"Надо идти в прокуратуру", - с этой мыслью она вставала с постели каждое утро и… никуда не шла. Вспоминала, что те же самые слова говорила Наташе Богдановой. Сейчас она сама оказалась в таком же положении: "Дашь показания следователю, а тебя после этого пять раз убьют, до дому доехать не успеешь…" Только сейчас поняла Катя, как незащищена была Наташа. Свидетель… Сейчас она тоже выступала в роли свидетеля.
Неделю Катя просыпалась в холодном поту. Снилась Наташка. "Что делать, что?! Трусиха, идиотка, дура!" - продолжала она ругать себя. Мысли путались.
Внезапно эти самоистязания прекратились. Катя приняла решение. Да, она трусиха и ни в какую прокуратуру не пойдет. Не пойдет, и все тут! У нее нет никаких доказательств. Ни-ка-ких! Про убийство Линя она знает лишь со слов Наташи. А Ходакова… Да ее просто на смех поднимут. Елену Ходакову застрелили потому, что она была похожа на нее, Цареву?! Эти господа со своим генеральным прокурором и на пленке-то разобраться не могут: похож, не похож… И разве есть кому дело до такого маленького человека, как Катя Царева?
После принятого решения Катя успокоилась. Будь что будет! Произошло чудо: она опять стала замечать лица людей вокруг, деревья, цветы. Любовалась облаками - и постепенно стряхивала с себя то напряжение, в котором жила все это время. Неужели прошла всего лишь неделя?.. И еще: Катерина вдруг почувствовала, как это важно, когда ты не одна и кто-то есть рядом - мать, Иринка, Лев Сергеевич. Странно, почему это понимаешь лишь в момент опасности или тогда, когда нужно расставаться?
До отъезда Катя собралась переделать все неотложные дела. Сегодня она планировала сходить к Наташе на могилу.
Иринка, услышав об этом, подняла бучу: ребенок тоже хотел навестить тетю Наташу.
- Ну возьму, возьму, не скандаль, - говорила Катя сестренке. - С матерью договорись, чтобы отпустила.
Мария Александровна, узнав о намерениях старшей дочери, только покачала головой:
- Ни к чему это - ребенка на кладбище таскать. Да и ты, Катюша, не ходила бы одна-то. Мало ли что.
Отчим, Лев Сергеевич, возразил:
- Пусть идут. День выходной, народу будет много, не страшно отпускать. Да и погода хорошая. А то Катюша скоро от нас уедет, Иринка долго ее не увидит.
При упоминании про отъезд у матери мгновенно наполнялись слезами глаза.
Катя заметила, что родные после победы на конкурсе как-то иначе стали к ней относиться. Иногда она ловила на себе настороженные взгляды матери, и ей становилось не по себе.
Совсем недавно состоялся тяжелый разговор:
- Мам, ну что ты переживаешь, я ведь уже не маленькая! - Катя, склонив голову, терлась о плечо Марии Александровны.
- Господи, как подумаю, что ты будешь одна, в чужой стране…
- Ну мама!
- Что - мама? Столько соблазнов вокруг, молодым все кажется просто.
Катя вздохнула:
- Соблазнов и здесь навалом. Я ведь тебе всего не рассказывала.
- А что мне рассказывать? Как будто я сама ничего не знаю!
- Не знаешь, - жестко сказала Катя. - Если я до сих пор не стала проституткой или наркоманкой, значит, есть надежда, что и в дальнейшем все будет в порядке.
Катя могла бы добавить: "И если меня не убили до сих пор", - но произносить вслух такое было нельзя.
- Господи, что ты говоришь?
- Мам, помнишь наш разговор, когда ты оставляла меня одну в квартире? Ты говорила…
- Катюшенька, но ведь тогда ты находилась под боком, а теперь я даже не буду знать, что с тобой!
- Было бы спокойнее, если бы я до сих пор сидела в этом гребаном КБ и ругалась с грузчиками, да?
Мария Александровна долго молча плакала. Потом сказала:
- Мы все будем переживать за тебя. И Лев Сергеевич, и Иринка.
- Знаю, мам. Но я ведь не навечно уезжаю. Может, еще не покажусь там и меня быстренько завернут назад.
- Как это - не покажешься? - возмутилась Мария Александровна.
- Ну вот, уже не плачешь, это хорошо. - Катя поцеловала мать в мокрые глаза. - Знаю: всю жизнь по подиуму не пробегаешь. Я и не собираюсь этого делать. Но сейчас очень хочется попробовать себя, понимаешь?
- Понимаю, - тихо проговорила Мария Александровна. - А ты больше не встречалась… - она запнулась, - с Тимофеем?
- Нет, - насупилась Катя.
- Хороший парень, - осторожно сказала мать.
- Хороший.
В последние дни Катя часто думала о том, что надо бы непременно повидаться с Сазоновым. Но она боялась этой встречи. Наверное, Тимофей до сих пор помнит про те гадости, что наговорила она ему тогда, если до сих пор ни разу не объявился…
Мать отпустила Иринку вместе с Катей на кладбище.
