– Теперь острое, как бритва, лезвие кинжала начало пропарывать кожу. – Ты знал, что я далузийка. Откуда ты это знал, если не работаешь на него?
– Я даже не знаю, кто такой этот самый «он». – Он почувствовал, что по шее потекла струйка крови, хотя самого лезвия не видел и не ощущал, как оно погружается в плоть. – Я лоцман, помнишь, я говорил тебе? Я много где бывал. И дважды плавал в Далузию. А далузийские имена не забудешь. Я сразу понял, что ты далузийка, как только услышал твое имя.
Похоже, она не обратила внимания на его слова, и он уже стал подумывать, что сейчас она настолько близка к истерике, что способна воспринимать только то, что хочет услышать.
– Где находится Далузия? – Голос ее звенел, как натянутая тетива. У него появилось неприятное ощущение, что вот с этой самой тетивы сейчас сорвется стрела и полетит прямо в него.
– Там есть порт Коррунья. Мы возили туда шелк и древесину кедра.
– Дескрибаме ла пуэрта делла Коррунья, –рявкнула она на разговорном далузийском. – Йо де Коррунья.
Значит, она была из самого города. Коррунья была столицей Далузии, он это знал. Он рассказал ей все, что мог припомнить насчет тамошней гавани.
Она мотнула головой. Ее волосы даже в темноте горели медью.
– Это ничего не значит. Если он тебе платит, то ты наверняка хорошо подготовился.
– Господи, Офейя, чего тебе от меня надо?
– Только правду.
– Кто этот человек, о котором ты говоришь?..
– Тут я спрашиваю! – отрезала она.
– Как хочешь.
– Да, как я хочу. – Она замолкла, словно в раздумьях. – Да почему я должна тратить время и рассказывать тебе о том, что ты уже знаешь?
– А вдруг не знаю?
Она подумала и позволила ему сесть, и он прислонился к стене. Острие клинка маячило совсем рядом, готовое к удару в любой момент, вздумай он напасть на нее.
За ее спиной тонкая розовая линия начала растекаться по далекому горизонту. Очертания кораблей на приколе тут и там разрывали ее. Небо серело, оттесняя темноту ночи, и теперь он скорее чувствовал, чем видел, как чайки чертят круги нал водой. Скоро они будут приветствовать криками восходящее солнце.
– Рассвет – мое любимое время, – сказал Мойши. – Мы, моряки, зовем это время часом баклана. – Он подумал о назначенной встрече с Эрантом и прибывающей буджункой. Скоро ему придется уходить.
Она внимательно смотрела на него.
– Если бы у тебя был корабль, ты поплыл бы домой, в Искаиль. Ты так говорил.
– Да? – удивился он. – Как странно. Нет. Сначала я отправился бы в Кинтай.
От этих слов она вздрогнула, как от удара. Но достаточно быстро пришла в себя, чтобы выдавить:
– Что ты знаешь о Кинтае?
– Ничего, – развел он руками. – Честно говоря, я только сегодня утром узнал о его существовании. Если ты хоть чтото об этой стране знаешь, я был бы очень тебе…
– Как ты узнал о нем? – В голосе ее снова звенела напряженность, и Мойши собрался.
– Прошлой ночью тут было убийство. Несомненно, одно из многих в ту ночь. Но это было не обычное убийство. Два человека были убиты поразному. Один, сын тайпана Чин Пан, был убит умелым и очень опытным воином. Другого убили страшно. После ужасных мучений его убили при помощи, мне кажется, древнего чародейского искусства под названием коппо. –Он замолчал, чтобы посмотреть, какое впечатление его слова произведут на нее, если произведут впечатление вообще. Глаза ее были мертвыми, пустыми и тусклыми, словно камни на солнце. – Этот убитый был здесь чужаком. Мы думаем, он прибыл из Кинтая. – Она сидела на корточках, глядя кудато в пространство. Сейчас он мог обезоружить ее почти без риска для себя. И все же он, как ни странно, не шевельнулся. – Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу, Офейя. Похоже, что наша встреча – не простое совпадение.
Она взглянула на него, но не произнесла ни слова.
– Может, теперь расскажешь мне о том человеке? Я правда ничего о нем не знаю.
– Его зовут Хелльстурм Адский Гром, – наконец промолвила она странным, какимто металлическим голосом, – и он уже десять тысяч лиг идет по моему следу. Теперь, если то, что ты рассказал мне, правда, только я одна заступаю ему дорогу. Это он убил Каскараса.
– В смысле – того человека из Кинтая? Она кивнула.
– Он только что приехал из Кинтая. он там разыскивал… Он далузиец, как и я. Торговец.
– Но что?..
– Это тот, в черном плаще. Тот, с кем ты торговался. Хелльстурм.
– И он убил того человека из… Он убил Каскараса?
