– Судите сами. Мне ведь придется полностью взять на себя организацию безопасности вашего, с позволения сказать, бизнеса. И если с блатными вы в состоянии разобраться сами, то с органами власти неизбежно возникнут серьезные проблемы. Кореец с Соленым привезут в Ленинград крупные деньги, и этот факт не останется незамеченным фискальными органами. Тут же последуют проверки, вызовы к налоговикам и все такое прочее. Трудно будет легализовать поступившие ниоткуда сотни тысяч долларов, не так ли? Крыть Бизону было нечем.
– Я согласен, Иван Иванович, – сказал он, уже значительно успокоившись. На самом деле, лучше уж потерять, пятнадцать процентов и при этом спокойно спать, чем каждую секунду ожидать катастрофы.
– В таком случае предлагаю выпить за дальнейшее плодотворное сотрудничество! – Багаев по-хозяйски разлил коньяк и протянул рюмку Серегину.
Узбекская ССР. Ташкент
В доме корейца Кима праздновали освобождение Иннокентия Всеволодовича. Хотя определение «праздновали» не совсем точно отражало суть происходящего. Скорее всего, Ким, Солонов и Монахов отходили от пережитого за сутки.
– Ничего не понимаю! – горячо восклицал Соленый, скривившись от только что выпитого стакана водки и торопливо закусывая сочным куском жареной баранины. – Кто мог на тебя с этими бабками ментам стукануть?
– Как же! Узнаешь! – с иронией отреагировал на его слова Ким.
– Да, братаны, – покачал головой Монахов, – вижу, плохи здесь ваши делишки, если даже разузнать ничего не можете. Опять же, приехал вот к вам в гости и – попал, как кур в ощип. А вы сидите ровно, ничем помочь корешу не в состоянии.
– Монах прав, – поддержал Соленый. – Наши дела здесь хреновые. Может, в натуре, рванем отсюда, а? – предложил он Киму. – Схавают ведь, паскудники.
– Много проблем-то? – поинтересовался Монахов. И кореец с горечью в голосе обрисовал ему сложившуюся обстановку. Из рассказа следовало, что в скором времени им в Ташкенте вообще места не будет.
В тот вечер и постановили единогласно, что из Средней Азии пора делать ноги. Не мудрствуя лукаво, за две недели спешно свернули дела. Срочность не была на руку. В суматохе понесли большие убытки. Но, как говорится, из двух зол выбрали наименьшее. Каждый день промедления, если вспомнить дедушку Ленина, был смерти подобен. И уж конечно, лучше потерять часть денег, но успеть убраться отсюда подобру-поздорову.
Итак, решение перебазироваться из Средней Азии в Россию созрело у корейца окончательно. Взвесив все «за» и «против», он пришел к однозначному выводу: здесь житья не дадут. Очень уж ополчились на них все вокруг. Взятки и связи перестали «работать». Многие из партнеров попросту отказались продолжать контакты. Даже братва опасливо сторонилась. Чертовщина, в общем.
Поначалу Ким и Соленый уповали на старое воровское братство и непоколебимость традиций уголовного мира – всегда и во всем помогать равному. Но очень скоро на собственных шкурах убедились, что традиции эти в конце восьмидесятых стали очень даже поколебимы, если не сказать шатки. Плевать на все традиции хотели те, кто не по дням, а по часам набирал силу – бывшие спортсмены, бывшие сотрудники МВД-КГБ, бывшие… Короче, всяких разных набралось немало, и все они – ПЛЕВАЛИ! Да и настоящих, законных воров на территории Узбекистана практически не было, так что помощи ждать ни от кого не приходилось.
Бизон по телефону из Ленинграда сказал:
– Помогу.
Вот только московский мент, генерал Багаев, без мыла лез в… долю. Ну что за жизнь сучья пошла! Мусора в кореша набиваются! И послали бы его подальше с неизменным блатным «западло», да не тот случай.
Ленинград
На берега Невы прилетели втроем. Ранним утром.
– С приехалом, братухи!
В аэропорту Пулково Монахова, Кима и Соленого встречал сам Бизон. Или Игорь Иванович Серегин, как чаще его теперь все называли.
– Здравия желаю!
Рядом с ним оказался и… Багаев, прилетевший из Москвы. Иван Иванович был в генеральских погонах, ничуть не смущаясь непосредственной близости воровских авторитетов.
Ну что за сучье время! Век воли не видать – перестройка!
Прямо из аэропорта Иннокентий Всеволодович уехал по делам. Бизон шепнул что-то ему на ухо и извинился перед всеми. Ташкентские гости в сопровождении Багаева и Серегина уселись в роскошный «мерседес».