- Цветов купи, - напутствовала она, - да не букет, он быстро завянет, а зайди на рынок. Там по выходным всегда рассада продается. Многолетники какие-нибудь возьми.
На рынке Катя присмотрела сиреневые и белые маргаритки и розовую примулу. Желтая и сиреневая примулы росли на могиле ее отца.
Они с Иринкой осторожно, чтобы не помять, разместили низкорослые цветы в детском ведерке.
- Кого я вижу! Катя! - услышала Царева и обернулась.
Невдалеке стояла Тамара.
- Сколько лет, как говорится, сколько зим! - Тамара подошла и сердечно обняла ее за плечи. - А это кто с тобой? - Она смотрела на Иринку.
- Сестра младшая.
- С цветочками куда-то собрались… - Тамара заглянула в детское ведерко.
- К Наташе.
- А-а… - вздохнула Тамара. - У нас болтают, что в прокуратуре опять зашевелились.
- Слышала. Уголовное дело решили возобновить, - спокойно произнесла Царева, хотя внутри у нее все напряглось.
- Поговаривают, что не она грохнула своего любовника. Нашли каких-то бандитов.
- Кого?
- Я думала, ты знаешь, - разочарованно протянула Тамара.
- Да откуда? - Катя твердо решила, что про гибель Наташи будет молчать до последнего.
- Правду говорят… - глаза Тамары заблестели, - что ты заняла призовое место на конкурсе и тебя приглашают работать в западное модельное агентство?
- Правда.
- Вот это да! Я, когда услышала, и поверила, и нет. Нина Ивановна сказала. А ей - Хрусталева.
- После конкурса Элла Борисовна фотографировала меня для своего журнала.
- Ух ты! Теперь тебя не только Хрусталева будет снимать, - с невольным вздохом сказала Тамара.
Катя заметила, что за то время, пока они не виделись, Тамара заметно изменилась. Исчезла царственная осанка, появилась какая-то суетливость, нервозность. Царева вглядывалась в утомленное, бледное лицо с нехорошими кругами под глазами. Страшное подозрение появилось у нее: неужели наркотики? Неужели умная, все понимающая Тамара стала употреблять эту дрянь?
Тамара улыбнулась. Улыбка получилась какой-то жалкой, вымученной.
- Рада, что у тебя все получилось.
- Еще неизвестно, - ответила Катя.
- Получится! Уверена, что получится. Завидую тебе, но по-хорошему, не думай. Помнишь, когда Наташку хоронили, я сказала, что все мы под Богом ходим? С каждым может такое случиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Неделю Катя просыпалась в холодном поту. Снилась Наташка. "Что делать, что?! Трусиха, идиотка, дура!" - продолжала она ругать себя. Мысли путались.
Внезапно эти самоистязания прекратились. Катя приняла решение. Да, она трусиха и ни в какую прокуратуру не пойдет. Не пойдет, и все тут! У нее нет никаких доказательств. Ни-ка-ких! Про убийство Линя она знает лишь со слов Наташи. А Ходакова… Да ее просто на смех поднимут. Елену Ходакову застрелили потому, что она была похожа на нее, Цареву?! Эти господа со своим генеральным прокурором и на пленке-то разобраться не могут: похож, не похож… И разве есть кому дело до такого маленького человека, как Катя Царева?
После принятого решения Катя успокоилась. Будь что будет! Произошло чудо: она опять стала замечать лица людей вокруг, деревья, цветы. Любовалась облаками - и постепенно стряхивала с себя то напряжение, в котором жила все это время. Неужели прошла всего лишь неделя?.. И еще: Катерина вдруг почувствовала, как это важно, когда ты не одна и кто-то есть рядом - мать, Иринка, Лев Сергеевич. Странно, почему это понимаешь лишь в момент опасности или тогда, когда нужно расставаться?
До отъезда Катя собралась переделать все неотложные дела. Сегодня она планировала сходить к Наташе на могилу.
Иринка, услышав об этом, подняла бучу: ребенок тоже хотел навестить тетю Наташу.
- Ну возьму, возьму, не скандаль, - говорила Катя сестренке. - С матерью договорись, чтобы отпустила.
Мария Александровна, узнав о намерениях старшей дочери, только покачала головой:
- Ни к чему это - ребенка на кладбище таскать. Да и ты, Катюша, не ходила бы одна-то. Мало ли что.
Отчим, Лев Сергеевич, возразил:
- Пусть идут. День выходной, народу будет много, не страшно отпускать. Да и погода хорошая. А то Катюша скоро от нас уедет, Иринка долго ее не увидит.
При упоминании про отъезд у матери мгновенно наполнялись слезами глаза.
Катя заметила, что родные после победы на конкурсе как-то иначе стали к ней относиться. Иногда она ловила на себе настороженные взгляды матери, и ей становилось не по себе.
