Он прошел за коттедж и дернул ремень стартера движка водяного насоса, что стоял рядом с колодцем. Оставил его поработать минуть пять, чтобы наполнить бак в подвале. Войдя внутрь, почистил зубы при свете голой лампочки. Взглянул на растопыренные щетинки на зубной щетке. Скинул комбинезон и рабочую блузу.
Ему хотелось поехать искать Кристину. Хотя благоразумнее было бы – не предпринимать вообще ничего. Тони всегда говорил: учись у колумбийцев, они знают, как не делать ничего. Они могут положить товар стоимостью в пять миллионов на склад, закрыть его на замок и забыть о нем. Месяцы, иногда целый год товар лежит себе полеживает, запакованный, пристегнутый металлическими лентами к погрузочной платформе. Конечно, они за товаром присматривают – не заинтересовался ли им кто-нибудь еще. Отсутствие действий для них – часть стратегии, изначального плана.
Поначалу Рик тоже придерживался этого плана – не напоминать о себе очень долгое время, пока о нем не забудут. Но тогда Кристина должна находиться в тюрьме. Пек догадался, как вытащить Рика на свет божий, впрочем, детективам за подобные догадки платят жалование. Конечно же Пек в то время за ними тайно следил; он видел Рика с Кристиной вместе; видел, что они одержимы друг другом. А может, и нет, – все не так. Может, Пек и не догадывался ни о чем. Рик еще раз обдумал ситуацию. Ведь Пек – просто амбициозная гнида, он пытается сейчас подловить его на какой-то дешевке. Рик так давно не участвовал в играх подобного рода, что его интуиция притупилась. Он больше не различал оттенков интриги: что было правдой, а что полуправдой, что ложью, а что вариацией возможной правды или лжи, не чувствовал, что одна ложь отвлекает внимание от другой, главной лжи. Но он понимал, что Пек хочет его во что-то вовлечь. Иначе зачем выслеживать Рика, потом ехать для встречи с ним из города три часа туда и три часа обратно? Трудно сказать. Ведь легавый, понимая, что Рик будет обдумывать их разговор, был уверен, что его загадку ему не разгадать. Так оно и было. Стало быть, единственным достоверным фактом остается то, что Кристина выходит из тюрьмы. Женщина с соблазнительным маленьким задом и холодными темными глазами. Выходит неизвестно куда. И Рику это небезразлично. Пек не сомневался. А если вмешиваются чувства – начинаются проблемы.
Час спустя он лежал один в маленькой комнате, освещенной звездами. Глаза его были открыты. Первые год-два, которые он в этих местах провел, ночное небо вызывало в нем чувство одиночества. Разные картины вставали перед глазами, и он шепотом просил прощения. Я сделал много зла. Я никогда никого не убил, но я сделал много зла.Он пытался читать Библию, но в Библии ничего не говорилось о восемнадцатиколесных фурах, набитых крадеными факс-машинами. Или контрабандными сигаретами. Или промышленными панелями для лифтов, каждая по четверть миллиона минимум. Французским вином, дорогой парфюмерией, большими японскими мотоциклами. Всем чем угодно, что отгружается в аэропорту Кеннеди круглые сутки и переваривается ненасытным чревом Нью-Йорка. Кристина им помогала, потому что он ее об этом просил. И конечно, Тони хотел бы опять ее использовать. Он знал, насколько та умна, и даже хотел, чтобы она управляла одной из своих «операций». Он, возможно, провалил несколько «поставок», думал Рик, и сразу вспомнил, как Кристина все ловко организовывала. Ее система была очень эффективной, особенно когда приходилось иметь дело с русскими или китайскими гангстерами, этой недоверчивой сволочью, которая едва могла слово сказать по-английски и всегда предпочитала сохранять максимальную дистанцию. Получение товара никогда не обговаривалось по телефону. Лицо, которое вступало в контакт, получало по факсу лишь одну цифру на единственной странице. Должно быть, это доводило копов до бешенства. Кристина всегда посылала факс из одного публичного копировального заведения в другое, выбирая всякий раз разные. Полиция была не в состоянии проконтролировать все факс-машины в городе. Посылавшийся номер не соотносился ни со временем, ни с местом получения товара, а означал определенное место где-нибудь в центре Манхэттена. Там это контактное лицо искало – и находило прямо на улице – то, что нужно было увидеть, что находилось у всех на виду (в этом-то и была гениальность системы) – где и когда забирать товар. Договаривающимся сторонам не нужно было вести телефонных переговоров или встречаться лично. Им даже необязательно было знать друг друга в лицо. И эта система ни разуне подвела. Им удалось обтяпать три дюжины дел, используя систему Кристины.
Если ты не дурак, то, конечно, влюбишься по уши в женщину, у которой кроме очарования есть еще и мозги. Ты скажешь своему пенису – все, больше ни с кем, только с ней. Она – самое то. И пообещаешь, что со временем он поймет, ради чего стоит иногда потерпеть. А потом пойдешь и заберешь спрятанные в Бруклине, в подвале у тетушки Евы, деньги (он четыре года хранил в бумажнике ключ от ее входной двери) и заплатишь за обучение Кристины на юридическом или любом другом факультете, по ее желанию. Сделаешь все, что нужно, чтобы помочь ей вернуться к нормальной жизни. Если ты не дурак, конечно.