Спустя час они уже сидели за накрытым столом в каминном зале на первом этаже виллы Бизона.
– Я предлагаю тост, господа! – С рюмкой водки в руке из-за стола поднялся Игорь Иванович Серегин. – За встречу!
«Премьера» тоста была встречена вялыми аплодисментами и короткими, но одобрительными репликами присутствующих.
Бизон принимал Кима, Соленого и Багаева все в той же Тарховке. Вот только дом его был другим. Не бревенчатый, как много лет назад, а двухэтажный, из красного кирпича, с мансардой и балконом. Вокруг дома были аккуратно высажены голубые ели. А весь принадлежащий Серегину участок обнесен трехметровым каменным забором. Нынче перестройка и свобода предпринимательства. Нынче все можно! Ну а коли можно, то в подземном гараже Бизона стояли новенький «мерседес», итальянская «альфа-ромео» и американский «форд Меркурий».
– Господа, предлагаю перейти к делам, – сказал Багаев, которому не терпелось начать переговоры о воссоединении капиталов, о сведении их в одно время в одном месте. Ведь именно для этого он вытягивал в Ленинград из Ташкента корейца и Соленого. – Наши ташкентские друзья, слава Богу, здесь, и думаю, пришло время обсудить вопрос: как жить дальше.
Фразы Багаева немного коробили Соленого и Кима. Не слишком ли здесь этот мент продажный перья распустил?! Но они сдерживали себя, наблюдая за тем, как ко всему происходящему относится хозяин дома – Бизон. А Бизон, похоже, во всем поддерживал купленного генерала. У Соленого, например, мелькала догадка, что между старым вором Серегиным и генерал-майором милиции есть некая договоренность. Впрочем, авторитет Бизона пока что не вызывал сомнений.
– Виталий, – обратился Серегин к корейцу. – Я сделал здесь, в Ленинграде, все, как вы просили. Расчетные и валютные счета в банках для вас подготовлены. Зарегистрированы несколько фирм и некий благотворительный фонд. Последнее для чего? – Он уловил вопросительный взгляд Соленого. – Поиграем с налоговыми органами в кошки-мышки. Так что можете смело перекачивать сюда деньги. Все на мази…
Затем Бизон в подробностях рассказал партнерам, как он себе видит переправку оставшихся безналичных денег из Ташкента в Ленинград и как вообще станет разворачиваться их совместная деятельность на территории России. Умолчал хитрый лис лишь о том, что все до копейки средства, переведенные или привезенные сюда наличными, автоматически переходят под его и Багаева непосредственный контроль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Я согласен, Иван Иванович, – сказал он, уже значительно успокоившись. На самом деле, лучше уж потерять, пятнадцать процентов и при этом спокойно спать, чем каждую секунду ожидать катастрофы.
– В таком случае предлагаю выпить за дальнейшее плодотворное сотрудничество! – Багаев по-хозяйски разлил коньяк и протянул рюмку Серегину.
Узбекская ССР. Ташкент
В доме корейца Кима праздновали освобождение Иннокентия Всеволодовича. Хотя определение «праздновали» не совсем точно отражало суть происходящего. Скорее всего, Ким, Солонов и Монахов отходили от пережитого за сутки.
– Ничего не понимаю! – горячо восклицал Соленый, скривившись от только что выпитого стакана водки и торопливо закусывая сочным куском жареной баранины. – Кто мог на тебя с этими бабками ментам стукануть?
– Как же! Узнаешь! – с иронией отреагировал на его слова Ким.
– Да, братаны, – покачал головой Монахов, – вижу, плохи здесь ваши делишки, если даже разузнать ничего не можете. Опять же, приехал вот к вам в гости и – попал, как кур в ощип. А вы сидите ровно, ничем помочь корешу не в состоянии.
– Монах прав, – поддержал Соленый. – Наши дела здесь хреновые. Может, в натуре, рванем отсюда, а? – предложил он Киму. – Схавают ведь, паскудники.
– Много проблем-то? – поинтересовался Монахов. И кореец с горечью в голосе обрисовал ему сложившуюся обстановку. Из рассказа следовало, что в скором времени им в Ташкенте вообще места не будет.
В тот вечер и постановили единогласно, что из Средней Азии пора делать ноги. Не мудрствуя лукаво, за две недели спешно свернули дела. Срочность не была на руку. В суматохе понесли большие убытки. Но, как говорится, из двух зол выбрали наименьшее. Каждый день промедления, если вспомнить дедушку Ленина, был смерти подобен. И уж конечно, лучше потерять часть денег, но успеть убраться отсюда подобру-поздорову.
