Но, видимо, старик был здесь уважаем, потому что толпа хоть и недовольно бурча, но все же освободила дорогу.
Тут же заурчали двигатели, и колонна по команде смуглого молодого капитана возобновила движение.
– Что им было нужно? – спросил полковник, покачиваясь на ухабах.
– Они действительно из отряда самообороны, – начал объяснять капитан. – Тут рядом кишлак Саргант. Вчера к ним наехали люди. Сказали, что из Худжента. Согнали в грузовики весь скот, забрали последнее зерно. Для нужд армии якобы. Кто проявлял недовольство или не отдавал требуемое, того зверски избили. Ну и укатили. Они теперь пешком решили идти в Душанбе, к президенту Таджикистана. Мы им случайно повстречались.
– А ты им что сказал?
– Я объяснил, что мы везем на аэродром человека, который из России привез им муку, одежду и лекарства.
– И они что, поверили? – ухмыльнулся Саттаров.
– Я знаю этого старика, – сказал капитан. – Это Хайрулло, старейшина их. Я пообещал, что вернусь сегодня же и привезу им немного муки. Старик обо мне так и сказав своим: «Он вернется».
– И где возьмешь? – ехидно поинтересовался полковник.
– С одного из ваших грузовиков сниму, – дерзко ответил капитан. – Вы ведь не откажете?
Возразить полковник не посмел. Но заметно насупился и всю дорогу до самого аэродрома ехал молча, не проронив ни слова.
Таджикистан. Аэродром ВВС Национальных Вооруженных Сил
Погрузка шла к завершению. Солдатики под командованием капитана трудились без устали. Подгонять никого не приходилось. Полковник находился рядом с Монаховым, продолжая бухтеть недовольно себе под нос. Ну жаба его душила из-за нескольких мешков привезенной Монаховым муки! Черт дернул за язык этого молодого выскочку. Теперь назад без хлеба не проедешь. Кишлачники наверняка заблокировали дорогу и ждут не дождутся обещанного.
А капитан еще до завершения погрузки подошел к Рахмону Убайдуллаевичу и, глядя на стоящие в стороне груженные доверху ЗИЛы с гуманитарной помощью, напомнил:
– Так я возьму немного?
Тыловик лишь молча кивнул.
– Саидов! – крикнул капитан одному из сержантов. – Десять мешков из первого ЗИЛа – под броню!
Ничего себе «немного»! Саттаров побагровел от ярости и готов был вслух выразить свое недовольство действиями не в меру сноровистого капитана, но тут что-то оглушительно засвистело, шарахнуло, и на краю стояночной площадки взвился в небо столб огня и дыма. За ним второй! Третий! Через несколько секунд, когда слух адаптировался и заложенные уши немного отпустило, стал явственно различим свист падающих мин. Аэродром накрывали огнем по вертикали. Судя по всему, минометчики заняли огневые позиции за ближайшими взгорками. Не исключено, что это были мобильные группы, способные, как только возникнет угроза окружения, немедленно отойти в горы.
– Всем в укрытие!!! – орал капитан.
Солдатики поразбежались кто куда. Монахов с полковником забрались под один из грузовиков. Им ничего не оставалось, как только лишь надеяться на то, что мина не свалится сверху прямым попаданием. Рахмон Убайдуллаевич лежал без движения на животе, прикрыв голову обеими руками, словно это могло его спасти. Иннокентий Всеволодович чисто интуитивно прижался к нему и сотрясался всем телом. В такие переплеты ему попадать еще не приходилось.
Капитан же, оклемавшись от первого шока, вновь кричал что-то солдатам, собирая их в кучу. Вскоре водители бронетранспортеров и КШМ, пригибаясь, уже бежали по полю к своим машинам. Взревели двигатели, распахнулись десантные люки. Теперь и оставшиеся военнослужащие кинулись под броню. Капитан отыскал глазами Монахова с полковником и, перед тем как покинуть аэродром, подбежал к ним.
– Извините! – кричал он в самое ухо. – Я должен вас оставить! Стреляют из-за той сопки! – Он указал рукой на примыкающий к аэродрому склон. – Нужно срочно перекрыть им пути отхода! Я этих сук достану!..
Через несколько секунд после того, как бронетранспортеры рванули на перехват минометчиков, Монахов увидал, что рядом с самолетом остались лежать без движения двое солдат. Судя по всему, они были мертвы.