Совсем недавно состоялся тяжелый разговор:
- Мам, ну что ты переживаешь, я ведь уже не маленькая! - Катя, склонив голову, терлась о плечо Марии Александровны.
- Господи, как подумаю, что ты будешь одна, в чужой стране…
- Ну мама!
- Что - мама? Столько соблазнов вокруг, молодым все кажется просто.
Катя вздохнула:
- Соблазнов и здесь навалом. Я ведь тебе всего не рассказывала.
- А что мне рассказывать? Как будто я сама ничего не знаю!
- Не знаешь, - жестко сказала Катя. - Если я до сих пор не стала проституткой или наркоманкой, значит, есть надежда, что и в дальнейшем все будет в порядке.
Катя могла бы добавить: "И если меня не убили до сих пор", - но произносить вслух такое было нельзя.
- Господи, что ты говоришь?
- Мам, помнишь наш разговор, когда ты оставляла меня одну в квартире? Ты говорила…
- Катюшенька, но ведь тогда ты находилась под боком, а теперь я даже не буду знать, что с тобой!
- Было бы спокойнее, если бы я до сих пор сидела в этом гребаном КБ и ругалась с грузчиками, да?
Мария Александровна долго молча плакала. Потом сказала:
- Мы все будем переживать за тебя. И Лев Сергеевич, и Иринка.
- Знаю, мам. Но я ведь не навечно уезжаю. Может, еще не покажусь там и меня быстренько завернут назад.
- Как это - не покажешься? - возмутилась Мария Александровна.
- Ну вот, уже не плачешь, это хорошо. - Катя поцеловала мать в мокрые глаза. - Знаю: всю жизнь по подиуму не пробегаешь. Я и не собираюсь этого делать. Но сейчас очень хочется попробовать себя, понимаешь?
- Понимаю, - тихо проговорила Мария Александровна. - А ты больше не встречалась… - она запнулась, - с Тимофеем?
- Нет, - насупилась Катя.
- Хороший парень, - осторожно сказала мать.
- Хороший.
В последние дни Катя часто думала о том, что надо бы непременно повидаться с Сазоновым. Но она боялась этой встречи. Наверное, Тимофей до сих пор помнит про те гадости, что наговорила она ему тогда, если до сих пор ни разу не объявился…
Мать отпустила Иринку вместе с Катей на кладбище.
- Цветов купи, - напутствовала она, - да не букет, он быстро завянет, а зайди на рынок. Там по выходным всегда рассада продается. Многолетники какие-нибудь возьми.
На рынке Катя присмотрела сиреневые и белые маргаритки и розовую примулу. Желтая и сиреневая примулы росли на могиле ее отца.
Они с Иринкой осторожно, чтобы не помять, разместили низкорослые цветы в детском ведерке.
- Кого я вижу! Катя! - услышала Царева и обернулась.
Невдалеке стояла Тамара.
- Сколько лет, как говорится, сколько зим! - Тамара подошла и сердечно обняла ее за плечи. - А это кто с тобой? - Она смотрела на Иринку.
- Сестра младшая.
- С цветочками куда-то собрались… - Тамара заглянула в детское ведерко.
- К Наташе.
- А-а… - вздохнула Тамара. - У нас болтают, что в прокуратуре опять зашевелились.
- Слышала. Уголовное дело решили возобновить, - спокойно произнесла Царева, хотя внутри у нее все напряглось.
- Поговаривают, что не она грохнула своего любовника. Нашли каких-то бандитов.
- Кого?
- Я думала, ты знаешь, - разочарованно протянула Тамара.
- Да откуда? - Катя твердо решила, что про гибель Наташи будет молчать до последнего.
- Правду говорят… - глаза Тамары заблестели, - что ты заняла призовое место на конкурсе и тебя приглашают работать в западное модельное агентство?
- Правда.
- Вот это да! Я, когда услышала, и поверила, и нет. Нина Ивановна сказала. А ей - Хрусталева.
- После конкурса Элла Борисовна фотографировала меня для своего журнала.
- Ух ты! Теперь тебя не только Хрусталева будет снимать, - с невольным вздохом сказала Тамара.
Катя заметила, что за то время, пока они не виделись, Тамара заметно изменилась. Исчезла царственная осанка, появилась какая-то суетливость, нервозность. Царева вглядывалась в утомленное, бледное лицо с нехорошими кругами под глазами. Страшное подозрение появилось у нее: неужели наркотики? Неужели умная, все понимающая Тамара стала употреблять эту дрянь?
Тамара улыбнулась. Улыбка получилась какой-то жалкой, вымученной.
- Рада, что у тебя все получилось.
- Еще неизвестно, - ответила Катя.
- Получится! Уверена, что получится. Завидую тебе, но по-хорошему, не думай. Помнишь, когда Наташку хоронили, я сказала, что все мы под Богом ходим? С каждым может такое случиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79