Нет. Странно, но я в последнее время много пью и даже не пьянею. Это, наверное, на нервной почве.
Хрусталева молча наблюдала, как приятельница жадно потребляет спиртное. Сама она не выпила: настроения не было.
- Словом, так вышло, - вернулась к теме разговора Ида, - что во всех этих фирмах я перестала быть хозяйкой положения. И здесь опять подсуетились братья Садчиковы. У меня тогда как шоры на глазах были: совсем не разбиралась в делах. Теперь неоткуда перекачивать деньги.
- Значит, на сегодняшний день у тебя, кроме "Русской вышивки"?.. - У Хрусталевой глаза поползли на лоб от изумления.
Ида опустила голову.
- Плохо! - выдохнула главная редакторша.
- Да уж куда хуже! - Щеки Садчиковой горели нездоровым румянцем. - Я решила своими силами поправить ситуацию с фабрикой "Русская вышивка"… Будто черт под руку толкнул! Ввязалась в одну авантюру. - Ида опустила глаза. - Ты слышала про «правый» показ моды?
- Чего?.. - вытянула шею Хрусталева. - Слышала, конечно. Меня тоже приглашали поучаствовать. Насколько я знаю, фирма «Лидия» финансировала эту глупость.
- За фирмой «Лидия» стояла я.
- Ида! - по-бабьи всплеснула руками Элла Борисовна. - Как же ты вляпалась в это?
- Вот так и вляпалась. Зарплату сотрудникам фабрики платить надо? Надо! А чем? - Садчикова опять вскочила со стула. - Все как сговорились: деньги, деньги! А где я их возьму? Когда Михаил был жив, люди ему в рот заглядывали и дифирамбы пели, а не стало его - и началось… Сразу же вспомнили: и что нравом он отличался крутым, и как с ним тяжело порой приходилось. Зарплату не заплатила пару раз - все припомнили.
- Деньги сотрудникам надо платить вовремя. Они их, между прочим, заработали.
- Я не отказывалась, только просила подождать.
- Ну да, а сама в это время на иномарке разъезжала.
- Ты говоришь, как… - взвилась Ида.
- Тогда зачем ко мне за советом приехала?
Садчикова сникла и обхватила голову руками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- И ты решила заплатить?
- А что прикажешь делать - доказывать, что ты не верблюд? Таскаться по судам и прокуратурам, давать показания… Нет уж, увольте! Михаил догадывался про мои похождения и смотрел на них сквозь пальцы. Если хочешь знать, ему на это было наплевать. Сама говорила, что он кого хотел, того в койку и укладывал. Любил разнообразие.
"Это точно", - подумала Элла Борисовна. Ей тут же пришла на ум одна из любимых присказок Михаила: "Хоть со своей женой, но на чужом сеновале".
- Он всегда повторял, что нельзя требовать от женщины невозможного, но приличия должны быть соблюдены. У нас с ним был уговор, грязь в дом не тащить - в любом смысле. Каждый развлекал себя, как хотел. Если учесть, что он был почти вдвое старше меня…
- Ясно.
- Нет, но как все подстроили, негодяи! - задохнулась от негодования Ида. - Меня, меня обвинять в гибели Михаила! Да я жила за ним как за каменной стеной. Забот никаких не знала, а теперь не успеваю поворачиваться…
Хрусталева молчала. У нее появилось подозрение, что приятельница ей не все рассказывает.
- Погоди, я не понимаю: тебя что, в открытую обвиняют в гибели мужа?
- Нет.
- Тогда каким боком сейчас это тебя цепляет?
Садчикова молчала.
- Ты что-то недоговариваешь, подруга, - многозначительно произнесла Элла.
Ида уже было открыла рот, чтобы рассказать про налоговую инспекцию, которой грозил Илья, но вовремя опомнилась… Зачем? Никакие жалобы не помогут вернуть фирму. А там - кто знает, как дело может повернуться? Она вспомнила одно из основных правил покойного мужа: никогда и никому не сообщать о себе дополнительной информации, если этого не требуется для дела. Умалчивать - не значит говорить не правду.
- Послушай, - начала Садчикова, - фирму не вернуть, я пришла по другому поводу.
- Вот как?
- Михаил, если помнишь, оставил мне фабрику "Русская вышивка".
Элла сдержанно кивнула.
- До Михаила предприятие влачило жалкое существование, на ладан дышало. Когда он стал хозяином, навел там порядок. Заинтересовал местные власти - как известно, фабрика находится в Подмосковье. Подружился, с кем надо. Рабочие за него были горой, потому что он стал исправно платить жалованье сотрудникам. Словом, дела пошли в гору, и о фабрике сразу заговорили.
- Да, помнится, я в своем журнале давала небольшую статейку. В прошлом году несколько работ "Русской вышивки" заняли призовые места в Париже.
