– воскликнул Роман. – Антуан! Вы меня слышите?
Да, конечно, он все прекрасно слышал, но ему было лучше вот так, с закрытыми глазами, так мир меньше вращался. И так он был ближе к Максу.
– Он в шоковом состоянии, он потерял слишком много крови! Ему нужна медицинская помощь!
Роман увидел, как Реза обменялся с Татьяной взглядом, и со всей отчетливостью осознал, что они не собираются спасать Антуану жизнь. Они оставят его истекать кровью, потом выставят его тело наружу, под заходящее солнце. Одной случайной смертью больше.
В отчаянии он посмотрел на Нею, потом на Яна. Нея по-прежнему лежала без сознания, и ее простреленная кисть посинела и опухла. Ян тоже еще не очнулся и находился под действием лекарства. Роман был один. Он снова проиграл. Но приговор окажется гораздо менее мягким, чем в первый раз. Сейчас он не мог рассчитывать на отсрочку, на пресловутую словоохотливость «плохих парней», когда им наконец представился случай вцепиться когтями в героев-заключенных!
Но пока он подыскивал хоть какие-то слова, вошел бородатый колосс, который приволок сюда Яна.
– Да, Горза? – спросил Реза, смерив его взглядом.
– Телефон! – бросил Горза. – Яхья Рахим-Сафари, – добавил он почтительно.
Начальник стражей Революции. Один из хозяев Реза. Тот вздохнул. Телефон был в джипе, и он вышел в сопровождении одного из подручных. Роман повернулся к Татьяне. Заставить ее говорить. Выиграть время.
– Татьяна, дорогая, просветите меня в моем невежестве. Вы работаете на Народ или являетесь его частью?
Не отвечая, она приблизилась к одной из стен и приложила свою левую ладонь к одному из самых маленьких отпечатков, полностью его закрыв. И тогда Роман заметил, что большие пальцы везде состояли из двух фаланг равной длины и что кончики пальцев были утолщены.
– Доволен, дорогой Роман? – спросила она, возвратившись к нему.
– «Доволен» – это слово кажется мне в данной ситуации не вполне уместным.
Она засмеялась своим звонким, переливчатым смехом, а сердце Романа замерло, словно забыв сделать один удар. За ее спиной Ян открыл глаза, моргнул и вновь их закрыл. Надо отвлечь ее.
– Где Лейла, Влад, Уул?
Она подняла руку, словно коп, который обороняется от слишком нескромных вопросов прессы.
– Без комментариев. Ложный след, попробуем другой.
– Нея сказала мне, что Народ был расколот в результате междоусобных войн.
– Я принадлежу к касте воинов, – высокомерно ответила ему Татьяна. – Я не занимаюсь политикой.
– Политика и война зачастую сидят на спине одной и той же лошади.
– Я выполняю приказы Царя, остальное меня не касается.
Ян медленно, очень медленно шевельнул рукой, осторожно подбираясь к бедру.
– Кто решил, что вы будете учиться в России?
– Я там родилась. Моя мать получила точные инструкции и деньги, необходимые для того, чтобы я смогла проявить свои способности.
– Но как Народ может быть уверен, что никто из его членов не предаст его? Из-за денег, из-за любви.
– Наша организация отличается четкой структурой. Предателям там нет места.
Рука Яна добралась до кожаного сапога, вытащила из голенища остро заточенный клинок. Роман сглотнул.
– Прямо как у мафиози, – бросил он.
– Мы не преступники и не террористы… – возмутилась Татьяна.
Ян медленно поднимал руку.
– …мы просто воюем. Вот и все.
– Малоубедительный аргумент, вам не кажется?
Роман увидел, как лезвие тянется прямо к узкой спине, Татьяна продолжала пристально смотреть на него, но именно в этот момент вернулся Реза, и она обернулась к нему. В это самое мгновение клинок вонзился в ее левую лопатку, исторгнув у нее возглас боли и удивления. Ее левая рука инстинктивно рванулась к ране, ослабив тем самым железный поводок Романа, который бросился на нее, опрокинул, сделав из нее прикрытие, и захватил ее автомат.
Он направил его на Реза, который, в свою очередь, целился в Нею. Татьяна, не в силах пошевелиться из-за тисков, обхвативших ее шею, тяжело дышала. Тягостное молчание. Застывшие силуэты.
– Один-один, – внезапно произнес Роман. – Предлагаю перерыв.
– Что еще за перерыв? – высокомерно произнес Реза.
– Ну, не знаю… Вы можете убрать свою пушку и дать нам воды.
– Иначе вы выпустите пулю в голову нашего дорогого майора? Один из лучших кадров СВР!
СВР, служба внешней разведки русских. Прекрасный пример внедрения.
– Давайте, стреляйте, убейте майора! – продолжал Реза. – И что дальше? Я тогда выпущу пулю в хорошенькую головку Неи.
– А я прострелю вашу, капитан, возможно, вам это понравится меньше. Вы ведь не можете стрелять одновременно и в Нею, и в меня.