Мины ложились на площадь вопреки всякой системе, беспорядочно. Аэродром до этого не пристреливался. Своего корректировщика огня у минометчиков не было, потому и лупили как Бог на душу положит. Будь то организованный и заранее подготовленный обстрел, в первую очередь пострадали бы взлетно-посадочная полоса, здания и сооружения наземных служб обеспечения полетов и неподалеку расположенные ангары с вертолетами огневой поддержки. Разрывы же калечили стояночные площади и «карманы» с давно списанными «вертушками», некогда притянутыми сюда на последнем дыхании из Афгана. Лишь одно попадание пришлось на грузовик с товаром Монахова. Да и то не напрямую, а в нескольких десятках метров от него. Тем не менее машину перевернуло взрывной волной, осколками выворотив наизнанку содержимое крытого кузова и разорвав десяток-другой жестяных банок.
Иннокентий Всеволодович перестал содрогаться под минометным обстрелом. Он замер в ужасе от того, что увидел. По всей близлежащей площади щедро разбросало взрывной волной… выпотрошенные из жестяных банок маковые головки. Словно гигантским градом посыпало все вокруг. Почти весь груз находился уже на борту самолета, готового к вылету. Перевернутый разрывом автомобиль был последним неразгруженным. Разбросанное повсюду сырье для производства наркотика заметил и полковник. К тому времени минометный обстрел прекратился так же внезапно, как и начался. Только теперь над аэродромом взвыли тревожные сирены. Видно было, как на окраине поля засуетились люди, забегали солдаты батальона охраны.
– О-о! – воскликнул Саттаров, выбираясь из-под грузовика и отряхиваясь. – Вот что за томатную пасту вы от нас вывозите!
Ответить Монахову было нечего. Он последовал примеру тыловика и поднялся на ноги.
Полковник потянулся к своей кобуре. Иннокентию Всеволодовичу нужно было срочно что-то решать. После того как полковник достанет оружие, он либо сдаст Монахова властям, либо пристрелит на месте.
– Не глупи, Рахмон, – насколько мог спокойно произнес он. – Ну арестуешь ты меня. Легче станет? Сейчас все хорошо жить хотят. Я предлагаю сделку. И тебе, и твоим детям до старости денег хватит. Поделимся честно…
– Ха-ха-ха! – рассмеялся полковник. В руке его уже тускло блестел вороненый ствол пистолета Макарова. – Ни на какую сделку я с тобой теперь не пойду. И арестовывать не стану. Шлепну, как таракана. А товар заберу. С твоим трупом здесь никто возиться не станет. Закопают в стороне от летного поля, как бездомную собаку. Минометный обстрел все спишет.
– Подожди! – Монахов выставил вперед руки, словно успокаивая полковника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Тут же заурчали двигатели, и колонна по команде смуглого молодого капитана возобновила движение.
– Что им было нужно? – спросил полковник, покачиваясь на ухабах.
– Они действительно из отряда самообороны, – начал объяснять капитан. – Тут рядом кишлак Саргант. Вчера к ним наехали люди. Сказали, что из Худжента. Согнали в грузовики весь скот, забрали последнее зерно. Для нужд армии якобы. Кто проявлял недовольство или не отдавал требуемое, того зверски избили. Ну и укатили. Они теперь пешком решили идти в Душанбе, к президенту Таджикистана. Мы им случайно повстречались.
– А ты им что сказал?
– Я объяснил, что мы везем на аэродром человека, который из России привез им муку, одежду и лекарства.
– И они что, поверили? – ухмыльнулся Саттаров.
– Я знаю этого старика, – сказал капитан. – Это Хайрулло, старейшина их. Я пообещал, что вернусь сегодня же и привезу им немного муки. Старик обо мне так и сказав своим: «Он вернется».
– И где возьмешь? – ехидно поинтересовался полковник.
– С одного из ваших грузовиков сниму, – дерзко ответил капитан. – Вы ведь не откажете?
Возразить полковник не посмел. Но заметно насупился и всю дорогу до самого аэродрома ехал молча, не проронив ни слова.
Таджикистан. Аэродром ВВС Национальных Вооруженных Сил
Погрузка шла к завершению. Солдатики под командованием капитана трудились без устали. Подгонять никого не приходилось. Полковник находился рядом с Монаховым, продолжая бухтеть недовольно себе под нос. Ну жаба его душила из-за нескольких мешков привезенной Монаховым муки! Черт дернул за язык этого молодого выскочку. Теперь назад без хлеба не проедешь. Кишлачники наверняка заблокировали дорогу и ждут не дождутся обещанного.
А капитан еще до завершения погрузки подошел к Рахмону Убайдуллаевичу и, глядя на стоящие в стороне груженные доверху ЗИЛы с гуманитарной помощью, напомнил:
– Так я возьму немного?
Тыловик лишь молча кивнул.
– Саидов! – крикнул капитан одному из сержантов. – Десять мешков из первого ЗИЛа – под броню!
