Нам придется ему об этом сказать. Возможно, нам придется дать ему кое-что подписать - чистая формальность.
Второй министерский человек был круглым и лоснящимся, с цепочкой на жилете. У меня возникло детское желание дернуть за нее и посмотреть, завизжит ли он.
- Что ж, я думаю, что мы вообще слишком много говорим, - шелковистым голосом сказал он. - Если американцы готовы нас от них освободить - от Профессора и его мадам, - то нам незачем волноваться, так? Лучше сидеть тихо и держать порох сухим.
Палфри возразил.
- Все-таки, Норман, он должен подписать нам документ об освобождении. За последние несколько лет он достаточно стравливал нас с Братьями.
Вечно защищая себя, Тоби понимающе улыбнулся.
- Я бы сказал, Гарри, что все лучшие джо так делают. Рука руку моет, даже на уровне Теодора. Речь идет о том, что теперь, когда его больше нельзя использовать, мы ничего не теряем, кроме неприятностей. Правда, я в этом деле не специалист, - добавил он, обворожительно улыбаясь Барнаби.
- А этот парень, убийца? - спросил человек по имени Норман. - Он-то будет сотрудничать? Чертовски опасно сидеть здесь, как корова на заборе.
- Латци податливый, - сказал Тоби. - Он испуган, кроме того, он настоящий патриот. - Я не согласился бы с ним ни по одному из этих двух пунктов, но мне было так противно, что не хотелось перебивать. - Когда эти аппаратчики покидают свою систему, они просто впадают в шоковое состояние. Латци с этим справляется. Он сходит с ума по своей семье, но смирился. Если согласится Теодор, то согласится и Латци. Естественно, при наличии гарантий.
- Каких именно гарантий? - сказал начищенный министерский человек, да так резво, что даже Гарри Палфри не удалось встрять.
Но Тоби это не смутило.
- Естественно, самых обыкновенных. Латци и Теодор не хотят, чтобы, когда все это кончится, их выкинули в мусорную яму, я бы так сказал. И Хелена тоже. Американские паспорта, приличная сумма деньжонок в конце дороги, помощь и защита - короче, самое основное.
- Все это надувательство, - выпалил я. - Надоело.
* * *
Все улыбались мне. Они улыбались бы, что бы я ни сказал. Они были своего рода толпой. Они бы засмеялись, даже если бы я сказал, что я и на венгров работаю. Если бы я сказал, что перевоплотился в младшего брата Адольфа Гитлера, они бы тоже улыбались. Все, кроме Тоби, чье лицо стало безжизненным, как у человека, который знает, что безопаснее всего ему в данный момент испариться.
- Господи, да почему же, Нед, ты это говоришь? - спросил ужасно заинтересованный Барнаби.
- Латци не из обученных убийц, - сказал я. - Я не знаю, кто он, но убивать он не умеет. При нем был незаряженный пистолет. Ни один профессионал в здравом уме так не поступает. Он выдает себя за художника из Баварии, но на нем венгерская одежда и половина барахла в его карманах - венгерское. Я стоял рядом, когда он звонил в Бонн. Прекрасно, имя атташе - Питер. В списке дипломатов это имя тоже Питер. Меньше всего Питер ожидал этого звонка, это точно. Латци его обдурил. Послушайте немецкую запись их разговора.
- А как же тогда, Нед, быть с парнем из Вены? - сказал Барнаби, все еще настроенный покровительствовать мне. - Парень, который дал ему денег и оружие? А? А?
- Они и не встречались. Мы показали Латци фотографию, и он был счастлив. “Это он”, - были его слова. Уверен, он видел эту фотографию где-то еще. Спросите Хелену, она знает. Сейчас она молчит, но, если на нее надавить, уверен, она заговорит.
Тоби мгновенно вернулся к жизни.
- Надавить, Нед? На Хелену? Ты используешь давление, когда знаешь, что можешь нажать сильнее другого. Эта женщина сходит с ума по своему мужу. Она за него горой.
- Американцы надули Профессора, - сказал я. - Никакой торжественной встречи ему не будет. Он в отчаянии. Если не он придумал все это убийство, это сделал Латци. Все это задумано с одной целью: покончить со всеми неудачами и начать новую жизнь.
Они ждали, чтобы я продолжил, все ждали. Как будто заключительного удара. Наконец заговорил Тоби. Он вновь обрел утраченную форму.
- Недайк, а ты вообще-то давно не спал? - спросил он, снисходительно улыбаясь. - Ответь-ка нам, пожалуйста.
- Какое это имеет значение?
Тоби нарочито стал рассматривать свои часы.
- Мне кажется, Нед, ты не спал уже тридцать часов. И за это время принял несколько серьезных решений - и все неплохие, должен признать. Не думаю, что мы должны винить тебя за чуть повышенное возбуждение.
Будто я и не говорил вовсе, все головы опять повернулись в сторону Тоби.
