Через некоторое время дверь открылась, и еще полдюжины стражников удостоверились, что я не успел прикончить моих охранников. Затем вошел Скопас. Он стал еще толще, чем был, когда я видел его последний раз, – когда же это было, сразу и не вспомнишь, – более десяти лет тому назад. Скопас был одним из первых членов Совета Десяти, поддержавших Тенедоса, и считался самым разумным из всех этих бестолочей. После коронации он попытался добиться милости императора, но из этого ничего не вышло.
Позже, когда мы сражались в Майсире, он организовал мятеж, закончившийся неудачей, но сумел спастись, скрыться и подготовить второе, на сей раз успешное восстание, случившееся как раз перед тем, как мы потерпели поражение под Камбиазо.
Следом за ним вошел Бартоу. Он в прежнее время был спикером Совета Десяти, но, несмотря на высокое положение, никогда не считался слишком уж проницательным человеком.
Я вежливо поклонился. Скопас ответил мне тем же, тогда как Бартоу, видимо, не решивший, как держать себя со мной, не поприветствовал меня.
– Дамастес а'Симабу, – сказал Скопас, – мы распорядились доставить вас сюда, чтобы предложить вам жизнь, а также возможность вновь присоединиться к нумантийскому дворянству, и возвратить отнятые у вас владения, которые смогут обеспечить вам более чем достойную жизнь.
– Все, что мы хотим, – вмешался Бартоу (и тут я сразу же подумал, что эта беседа была заранее отрепетирована), – это чтобы вы исполнили определенную задачу.
– Мне очень хотелось бы ответить на это, что я нахожусь в вашем распоряжении, – сказал я. – В принципе, так оно и есть, поскольку я ваш пленник. И чего же вы желаете от меня?
– Сначала, – вновь заговорил Скопас, – я задам вам вопрос. Получали ли вы какие-нибудь предложения от предателя Тенедоса?
– Каким же образом? – удивился я. – Не забудь те, ведь вы же сами заключили меня в тюрьму, изолировали от всего мира.
– Колдуны, – ответил Бартоу, глядя по сторонам, будто ожидал увидеть, как из стен волшебным образом вырастут уши, – умеют делать такие вещи, которые не доступны смертным вроде нас.
– Я отвечу на ваш вопрос с полной откровенностью: никто не делал мне никаких предложений, – сказал я.
– Всем известно, что вы присягали тому, кто был некогда нашим императором, – отозвался Скопас. – А еще я знаю ваш семейный девиз: «Мы служим верно».
Это произвело на меня известное впечатление. Я никак не ожидал от этого жирного человека подобной осведомленности и только кивнул в ответ.
– Считаете ли вы, что ваша присяга все еще сохраняет силу, учитывая возможность того, что человек по имени Тенедос жив?
Молниеносно перебрав в уме различные тонкие ходы, я решил, что сейчас они мне не под силу.
– Я не знаю, – совершенно честно сказал я. – Именно я оглушил Тенедоса во время битвы при Камбиазо и, скорее всего, дал майсирцам возможность добиться победы. Не становится ли моя присяга в подобной ситуации довольно бессмысленной?
И Бартоу, и Скопас одинаково выпучили глаза от изумления. О том, что произошло в шатре императора возле Камбиазо, знали лишь двое. Я ничего не говорил об этом, считая случившееся позором, и, очевидно, Тенедос вел себя так же.
– Возможно, и так, – сказал Бартоу. – Но вопрос заключается в следующем: желаете ли вы продолжать служить императору?
Я покачал головой:
– Теперь я не служу никому. Даже – как заключенный – самому себе.
– Хотели бы вы изменить свое положение? – спросил Скопас.
– Мы должны остановить этого самозванца Тенедоса, – добавил Бартоу, – и сделать это как можно скорее. Иначе может случиться самое худшее.
– Что же следует считать самым худшим? – спросил я. – То, что Тенедос вновь захватит трон… или же то, что король Байран вернется со своей армией, чего, я полагаю, следует ожидать в случае возвращения императора?
– Вы сами ответили на свой вопрос, – сказал Скопас. – Теперь перейдем конкретно к тому, чего мы ожидаем от вас: мы хотим добиться от короля Байрана разрешения на то, чтобы увеличить количество хранителей мира и создать из них силу, способную противостоять Тенедосу и победить его.
– А как же быть с предателем Эрном, который теперь возглавляет их? Я понимаю, что все любят его за реалистический подход к политике, – резко сказал я.
У обоих членов Великого Совета лица сделались несчастными.
– Хранитель мира Эрн действительно не тот предводитель, который будет пользоваться любовью народных масс, – признал Скопас. – Нам требуется некто, обладающий большей известностью, к кому лучше относились бы в народе, способный как привлечь новобранцев, в которых мы отчаянно нуждаемся, так и повести их за собой в сражение.
Эти слова заставили меня задуматься, Я привык, что жители Нумантии считали меня наихудшим из тех злодеев, которые вели их на убой. Но если допустить, что эти двое знают, о чем говорят, – а этот разговор очень сильно отличался от того, что я слышал от них при прошлой встрече, – то реальное положение дел может сильно не сходиться с моими представлениями о них.
– Вы хотите сказать, что я мог бы выступить в роли символической фигуры, – медленно произнес я, – при том, что реальным командиром останется Эрн?
– Конечно, – подтвердил Бартоу, – а разве может быть иной вариант?
– Поскольку Эрн является воплощением честолюбия и властолюбия, облеченных в плоть, и не обладает достаточной квалификацией даже для того, чтобы быть одним из рядовых генералов в армии… даже состоящей из таких засранцев, как хранители мира… я оказался бы форменным дураком, если бы согласился служить под его командованием. Особенно при том условии, что его ошибки могут быть поставлены в вину мне, как вы только что сказали.
Бартоу напыжился было, чтобы отразить мой выпад, но Скопас успокоил его, взяв за руку.
– Раз уж вы не отказали наотрез, то позвольте мне попробовать другой подход, – спокойно проговорил он. – Вы согласились бы принять армию – я имею в виду армию хранителей мира и при условии отстранения Эрна – в качестве некоего почетного командира, но без реальной власти? Конечно, вам нельзя будет оставить звание трибуна – существуют политические соображения, требующие навсегда отказаться от этого звания. Возможно, мы могли бы присвоить вам звание верховного йедаза, что, в свою очередь, избавит короля Байрана от части проблем, связанных с вашим возвращением на военную службу.
– Я знаю, что очень невежливо отвечать вопросом на вопрос, и потому не стану этого делать, – сказал я. – Но мне нужна дополнительная информация. Армия – независимо от того, как она будет называться, – во главе которой окажется не один генерал, не один трибун или военачальник, носящий любое майсирское воинское звание… Итак, кого еще вы можете назвать в качестве командующего ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129