Ворота, ведущие в тихий сад, снова распахнулись, и появился король со своей свитой. Гомон толпы раздражал Росвиту. Да что же, в конце концов, с ней происходит — ведь она всегда гордилась своей любезностью и даже мягкостью! И раньше ей не случалось сердиться из-за таких пустяков. Она приобрела доверие короля и всего двора вовсе не для того, чтобы влиять на Генриха или потешить свое самолюбие — свою жизнь при дворе она воспринимала как одно из послушаний, дающихся монахиням. Такого волнения она не чувствовала уже много лет. Ей, как и Генриху, хотелось знать, что случилось с Санглантом и Лиат, но до тех пор, пока сам Генрих не заговорит об этом, никто не имеет права поднимать тему побега принца.
Вокруг короля вились придворные, главными фигурами сегодняшнего дня, несомненно, являлись унгрийский и салийский послы. Сапиентия явно предпочитала элегантного салийского лорда, который представлял интересы принца Гиллиарма; Генрих же не отдавал никому видимого предпочтения и одинаково радушно выслушивал и того и другого. Дойдя до фонтана, он отвернулся от унгрийского посла и помог Теофану спуститься. Эккехард спрыгнул вслед за сестрой.
— Я поеду с тобой завтра на охоту, отец? — спросил он.
— Конечно, — рассеянно ответил Генрих и пристально посмотрел вслед удаляющейся свите Конрада. Наверное, в эту минуту он думал о Сангланте. Король притянул к себе Теофану, обнял ее и через мгновение принялся обсуждать с Вилламом и другими лордами ситуацию в Аосте, совершенно забыв об Эккехарде.
— Милорд, надеюсь, я не помешаю? — К Эккехарду подошел Болдуин — молодой муж Джудит. — Возможно, вы помните, мы встречались прошлой ночью.
— Вы — лорд Болдуин, муж маркграфини Джудит.
— Именно так, — отозвался собеседник.
На мгновение на губах принца появилась усмешка, но жизнь при дворе научила его хорошим манерам, и поэтому он, подавив смешок, ответил:
— Да, я вас помню.
— Мне неоднократно доводилось слышать, как хвалят ваш голос, милорд. Может быть, вы когда-нибудь усладите наш слух своим чудесным пением? — Болдуин был более чем красивым молодым человеком, и Росвита изумленно наблюдала, как Эккехард буквально растаял от лестного высказывания.
— Не вижу никаких причин откладывать! Мы пойдем прямо сейчас. А завтра, возможно, я возьму вас с собой на охоту.
— Конечно, милорд, я в вашем распоряжении.
И они ушли, не обратив ни малейшего внимания на попавшегося им на пути Ивара. Росвита заметила, что бедняга Ивар был мрачен и раздосадован. Ей нельзя было с ним разговаривать, и она тут же подумала, что это, возможно, к лучшему. Никакие утешения ему не помогут, а когда Джудит вернется с востока, он уже будет в монастыре, где труд, учеба и молитвы заполнят его дни так, что времени на мысли о запретном совсем не останется.
Подумав о монастырской тишине, Росвита содрогнулась. Нет, с тех пор, как к ней в руки попало «Житие святой Радегунды», она совершенно лишилась покоя. Ее словно что-то подтачивало изнутри, не давая покоя, — вопросы, на которые она не могла найти ответы.
Куда отправился Санглант? Что случилось с Книгой Тайн? Действительно ли Лиат околдовала принца или, напротив, это он соблазнил ее? И почему так спокоен Генрих? Может, под маской спокойствия скрывается жгучая ярость, которая обрушится на виновных позже?
— Сестра. — Брат Фортунатус незаметно проскользнул в сад вместе с королевской свитой и теперь хотел что-то сообщить Росвите. Она наклонилась, чтобы расслышать взволнованный шепот. — Я стоял у нижних ворот и смотрел на уезжающих. Так вот, в свите герцога Конрада не было сестры Анны из монастыря святой Валерии.
— Сестра Амабилия не нашла ее и у нижней ограды?
— Нет, сестра. — Росвита еще никогда не видела его таким мрачным. — Она словно испарилась.
— Да, странно, — согласилась Росвита. — Вот что, напиши-ка письмо, брат. Надо поскорее известить матушку Ротгард.
Фортунатус послушно кивнул и удалился, его белое облачение мелькнуло в толпе придворных, а потом исчезло из виду. По саду бродили люди, пришедшие сюда полюбоваться цветами и скульптурами, в изобилии разбросанными по саду и украшавшими его стены.
Джудит и унгрийский посол подошли к ограде, чтобы оттуда посмотреть, как исчезает среди зеленых полей свита герцога Конрада. Росвита подошла поближе послушать разговор. Мужчина обращался к маркграфине через переводчика.
— Эта девочка, которую он увез, — его дочь, она ведь внучка альбанской королевы? Так как же герцог Конрад хочет жениться на дочери альбанской королевы, если он сам не король?
Джудит улыбнулась, но взгляд ее стал тверже:
— Если вы хотите добиться успеха в вашем деле, то не стоит задавать таких вопросов о королях.
— Я и не задавал, — со смехом возразил посол. Он приходился двоюродным братом унгрийскому королю, у него было веселое лицо, длинные черные усы, которые он умащивал маслом, тощая клочкастая бородка, не гуще, чем у шестнадцатилетнего юноши, тогда как на висках уже пробивалась седина. — Говорят, что на Альбе мужчины работают как рабы, а женщины, наоборот, отдыхают как королевы, и что до сего дня ни одна девушка из их правящего дома не расставалась со своей матерью. Я очень удивился.
— Не вы один, это удивило многих, — ответила Джудит. — В молодости герцог Конрад ездил на Альбу. Говорят, он очаровал королеву и она согласилась на помолвку. Другие рассказывают, что он вскружил голову ее дочери, а потом убежал вместе с ней, хотя ее мать и была против.
— Но он же не убежал с принцессой Теофану, несмотря на то что король против их брака.
— Альба — остров, и Генриху в случае необходимости понадобится морская эскадра для погони.
— Так и есть. — Унгрийский посол был одет в мягкую шелковую тунику в аретузском стиле, однако элегантность его наряда портила тяжелая меховая накидка, которую он набросил на плечи, невзирая на жару. От него пахло какими-то сладкими духами, похоже, с утра он опрокинул на себя целый флакон, и от этого запаха у Росвиты разболелась голова. — Благословит ли король свадьбу своей дочери с нашим господином или предпочтет салийского принца?
Джудит холодно улыбнулась — для нее вопрос о свадьбе принцессы таил в себе беспокойство иного рода.
— Я тоже хочу положить конец куманским набегам. За последние два года мои земли сильно пострадали, да и ваши тоже. Если вендарская и унгрийская армии объединятся, мы сможем нанести удар в самое сердце куманских земель и положить конец этим разбойным нападениям. Но, конечно, остается вопрос вероисповедания, друг мой. Аретузские священники, которых ты включил в свою свиту, не придерживаются церковных обрядов Дарра. Вендарская принцесса не может выйти замуж за унгрийского принца, который не молится Господу, как она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99