Пьяный был, а тут еще дружок подзуживал. Мне никто не нужен, кроме тебя!
- Давно понял?
- Давай помиримся, а? Эта Юлька такая стерва! Надоела она мне…
- Не понимаю - при чем здесь я?
- Нет, ну как… Нам ведь было хорошо с тобой, помнишь?
- Извини, нет.
- Катюша! - Алексей шагнул к ней. - Ну что ты?
Катя заставила себя взглянуть на Кошелева в упор: неужели этот парень когда-то так много значил в ее жизни? Казалось, все было очень давно. И вообще - не с ней…
- Ты простишь меня?
- Алексей… - Она будто споткнулась на слове. - Сейчас все это никому не нужно. Простила, не простила - какая разница? Я забыла обо всем.
- Конечно, у тебя сейчас другая жизнь, - с раздражением сказал он.
- Это ничего не меняет. Извини, но ты мне не нужен. Что у нас с тобой было-то? Переспали раз, и все… - Бессознательно она копировала сейчас чужую манеру вести разговор - Тамары или Наденьки или всех сразу. - Не было у нас ничего, а главное - не будет. Возвращайся к Юлечке, с ее папашей не пропадешь. А я уж как-нибудь обойдусь без тебя.
- Ты изменилась.
- Конечно. А теперь тебе надо уйти. Спать очень хочу…
Она произносила слова равнодушным, усталым голосом. Так говорят с чужим и к тому же надоевшим до смерти человеком, от которого хотят поскорее избавиться. Кошелев и был чужой.
- Не уйду! - зло бросил он.
В комнату через открытое окно донесся шум подъехавшего к дому автомобиля.
Спустя минуту в прихожей опять прозвенел звонок.
- Очень кстати, - насмешливо пробормотала Катя.
Она распахнула дверь - и увидела перед собой Сазонова.
- Тимофей! - Она бросилась к нему на шею. - Как хорошо, что ты приехал!
- Катенька, ну что ты!
- Наташка… - В первый раз за сегодняшний день она заплакала громко, навзрыд.
Тимофей крепко прижал ее к себе и практически так и внес в комнату.
- Я поругался с Нинкой, написал заявление на отпуск за свой счет. Уехал, а тут - звонок. На похороны не успел… - торопливо говорил он. И вдруг заметил незнакомого парня в комнате.
- Это Алексей, мой одноклассник, - безо всякого выражения сказала Катя и не думая отстраняться от Сазонова. - Познакомьтесь. Тимофей Сазонов, ведуший художник-модельер Дома моды "Подмосковье".
- Я не вовремя?.. - замялся Тимофей.
- Вовремя! - твердо произнесла Катя.
Она заметила, как при этом перекосилось лицо Кошелева… Ей плевать! Пусть думает что угодно. А главное - пусть убирается отсюда навсегда!
…Кошелев, выходя из подъезда, громко хлопнул дверью.
"Ну, стерва, погоди! Я еще тебе покажу… Променяла меня на какого-то фраера! Художник-модельер… Подумаешь, фигура! - Он с ненавистью посмотрел на припаркованную у подъезда машину. - Ишь, на иномарке прикатил, зараза. А у меня папаша на простой «жигуль» раскошелиться не хочет. Говорит, сначала на права сдай. А чего на них сдавать? Купить все можно… Все бабы - шалавы и подстилки! - продолжал злиться он. - Все, все до одной! Пальцем помани - прибежит! А я-то сегодня хорош: Катюша, Катюша! Примчался с распростертыми объятиями, а она… Тьфу!" - Кошелев грязно выругался, поднял воротник куртки, спасаясь от леденящего ветра, и зашагал прочь.
А Катя в это время сидела на диване рядом с Сазоновым и пристально смотрела на Тимофея. Она невольно сравнивала его с Кошелевым. Тот, выхоленный красавец, был для нее пустым местом, а Тимофей…
- Можно я тоже буду звать тебя Тимом, как Наташа?
- Конечно, Катюша.