– Горза! – крикнул Реза. – То же самое могу сказать про вас, – усмехнулся он. – Вы тоже не можете стрелять одновременно в славного Горзу и в нашу дорогую Татьяну!
– Вы заблуждаетесь! – ответил ему Роман, бросая автомат Яну, который подхватил его на лету и, ни секунды не колеблясь, выпустил очередь во входящего в помещение колосса.
Горза рухнул в брызгах крови и мозгового вещества, между тем как Роман выдернул нож из раны Татьяны, которая испустила резкий крик боли, и приставил его к ее горлу, расцарапав кожу.
Все это заняло не более пяти секунд.
– Теперь ситуация изменилась, – бросил Роман. – Вы убиваете Нею, я убиваю Татьяну, а Ян убивает вас. Знаменитый номер: пляска смерти. Такое можно увидеть только в фильмах категории Z, но впечатляет! Реза поморщился, не отводя автомата от Неи.
– Все это просто смешно! – проворчал он. – Вы же прекрасно понимаете, что, даже если я вас отпущу, мои люди вас схватят и убьют! Вы должны исчезнуть, Роман. Так же как и ваши приспешники, потому что ваши индивидуальные судьбы входят в противоречие с нынешним ходом истории, это проще простого!
– Как говорил старина Адольф…
– Это вы фашисты, Роман, и всегда ими были… Жаль, что вы поняли это слишком поздно.
Холокост… Антуан открыл глаза с абсолютной убежденностью, что сейчас, именно в эту самую минуту, в Париже умер Макс. Он медленно приподнялся, теперь его голова оказалась на уровне колен Реза. Он видел ткань хаки на брюках, растянувшихся на выпуклых мышцах неандертальца. На уровне большой берцовой кости зияла прореха.
– Антуан! Лежите! – приказал ему Роман.
Антуан прищурился. Роман вонзил лезвие ножа в шею Татьяны. Он увидел, как по белой коже потекла струйка крови. Он не мог лежать. Его звали. Настойчивая вибрация, словно золотистый пучок, вырывающийся из груди и заставляющий выпрямиться. Чтобы помочь себе, он ухватился за брюки Реза.
– Оставь меня, болван! – закричал тот, встряхивая ногой.
Но Антуан обхватил ее обеими руками, худыми и жилистыми, с силой утопающего, вцепившегося в спасательный круг.
Жаль, ему придется уйти; он никогда не узнает всех ответов, подумал он. Во всяком случае, при жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Да, конечно, он все прекрасно слышал, но ему было лучше вот так, с закрытыми глазами, так мир меньше вращался. И так он был ближе к Максу.
– Он в шоковом состоянии, он потерял слишком много крови! Ему нужна медицинская помощь!
Роман увидел, как Реза обменялся с Татьяной взглядом, и со всей отчетливостью осознал, что они не собираются спасать Антуану жизнь. Они оставят его истекать кровью, потом выставят его тело наружу, под заходящее солнце. Одной случайной смертью больше.
В отчаянии он посмотрел на Нею, потом на Яна. Нея по-прежнему лежала без сознания, и ее простреленная кисть посинела и опухла. Ян тоже еще не очнулся и находился под действием лекарства. Роман был один. Он снова проиграл. Но приговор окажется гораздо менее мягким, чем в первый раз. Сейчас он не мог рассчитывать на отсрочку, на пресловутую словоохотливость «плохих парней», когда им наконец представился случай вцепиться когтями в героев-заключенных!
Но пока он подыскивал хоть какие-то слова, вошел бородатый колосс, который приволок сюда Яна.
– Да, Горза? – спросил Реза, смерив его взглядом.
– Телефон! – бросил Горза. – Яхья Рахим-Сафари, – добавил он почтительно.
Начальник стражей Революции. Один из хозяев Реза. Тот вздохнул. Телефон был в джипе, и он вышел в сопровождении одного из подручных. Роман повернулся к Татьяне. Заставить ее говорить. Выиграть время.
– Татьяна, дорогая, просветите меня в моем невежестве. Вы работаете на Народ или являетесь его частью?
Не отвечая, она приблизилась к одной из стен и приложила свою левую ладонь к одному из самых маленьких отпечатков, полностью его закрыв. И тогда Роман заметил, что большие пальцы везде состояли из двух фаланг равной длины и что кончики пальцев были утолщены.
– Доволен, дорогой Роман? – спросила она, возвратившись к нему.
– «Доволен» – это слово кажется мне в данной ситуации не вполне уместным.
Она засмеялась своим звонким, переливчатым смехом, а сердце Романа замерло, словно забыв сделать один удар. За ее спиной Ян открыл глаза, моргнул и вновь их закрыл. Надо отвлечь ее.
– Где Лейла, Влад, Уул?
Она подняла руку, словно коп, который обороняется от слишком нескромных вопросов прессы.
– Без комментариев. Ложный след, попробуем другой.
