– Что?
– Да так. Мысли вслух. А где ты служил, Гидеон?
– В лягушках.
– Лягушки? Это что, морской спецназ, что ли?
– Ну да. Я только три года, как в запасе.
– А звание? – Тема была родная, нормальная тема для разговора на бивуаке.
– Майор.
– Ну я где-то так и рассудил, – кивнул Виктор. – Есть в тебе это. А чего ушел? Или ты, как там у вас это называется, хазар лэ тшува?
– Нет, – улыбнулся Гиди. – Я всегда был ортодоксом. Последним хилони у нас в семье был дедушка, но я же и в армию не навсегда пошел, верно? Долг отдал и ушел.
От Виктора не укрылось, что своего дедушку, вероятно, все же лишь одного из теоретически возможных двух, Гиди помянул так, что ясно было – с большой буквы. Макс, до этого в разговор не вмешивавшийся, это тоже заметил.
– И кто же у нас Дедушка? – спросил он.
– Дедушка? – переспросил Гиди. – Ну да. Вы и этого не знаете. А можно спросить?
– А про Дедушку?
– Я расскажу. Времени много. Нам здесь сидеть теперь Долго придется, пока Китовер не успокоится.
– Спрашивай, – согласился Виктор. – Потом еще про Китовера расскажешь, что за зверь такой на нашу голову.
– Вы откуда?
– А ты не в курсе? – вопросом на вопрос ответил Виктор.
– Нет.
– Ну что тебе сказать, Гиди? – Виктор быстро взглянул на Макса, но Макс ничего не сказал, лишь поднял правую бровь, и только. Типа, решай как хочешь. Не велика тайна. – Мы, как бы это попроще? Из параллельного мира? Да, наверное, так.
– Параллельный мир… – Гиди умел держать удар. – То есть как наш, но другой? Я правильно понял?
– Правильно, – кивнул Виктор. – У вас сейчас две тысячи восьмой, а у нас две тысячи десятый.
– Но разница не только во времени? – уточнил Гиди.
– Не только, – согласился Виктор. – Я так понял, что ИРИ возникла в пятьдесят третьем?
– Да. Девятнадцатого июля.
– А у нас Израиль провозглашен в тысяча девятьсот сорок восьмом. Я так полагаю, и других отличий полно.
– Я понял. Еще пива принести?
Виктор посмотрел на свою бутылку – пили они по-простому, прямо из тары – и увидел, что незаметно для себя ее уже почти прикончил. Пустая бутылка Макса сиротливо стояла у ножки кресла.
«Непорядок!» – решил он.
– Давай! Тебе помочь?
– А что здесь делать двоим? – Гиди встал и быстро вышел на кухню.
– Что будем делать?
– Пока не знаю. – Макс неторопливо набивал свою трубочку, казавшуюся в его руке еще меньше, чем она была на самом деле. – Поживем – увидим. «Медуза»-то при нас. И двери какие-нибудь здесь есть. Должны быть, раз родственники нашлись.
Он закончил священнодействие и с видимым удовольствием закурил.
Вернулся Гидеон, принесший сразу шесть успевших вспотеть бутылок.
– Так что это за зверь Китовер?
– Китовер – министр безопасности, – пожал плечами Гиди, видимо, полагавший, что должность таинственного Китовера все объясняет сама по себе.
– Крут?
– Да.
– Ладно, проехали. Переходим к твоему деду. Что с ним?
– Дедушка как раз и есть один из отцов-основателей. А название придумал, кстати, Вайнберг – создатель ЛОИ. Ну а дед принял ЛОИ у самого Вайнберга, – не очень понятно объяснил Гиди.
– Теперь то же самое, но без аббревиатур и с пояснениями, – тихим невыразительным голосом попросил Макс, и Виктор напрягся, хорошо зная манеру Макса вести серьезные разговоры.