Ничего себе «немного»! Саттаров побагровел от ярости и готов был вслух выразить свое недовольство действиями не в меру сноровистого капитана, но тут что-то оглушительно засвистело, шарахнуло, и на краю стояночной площадки взвился в небо столб огня и дыма. За ним второй! Третий! Через несколько секунд, когда слух адаптировался и заложенные уши немного отпустило, стал явственно различим свист падающих мин. Аэродром накрывали огнем по вертикали. Судя по всему, минометчики заняли огневые позиции за ближайшими взгорками. Не исключено, что это были мобильные группы, способные, как только возникнет угроза окружения, немедленно отойти в горы.
– Всем в укрытие!!! – орал капитан.
Солдатики поразбежались кто куда. Монахов с полковником забрались под один из грузовиков. Им ничего не оставалось, как только лишь надеяться на то, что мина не свалится сверху прямым попаданием. Рахмон Убайдуллаевич лежал без движения на животе, прикрыв голову обеими руками, словно это могло его спасти. Иннокентий Всеволодович чисто интуитивно прижался к нему и сотрясался всем телом. В такие переплеты ему попадать еще не приходилось.
Капитан же, оклемавшись от первого шока, вновь кричал что-то солдатам, собирая их в кучу. Вскоре водители бронетранспортеров и КШМ, пригибаясь, уже бежали по полю к своим машинам. Взревели двигатели, распахнулись десантные люки. Теперь и оставшиеся военнослужащие кинулись под броню. Капитан отыскал глазами Монахова с полковником и, перед тем как покинуть аэродром, подбежал к ним.
– Извините! – кричал он в самое ухо. – Я должен вас оставить! Стреляют из-за той сопки! – Он указал рукой на примыкающий к аэродрому склон. – Нужно срочно перекрыть им пути отхода! Я этих сук достану!..
Через несколько секунд после того, как бронетранспортеры рванули на перехват минометчиков, Монахов увидал, что рядом с самолетом остались лежать без движения двое солдат. Судя по всему, они были мертвы.
Мины ложились на площадь вопреки всякой системе, беспорядочно. Аэродром до этого не пристреливался. Своего корректировщика огня у минометчиков не было, потому и лупили как Бог на душу положит. Будь то организованный и заранее подготовленный обстрел, в первую очередь пострадали бы взлетно-посадочная полоса, здания и сооружения наземных служб обеспечения полетов и неподалеку расположенные ангары с вертолетами огневой поддержки. Разрывы же калечили стояночные площади и «карманы» с давно списанными «вертушками», некогда притянутыми сюда на последнем дыхании из Афгана. Лишь одно попадание пришлось на грузовик с товаром Монахова. Да и то не напрямую, а в нескольких десятках метров от него. Тем не менее машину перевернуло взрывной волной, осколками выворотив наизнанку содержимое крытого кузова и разорвав десяток-другой жестяных банок.
Иннокентий Всеволодович перестал содрогаться под минометным обстрелом. Он замер в ужасе от того, что увидел. По всей близлежащей площади щедро разбросало взрывной волной… выпотрошенные из жестяных банок маковые головки. Словно гигантским градом посыпало все вокруг. Почти весь груз находился уже на борту самолета, готового к вылету. Перевернутый разрывом автомобиль был последним неразгруженным. Разбросанное повсюду сырье для производства наркотика заметил и полковник. К тому времени минометный обстрел прекратился так же внезапно, как и начался. Только теперь над аэродромом взвыли тревожные сирены. Видно было, как на окраине поля засуетились люди, забегали солдаты батальона охраны.
– О-о! – воскликнул Саттаров, выбираясь из-под грузовика и отряхиваясь. – Вот что за томатную пасту вы от нас вывозите!
Ответить Монахову было нечего. Он последовал примеру тыловика и поднялся на ноги.
Полковник потянулся к своей кобуре. Иннокентию Всеволодовичу нужно было срочно что-то решать. После того как полковник достанет оружие, он либо сдаст Монахова властям, либо пристрелит на месте.
– Не глупи, Рахмон, – насколько мог спокойно произнес он. – Ну арестуешь ты меня. Легче станет? Сейчас все хорошо жить хотят. Я предлагаю сделку. И тебе, и твоим детям до старости денег хватит. Поделимся честно…
– Ха-ха-ха! – рассмеялся полковник. В руке его уже тускло блестел вороненый ствол пистолета Макарова. – Ни на какую сделку я с тобой теперь не пойду. И арестовывать не стану. Шлепну, как таракана. А товар заберу. С твоим трупом здесь никто возиться не станет. Закопают в стороне от летного поля, как бездомную собаку. Минометный обстрел все спишет.
– Подожди! – Монахов выставил вперед руки, словно успокаивая полковника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102