- Что ж, я считаю, нам необходимо взглянуть на труппу, - говорил Барнаби, пока я шел к двери. - Тоби, можно их свистнуть всех вниз? Хотелось бы посмотреть, как они смотрятся в свете прожекторов.
- Мне кажется, Барнаби, что тут надо действовать сразу, не давая опомниться, - говорил Палфри, а я тем временем направился в сад, чтобы вновь обрести здравомыслие. - Куй железо, пока горячо. Согласен?
- Согласен, согласен, Гарри. На все сто.
* * *
Я отказался присутствовать на первом прослушивании. Я расположился, надувшись, на кухне и позволил Арнольду похлопотать надо мной, пока я делал вид, что слушаю какую-то историю о том, как его мать ушла от человека, с которым прожила двадцать лет, и стала сожительствовать с тем, в которого была влюблена еще в детстве. Я увидел, как Тоби поскакал вверх по лестнице за своими победителями, а потом нахмурился, когда через несколько минут все трое спускались: Тоби, Латци с пробором в черных волосах, Профессор в накинутом на плечи пиджаке и с головой пророка, наклоненной в созерцании чуть вперед, с развевающейся седой гривой волос, что ему было к лицу.
Потом в кухню вошла Хелена - слезы текли по ее щекам; Арнольд обнял ее и принес плед, ведь весеннее утро было свежо, а она дрожала. Затем Арнольд приготовил ей чай с ромашкой и сел рядом, обнимая ее, пока не ворвался Тоби, чтобы сказать, что через два часа всех нас ждут в американском консульстве.
- Из Лондона прилетает Рассел Шеритон, из Бонна - Пит де Мэй. Они отнеслись к этому с большим энтузиазмом, Нед. С неподдельным энтузиазмом. Вашингтон уже бросает шапки в воздух, в самом деле. - Я не мог вспомнить, кто важнее - Пит де Мэй или Шеритон. Но оба достаточно важные. - Нед, этот Теодор просто восхитителен, - уверил он меня, когда мы остались одни.
- Да ну? В каком смысле?
- Ты знаешь, что ему сказали? “То, что вы делаете, Профессор, очень рискованно. Вы полагаете, что справитесь с этим?” Знаешь, что он ответил? “Господин посол, все мы рискуем, для того чтобы защитить цивилизованное общество”. Он спокоен, с чувством собственного достоинства. Латци тоже. После всего этого тебе надо поспать, хорошо, Нед? Я позвоню Мейбл.
Мы отправились в двух машинах: Тоби с венграми, я с Палфри и министерством иностранных дел. Открывая мне дверь, Палфри дотронулся до моей руки и дал мне колкий совет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Второй министерский человек был круглым и лоснящимся, с цепочкой на жилете. У меня возникло детское желание дернуть за нее и посмотреть, завизжит ли он.
- Что ж, я думаю, что мы вообще слишком много говорим, - шелковистым голосом сказал он. - Если американцы готовы нас от них освободить - от Профессора и его мадам, - то нам незачем волноваться, так? Лучше сидеть тихо и держать порох сухим.
Палфри возразил.
- Все-таки, Норман, он должен подписать нам документ об освобождении. За последние несколько лет он достаточно стравливал нас с Братьями.
Вечно защищая себя, Тоби понимающе улыбнулся.
- Я бы сказал, Гарри, что все лучшие джо так делают. Рука руку моет, даже на уровне Теодора. Речь идет о том, что теперь, когда его больше нельзя использовать, мы ничего не теряем, кроме неприятностей. Правда, я в этом деле не специалист, - добавил он, обворожительно улыбаясь Барнаби.
- А этот парень, убийца? - спросил человек по имени Норман. - Он-то будет сотрудничать? Чертовски опасно сидеть здесь, как корова на заборе.
- Латци податливый, - сказал Тоби. - Он испуган, кроме того, он настоящий патриот. - Я не согласился бы с ним ни по одному из этих двух пунктов, но мне было так противно, что не хотелось перебивать. - Когда эти аппаратчики покидают свою систему, они просто впадают в шоковое состояние. Латци с этим справляется. Он сходит с ума по своей семье, но смирился. Если согласится Теодор, то согласится и Латци. Естественно, при наличии гарантий.
- Каких именно гарантий? - сказал начищенный министерский человек, да так резво, что даже Гарри Палфри не удалось встрять.
Но Тоби это не смутило.
- Естественно, самых обыкновенных. Латци и Теодор не хотят, чтобы, когда все это кончится, их выкинули в мусорную яму, я бы так сказал. И Хелена тоже. Американские паспорта, приличная сумма деньжонок в конце дороги, помощь и защита - короче, самое основное.
- Все это надувательство, - выпалил я. - Надоело.
* * *
Все улыбались мне. Они улыбались бы, что бы я ни сказал. Они были своего рода толпой. Они бы засмеялись, даже если бы я сказал, что я и на венгров работаю. Если бы я сказал, что перевоплотился в младшего брата Адольфа Гитлера, они бы тоже улыбались. Все, кроме Тоби, чье лицо стало безжизненным, как у человека, который знает, что безопаснее всего ему в данный момент испариться.
