Окружил дом садом, которому дал имя греческой богини, — сказочный сад в сказочном городе, и сделал его своим убежищем, так что же ты можешь знать о реальной жизни, живя в мире грез? Я помню, как ты повторял: «Япония? Что там, к черту, может быть интересного в Японии?» Ты и не пытался понять меня и мои поступки. В отличие от Грега, я сильно тебя разочаровала, я знаю это.
Эллис Нан задумчиво смотрел, как блики заходящего солнца играли на складках каменной туники Дианы. Сейчас у отца был такой же отрешенный взгляд, какой бывал на долгих нудных совещаниях в офисе, словно там присутствовало лишь его тело, а дух блуждал неизвестно где. И то выражение, которое Тори видела сейчас на его лице, она иногда замечала у Грега, когда он считал, что никто на него не смотрит.
Тори помолчала, потом спросила отца:
— А что это за история о полицейском по имени Дзэн?
Эллис кивнул:
— Жил-был на свете молодой буддийский монах, который из центра Китая отправился в Тибет, чтобы углубить свое понимание религии и философии. Он нес с собой верительные грамоты и рекомендательное письмо от настоятеля. В поисках нужного ему монастыря Дзэн забрался так высоко в горы, что ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к разреженному горному воздуху. В монастыре молодого монаха приняли как подобает, но с верховным ламой он встретился только через несколько дней. Старый (он выглядел лет на триста) и мудрый лама обратился к юноше:
— Как я вижу, ты не считаешь свое духовное образование законченным?
— Вы совершенно правы, господин, — ответил Дзэн благоговейным голосом.
— Какие именно знания ты хочешь здесь получить?
— Все в вашем монастыре достойно изучения. Лама улыбнулся такому ответу и сказал:
— Что ж, посмотрим. А сегодня мы просим тебя заступить на ночное дежурство.
Молодой монах удивился:
— Два месяца я добирался до монастыря и вижу, что он находится в очень уединенном месте. Неужели и здесь у вас есть враги?
— Монах, который привел тебя в эту келью, покажет, где следует дежурить ночью.
— Но я не охранник, кроме того, я буддист и поклялся не наносить вреда ни одному живому существу. Я даже возделывать землю не могу, так как боюсь убить червяка или насекомое.
— Ты не знаешь, кто ты на самом деле. Поэтому ты здесь.
Юношу отвели в самый центр монастыря, где он должен был просидеть всю ночь напролет не смыкая глаз.
В этом месте сходились четыре главных каменных коридора здания, и бедняга хорошо видел двери в кельи, где спали монахи.
Утомительно долго тянулось время. Тишина и бездействие усыпляли, и несколько раз молодой китаец начинал дремать, но усилием воли он отгонял от себя сон. Молодой паломник думал: «Стоило ли вообще сюда приезжать? Тот ли монастырь я для себя выбрал?»
Внезапно юноша вскочил. Ему показалось, что из коридоров доносятся какие-то звуки. Прислушался, все было тихо, как в могиле. Потом он сообразил, что звуки, которые он вроде бы услышал, были как бы ненастоящие и воспринимались только его разумом. В волнении несчастный монах огляделся и понял, что он не один: из западного коридора что-то двигалось ему навстречу, но в неверном свете тростникового факела толком ничего нельзя было разобрать. Загадочное нечто метнулось вдруг к юноше, и тот почувствовал холод. Создание оказалось прозрачным, как крылья насекомого! Сквозь него можно было видеть!
Дух прошествовал мимо, в другой коридор. Вскоре все пространство вокруг нашего дежурного заполнилось духами, иногда принимавшими очертания человеческого тела, а чаще это были просто энергетические субстанции.
Кто же эти привидения? Враги тибетских монахов? Но если это так, разве может буддист сразиться с ними? Тысячи подобных вопросов роились в голове юноши точно так же, как духи толпились вокруг него. Дзэн испугался и решил оставить свой пост, но, словно в страшных сказках, ноги его приросли к полу, и несчастный юноша не мог двинуться с места. Он с ужасом думал о том, что потеряет сначала: разум или жизнь?
А потом произошла удивительная вещь: страх оставил его. Сконцентрировав свою умственную энергию, Дзэн постепенно пришел к выводу, что духи, кто бы они ни были, не угрожают ему или монахам монастыря. Беспорядочное движение привидений туда-сюда имело какую-то другую причину. Юноша попробовал навести в этом хаосе порядок, и у него получилось! Каким-то образом он чувствовал, куда хочет отправиться каждый дух, и мысленно отводил его к нужному месту. В одном из бестелесных созданий Дзэн неожиданно узнал монаха, проводившего его сначала к ламе, а затем на перекресток четырех коридоров — и тут понял все. Это были души монахов, живших в монастыре! Ночью, во время сна, связь между душой и телом ослабевала, и души, оставив телесную оболочку, отправлялись гулять по монастырю. Однако потом им трудно было найти дорогу в свою келью и они нуждались в провожатом — человеке, который бодрствовал и мог им помочь, — что-то вроде постового полицейского на переполненных машинами улицах.
