Мальчик вздрогнул, закрыл глаза, но продолжал молчать. В уголках его глаз дрожали слезы.
– Говори.
– Нет! Нет! – жалобно захныкал мальчик. – Я обещал… – Он открыл глаза, умоляюще уставившись на Мойши.
– Обещал что? – Мойши был сейчас безжалостен. – Ты обязан сказать мне!
– Я обещал ему, что никому не скажу!
– Смотри! – рявкнул Мойши, дернув мальчика за руку, так что тот упал на колени рядом с трупом. – Он мертв. Мертв! Ты понял?
Мальчик расплакался. Рыдания сотрясали его тело, и Мойши притянул его к себе, погладил по голове.
– Все в порядке, – мягко сказал он. – Все в порядке. Твое обещание теперь ничего не значит. Понимаешь? То, чего он боялся, уже случилось. Если ты мне все расскажешь, ему это уже не повредит. Теперь он уже далеко от всего этого. – Он посмотрел в залитое слезами лицо мальчика. – Иди сюда. Сядь рядом с нами.
Через некоторое время Куо уже рассказывал о человеке, который дал ему серебряную монетку и пообещал еще одну.
– Кинтай.
– Откуда они это узнали?
– По виду седла. Оно очень характерно. Но они – народ умный. Дать им немного времени, они определят и город, где его изготовили.
– А лошадь? Что тут можно сказать?
– В смысле породы? Эрант пожал плечами.
– Это совсем другое дело. Тут ничего особенного. Но в любом случае верховое животное можно купить где угодно, даже будь это лума.
Они сидели в той самой комнате на третьем этаже Сейфуке, где разговаривали нынче утром.
Куо долго рассказывал им об этом человеке, прежде чем отвел их в конюшню, где они оставили лошадей, и показал им стойло, где стоял конь убитого. Он вывел его из конюшни прошлой ночью именно в тот самый час, как приказывал убитый, чтобы в переулке наткнуться на этот ужас, вместо того чтобы получить серебряную монетку и услышать несколько теплых слов.
– Я мало знаю о Кинтае, – сказал Мойши.
– Неудивительно. – Эрант повернулся к окну, свободно положив руки перед собой. Гроза почти выдохлась, и то и дело над крышами города открывался клочок лазурного неба в разрывах торопливо бегущих следом за бурей облаков. Регент отвернулся. – Это замкнутая со всех сторон область далеко к северозападу. О ней известно немного, поскольку ее границы лежат даже дальше, чем земли самых северных лесных племен, с которыми мы ведем торговлю.
– А что за дела могут быть у чужака из таких дальних краев с сыном тайпана Чин Пан Шаангсея?
– И кто прикончил их обоих? – Эрант задумчиво потрогал длинным пальцем губы. – Мне кажется, мы должны подумать о том, почему оба умерли так поразному.
– Согласен, – кивнул Мойши. – Омохиру убит почти мгновенно, а чужак умирал в страшных мучениях.
– Он чтото знал.
– Что?
– Нам остается только предположить, что убийца пытался из него чтото вытянуть.
– Наверняка чтото невероятно важное, раз убийца прибегнул к такой пытке.
– Я думаю точно так же. – Эрант снова потрогал губы.
– Возможно, надо сказать об этом ДуСиню, – заметил Мойши. – Не похоже, чтобы это были красные.
– Мгм… Пожалуй, опасно сейчас делать предположения, хотя так и подмывает. Мы не знаем, сколько народу замешано в этом деле. Возможно…
– Возможно что? – подтолкнул его Мойши. Эрант налил вина в хрустальный кубок с врезанной в него серебряной печатью регента и протянул его Мойши. Встревоженно нахмурился.
– Убийство может касаться дел военных. Тут затронуты и красные, и зеленые. В мире еще многие жаждут завладеть этим городом изза его богатства и стратегического положения.
– Но ты же не думаешь…
– Нашествие с севера? – Регент пожал плечами. – Не исключаю. – Он отхлебнул вина, вряд ли ощущая его вкус. – Но одно я точно могу тебе сказать, друг мой. Это больше, чем убийство. Намного больше. – Он поставил кубок. – Ладно. Пока мы сделали все, что могли. Я велел предоставить мне все имеющиеся сведения о Кинтае. Это займет некоторое время. Новый шобай может очень в этом помочь.
Мойши рассмеялся.
– Да уж, клянусь богами! Без твоей помощи всем этим торгашам при делах с шаангсейскими гильдиями пришлось бы туго.
– Торговая гильдия – хорошая мысль, но кто знает, будет ли она действовать? В ней столько разных членов из стольких стран, что может такой большой плюх получиться! – Регент потер руки. – Поздновато уже. Останешься на обед?
– В другой раз, Эрант. У меня встреча с Коссори…
– А! Не понимаю, что ты нашел в этом шалопае?
Мойши добродушно усмехнулся.
– Думаю, что тебе не только его нрав не по вкусу, регент.