- Господи, да почему же, Нед, ты это говоришь? - спросил ужасно заинтересованный Барнаби.
- Латци не из обученных убийц, - сказал я. - Я не знаю, кто он, но убивать он не умеет. При нем был незаряженный пистолет. Ни один профессионал в здравом уме так не поступает. Он выдает себя за художника из Баварии, но на нем венгерская одежда и половина барахла в его карманах - венгерское. Я стоял рядом, когда он звонил в Бонн. Прекрасно, имя атташе - Питер. В списке дипломатов это имя тоже Питер. Меньше всего Питер ожидал этого звонка, это точно. Латци его обдурил. Послушайте немецкую запись их разговора.
- А как же тогда, Нед, быть с парнем из Вены? - сказал Барнаби, все еще настроенный покровительствовать мне. - Парень, который дал ему денег и оружие? А? А?
- Они и не встречались. Мы показали Латци фотографию, и он был счастлив. “Это он”, - были его слова. Уверен, он видел эту фотографию где-то еще. Спросите Хелену, она знает. Сейчас она молчит, но, если на нее надавить, уверен, она заговорит.
Тоби мгновенно вернулся к жизни.
- Надавить, Нед? На Хелену? Ты используешь давление, когда знаешь, что можешь нажать сильнее другого. Эта женщина сходит с ума по своему мужу. Она за него горой.
- Американцы надули Профессора, - сказал я. - Никакой торжественной встречи ему не будет. Он в отчаянии. Если не он придумал все это убийство, это сделал Латци. Все это задумано с одной целью: покончить со всеми неудачами и начать новую жизнь.
Они ждали, чтобы я продолжил, все ждали. Как будто заключительного удара. Наконец заговорил Тоби. Он вновь обрел утраченную форму.
- Недайк, а ты вообще-то давно не спал? - спросил он, снисходительно улыбаясь. - Ответь-ка нам, пожалуйста.
- Какое это имеет значение?
Тоби нарочито стал рассматривать свои часы.
- Мне кажется, Нед, ты не спал уже тридцать часов. И за это время принял несколько серьезных решений - и все неплохие, должен признать. Не думаю, что мы должны винить тебя за чуть повышенное возбуждение.
Будто я и не говорил вовсе, все головы опять повернулись в сторону Тоби.
- Что ж, я считаю, нам необходимо взглянуть на труппу, - говорил Барнаби, пока я шел к двери. - Тоби, можно их свистнуть всех вниз? Хотелось бы посмотреть, как они смотрятся в свете прожекторов.
- Мне кажется, Барнаби, что тут надо действовать сразу, не давая опомниться, - говорил Палфри, а я тем временем направился в сад, чтобы вновь обрести здравомыслие. - Куй железо, пока горячо. Согласен?
- Согласен, согласен, Гарри. На все сто.
* * *
Я отказался присутствовать на первом прослушивании. Я расположился, надувшись, на кухне и позволил Арнольду похлопотать надо мной, пока я делал вид, что слушаю какую-то историю о том, как его мать ушла от человека, с которым прожила двадцать лет, и стала сожительствовать с тем, в которого была влюблена еще в детстве. Я увидел, как Тоби поскакал вверх по лестнице за своими победителями, а потом нахмурился, когда через несколько минут все трое спускались: Тоби, Латци с пробором в черных волосах, Профессор в накинутом на плечи пиджаке и с головой пророка, наклоненной в созерцании чуть вперед, с развевающейся седой гривой волос, что ему было к лицу.
Потом в кухню вошла Хелена - слезы текли по ее щекам; Арнольд обнял ее и принес плед, ведь весеннее утро было свежо, а она дрожала. Затем Арнольд приготовил ей чай с ромашкой и сел рядом, обнимая ее, пока не ворвался Тоби, чтобы сказать, что через два часа всех нас ждут в американском консульстве.
- Из Лондона прилетает Рассел Шеритон, из Бонна - Пит де Мэй. Они отнеслись к этому с большим энтузиазмом, Нед. С неподдельным энтузиазмом. Вашингтон уже бросает шапки в воздух, в самом деле. - Я не мог вспомнить, кто важнее - Пит де Мэй или Шеритон. Но оба достаточно важные. - Нед, этот Теодор просто восхитителен, - уверил он меня, когда мы остались одни.
- Да ну? В каком смысле?
- Ты знаешь, что ему сказали? “То, что вы делаете, Профессор, очень рискованно. Вы полагаете, что справитесь с этим?” Знаешь, что он ответил? “Господин посол, все мы рискуем, для того чтобы защитить цивилизованное общество”. Он спокоен, с чувством собственного достоинства. Латци тоже. После всего этого тебе надо поспать, хорошо, Нед? Я позвоню Мейбл.
Мы отправились в двух машинах: Тоби с венграми, я с Палфри и министерством иностранных дел. Открывая мне дверь, Палфри дотронулся до моей руки и дал мне колкий совет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104