- Мне было так плохо, так тяжело… - Взгляд ее громадных зеленых глаз не отрывался от его лица. - Я никому не могу ничего рассказать…
Тимофей обнимал Катю за плечи и гладил, нежно и бережно:
- Успокойся, успокойся…
- Никого не хочу видеть - только тебя.
Некоторое время они сидели молча.
- Тим! - Она заглянула в его серые глаза. - То, что говорят про Наташу, не правда. Она никого не убивала.
- Я знаю.
- Откуда? - встрепенулась Катерина. - Откуда знаешь? Она тебе что-то говорила?
- Нет.
- Тогда… Я не понимаю, - растерянно произнесла она.
- Наташа никого не могла убить, а уж тем более - Николая Линькова. Она его любила.
- Да, - согласно кивнула Катя. - Любила… Тим! - Она взяла его руку. - Я не могу сейчас ничего рассказывать. Лучше не надо. Потом когда-нибудь, ладно?
- Хорошо, Катюша, хорошо. Ты успокойся.
- Не могу, не хочу успокаиваться! Наташа была моей подругой. Единственной! У меня в школе не было друзей. Так получилось. А Наташка, она… - По щекам Кати бежали и бежали слезы, и она не вытирала их. - У меня никогда больше не будет такой подруги, никогда!.. - Катя прижалась к Тимофею, словно искала у него защиты.
- Ну, не надо, не плачь.
- Тимофей, как подумаю, что из-за каких-то негодяев… - Катя прикрыла ладошкой рот и испуганно умолкла. С тех пор как погибла Наташа, она еще никому ни о чем не проговаривалась.
Сазонов сделал вид, будто ничего не слышал. Он только гладил ее по голове, как маленькую. Еще совсем недавно Катерина точно так же гладила по голове Наташу.
- Столько цветов было! Гвоздики, розы, хризантемы… Она вся утопала в них. Сегодня, когда проходила мимо цветочного киоска, испугалась. Казалось, сейчас оттуда выглянет Наташино лицо… Ненавижу все эти цветы! Я сумасшедшая, да?
- Нет.
- Даже плакать не могла. Зинка Кудрявцева лила крокодиловы слезы, а сама каких только гадостей не говорила!
- Нашла на кого смотреть - на Зинку.
- На поминки я не пошла. Не могу слушать эти глупости. Лица у всех постные. Одна Тамара правду сказала: ей все завидовали…
- Про зависть - ей виднее. А вот на поминки зря не осталась. Надо бы помянуть Наташу.
- Тим, давай вдвоем ее помянем, а? Такая тяжесть на душе, такая тоска - хоть кричи.
Слезы у Кати высохли. Она вскочила с дивана:
- Сейчас гляну, что там в холодильнике есть. Мать сегодня что-то принесла.
Тимофей остановил ее:
- Сиди, я все сам сделаю. Надо спиртное купить.
- Наташа шампанское пила.
- Шампанским не поминают, - возразил Тимофей.
- Тогда водку, только очень хорошую. Подожди, я пойду с тобой. У нас тут, в подвальчике, работает ночной магазин, но ты один его не найдешь. Это совсем рядом…
Когда Катя и Тимофей выходили из подъезда, им навстречу попалась любопытная соседка. Она, не скрывая интереса, уставилась на Сазонова: сразу отметила его длинное кашемировое пальто, пушистый шарф, небрежно обернутый вокруг шеи. Женщина завистливо прищурила глаза, когда увидела, что Катин знакомый направился к иномарке.
- Садись! - Тимофей распахнул перед Катей дверцу.
- Тут недалеко, - возразила она.
- Ну и что? Не пешком же идти.
- Ты прямо как Наташа: шагу лишнего ступить не хочешь…
Катя уловила многозначительный взгляд соседки и передернула плечом: да пошла она куда подальше, дура старая! Только ее внученьку могут в два часа ночи на машине привозить и заносить в подъезд в бессознательном состоянии. Это считается в порядке вещей. Ее внучка, дескать, королева, а все остальные - быдло и ничтожество… Однако Катя заставила себя приветливо поздороваться с соседкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- Давно понял?