– Ха! Да чихал я на бесполезных личностей. Ты сам прекрасно это знаешь. И мне все равно, как они себя ведут. Твоему приятелю некуда время девать, он никому ничем не помог. Скажи мне, зачем он нужен другим или самому себе?
– Он прекрасный музыкант, – сказал Мойши, не в первый раз порываясь рассказать о нем побольше.
– Может быть, друг мой, но я не слишком уважаю этих балбесов, которые развалятся себе на площади да играют музыку целый день. А по ночам…
– Нынче вечером он ведет меня на Шариду.
Регент резко отвернулся.
– Считай, что я не слышал.
Мойши был озадачен.
– Неужто это так ужасно? Ведь в Шаангсее много невольничьих рынков.
Эрант повернулся к нему. Кровь отлила от его лица.
– Ты не знаешь?
– О чем?
Регент легко коснулся его плеча.
– Друг мой, тебе еще много предстоит узнать об этом городе. Шарида не простой невольничий рынок. И в один прекрасный день я его уничтожу.
– Может, расскажешь все же?
Эрант покачал головой, как будто силы вдруг покинули ею.
– Не буду я больше о нем говорить. Пусть твой хороший приятель Коссори ответит на твои вопросы. – Он пригладил рукой волосы, сделал несколько шагов от стола. Его ноги слегка пощелкивали. – Но прежде чем ты уйдешь, нам надо обсудить одну важную вещь. Завтра в начале часа баклана должен прийти в порт буджунский корабль «Цубаса». Я уверен, что твои поздние похождения не помешают тебе встретиться со мной точно в это время на пирсе Трех Бочек, а? – улыбнулся он.
Мойши встал.
– На этот счет не бойся, Эрант. Буду. И к тому времени, надеюсь, появятся новости о событиях в Кинтае. – У дверей он обернулся. – Кстати, как зовут эту девчонку, дочь куншина?
– Чиизаи.
Теперь была очередь Мойши улыбнуться.
– Ну, хоть имя красивое.
– А чего ты хотел? – сказал Эрант. – Она буджунка.
КОППО
Коссори жил в переулке Серебряной Нити. Это была узкая полуразрушенная улочка, ничуть не подходившая к своему названию. Здесь, в постоянной тени более высоких домов, всегда было темно – днем стояли сумерки, а ночь была просто непроглядной. Уличных фонарей не было, как на более широких или главных улицах и площадях. Но этот постоянный мрак ничуть не угнетал Коссори. Напротив, забавлял. Он исповедовал любовь к темноте. Хотя, несмотря на все это, его трудно было застать дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Говори.
– Нет! Нет! – жалобно захныкал мальчик. – Я обещал… – Он открыл глаза, умоляюще уставившись на Мойши.
– Обещал что? – Мойши был сейчас безжалостен. – Ты обязан сказать мне!
– Я обещал ему, что никому не скажу!
– Смотри! – рявкнул Мойши, дернув мальчика за руку, так что тот упал на колени рядом с трупом. – Он мертв. Мертв! Ты понял?
Мальчик расплакался. Рыдания сотрясали его тело, и Мойши притянул его к себе, погладил по голове.
– Все в порядке, – мягко сказал он. – Все в порядке. Твое обещание теперь ничего не значит. Понимаешь? То, чего он боялся, уже случилось. Если ты мне все расскажешь, ему это уже не повредит. Теперь он уже далеко от всего этого. – Он посмотрел в залитое слезами лицо мальчика. – Иди сюда. Сядь рядом с нами.
Через некоторое время Куо уже рассказывал о человеке, который дал ему серебряную монетку и пообещал еще одну.
– Кинтай.
– Откуда они это узнали?
– По виду седла. Оно очень характерно. Но они – народ умный. Дать им немного времени, они определят и город, где его изготовили.
– А лошадь? Что тут можно сказать?
– В смысле породы? Эрант пожал плечами.
– Это совсем другое дело. Тут ничего особенного. Но в любом случае верховое животное можно купить где угодно, даже будь это лума.
Они сидели в той самой комнате на третьем этаже Сейфуке, где разговаривали нынче утром.
Куо долго рассказывал им об этом человеке, прежде чем отвел их в конюшню, где они оставили лошадей, и показал им стойло, где стоял конь убитого. Он вывел его из конюшни прошлой ночью именно в тот самый час, как приказывал убитый, чтобы в переулке наткнуться на этот ужас, вместо того чтобы получить серебряную монетку и услышать несколько теплых слов.
– Я мало знаю о Кинтае, – сказал Мойши.
– Неудивительно. – Эрант повернулся к окну, свободно положив руки перед собой. Гроза почти выдохлась, и то и дело над крышами города открывался клочок лазурного неба в разрывах торопливо бегущих следом за бурей облаков. Регент отвернулся. – Это замкнутая со всех сторон область далеко к северозападу. О ней известно немного, поскольку ее границы лежат даже дальше, чем земли самых северных лесных племен, с которыми мы ведем торговлю.
