– Но это не я, – отозвался я, стараясь говорить беззаботным тоном, – поскольку я никому не причинил зла.
– В наше время, – возразила женщина, – злом является полное беззаконие.
– Это-то я видел.
– Как бы вы отнеслись к тому, если бы я сказала: наверху, в нашей собственной квартире, есть большая ванна; моя собственная ванна. Вас это могло бы заинтересовать? – спросила женщина. – А в кабинете рядом с ванной найдется пузырек с краской, которая быстро превратит белокурого человека в черноволосого. Причем человек может войти туда с длинными волосами, а выйти с короткой стрижкой.
Я пристально вглядывался в ее лицо.
– А каким может быть ваш интерес в моих делах?
Она пожала плечами:
– Нам нравится видеть наших клиентов счастливыми.
Внезапно ситуация показалась мне очень забавной, и я рассмеялся.
– Насколько все это уменьшит цену, которую вы мне заплатите?
– Ни на грош, – ответила она. – Я намеревалась предложить вам две сотни и еще семьдесят пять… – она взяла кинжал и еще раз осмотрела его, – нет, три сотни и еще семь монет золота. Это составит что-то между четвертью и половиной той цены, которую за эти драгоценные камни дадут на ювелирном рынке. Я могла бы добавить, что, если бы была бесчестной, каковой я не являюсь, или скупала бы краденое, чего я тоже не делаю, то взяла бы себе еще десять процентов от цены.
– Я слышал об этом. Мне подходят ваши условия.
– Ничего подобного вы не слышали, – отрезала женщина. – Вы боитесь змей?
Я посмотрел на нее, раскрыв глаза от удивления.
– Полагаю, не больше, чем любой разумный человек. Я без колебания убью ядовитую рептилию, но среди них много и таких, которых можно назвать друзьями человека, питающихся вредными насекомыми и другими ползучими гадами.
– Это хорошо, – заметила она. – Теперь я должна узнать, по меньшей мере, в каком направлении вы собираетесь идти.
Я был ошеломлен ее сверхъестественным напором, но решил подчиниться, хотя тут же понял, что до сих пор не решил, куда мне бежать дальше. На север? Я не знал ни единого человека в Дельте, как, впрочем, и на востоке, в пустынях. На юге, вверх по Латане, я мог бы найти кое-кого из старых товарищей, которые помогли бы мне укрыться. Но на самом деле у меня оставался только один вариант.
– Я отправлюсь на запад, – сказал я.
– Я так и думала, – серьезно произнесла женщина. – На самый дальний запад, в джунгли.
Ответом ей послужил мой безмятежный взор.
– Что ж, очень хорошо, – продолжала она. – А теперь отправляйтесь наверх и снимите эту ужасную одежду. Потом вымойтесь, а я сама займусь вашими волоса ми. – И добавила, заметив выражение моего лица: – Не тревожьтесь. Сомневаюсь, что вы сможете показать мне что-нибудь такое, чего я не видела бы давным-давно у моего мужа и шестерых сыновей. Я сказала, идите! – В ее голосе прозвучала сталь, как у сержанта, занимающегося с новобранцами, и я повиновался.
Через полчаса я был чист, а еще через полчаса оказался коротко остриженным брюнетом. Я стоял голый перед толстухой, а она вручала мне одежду. Все было чистым, хотя и не раз заштопанным; штаны принадлежали пехотинцу, рубаха была сшита из домотканого полотна, но плащ с капюшоном тоже был солдатского образца.
– Надевайте это, – приказала хозяйка. Я послушно напялил одежду, которая пришлась впору, а женщина обратилась к своему мужу: – Ну, как?
– Солдат, ушедший в отставку после заключения мира, – отозвался тот. – Уже некоторое время скитается и берется за любую работу, которую ему предлагают. Так как он все еще носит при себе свой меч и нож, то, судя по всему, этот человек привык иметь дело со смертью.
– Отлично, – одобрила она. – Как раз такой облик ему и нужен. Таких людей редко беспокоят на дорогах, поскольку у них никогда не бывает с собой серебра, а медяшки, которые можно было бы у них найти, не стоят того, чтобы проливать из-за них кровь. На него почти не будут обращать внимания, если он сам не выдаст себя во время поездки в Симабу.
Я аж подскочил.
– Откуда вы знаете? – пробормотал я (конечно, это был не самый тонкий из дипломатических ходов, которые мне когда-либо приходилось совершать).
Она смерила меня загадочным взглядом и сменила предмет разговора.
– Еще одна деталь, – сказала она, открывая маленькую коробочку и что-то вынимая из нее. – Посидите не двигаясь. – С этими словами она прижала что-то к моей левой скуле и провела до края подбородка, бормоча при этом нечто невнятное. То, что она приложила к моему лицу, оказалось слизким и холодным, но почти сразу же нагрелось и перестало ощущаться на коже.
– Какого…
– У хорошего солдата, – вмешался ее муж, – как правило, имеется один-другой шрам. У людей есть кое-какие любопытные особенности, – продолжал он. – Они замечают какую-то часть ваших примет и забывают обо всех остальных. Так что вы станете просто человеком со шрамом, и никому не придет в голову обратить внимание на форму вашего носа или цвет глаз.
– Это средство используют артисты, – пояснила женщина. – Оно сделано с помощью магии, так что вы можете мыться, есть, плавать с ним и не беспокоиться, что оно отвалится. Чтобы убрать этот шрам, нужно сказать заклинание. Запомните эти слова хорошенько, так как я сомневаюсь, что вам удастся вернуться сюда, что бы освежить их в памяти: «Энем, энем, летек нисрап». Повторить два раза.
Я несколько раз мысленно проговорил заклинание.
– Запомнили?
Я кивнул.
– Внизу есть хлеб, сыр и вода, поскольку вина вы не пьете, – продолжала распоряжаться женщина. – Ешь те побыстрее, так как скоро сюда придет ваш новый наниматель.
Худой человек протянул мне увесистый мешочек, завязанный прочной тесьмой, но я лишь взглянул на него, так как все еще не мог прийти в себя после той осведомленности, которую выказала женщина.
– Повесьте его себе на шею. Грудь у вас широкая, так что кошель не будет заметен. А теперь поторопитесь!
От человека сильно пахло потом, хотя выглядел он опрятно, несмотря на всклокоченную бороду, на нем были тяжелые ботинки, теплые штаны и рубашка, мало подходившие для тропического климата Никеи.
– Меня зовут Якуб, – сказал он со счастливой усмешкой. – Пойдем, познакомишься с моими детками на заднем дворе.
Там оказалась ручная тележка с дюжиной клеток, в каждой из которых сидела большая змея. Некоторые из них медленно сворачивались в кольца, другие, казалось, спали, а несколько безостановочно скользили по полу клеток вдоль прутьев в бесконечных поисках выхода на свободу.
– Якуб, – наставительно проговорила женщина, – предложил тебе (поскольку речь шла об отставном солдате, нанимавшемся на грошовую работу, то она обращалась ко мне на «ты») шесть, нет, восемь медяшек и оплату проезда, если ты поможешь ему с его имуществом перебраться через Латану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129