Она ни в коем случае не собиралась брать на себя лидирующую роль в поединке, боясь, что именно в этом и состоит ловушка, которую приготовил ей Фукуда, — она не забыла урок, полученный во время поединка с Большим Эзу, и не хотела повторять свою ошибку. Для неопытного, неискушенного наблюдателя в поединке ничего не изменилось: те же беспорядочные выпады Фукуды, который чаще атаковал, чем защищался, и умелые парирующие Удары Хонно. Однако на самом деле кое-что изменилось. Хонно дала волю своей внутренней энергии, и теперь нападала с большим напором, отражала удары с большей ловкостью, переходила в контратаки с большей яростью. Постепенно она оттеснила Фукуду к самому краю боевой площадки; выход за ее пределы по правилам приравнивался к поражению.
Неожиданно Хонно как-то обмякла, выпустив свою саблю из рук, и в тот самый миг, когда Фукуда занес свое оружие над ее головой, резким и быстрым движением увернулась и схватилась за деревянное лезвие сабли противника обеими руками, остановив движение клинка. Фукуда наклонился к Хонно, немедленно прекратив поединок:
— Большой Эзу был совершенно прав насчет ваших бойцовских талантов. Вы — прирожденный воин.
— Но ведь я — женщина. История оставила нам многочисленные примеры того, как женщина сражалась наравне с мужчиной, и все-таки женщина-воин — большая редкость.
При этих словах Хонно Фукуда снял защитную маску.
— Неужели это вы? — в изумлении прошептала Хонно, подходя ближе к своему недавнему противнику и вглядываясь в его лицо. — Неужели Вы?
Фукуда, без темных очков, грима, с другой прической превратился из милого юноши в очаровательную женщину. В этот удивительный миг Хонно поняла, что пол человека, его внешность не имеют значения, важно лишь твое личное видение мира, а то, как создавался этот мир — не имеет значения: все теории по этому поводу — паутина, опутывающая ум людей с момента их рождения.
— Видите, я тоже женщина, как и вы, госпожа Кансей. Я знаю и могу преподавать шестнадцать видов боевых искусств. — Лицо Фукуды сияло, но не от гордости за себя, а от радости за Хонно. — В поединке с вами я не смогла вас одолеть, а между тем, используя аналогичную тактику борьбы, что и сегодня, я победила столько мужчин, что и сосчитать трудно. Верьте мне, госпожа Хонно, у вас, как и у меня, душа настоящего воина.
Обе женщины оставили додзо и вместе удалились в одну из комнат, где приняли душ, переоделись и вышли на улицу к ожидавшему их «Мерседесу». Было уже около пяти утра, и Хонно очень интересовало, чем они займутся в оставшийся час до встречи с Большим Эзу в клубе. Вскоре она получила ответ — автомобиль, промчавшись по современным улицам района Синдзюку, теперь свободным от машин, оставил далеко позади мост с грузовиками, Сумиду, и подъехал к игорному дому, где Хонно и Фукуда были раньше.
Несмотря на поздний — или ранний? — час игра была в полном разгаре. Хонно даже не верилось, что они оставили игорное заведение часов пять назад, казалось, с тех пор прошло не более пяти минут. В зале стоял сильный запах сигаретного дыма и людского пота. Те же безумные лица у столов, то же возбуждение, тот же азарт. Хонно вспомнила об отце, который часами просиживал у игорных столов, забыв обо всем на свете. Сколько ночей провел он, швыряя проигранные деньги удачливому игроку, и, не в силах остановиться, начинал игру снова и снова, пока не проигрывал все до последней монеты. Почти каждую ночь. Охваченный той же страстью, что и люди, на которых сейчас смотрела Хонно, он катился по наклонной плоскости, и ни в чем не было спасения.
Тот же самый по пояс голый якудза демонстрировал присутствующим шикарную татуировку, те же самые игроки, те же деньги. Несмотря на то, что они находились в казино несколько часов, люди не выглядели уставшими. Они были возбуждены, в глазах — нездоровый блеск, нервы напряжены до предела. Многие проигрывали, как и раньше, но их надежда на успех не угасала, а час от часу крепла. В подобном опасном заблуждении — уверенности в том, что рано или поздно они выиграют, таилась погибель для всех этих людей, она разъедала их душу, не давала им жить спокойно, заставляя снова и снова приходить в игорные дома, выкидывать деньги на ветер... Что ждало их впереди? Та же судьба, что и отца Хонно: неспособность расплатиться с долгами и трагический конец.