Пока Эллис рассказывал эту историю, они с Тори дошли до конца аллеи. Вдалеке, в сумеречном свете, виднелась фигура Дианы.
— Теперь ты понимаешь, как мне удалось устоять перед гнетом таланта твоей матери? Как помог мне в этом Сад Дианы?
Тори была озадачена и самой историей, и более всего тем, что подобный рассказ она услышала от отца. Она и не подозревала в Эллисе такого тонкого психологизма!
— Знаешь, отец, меня иногда беспокоит одна вещь... Я часто совершенно теряюсь в присутствии мамы — ее так много! Она совершенно подавляет меня своей индивидуальностью, своей психической энергией, или ва, как говорят японцы. Рядом с ней для меня не остается места.
— Ты должна постараться лучше разобраться в характере матери; поверь, это стоит усилий и времени, но ты не пожалеешь.
— По-моему, ты не слышал, что я сказала, папа, — Тори безуспешно пыталась найти с отцом общий язык, но он или не понимал ее, или упрямо стоял на своем. — Я до сих пор не знаю, как отношусь к матери. А ты ее любишь?
— Я понимаю ее, и в данном случае это все равно что любить.
— Разве?
— Конечно. Ну скажи мне, как можно любить икону? Как относиться в реальной жизни к предмету всеобщего обожания? Надо приспособиться, а не гнуть свою линию. Наш брак выдержал испытание временем, мы победили там, где потерпели поражение такие люди, как Димаджио и Артур Миллер, и это немало. Лоре необходимо сохранить свою внешность, свой имидж, для нее это так же важно, как для нас важен воздух, которым мы дышим. Постарайся сначала понять это, и ты поймешь остальное.
* * *
Наступил вечер. Тори скрылась от матери за массивными дубовыми дверями библиотеки. Сидя среди книг, она вспоминала, как пряталась в детстве и юности в Саду Дианы, как чувствовала себя пленницей в большом родительском доме и мучилась оттого, что будущее ее было предрешено, что она должна стать такой, какой хочет ее видеть отец, вести себя так, как принято в высшем обществе, к которому принадлежали ее родители, делать то, чего от тебя ждут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Эллис Нан задумчиво смотрел, как блики заходящего солнца играли на складках каменной туники Дианы. Сейчас у отца был такой же отрешенный взгляд, какой бывал на долгих нудных совещаниях в офисе, словно там присутствовало лишь его тело, а дух блуждал неизвестно где. И то выражение, которое Тори видела сейчас на его лице, она иногда замечала у Грега, когда он считал, что никто на него не смотрит.
Тори помолчала, потом спросила отца:
— А что это за история о полицейском по имени Дзэн?
Эллис кивнул:
— Жил-был на свете молодой буддийский монах, который из центра Китая отправился в Тибет, чтобы углубить свое понимание религии и философии. Он нес с собой верительные грамоты и рекомендательное письмо от настоятеля. В поисках нужного ему монастыря Дзэн забрался так высоко в горы, что ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к разреженному горному воздуху. В монастыре молодого монаха приняли как подобает, но с верховным ламой он встретился только через несколько дней. Старый (он выглядел лет на триста) и мудрый лама обратился к юноше:
— Как я вижу, ты не считаешь свое духовное образование законченным?
— Вы совершенно правы, господин, — ответил Дзэн благоговейным голосом.
— Какие именно знания ты хочешь здесь получить?
— Все в вашем монастыре достойно изучения. Лама улыбнулся такому ответу и сказал:
— Что ж, посмотрим. А сегодня мы просим тебя заступить на ночное дежурство.
Молодой монах удивился:
— Два месяца я добирался до монастыря и вижу, что он находится в очень уединенном месте. Неужели и здесь у вас есть враги?
— Монах, который привел тебя в эту келью, покажет, где следует дежурить ночью.
— Но я не охранник, кроме того, я буддист и поклялся не наносить вреда ни одному живому существу. Я даже возделывать землю не могу, так как боюсь убить червяка или насекомое.
— Ты не знаешь, кто ты на самом деле. Поэтому ты здесь.
Юношу отвели в самый центр монастыря, где он должен был просидеть всю ночь напролет не смыкая глаз.
В этом месте сходились четыре главных каменных коридора здания, и бедняга хорошо видел двери в кельи, где спали монахи.