- Давай помиримся, а? Эта Юлька такая стерва! Надоела она мне…
- Не понимаю - при чем здесь я?
- Нет, ну как… Нам ведь было хорошо с тобой, помнишь?
- Извини, нет.
- Катюша! - Алексей шагнул к ней. - Ну что ты?
Катя заставила себя взглянуть на Кошелева в упор: неужели этот парень когда-то так много значил в ее жизни? Казалось, все было очень давно. И вообще - не с ней…
- Ты простишь меня?
- Алексей… - Она будто споткнулась на слове. - Сейчас все это никому не нужно. Простила, не простила - какая разница? Я забыла обо всем.
- Конечно, у тебя сейчас другая жизнь, - с раздражением сказал он.
- Это ничего не меняет. Извини, но ты мне не нужен. Что у нас с тобой было-то? Переспали раз, и все… - Бессознательно она копировала сейчас чужую манеру вести разговор - Тамары или Наденьки или всех сразу. - Не было у нас ничего, а главное - не будет. Возвращайся к Юлечке, с ее папашей не пропадешь. А я уж как-нибудь обойдусь без тебя.
- Ты изменилась.
- Конечно. А теперь тебе надо уйти. Спать очень хочу…
Она произносила слова равнодушным, усталым голосом. Так говорят с чужим и к тому же надоевшим до смерти человеком, от которого хотят поскорее избавиться. Кошелев и был чужой.
- Не уйду! - зло бросил он.
В комнату через открытое окно донесся шум подъехавшего к дому автомобиля.
Спустя минуту в прихожей опять прозвенел звонок.
- Очень кстати, - насмешливо пробормотала Катя.
Она распахнула дверь - и увидела перед собой Сазонова.
- Тимофей! - Она бросилась к нему на шею. - Как хорошо, что ты приехал!
- Катенька, ну что ты!
- Наташка… - В первый раз за сегодняшний день она заплакала громко, навзрыд.
Тимофей крепко прижал ее к себе и практически так и внес в комнату.
- Я поругался с Нинкой, написал заявление на отпуск за свой счет. Уехал, а тут - звонок. На похороны не успел… - торопливо говорил он. И вдруг заметил незнакомого парня в комнате.
- Это Алексей, мой одноклассник, - безо всякого выражения сказала Катя и не думая отстраняться от Сазонова. - Познакомьтесь. Тимофей Сазонов, ведуший художник-модельер Дома моды "Подмосковье".
- Я не вовремя?.. - замялся Тимофей.
- Вовремя! - твердо произнесла Катя.
Она заметила, как при этом перекосилось лицо Кошелева… Ей плевать! Пусть думает что угодно. А главное - пусть убирается отсюда навсегда!
…Кошелев, выходя из подъезда, громко хлопнул дверью.
"Ну, стерва, погоди! Я еще тебе покажу… Променяла меня на какого-то фраера! Художник-модельер… Подумаешь, фигура! - Он с ненавистью посмотрел на припаркованную у подъезда машину. - Ишь, на иномарке прикатил, зараза. А у меня папаша на простой «жигуль» раскошелиться не хочет. Говорит, сначала на права сдай. А чего на них сдавать? Купить все можно… Все бабы - шалавы и подстилки! - продолжал злиться он. - Все, все до одной! Пальцем помани - прибежит! А я-то сегодня хорош: Катюша, Катюша! Примчался с распростертыми объятиями, а она… Тьфу!" - Кошелев грязно выругался, поднял воротник куртки, спасаясь от леденящего ветра, и зашагал прочь.
А Катя в это время сидела на диване рядом с Сазоновым и пристально смотрела на Тимофея. Она невольно сравнивала его с Кошелевым. Тот, выхоленный красавец, был для нее пустым местом, а Тимофей…
- Можно я тоже буду звать тебя Тимом, как Наташа?
- Конечно, Катюша.