Чиновник из администрации Каги по-прежнему проигрывал и на глазах у Хонно стал выписывать очередную Расписку. Расписка проделала привычный путь через стол в руки лысого с татуировкой на черепе, и тот снова взглянул на Фукуду. Она, в свою очередь, посмотрела на Хонно и спросила:
— Ну что? Что мы сделаем? Примем расписку или откажем?
— Как я могу решать? — удивилась Хонно.
— Очень просто. Скажите «да» или «нет».
— Я не знаю.
— Прекрасно знаете. Так же хорошо, как и я. Вы должны на этот раз принять ответственность на себя. Решение за вами: да или нет? Чувство ответственности укрепит ваш боевой дух.
Хонно задумчиво наблюдала за лысым с драконом на черепе и за чиновником. Чиновник был ей малосимпатичен, она представила, как мучает он свою семью, как страдают его близкие. Она уже знала, наученная горьким опытом, что этот человек зашел в пагубной привычке слишком далеко, и ничем нельзя было ему помочь. Да у нее и не было ни малейшего желания помогать ему, потому что он вызывал у нее не сочувствие, а раздражение и злость. В течение долгих лет она видела, как погибал ее отец, и сейчас словно вернулась в прошлое и поняла, что жизнь намного сложнее и многообразнее, чем она привыкла думать, что ее не втиснуть в узкие рамки нескольких правил, как нельзя поймать лунную дорожку на реке Сумиде. Все, о чем говорила ей сегодня Фукуда, она осознала с предельной ясностью, непонятное стало понятным; за один вечер Хонно внутренне изменилась, она уже не была прежней добросовестной секретаршей, угождавшей с одинаковым рвением и боссу, и мужу.
— Примите расписку, — сказала она.
Фукуда кивнула, и лысый положил расписку в карман, бросив на стол пачки денег. Чиновник уже пожирал йены глазами, в нетерпении ожидая, когда деньги передадут ему, а Хонно и Фукуда направились через зал к выходу.
«Мерседес» быстро доставил их к клубу в Гиндзе, где Хонно договорилась встретиться с Большим Эзу. На улице дул прохладный ветерок, рассеявший последний дождь; начинало светать: небо на востоке посерело и приобрело точно такой же цвет, как костюм Фукуды. Хонно обратилась к Фукуде:
— Мне, наверное, придется идти одной.
— Да. Меня ждут другие дела.
— Мы еще увидимся?
— Как захотите, госпожа Кансей, — ответила Фукуда. — Все в вашей власти. Ваша судьба в ваших руках.
Со смешанным чувством гордости и удовлетворения Хонно вышла из «Мерседеса» и направилась к клубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Неожиданно Хонно как-то обмякла, выпустив свою саблю из рук, и в тот самый миг, когда Фукуда занес свое оружие над ее головой, резким и быстрым движением увернулась и схватилась за деревянное лезвие сабли противника обеими руками, остановив движение клинка. Фукуда наклонился к Хонно, немедленно прекратив поединок:
— Большой Эзу был совершенно прав насчет ваших бойцовских талантов. Вы — прирожденный воин.
— Но ведь я — женщина. История оставила нам многочисленные примеры того, как женщина сражалась наравне с мужчиной, и все-таки женщина-воин — большая редкость.
При этих словах Хонно Фукуда снял защитную маску.
— Неужели это вы? — в изумлении прошептала Хонно, подходя ближе к своему недавнему противнику и вглядываясь в его лицо. — Неужели Вы?
Фукуда, без темных очков, грима, с другой прической превратился из милого юноши в очаровательную женщину. В этот удивительный миг Хонно поняла, что пол человека, его внешность не имеют значения, важно лишь твое личное видение мира, а то, как создавался этот мир — не имеет значения: все теории по этому поводу — паутина, опутывающая ум людей с момента их рождения.
— Видите, я тоже женщина, как и вы, госпожа Кансей. Я знаю и могу преподавать шестнадцать видов боевых искусств. — Лицо Фукуды сияло, но не от гордости за себя, а от радости за Хонно. — В поединке с вами я не смогла вас одолеть, а между тем, используя аналогичную тактику борьбы, что и сегодня, я победила столько мужчин, что и сосчитать трудно. Верьте мне, госпожа Хонно, у вас, как и у меня, душа настоящего воина.