Итак, решение перебазироваться из Средней Азии в Россию созрело у корейца окончательно. Взвесив все «за» и «против», он пришел к однозначному выводу: здесь житья не дадут. Очень уж ополчились на них все вокруг. Взятки и связи перестали «работать». Многие из партнеров попросту отказались продолжать контакты. Даже братва опасливо сторонилась. Чертовщина, в общем.
Поначалу Ким и Соленый уповали на старое воровское братство и непоколебимость традиций уголовного мира – всегда и во всем помогать равному. Но очень скоро на собственных шкурах убедились, что традиции эти в конце восьмидесятых стали очень даже поколебимы, если не сказать шатки. Плевать на все традиции хотели те, кто не по дням, а по часам набирал силу – бывшие спортсмены, бывшие сотрудники МВД-КГБ, бывшие… Короче, всяких разных набралось немало, и все они – ПЛЕВАЛИ! Да и настоящих, законных воров на территории Узбекистана практически не было, так что помощи ждать ни от кого не приходилось.
Бизон по телефону из Ленинграда сказал:
– Помогу.
Вот только московский мент, генерал Багаев, без мыла лез в… долю. Ну что за жизнь сучья пошла! Мусора в кореша набиваются! И послали бы его подальше с неизменным блатным «западло», да не тот случай.
Ленинград
На берега Невы прилетели втроем. Ранним утром.
– С приехалом, братухи!
В аэропорту Пулково Монахова, Кима и Соленого встречал сам Бизон. Или Игорь Иванович Серегин, как чаще его теперь все называли.
– Здравия желаю!
Рядом с ним оказался и… Багаев, прилетевший из Москвы. Иван Иванович был в генеральских погонах, ничуть не смущаясь непосредственной близости воровских авторитетов.
Ну что за сучье время! Век воли не видать – перестройка!
Прямо из аэропорта Иннокентий Всеволодович уехал по делам. Бизон шепнул что-то ему на ухо и извинился перед всеми. Ташкентские гости в сопровождении Багаева и Серегина уселись в роскошный «мерседес».
Спустя час они уже сидели за накрытым столом в каминном зале на первом этаже виллы Бизона.
– Я предлагаю тост, господа! – С рюмкой водки в руке из-за стола поднялся Игорь Иванович Серегин. – За встречу!
«Премьера» тоста была встречена вялыми аплодисментами и короткими, но одобрительными репликами присутствующих.
Бизон принимал Кима, Соленого и Багаева все в той же Тарховке. Вот только дом его был другим. Не бревенчатый, как много лет назад, а двухэтажный, из красного кирпича, с мансардой и балконом. Вокруг дома были аккуратно высажены голубые ели. А весь принадлежащий Серегину участок обнесен трехметровым каменным забором. Нынче перестройка и свобода предпринимательства. Нынче все можно! Ну а коли можно, то в подземном гараже Бизона стояли новенький «мерседес», итальянская «альфа-ромео» и американский «форд Меркурий».
– Господа, предлагаю перейти к делам, – сказал Багаев, которому не терпелось начать переговоры о воссоединении капиталов, о сведении их в одно время в одном месте. Ведь именно для этого он вытягивал в Ленинград из Ташкента корейца и Соленого. – Наши ташкентские друзья, слава Богу, здесь, и думаю, пришло время обсудить вопрос: как жить дальше.
Фразы Багаева немного коробили Соленого и Кима. Не слишком ли здесь этот мент продажный перья распустил?! Но они сдерживали себя, наблюдая за тем, как ко всему происходящему относится хозяин дома – Бизон. А Бизон, похоже, во всем поддерживал купленного генерала. У Соленого, например, мелькала догадка, что между старым вором Серегиным и генерал-майором милиции есть некая договоренность. Впрочем, авторитет Бизона пока что не вызывал сомнений.
– Виталий, – обратился Серегин к корейцу. – Я сделал здесь, в Ленинграде, все, как вы просили. Расчетные и валютные счета в банках для вас подготовлены. Зарегистрированы несколько фирм и некий благотворительный фонд. Последнее для чего? – Он уловил вопросительный взгляд Соленого. – Поиграем с налоговыми органами в кошки-мышки. Так что можете смело перекачивать сюда деньги. Все на мази…
Затем Бизон в подробностях рассказал партнерам, как он себе видит переправку оставшихся безналичных денег из Ташкента в Ленинград и как вообще станет разворачиваться их совместная деятельность на территории России. Умолчал хитрый лис лишь о том, что все до копейки средства, переведенные или привезенные сюда наличными, автоматически переходят под его и Багаева непосредственный контроль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102