Лика потянулась к звезде – «Это ведь солнышко, да?» – и сразу же оказалась рядом с ней. Ну почти рядом.
Там, где парила Лика, вполне ощущалось теплое живое дыхание огромного и неслыханно красивого огненного цветка. Но жарко не было. Лика осмотрелась, легко перемещаясь из стороны в сторону, и нашла, что все это похоже на картинку из книжки «Астрономия для детей», которую подарил ей папа. Ну, один из пап. Возможно, что даже настоящий.
«Солнце и планеты Солнечной системы». Так, по-моему».
Впрочем, приглядевшись внимательнее, она увидела, что здесь все это выглядело гораздо красивее. Просто дух захватывало от зрелища несущихся сквозь космос планет, освещенных мощным потоком света, изливающимся из пылающего косматого шара.
«Солнце!» – сказала она себе, и в голосе ее, если бы он у нее, конечно, был, звучало сейчас восхищение, граничащее с потрясением.
Но на восторги не оказалось времени, потому что она увидела кое-что еще. Что-то, чего не было в ее замечательной книжке с картинками. Оказывается, каждая из планет, вращающихся вокруг солнца, – они были похожи на шары, окрашенные в разные, но неяркие цвета, – существовала в нескольких экземплярах. «Так, кажется. Я правильно говорю? Экземплярах?» – Так, что Солнечная система предстала перед Ликой чем-то вроде прозрачной матрешки, все вставленные друг в друга части которой тоже имели разную окраску. Не то чтобы цвета голубой, фиолетовый, красный или зеленый были отчетливыми. Они были мягкими и даже как бы прозрачными, или, вернее, призрачными, но все равно их можно было уловить, а, уловив, и отделить с их помощью один «слой» от другого. Одну сферу от другой, в которую вставлена первая, и от еще другой, которая вставлена в нее. Примерно так. Но что это должно было означать, Лика не знала и не понимала. Она была восхищена и озадачена, но чувства ее были сейчас слабыми, мысли легкими и короткими, как у Буратино, и внимание Лики не могло ни на чем сосредоточиться на достаточно продолжительное время.
Ну что, в самом-то деле! Матрешка как матрешка. Что она, матрешек не видела? Видела. Просто эта была очень красивой и необычной. Но вокруг было множество других, не менее интересных вещей, и Лика уже переключилась на «тропинки». Она даже не задумалась о том, откуда взялось это странное слово, но слово пришло и встало на свое место. «Как влитое». Тропинки тянулись через весь невообразимо огромный, непостижимый и не поддающийся измерению космос. Они приходили откуда-то из полной неизвестности или, напротив, из каких-то вполне известных мест, со Сче например, – «Сче? Это где?» – или с Тхолана – «Что такое Черная Гора?» – и куда-то уходили, на Ча Ратай например.
«Ратай?» – воспоминание было легким, почти неощутимым, и не задержалось в ее сознании, только коснулось его, как перышком пощекотало, и исчезло. А Лика уже думала о другом. Снова возвратившись взглядом к размножившимся ни с того ни с сего планетам.
«А которая из них Земля?» – спросила она себя и поняла, что не помнит, третьей или четвертой стоит Земля после Солнца. Впрочем, кто-то, кто знал и понимал больше ее, хотя и находился внутри нее самой – ведь больше-то никого здесь не было, – сразу же указал ей на тот голубой шарик внутри розовой – пятой или шестой сферы сверху, – который, должно быть, и был Землей. Лике сразу же захотелось на Землю. «Домой!» И она уже привычно потянулась к облюбованному ею шарику. И шарик двинулся ей навстречу, вырастая в шар, стремительно превращающийся в планету, закрывающую собой наконец весь звездный простор. И несясь навстречу Земле, – или это Земля неслась навстречу Лике? – Лика отметила краем сознания, без осознания, впрочем, и без понимания, огромное множество разнообразных «вещей» и подробностей, которые появились или, может быть, проявились по пути и исчезли, канув в ее память, как в черный провал. Без следа. Но и это лежало уже вне ее интересов.
Удивление, испытанное Ликой по пути «домой», пошло ей на пользу. Настроение быстро улучшалось, а приключение становилось все более интересным, и Лика начала чувствовать себя Алисой, провалившейся в кроличью нору. С радостным визгом и замиранием сердца, как на американских горках, она ухнула вниз и понеслась сквозь «плотные слои атмосферы».
«А это что еще такое? – спросила она себя. – И почему они плотные?»
Она метеором пронеслась сквозь облака, и перед ней на мгновение открылся захватывающий вид сверху. Это мгновение, как и положено мгновению, было кратким мигом, но, с другой стороны, оно было Длинным Мгновением. Вид сверху, с высоты птичьего полета, был потрясающим, но имелось в нем нечто странное, на что, однако, Лика внимания не обратила. Вернее, она приняла это как нечто само собой разумеющееся. Ей и в голову не пришло, что видеть Землю, и, похоже, не одну Землю, а несколько Земель сразу со всех сторон невозможно. Но это были такие мелочи, которые ею совершенно игнорировались. Гораздо интереснее были яркие переливчатые звезды, пульсировавшие, как маленькие и большие сердца, в самых невероятных и неожиданных местах. «Живой» изумруд плоского неясных очертаний Камня сиял сквозь толщу земли и песка в лесу у Порога, и в его лучах нежился маленький причудливый замок Домика в Нигде.
«Макс… Макс? Макс!» – сознание Лики силилось прорваться сквозь затопившее его неведение, беспамятство, отрешенность от мира и себя. И сердце сжималось, рвалось подсказать, напомнить, удержать имя и все с ним связанное. Но скользнув взглядом, снова равнодушным, чужим, по знакомой лесной опушке, – кому знакомой? Откуда? – мазнув взглядом по лесной опушке и вееру Дверей, как игральные карты зажатых в «руке» Камня, Лика уже любовалась другим чудом. Огромный столб торжествующего сияния, пронзая сразу все слои призрачной матрешки, уходил в великий космос, освещая, как мощным прожектором, Тропинку, соединяющую древний город, представший перед ней сейчас в многообразии своих обличий и воплощений, и что-то до боли знакомое Лике, но никак ею не припоминаемое, узнанное, но не опознанное. Вероятно, так. Но и это чудо заняло ее внимание на краткое мгновение все еще длившегося мгновения длинного. И снова взгляд Лики метался по многообразному и сказочно прекрасному миру, от Камня – «Но что такое Камень и почему с большой буквы?» – к Камню, от одного чудесного видения к другому, пока и это не пресытило ее утомленного чудесами сознания.
И длинное мгновение завершилось, движение вернулось в Мир, и Лика птицей сапсаном ринулась к земле.
«Сапсан»?» – что-то опять шевельнулось в ее душе, слабое, как тень тени.
Стремительный полет сквозь прозрачный воздух; теплый воздух летнего дня, и морозный воздух северной зимы, прохладный, наполненный золотым сиянием воздух осени, и сладкий воздух весны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135