Обе женщины оставили додзо и вместе удалились в одну из комнат, где приняли душ, переоделись и вышли на улицу к ожидавшему их «Мерседесу». Было уже около пяти утра, и Хонно очень интересовало, чем они займутся в оставшийся час до встречи с Большим Эзу в клубе. Вскоре она получила ответ — автомобиль, промчавшись по современным улицам района Синдзюку, теперь свободным от машин, оставил далеко позади мост с грузовиками, Сумиду, и подъехал к игорному дому, где Хонно и Фукуда были раньше.
Несмотря на поздний — или ранний? — час игра была в полном разгаре. Хонно даже не верилось, что они оставили игорное заведение часов пять назад, казалось, с тех пор прошло не более пяти минут. В зале стоял сильный запах сигаретного дыма и людского пота. Те же безумные лица у столов, то же возбуждение, тот же азарт. Хонно вспомнила об отце, который часами просиживал у игорных столов, забыв обо всем на свете. Сколько ночей провел он, швыряя проигранные деньги удачливому игроку, и, не в силах остановиться, начинал игру снова и снова, пока не проигрывал все до последней монеты. Почти каждую ночь. Охваченный той же страстью, что и люди, на которых сейчас смотрела Хонно, он катился по наклонной плоскости, и ни в чем не было спасения.
Тот же самый по пояс голый якудза демонстрировал присутствующим шикарную татуировку, те же самые игроки, те же деньги. Несмотря на то, что они находились в казино несколько часов, люди не выглядели уставшими. Они были возбуждены, в глазах — нездоровый блеск, нервы напряжены до предела. Многие проигрывали, как и раньше, но их надежда на успех не угасала, а час от часу крепла. В подобном опасном заблуждении — уверенности в том, что рано или поздно они выиграют, таилась погибель для всех этих людей, она разъедала их душу, не давала им жить спокойно, заставляя снова и снова приходить в игорные дома, выкидывать деньги на ветер... Что ждало их впереди? Та же судьба, что и отца Хонно: неспособность расплатиться с долгами и трагический конец.
Чиновник из администрации Каги по-прежнему проигрывал и на глазах у Хонно стал выписывать очередную Расписку. Расписка проделала привычный путь через стол в руки лысого с татуировкой на черепе, и тот снова взглянул на Фукуду. Она, в свою очередь, посмотрела на Хонно и спросила:
— Ну что? Что мы сделаем? Примем расписку или откажем?
— Как я могу решать? — удивилась Хонно.
— Очень просто. Скажите «да» или «нет».
— Я не знаю.
— Прекрасно знаете. Так же хорошо, как и я. Вы должны на этот раз принять ответственность на себя. Решение за вами: да или нет? Чувство ответственности укрепит ваш боевой дух.
Хонно задумчиво наблюдала за лысым с драконом на черепе и за чиновником. Чиновник был ей малосимпатичен, она представила, как мучает он свою семью, как страдают его близкие. Она уже знала, наученная горьким опытом, что этот человек зашел в пагубной привычке слишком далеко, и ничем нельзя было ему помочь. Да у нее и не было ни малейшего желания помогать ему, потому что он вызывал у нее не сочувствие, а раздражение и злость. В течение долгих лет она видела, как погибал ее отец, и сейчас словно вернулась в прошлое и поняла, что жизнь намного сложнее и многообразнее, чем она привыкла думать, что ее не втиснуть в узкие рамки нескольких правил, как нельзя поймать лунную дорожку на реке Сумиде. Все, о чем говорила ей сегодня Фукуда, она осознала с предельной ясностью, непонятное стало понятным; за один вечер Хонно внутренне изменилась, она уже не была прежней добросовестной секретаршей, угождавшей с одинаковым рвением и боссу, и мужу.
— Примите расписку, — сказала она.
Фукуда кивнула, и лысый положил расписку в карман, бросив на стол пачки денег. Чиновник уже пожирал йены глазами, в нетерпении ожидая, когда деньги передадут ему, а Хонно и Фукуда направились через зал к выходу.
«Мерседес» быстро доставил их к клубу в Гиндзе, где Хонно договорилась встретиться с Большим Эзу. На улице дул прохладный ветерок, рассеявший последний дождь; начинало светать: небо на востоке посерело и приобрело точно такой же цвет, как костюм Фукуды. Хонно обратилась к Фукуде:
— Мне, наверное, придется идти одной.
— Да. Меня ждут другие дела.
— Мы еще увидимся?
— Как захотите, госпожа Кансей, — ответила Фукуда. — Все в вашей власти. Ваша судьба в ваших руках.
Со смешанным чувством гордости и удовлетворения Хонно вышла из «Мерседеса» и направилась к клубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151