– А что за дела могут быть у чужака из таких дальних краев с сыном тайпана Чин Пан Шаангсея?
– И кто прикончил их обоих? – Эрант задумчиво потрогал длинным пальцем губы. – Мне кажется, мы должны подумать о том, почему оба умерли так поразному.
– Согласен, – кивнул Мойши. – Омохиру убит почти мгновенно, а чужак умирал в страшных мучениях.
– Он чтото знал.
– Что?
– Нам остается только предположить, что убийца пытался из него чтото вытянуть.
– Наверняка чтото невероятно важное, раз убийца прибегнул к такой пытке.
– Я думаю точно так же. – Эрант снова потрогал губы.
– Возможно, надо сказать об этом ДуСиню, – заметил Мойши. – Не похоже, чтобы это были красные.
– Мгм… Пожалуй, опасно сейчас делать предположения, хотя так и подмывает. Мы не знаем, сколько народу замешано в этом деле. Возможно…
– Возможно что? – подтолкнул его Мойши. Эрант налил вина в хрустальный кубок с врезанной в него серебряной печатью регента и протянул его Мойши. Встревоженно нахмурился.
– Убийство может касаться дел военных. Тут затронуты и красные, и зеленые. В мире еще многие жаждут завладеть этим городом изза его богатства и стратегического положения.
– Но ты же не думаешь…
– Нашествие с севера? – Регент пожал плечами. – Не исключаю. – Он отхлебнул вина, вряд ли ощущая его вкус. – Но одно я точно могу тебе сказать, друг мой. Это больше, чем убийство. Намного больше. – Он поставил кубок. – Ладно. Пока мы сделали все, что могли. Я велел предоставить мне все имеющиеся сведения о Кинтае. Это займет некоторое время. Новый шобай может очень в этом помочь.
Мойши рассмеялся.
– Да уж, клянусь богами! Без твоей помощи всем этим торгашам при делах с шаангсейскими гильдиями пришлось бы туго.
– Торговая гильдия – хорошая мысль, но кто знает, будет ли она действовать? В ней столько разных членов из стольких стран, что может такой большой плюх получиться! – Регент потер руки. – Поздновато уже. Останешься на обед?
– В другой раз, Эрант. У меня встреча с Коссори…
– А! Не понимаю, что ты нашел в этом шалопае?
Мойши добродушно усмехнулся.
– Думаю, что тебе не только его нрав не по вкусу, регент.
– Ха! Да чихал я на бесполезных личностей. Ты сам прекрасно это знаешь. И мне все равно, как они себя ведут. Твоему приятелю некуда время девать, он никому ничем не помог. Скажи мне, зачем он нужен другим или самому себе?
– Он прекрасный музыкант, – сказал Мойши, не в первый раз порываясь рассказать о нем побольше.
– Может быть, друг мой, но я не слишком уважаю этих балбесов, которые развалятся себе на площади да играют музыку целый день. А по ночам…
– Нынче вечером он ведет меня на Шариду.
Регент резко отвернулся.
– Считай, что я не слышал.
Мойши был озадачен.
– Неужто это так ужасно? Ведь в Шаангсее много невольничьих рынков.
Эрант повернулся к нему. Кровь отлила от его лица.
– Ты не знаешь?
– О чем?
Регент легко коснулся его плеча.
– Друг мой, тебе еще много предстоит узнать об этом городе. Шарида не простой невольничий рынок. И в один прекрасный день я его уничтожу.
– Может, расскажешь все же?
Эрант покачал головой, как будто силы вдруг покинули ею.
– Не буду я больше о нем говорить. Пусть твой хороший приятель Коссори ответит на твои вопросы. – Он пригладил рукой волосы, сделал несколько шагов от стола. Его ноги слегка пощелкивали. – Но прежде чем ты уйдешь, нам надо обсудить одну важную вещь. Завтра в начале часа баклана должен прийти в порт буджунский корабль «Цубаса». Я уверен, что твои поздние похождения не помешают тебе встретиться со мной точно в это время на пирсе Трех Бочек, а? – улыбнулся он.
Мойши встал.
– На этот счет не бойся, Эрант. Буду. И к тому времени, надеюсь, появятся новости о событиях в Кинтае. – У дверей он обернулся. – Кстати, как зовут эту девчонку, дочь куншина?
– Чиизаи.
Теперь была очередь Мойши улыбнуться.
– Ну, хоть имя красивое.
– А чего ты хотел? – сказал Эрант. – Она буджунка.
КОППО
Коссори жил в переулке Серебряной Нити. Это была узкая полуразрушенная улочка, ничуть не подходившая к своему названию. Здесь, в постоянной тени более высоких домов, всегда было темно – днем стояли сумерки, а ночь была просто непроглядной. Уличных фонарей не было, как на более широких или главных улицах и площадях. Но этот постоянный мрак ничуть не угнетал Коссори. Напротив, забавлял. Он исповедовал любовь к темноте. Хотя, несмотря на все это, его трудно было застать дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74