Она снова кивнула:
– Это мог быть только он. – Она сжала правую руку в кулак и стукнула себя по колену. – Ох, как он, наверное, злорадствовал, увидев меня там! Это все тот проклятый шторм! Мне не надо было и приближаться к Шаангсею! Мы с Каскарасом разделились, он – чтобы приехать сюда и спрятаться, а я… Ладно, теперь это уже не имеет значения.
– Очень даже имеет, Офейя. – Он протянул раскрытую ладонь. – Может, вернешь кинжал?
– Нет, – ответила она. – Нет. Я думаю, я могу тебе доверять, но я не знаю здешних мест. И я буду чувствовать себя в большей безопасности, если оставлю его на некоторое время себе.
– Ладно, – сказал он. – Держи его сколько хочешь.
Она спрятала его в шелковых шароварах, которые Мойши ей ссудил. Это была одежда Ллоуэна, которую Мойши стянул, когда они поднимались вверх по лестнице, придя в харттин. Для Офейи они оказались слишком широки.
Море было залито розовым и бледножелтым светом, над горизонтом показался краешек солнца. Закричали чайки, ныряя в спокойные волны за завтраком. Их печальные крики наполнили воздух.
– Ты сказал, что Каскараса пытали, – промолвила Офейя. – Насколько жестоко, как думаешь?
– Боюсь, страшнее некуда. – Он описал ей, что видел.
Она вздрогнула, как будто жизнь на мгновение оставила ее.
– Тогда придется предположить, что Хелльстурм сломил волю Каскараса и теперь ему известно то, что тот знал.
– Знал о чем? Насчет планов нападения на Шаангсей? – спросил он, вспомнив об опасениях Эранта.
Офейя хрипло рассмеялась.
– О нет. Уверяю тебя, это не касалось столь мирских дел.
Внизу, на берегу, послышались звуки, быстро перекрывая друг друга и сливаясь в обычную мелодию дня. Армада рыболовецких суденышек уже вышла в море, благополучно миновав запруженные проходы для судов, где уже маневрировали груженные товаром клипперы и шхуны со всех сторон континента человека, чтобы причалить к пристани на место судов, проведших ночь в гавани и ныне, загрузившись, поднимавших паруса и якоря. Суда проходили мимо друг друга в величественном ежеутреннем танце.
У Мойши было столько вопросов к Офейе и так мало времени, чтобы выслушивать ее ответы. Честно говоря, виновато подумал он, времени совсем уже нет. Настал час баклана, и ему пора было идти. Как бы он ни желал остаться с Офейей, у него был долг не только перед регентом, но и перед самим ДайСаном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Я даже не знаю, кто такой этот самый «он». – Он почувствовал, что по шее потекла струйка крови, хотя самого лезвия не видел и не ощущал, как оно погружается в плоть. – Я лоцман, помнишь, я говорил тебе? Я много где бывал. И дважды плавал в Далузию. А далузийские имена не забудешь. Я сразу понял, что ты далузийка, как только услышал твое имя.
Похоже, она не обратила внимания на его слова, и он уже стал подумывать, что сейчас она настолько близка к истерике, что способна воспринимать только то, что хочет услышать.
– Где находится Далузия? – Голос ее звенел, как натянутая тетива. У него появилось неприятное ощущение, что вот с этой самой тетивы сейчас сорвется стрела и полетит прямо в него.
– Там есть порт Коррунья. Мы возили туда шелк и древесину кедра.
– Дескрибаме ла пуэрта делла Коррунья, –рявкнула она на разговорном далузийском. – Йо де Коррунья.
Значит, она была из самого города. Коррунья была столицей Далузии, он это знал. Он рассказал ей все, что мог припомнить насчет тамошней гавани.
Она мотнула головой. Ее волосы даже в темноте горели медью.
– Это ничего не значит. Если он тебе платит, то ты наверняка хорошо подготовился.
– Господи, Офейя, чего тебе от меня надо?
– Только правду.
– Кто этот человек, о котором ты говоришь?..
– Тут я спрашиваю! – отрезала она.
– Как хочешь.
– Да, как я хочу. – Она замолкла, словно в раздумьях. – Да почему я должна тратить время и рассказывать тебе о том, что ты уже знаешь?
– А вдруг не знаю?
Она подумала и позволила ему сесть, и он прислонился к стене. Острие клинка маячило совсем рядом, готовое к удару в любой момент, вздумай он напасть на нее.
За ее спиной тонкая розовая линия начала растекаться по далекому горизонту. Очертания кораблей на приколе тут и там разрывали ее. Небо серело, оттесняя темноту ночи, и теперь он скорее чувствовал, чем видел, как чайки чертят круги нал водой. Скоро они будут приветствовать криками восходящее солнце.
– Рассвет – мое любимое время, – сказал Мойши. – Мы, моряки, зовем это время часом баклана. – Он подумал о назначенной встрече с Эрантом и прибывающей буджункой. Скоро ему придется уходить.