Утомительно долго тянулось время. Тишина и бездействие усыпляли, и несколько раз молодой китаец начинал дремать, но усилием воли он отгонял от себя сон. Молодой паломник думал: «Стоило ли вообще сюда приезжать? Тот ли монастырь я для себя выбрал?»
Внезапно юноша вскочил. Ему показалось, что из коридоров доносятся какие-то звуки. Прислушался, все было тихо, как в могиле. Потом он сообразил, что звуки, которые он вроде бы услышал, были как бы ненастоящие и воспринимались только его разумом. В волнении несчастный монах огляделся и понял, что он не один: из западного коридора что-то двигалось ему навстречу, но в неверном свете тростникового факела толком ничего нельзя было разобрать. Загадочное нечто метнулось вдруг к юноше, и тот почувствовал холод. Создание оказалось прозрачным, как крылья насекомого! Сквозь него можно было видеть!
Дух прошествовал мимо, в другой коридор. Вскоре все пространство вокруг нашего дежурного заполнилось духами, иногда принимавшими очертания человеческого тела, а чаще это были просто энергетические субстанции.
Кто же эти привидения? Враги тибетских монахов? Но если это так, разве может буддист сразиться с ними? Тысячи подобных вопросов роились в голове юноши точно так же, как духи толпились вокруг него. Дзэн испугался и решил оставить свой пост, но, словно в страшных сказках, ноги его приросли к полу, и несчастный юноша не мог двинуться с места. Он с ужасом думал о том, что потеряет сначала: разум или жизнь?
А потом произошла удивительная вещь: страх оставил его. Сконцентрировав свою умственную энергию, Дзэн постепенно пришел к выводу, что духи, кто бы они ни были, не угрожают ему или монахам монастыря. Беспорядочное движение привидений туда-сюда имело какую-то другую причину. Юноша попробовал навести в этом хаосе порядок, и у него получилось! Каким-то образом он чувствовал, куда хочет отправиться каждый дух, и мысленно отводил его к нужному месту. В одном из бестелесных созданий Дзэн неожиданно узнал монаха, проводившего его сначала к ламе, а затем на перекресток четырех коридоров — и тут понял все. Это были души монахов, живших в монастыре! Ночью, во время сна, связь между душой и телом ослабевала, и души, оставив телесную оболочку, отправлялись гулять по монастырю. Однако потом им трудно было найти дорогу в свою келью и они нуждались в провожатом — человеке, который бодрствовал и мог им помочь, — что-то вроде постового полицейского на переполненных машинами улицах.
Пока Эллис рассказывал эту историю, они с Тори дошли до конца аллеи. Вдалеке, в сумеречном свете, виднелась фигура Дианы.
— Теперь ты понимаешь, как мне удалось устоять перед гнетом таланта твоей матери? Как помог мне в этом Сад Дианы?
Тори была озадачена и самой историей, и более всего тем, что подобный рассказ она услышала от отца. Она и не подозревала в Эллисе такого тонкого психологизма!
— Знаешь, отец, меня иногда беспокоит одна вещь... Я часто совершенно теряюсь в присутствии мамы — ее так много! Она совершенно подавляет меня своей индивидуальностью, своей психической энергией, или ва, как говорят японцы. Рядом с ней для меня не остается места.
— Ты должна постараться лучше разобраться в характере матери; поверь, это стоит усилий и времени, но ты не пожалеешь.
— По-моему, ты не слышал, что я сказала, папа, — Тори безуспешно пыталась найти с отцом общий язык, но он или не понимал ее, или упрямо стоял на своем. — Я до сих пор не знаю, как отношусь к матери. А ты ее любишь?
— Я понимаю ее, и в данном случае это все равно что любить.
— Разве?
— Конечно. Ну скажи мне, как можно любить икону? Как относиться в реальной жизни к предмету всеобщего обожания? Надо приспособиться, а не гнуть свою линию. Наш брак выдержал испытание временем, мы победили там, где потерпели поражение такие люди, как Димаджио и Артур Миллер, и это немало. Лоре необходимо сохранить свою внешность, свой имидж, для нее это так же важно, как для нас важен воздух, которым мы дышим. Постарайся сначала понять это, и ты поймешь остальное.
* * *
Наступил вечер. Тори скрылась от матери за массивными дубовыми дверями библиотеки. Сидя среди книг, она вспоминала, как пряталась в детстве и юности в Саду Дианы, как чувствовала себя пленницей в большом родительском доме и мучилась оттого, что будущее ее было предрешено, что она должна стать такой, какой хочет ее видеть отец, вести себя так, как принято в высшем обществе, к которому принадлежали ее родители, делать то, чего от тебя ждут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151