- Вот-вот. Михаил считал фабрику перспективным предприятием и, не жалея, вкладывал деньги в развитие производства. Трикотаж, эксклюзивное постельное белье, наволочки, простыни, салфетки - все это выпускала "Русская вышивка"…
Элла Борисовна удивилась. Она и не подозревала, что Ида настолько в курсе всех проблем. Хрусталева считала, что кругозор Садчиковой ограничивается видом из окна иномарки.
- Замахнулся он широко, - продолжала Ида. - Михаил ничего не любил делать наполовину. Сделал заказ на новое, очень дорогостоящее оборудование. Взяв под это дело кредиты, говорил, что "Русская вышивка" - перспективное предприятие. Фабрика стала его любимым детищем. Будь он жив, уверена: Михаил сумел бы решить все вопросы.
- Еще бы! - невольно вырвалось у Хрусталевой. - Михаил умел дела проворачивать.
- Но сейчас кредиторы буквально взяли меня за горло.
- Перекачай деньги из других коммерческих структур. У Садчикова, насколько я знаю, кроме торгового дома, было еще несколько преуспевающих фирм.
- Все правильно: фирма по валютным операциям, фирма по операциям с ценными бумагами, она же занималась посредническими услугами; еще одна небольшая фирма специализировалась на торговле спортивной одеждой. Ему даже предлагали заняться реализацией и хранением химических средств защиты растений.
- Вот как? - вежливо изобразила удивление Элла Борисовна.
- Да. Кстати, очень перспективное дело. Михаил тогда загорелся, но проект остался на бумаге. - Ида кружила по хрусталевской кухне. - Слушай, дай чего-нибудь выпить, и покрепче, - попросила она. - Душа горит.
Элла достала из кухонного бара и выставила на стол бутылку американского виски, которую ей презентовал недавно вернувшийся из командировки сотрудник.
- Пойдет?
- Все равно, лишь бы покрепче. - Садчикова налила себе треть стакана и залпом выпила, не поморщившись. - Все шло прекрасно, пока в этих конторах Михаил был единственным учредителем и хозяином, а его доля в уставном капитале составляла сто процентов. Однако еще при жизни в две фирмы ему пришлось пустить чужих людей, хотя основной пакет акций принадлежал по-прежнему ему.
- Почему же так получилось?
Ида скривилась:
- Компаньон подвел. - Она взяла бутылку в руку и набулькала себе еще треть стакана.
- Тебе не многовато будет? - попыталась остановить ее Элла Борисовна, помня, как Садчикова набралась в прошлый раз.
- Нет. Странно, но я в последнее время много пью и даже не пьянею. Это, наверное, на нервной почве.
Хрусталева молча наблюдала, как приятельница жадно потребляет спиртное. Сама она не выпила: настроения не было.
- Словом, так вышло, - вернулась к теме разговора Ида, - что во всех этих фирмах я перестала быть хозяйкой положения. И здесь опять подсуетились братья Садчиковы. У меня тогда как шоры на глазах были: совсем не разбиралась в делах. Теперь неоткуда перекачивать деньги.
- Значит, на сегодняшний день у тебя, кроме "Русской вышивки"?.. - У Хрусталевой глаза поползли на лоб от изумления.
Ида опустила голову.
- Плохо! - выдохнула главная редакторша.
- Да уж куда хуже! - Щеки Садчиковой горели нездоровым румянцем. - Я решила своими силами поправить ситуацию с фабрикой "Русская вышивка"… Будто черт под руку толкнул! Ввязалась в одну авантюру. - Ида опустила глаза. - Ты слышала про «правый» показ моды?
- Чего?.. - вытянула шею Хрусталева. - Слышала, конечно. Меня тоже приглашали поучаствовать. Насколько я знаю, фирма «Лидия» финансировала эту глупость.
- За фирмой «Лидия» стояла я.
- Ида! - по-бабьи всплеснула руками Элла Борисовна. - Как же ты вляпалась в это?
- Вот так и вляпалась. Зарплату сотрудникам фабрики платить надо? Надо! А чем? - Садчикова опять вскочила со стула. - Все как сговорились: деньги, деньги! А где я их возьму? Когда Михаил был жив, люди ему в рот заглядывали и дифирамбы пели, а не стало его - и началось… Сразу же вспомнили: и что нравом он отличался крутым, и как с ним тяжело порой приходилось. Зарплату не заплатила пару раз - все припомнили.
- Деньги сотрудникам надо платить вовремя. Они их, между прочим, заработали.
- Я не отказывалась, только просила подождать.
- Ну да, а сама в это время на иномарке разъезжала.
- Ты говоришь, как… - взвилась Ида.
- Тогда зачем ко мне за советом приехала?
Садчикова сникла и обхватила голову руками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79