Она внимательно смотрела на него.
– Если бы у тебя был корабль, ты поплыл бы домой, в Искаиль. Ты так говорил.
– Да? – удивился он. – Как странно. Нет. Сначала я отправился бы в Кинтай.
От этих слов она вздрогнула, как от удара. Но достаточно быстро пришла в себя, чтобы выдавить:
– Что ты знаешь о Кинтае?
– Ничего, – развел он руками. – Честно говоря, я только сегодня утром узнал о его существовании. Если ты хоть чтото об этой стране знаешь, я был бы очень тебе…
– Как ты узнал о нем? – В голосе ее снова звенела напряженность, и Мойши собрался.
– Прошлой ночью тут было убийство. Несомненно, одно из многих в ту ночь. Но это было не обычное убийство. Два человека были убиты поразному. Один, сын тайпана Чин Пан, был убит умелым и очень опытным воином. Другого убили страшно. После ужасных мучений его убили при помощи, мне кажется, древнего чародейского искусства под названием коппо. –Он замолчал, чтобы посмотреть, какое впечатление его слова произведут на нее, если произведут впечатление вообще. Глаза ее были мертвыми, пустыми и тусклыми, словно камни на солнце. – Этот убитый был здесь чужаком. Мы думаем, он прибыл из Кинтая. – Она сидела на корточках, глядя кудато в пространство. Сейчас он мог обезоружить ее почти без риска для себя. И все же он, как ни странно, не шевельнулся. – Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу, Офейя. Похоже, что наша встреча – не простое совпадение.
Она взглянула на него, но не произнесла ни слова.
– Может, теперь расскажешь мне о том человеке? Я правда ничего о нем не знаю.
– Его зовут Хелльстурм Адский Гром, – наконец промолвила она странным, какимто металлическим голосом, – и он уже десять тысяч лиг идет по моему следу. Теперь, если то, что ты рассказал мне, правда, только я одна заступаю ему дорогу. Это он убил Каскараса.
– В смысле – того человека из Кинтая? Она кивнула.
– Он только что приехал из Кинтая. он там разыскивал… Он далузиец, как и я. Торговец.
– Но что?..
– Это тот, в черном плаще. Тот, с кем ты торговался. Хелльстурм.
– И он убил того человека из… Он убил Каскараса?
Она снова кивнула:
– Это мог быть только он. – Она сжала правую руку в кулак и стукнула себя по колену. – Ох, как он, наверное, злорадствовал, увидев меня там! Это все тот проклятый шторм! Мне не надо было и приближаться к Шаангсею! Мы с Каскарасом разделились, он – чтобы приехать сюда и спрятаться, а я… Ладно, теперь это уже не имеет значения.
– Очень даже имеет, Офейя. – Он протянул раскрытую ладонь. – Может, вернешь кинжал?
– Нет, – ответила она. – Нет. Я думаю, я могу тебе доверять, но я не знаю здешних мест. И я буду чувствовать себя в большей безопасности, если оставлю его на некоторое время себе.
– Ладно, – сказал он. – Держи его сколько хочешь.
Она спрятала его в шелковых шароварах, которые Мойши ей ссудил. Это была одежда Ллоуэна, которую Мойши стянул, когда они поднимались вверх по лестнице, придя в харттин. Для Офейи они оказались слишком широки.
Море было залито розовым и бледножелтым светом, над горизонтом показался краешек солнца. Закричали чайки, ныряя в спокойные волны за завтраком. Их печальные крики наполнили воздух.
– Ты сказал, что Каскараса пытали, – промолвила Офейя. – Насколько жестоко, как думаешь?
– Боюсь, страшнее некуда. – Он описал ей, что видел.
Она вздрогнула, как будто жизнь на мгновение оставила ее.
– Тогда придется предположить, что Хелльстурм сломил волю Каскараса и теперь ему известно то, что тот знал.
– Знал о чем? Насчет планов нападения на Шаангсей? – спросил он, вспомнив об опасениях Эранта.
Офейя хрипло рассмеялась.
– О нет. Уверяю тебя, это не касалось столь мирских дел.
Внизу, на берегу, послышались звуки, быстро перекрывая друг друга и сливаясь в обычную мелодию дня. Армада рыболовецких суденышек уже вышла в море, благополучно миновав запруженные проходы для судов, где уже маневрировали груженные товаром клипперы и шхуны со всех сторон континента человека, чтобы причалить к пристани на место судов, проведших ночь в гавани и ныне, загрузившись, поднимавших паруса и якоря. Суда проходили мимо друг друга в величественном ежеутреннем танце.
У Мойши было столько вопросов к Офейе и так мало времени, чтобы выслушивать ее ответы. Честно говоря, виновато подумал он, времени совсем уже нет. Настал час баклана, и ему пора было идти. Как бы он ни желал остаться с Офейей, у него был долг не только перед регентом, но и перед самим ДайСаном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74