- Мне было так плохо, так тяжело… - Взгляд ее громадных зеленых глаз не отрывался от его лица. - Я никому не могу ничего рассказать…
Тимофей обнимал Катю за плечи и гладил, нежно и бережно:
- Успокойся, успокойся…
- Никого не хочу видеть - только тебя.
Некоторое время они сидели молча.
- Тим! - Она заглянула в его серые глаза. - То, что говорят про Наташу, не правда. Она никого не убивала.
- Я знаю.
- Откуда? - встрепенулась Катерина. - Откуда знаешь? Она тебе что-то говорила?
- Нет.
- Тогда… Я не понимаю, - растерянно произнесла она.
- Наташа никого не могла убить, а уж тем более - Николая Линькова. Она его любила.
- Да, - согласно кивнула Катя. - Любила… Тим! - Она взяла его руку. - Я не могу сейчас ничего рассказывать. Лучше не надо. Потом когда-нибудь, ладно?
- Хорошо, Катюша, хорошо. Ты успокойся.
- Не могу, не хочу успокаиваться! Наташа была моей подругой. Единственной! У меня в школе не было друзей. Так получилось. А Наташка, она… - По щекам Кати бежали и бежали слезы, и она не вытирала их. - У меня никогда больше не будет такой подруги, никогда!.. - Катя прижалась к Тимофею, словно искала у него защиты.
- Ну, не надо, не плачь.
- Тимофей, как подумаю, что из-за каких-то негодяев… - Катя прикрыла ладошкой рот и испуганно умолкла. С тех пор как погибла Наташа, она еще никому ни о чем не проговаривалась.
Сазонов сделал вид, будто ничего не слышал. Он только гладил ее по голове, как маленькую. Еще совсем недавно Катерина точно так же гладила по голове Наташу.
- Столько цветов было! Гвоздики, розы, хризантемы… Она вся утопала в них. Сегодня, когда проходила мимо цветочного киоска, испугалась. Казалось, сейчас оттуда выглянет Наташино лицо… Ненавижу все эти цветы! Я сумасшедшая, да?
- Нет.
- Даже плакать не могла. Зинка Кудрявцева лила крокодиловы слезы, а сама каких только гадостей не говорила!
- Нашла на кого смотреть - на Зинку.
- На поминки я не пошла. Не могу слушать эти глупости. Лица у всех постные. Одна Тамара правду сказала: ей все завидовали…
- Про зависть - ей виднее. А вот на поминки зря не осталась. Надо бы помянуть Наташу.
- Тим, давай вдвоем ее помянем, а? Такая тяжесть на душе, такая тоска - хоть кричи.
Слезы у Кати высохли. Она вскочила с дивана:
- Сейчас гляну, что там в холодильнике есть. Мать сегодня что-то принесла.
Тимофей остановил ее:
- Сиди, я все сам сделаю. Надо спиртное купить.
- Наташа шампанское пила.
- Шампанским не поминают, - возразил Тимофей.
- Тогда водку, только очень хорошую. Подожди, я пойду с тобой. У нас тут, в подвальчике, работает ночной магазин, но ты один его не найдешь. Это совсем рядом…
Когда Катя и Тимофей выходили из подъезда, им навстречу попалась любопытная соседка. Она, не скрывая интереса, уставилась на Сазонова: сразу отметила его длинное кашемировое пальто, пушистый шарф, небрежно обернутый вокруг шеи. Женщина завистливо прищурила глаза, когда увидела, что Катин знакомый направился к иномарке.
- Садись! - Тимофей распахнул перед Катей дверцу.
- Тут недалеко, - возразила она.
- Ну и что? Не пешком же идти.
- Ты прямо как Наташа: шагу лишнего ступить не хочешь…
Катя уловила многозначительный взгляд соседки и передернула плечом: да пошла она куда подальше, дура старая! Только ее внученьку могут в два часа ночи на машине привозить и заносить в подъезд в бессознательном состоянии. Это считается в порядке вещей. Ее внучка, дескать, королева, а все остальные - быдло и ничтожество… Однако Катя заставила себя приветливо поздороваться с соседкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79