- Кто кого хочет убить? - вбежала из кухни Дездемона.
- Да это я так, - откликнулась Лина, которая знала о занятиях своего мужа гораздо больше, чем было положено. Она подошла к двери и открыла ее.
На пороге стояли двое. На них были серые костюмы, полосатые галстуки и черные ботинки. И у того и у другого были короткие бакенбарды, а в руках одинаковые портфели. Когда они сняли шляпы, то под ними оказались волосы одного и того же каштанового цвета, расчесанные на прямой пробор. Зизмо протянул им из-под пиджака руку.
- Мы из департамента социологии «Форда», - заявил тот, что повыше. - Мистер Стефанидис дома?
- Да, - откликнулся Левти.
- Мистер Стефанидис, позвольте мне объяснить цель нашего прихода.
- Руководство предвидело, - без малейшей запинки продолжил второй, - что ежедневная зарплата в пять долларов может оказаться в руках некоторых людей огромным препятствием на пути праведности и может сделать их угрозой для общества в целом.
- Поэтому мистер Форд решил, - подхватил первый, - что эти деньги будут выплачиваться лишь тем, кто умеет разумно распоряжаться ими.
- Кроме этого, их будут лишены те, - продолжил коротышка, - кто не выполняет план. Тогда компания оставляет за собой право лишить его доли доходов, пока он не оправдает себя в ее глазах. Мы можем пройти?
Переступив порог, они разделились, и высокий достал из портфеля блокнот.
- Если вы не возражаете, я задам вам несколько вопросов. Вы пьете, мистер Стефанидис?
- Нет, - ответил за Левти Зизмо.
- А вы кто такой?
- Моя фамилия Зизмо.
- Вы здесь живете?
- Это мой дом.
- Значит, мистер и миссис Стефанидис ваши постояльцы?
- Совершенно верно.
- Не годится. Не годится. Мы поощряем приобретение жилья по закладным.
- Он собирается это сделать, - ответил Зизмо.
Меж тем коротышка отправился на кухню и начал поднимать с кастрюль крышки, заглядывать в печь и мусорное ведро. Дездемона попыталась воспротивиться этому, но Лина остановила ее взглядом. (А теперь обратите внимание, как затрепетали у Дездемоны ноздри. В последние два дня обоняние у нее определенно обострилось. Пища начала пахнуть както странно: фета - грязными носками, а оливки - козьим пометом.)
- Как часто вы моетесь, мистер Стефанидис? - спрашивал меж тем длинный.
- Каждый день, сэр.
- А как часто вы чистите зубы?
- Тоже каждый день.
- Чем вы их чистите?
- Питьевой содой.
А коротышка уже взбирался по лестнице. Войдя в спальню моих предков, он начал осматривать белье. Затем прошел в уборную и осмотрел стульчак.
- Отныне пользуйтесь вот этим, - заметил длинный. - Это зубная паста. А вот вам новая зубная щетка.
Дед смущенно взял и то и другое.
- Мы вообще-то приехали из Бурсы, - пояснил он. - Это большой город.
- Чистить надо вдоль десен. Снизу вверх в глубине и сверху вниз спереди. Две минуты утром и вечером. Давайте попробуем.
- Мы - цивилизованные люди.
- Вы что, отказываетесь пользоваться гигиеническими рекомендациями?
- Послушайте, - произнес Зизмо. - Греки построили Парфенон, а египтяне пирамиды еще тогда, когда англосаксы ходили в звериных шкурах.
Длинный пристально посмотрел на Зизмо и что-то отметил в своем блокноте.
- Так? - осведомился мой дед и, жутко оскалясь, принялся елозить щеткой в сухом рту.
- Да. Замечательно.
В это время на лестнице появился коротышка. Он тоже открыл свой блокнот и начал:
- Во-первых, мусорное ведро на кухне не имеет крышки. Во-вторых, на кухонном столе мухи. В-третьих, в пище слишком много чеснока, который вызывает несварение желудка.
(Наконец Дездемона понимает, в чем дело. Волосы коротышки, обильно покрытые бриллиантином, вызывают у нее тошноту.)
- Вы проявляете похвальную предусмотрительность, интересуясь здоровьем своего работника, - заметил Зизмо. - Было бы очень неприятно, если бы кто-нибудь заболел. Ведь это привело бы к сокращению производства.
- Я сделаю вид, что не слышал этого, - откликнулся длинный. - Поскольку вы не являетесь официальным работником автомобильной компании Форда. Однако, мистер Стефанидис, - это уже снова поворачиваясь к деду, - мне придется сообщить в своем отчете о ваших социальных связях. И я бы советовал вам с миссис Стефанидис как можно быстрее перебраться в собственный дом.
- А позвольте поинтересоваться, сэр, чем вы занимаетесь? - не удержался коротышка.
- Морскими перевозками, - ответил Зизмо.
- Как это мило, что вы зашли к нам, - вмешалась Лина. - Но честно говоря, мы как раз собирались ужинать. А вечером хотели пойти в церковь. К тому же Левти в девять надо лечь, чтобы как следует отдохнуть. Он любит просыпаться со свежей головой.
- Очень хорошо. Очень хорошо. Они надели шляпы и отбыли.
До выпускного маскарада оставалось несколько недель. За это время Дездемона должна была сшить паликари, украшенное красной, белой и синей тесьмой, а Левти получить деньги, выдававшиеся из бронированного грузовика. Накануне праздника Левти доехал на трамвае до площади Кадиллака и вошел в магазин одежды «Голд», где его ожидал Джимми Зизмо, согласившийся помочь ему выбрать костюм.
- Скоро уже лето. Как насчет кремового? С желтым шелковым галстуком.
- Нет. Преподаватель английского сказал или синий, или серый.
- Они хотят превратить тебя в протестанта. Сопротивляйся!
- Я возьму синий, - говорит Левти с прекрасным произношением.
(И тут выясняется, что продавец тоже чем-то обязан Зизмо, так как он предоставляет им двадцатипроцентную скидку.)
Меж тем в дом для благословения наконец приходит священник греческой православной церкви Успения, и Дездемона тревожно следит за тем, как он поглощает предложенный ею стакан «Метаксы». Когда они с Левти стали прихожанами, священник из чистой формальности поинтересовался, обвенчаны ли они. И Дездемона сказала, что да. Ее воспитали в убеждении, что священники могут отличить правду ото лжи, но отец Стилианопулос лишь кивнул и вписал их имена в церковный журнал. Он ставит стакан, встает, произносит благословение и окропляет порог святой водой. Но еще до конца церемонии Дездемона снова начинает что-то ощущать, а именно - что святой отец ел на завтрак. Она чувствует запах его пота, когда он поднимает руку для крестного знамения. И когда она его провожает к дверям, ей приходится задержать дыхание.
- Спасибо, отец, спасибо. Стилианопулос уходит, но толку от этого мало.
Как только Дездемона делает вдох, она чувствует запах удобрений на цветочных клумбах и капусты, которую варит соседка, миссис Чеславски, и она может поклясться, что где-то стоит открытая банка горчицы. Она вдыхает все эти запахи и инстинктивно прижимает руку к животу.
В это самое мгновение открывается дверь спальни, и оттуда выходит Сурмелина. Одна половина лица покрыта пудрой и румянами, другая без макияжа выглядит зеленой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164