– Извините. – Судя по всему, Гиди ничего не заметил. – Тогда так. Вайнберг и Кон создали в тысяча девятьсот тридцать пятом году ЛОИ. ЛОИ значит Лохамей Исраэль. Это была самая сильная еврейская боевая организация в мире. Вы понимаете? Сильнее всех. Кон был теоретик, а оперативной работой и стратегическим планированием занимался Вайнберг. Он умер перед самой войной, в сорок восьмом, и главой ЛОИ стал мой дед. В первом правительстве он был министром безопасности, но потом ушел и уехал в Италию… – Гиди замялся, явно чего-то стесняясь.
– Дело житейское, – успокоил его Виктор. – Ушел и ушел. Бывает.
– Вы меня не поняли. – Гиди поднял руку в возражающем жесте. – Вы просто не знаете. Это он правильно сделал, что ушел. Там всякое было. Нет, так вы не поймете. Я… Ну мне просто не очень удобно об этом говорить… Понимаете, тут еще моя бабушка. Она была дочерью Зига. Полина Зиг. А Зиг был первым президентом Израиля, понимаете?
– Непросто быть членом такой семьи, – задумчиво сказал Макс. – Как звали твоего дедушку, Гидеон?
– Почему звали? – удивился Гиди. – Дед жив. Он, конечно, старше рава Шулема, но он крепче. Девяносто семь лет, а каждое утро идет в кафе и пьет кофе с кофеином. И виски пьет, – улыбнулся он. – Немного, иногда, но пьет.
– И зовут его… – Макс был невозмутим.
– Извините, – сказал Гиди. – Мордехай Холмянский, его зовут Мордехай Холмянский, но его так никто не называет. Скажите любому, Железный Макс, и вас поймут.
Да, Гиди очень гордился своим дедом. Не прадедом, который был первым президентом, а именно дедом.
– Холмянский, – повторил Макс и посмотрел на Виктора. – Холмянский…
«Холмянский… – Виктор почувствовал небывалый прилив сил. – Холмен. Винт?»
И он вспомнил. Ночная Прага. 1936 год…
– Не ходи за ним, Федя. Не ходи. Это не твоя операция.
– Я перебежал кому-то дорогу?
– Ты перебежал дорогу мне.
– Могу я спросить, во что ты играешь? И ослабь, пожалуйста, хватку. Ты меня по стене размажешь.
– Федя, это не имеет отношения к нашим играм. Ты же меня знаешь.
– Знаю.
– Поверь, Федя, никому не будет плохо от того, что эта операция не состоится, даже Коля твой отделался легко. Холмен мог ведь его убить. Ты мне поверь, я знаю.
– Верю, но что значит, не состоится? Это, Макс, провалом называется.
– Ну и что? Провал так провал. Мелочь. Все живы. История изначально путаная. Может быть, вы случайно на уголовников вышли.
– Случайно… Уголовники… А?..
– Их уже завтра здесь не будет. Ни Гуго, ни Холмена.
– И ты мне, конечно, все объяснишь, но потом.
– Нет, Федя, ничего я тебе не объясню. Ни сейчас, ни потом. Хочешь, верь на слово, хочешь, не верь. Это твое дело.
– Так он жив, говоришь? – спросил Виктор. – И живет в Италии?
– Нет, он только раньше жил в Италии. Когда бабушка умерла, он в Израиль вернулся. Он здесь, в Тель-Авиве, живет. А что?
– Так, дорогой. – Виктор бросил быстрый взгляд на Макса, который едва заметно прикрыл глаза в знак согласия, и снова посмотрел на ничего не понимающего Гиди. – Так. Ты сейчас же организуешь нам встречу. Как? Сам сообразишь, но нам необходимо увидеться с твоим дедом как можно быстрее.
– Скажи ему, что кузен из Праги передает привет, – тихо добавил Макс.
Гиди секунду смотрел на них с удивлением, но от комментариев и дополнительных вопросов воздержался.
– Я попробую, – сказал он наконец.
Гиди подумал еще минуту и решительно направился к телефону. Виктор было напрягся, но Гидеон оказался на высоте. Он позвонил какой-то Хане, поговорил с ней пару минут о детях и здоровье родных и попросил передать Мири, что он задерживается и просит ее не беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135