– Нея сказала мне, что Народ был расколот в результате междоусобных войн.
– Я принадлежу к касте воинов, – высокомерно ответила ему Татьяна. – Я не занимаюсь политикой.
– Политика и война зачастую сидят на спине одной и той же лошади.
– Я выполняю приказы Царя, остальное меня не касается.
Ян медленно, очень медленно шевельнул рукой, осторожно подбираясь к бедру.
– Кто решил, что вы будете учиться в России?
– Я там родилась. Моя мать получила точные инструкции и деньги, необходимые для того, чтобы я смогла проявить свои способности.
– Но как Народ может быть уверен, что никто из его членов не предаст его? Из-за денег, из-за любви.
– Наша организация отличается четкой структурой. Предателям там нет места.
Рука Яна добралась до кожаного сапога, вытащила из голенища остро заточенный клинок. Роман сглотнул.
– Прямо как у мафиози, – бросил он.
– Мы не преступники и не террористы… – возмутилась Татьяна.
Ян медленно поднимал руку.
– …мы просто воюем. Вот и все.
– Малоубедительный аргумент, вам не кажется?
Роман увидел, как лезвие тянется прямо к узкой спине, Татьяна продолжала пристально смотреть на него, но именно в этот момент вернулся Реза, и она обернулась к нему. В это самое мгновение клинок вонзился в ее левую лопатку, исторгнув у нее возглас боли и удивления. Ее левая рука инстинктивно рванулась к ране, ослабив тем самым железный поводок Романа, который бросился на нее, опрокинул, сделав из нее прикрытие, и захватил ее автомат.
Он направил его на Реза, который, в свою очередь, целился в Нею. Татьяна, не в силах пошевелиться из-за тисков, обхвативших ее шею, тяжело дышала. Тягостное молчание. Застывшие силуэты.
– Один-один, – внезапно произнес Роман. – Предлагаю перерыв.
– Что еще за перерыв? – высокомерно произнес Реза.
– Ну, не знаю… Вы можете убрать свою пушку и дать нам воды.
– Иначе вы выпустите пулю в голову нашего дорогого майора? Один из лучших кадров СВР!
СВР, служба внешней разведки русских. Прекрасный пример внедрения.
– Давайте, стреляйте, убейте майора! – продолжал Реза. – И что дальше? Я тогда выпущу пулю в хорошенькую головку Неи.
– А я прострелю вашу, капитан, возможно, вам это понравится меньше. Вы ведь не можете стрелять одновременно и в Нею, и в меня.
– Горза! – крикнул Реза. – То же самое могу сказать про вас, – усмехнулся он. – Вы тоже не можете стрелять одновременно в славного Горзу и в нашу дорогую Татьяну!
– Вы заблуждаетесь! – ответил ему Роман, бросая автомат Яну, который подхватил его на лету и, ни секунды не колеблясь, выпустил очередь во входящего в помещение колосса.
Горза рухнул в брызгах крови и мозгового вещества, между тем как Роман выдернул нож из раны Татьяны, которая испустила резкий крик боли, и приставил его к ее горлу, расцарапав кожу.
Все это заняло не более пяти секунд.
– Теперь ситуация изменилась, – бросил Роман. – Вы убиваете Нею, я убиваю Татьяну, а Ян убивает вас. Знаменитый номер: пляска смерти. Такое можно увидеть только в фильмах категории Z, но впечатляет! Реза поморщился, не отводя автомата от Неи.
– Все это просто смешно! – проворчал он. – Вы же прекрасно понимаете, что, даже если я вас отпущу, мои люди вас схватят и убьют! Вы должны исчезнуть, Роман. Так же как и ваши приспешники, потому что ваши индивидуальные судьбы входят в противоречие с нынешним ходом истории, это проще простого!
– Как говорил старина Адольф…
– Это вы фашисты, Роман, и всегда ими были… Жаль, что вы поняли это слишком поздно.
Холокост… Антуан открыл глаза с абсолютной убежденностью, что сейчас, именно в эту самую минуту, в Париже умер Макс. Он медленно приподнялся, теперь его голова оказалась на уровне колен Реза. Он видел ткань хаки на брюках, растянувшихся на выпуклых мышцах неандертальца. На уровне большой берцовой кости зияла прореха.
– Антуан! Лежите! – приказал ему Роман.
Антуан прищурился. Роман вонзил лезвие ножа в шею Татьяны. Он увидел, как по белой коже потекла струйка крови. Он не мог лежать. Его звали. Настойчивая вибрация, словно золотистый пучок, вырывающийся из груди и заставляющий выпрямиться. Чтобы помочь себе, он ухватился за брюки Реза.
– Оставь меня, болван! – закричал тот, встряхивая ногой.
Но Антуан обхватил ее обеими руками, худыми и жилистыми, с силой утопающего, вцепившегося в спасательный круг.
Жаль, ему придется уйти; он никогда не узнает всех ответов, подумал он. Во всяком случае, при жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82