А ежели кретин, то втянешь ее в дела, которыми ей заниматься совсем не нужно. А Рик и был прежде таким кретином. Торчал на стероидах, да еще так, что стал всеобщим посмешищем – эдакий двухсотшестидесятифунтовый клоун, который лежа отжимал четыреста двадцать фунтов, имел пару шлюшек на стороне. Им он врал, что занимается автодилерством на Лонг-Айленде, что у него своя мастерская по ремонту автокузовов. Больше всего в жизни он заботился о том, чтобы ублажить свой пенис.
Как Кристина могла его терпеть, для него было загадкой; возможно, она надеялась, что, если вывести из его организма все эти стероиды, он станет другим. Она была из тех женщин, которые приняв решение, его не меняют. «Все у тебя будет хорошо, если ты просто останешься со мной», – сказала она ему однажды как бы между прочим. Она не кривила душой и была с ним до самого ареста. А потом, когда все изменилось, порвала с ним все отношения. И ни разу не ответила на письма Рика в тюрьму. Не то чтобы он ее в этом обвинял. (Сейчас, конечно, он не получал почты вообще, у него не было адреса.) Он никогда не был для нее достаточно хорош, хоть и вел себя будто хренов наследный принц. Последнее, что она ему сказала в тот день, когда ей вынесли приговор и уводили в наручниках обратно в Рикерс-Айленд: «Тебе нужно убраться из города, Рик». Она знала, о чем говорит. Взвесила все, что про него знала, и все, что с ним может случиться, и бросила на ходу: «Тебе нужно убраться из города, Рик».Что он и сделал.
Когда он наткнулся на Ориент-Пойнт, выехав из Бруклина поразвлечься, то не думал, что задержится там так надолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Ему хотелось поехать искать Кристину. Хотя благоразумнее было бы – не предпринимать вообще ничего. Тони всегда говорил: учись у колумбийцев, они знают, как не делать ничего. Они могут положить товар стоимостью в пять миллионов на склад, закрыть его на замок и забыть о нем. Месяцы, иногда целый год товар лежит себе полеживает, запакованный, пристегнутый металлическими лентами к погрузочной платформе. Конечно, они за товаром присматривают – не заинтересовался ли им кто-нибудь еще. Отсутствие действий для них – часть стратегии, изначального плана.
Поначалу Рик тоже придерживался этого плана – не напоминать о себе очень долгое время, пока о нем не забудут. Но тогда Кристина должна находиться в тюрьме. Пек догадался, как вытащить Рика на свет божий, впрочем, детективам за подобные догадки платят жалование. Конечно же Пек в то время за ними тайно следил; он видел Рика с Кристиной вместе; видел, что они одержимы друг другом. А может, и нет, – все не так. Может, Пек и не догадывался ни о чем. Рик еще раз обдумал ситуацию. Ведь Пек – просто амбициозная гнида, он пытается сейчас подловить его на какой-то дешевке. Рик так давно не участвовал в играх подобного рода, что его интуиция притупилась. Он больше не различал оттенков интриги: что было правдой, а что полуправдой, что ложью, а что вариацией возможной правды или лжи, не чувствовал, что одна ложь отвлекает внимание от другой, главной лжи. Но он понимал, что Пек хочет его во что-то вовлечь. Иначе зачем выслеживать Рика, потом ехать для встречи с ним из города три часа туда и три часа обратно? Трудно сказать. Ведь легавый, понимая, что Рик будет обдумывать их разговор, был уверен, что его загадку ему не разгадать. Так оно и было. Стало быть, единственным достоверным фактом остается то, что Кристина выходит из тюрьмы. Женщина с соблазнительным маленьким задом и холодными темными глазами. Выходит неизвестно куда. И Рику это небезразлично. Пек не сомневался. А если вмешиваются чувства – начинаются проблемы.
Час спустя он лежал один в маленькой комнате, освещенной звездами. Глаза его были открыты. Первые год-два, которые он в этих местах провел, ночное небо вызывало в нем чувство одиночества. Разные картины вставали перед глазами, и он шепотом просил прощения. Я сделал много зла. Я никогда никого не убил, но я сделал много зла.Он пытался читать Библию, но в Библии ничего не говорилось о восемнадцатиколесных фурах, набитых крадеными факс-машинами. Или контрабандными сигаретами. Или промышленными панелями для лифтов, каждая по четверть миллиона минимум. Французским вином, дорогой парфюмерией, большими японскими мотоциклами. Всем чем угодно, что отгружается в аэропорту Кеннеди круглые сутки и переваривается ненасытным чревом Нью-Йорка. Кристина им помогала, потому что он ее об этом просил. И конечно, Тони хотел бы опять ее использовать. Он знал, насколько та умна, и даже хотел, чтобы она управляла одной из своих «операций». Он, возможно, провалил несколько «поставок», думал Рик, и сразу вспомнил, как Кристина все ловко организовывала. Ее система была очень эффективной, особенно когда приходилось иметь дело с русскими или китайскими гангстерами, этой недоверчивой сволочью, которая едва могла слово сказать по-английски и всегда предпочитала сохранять максимальную дистанцию. Получение товара никогда не обговаривалось по телефону. Лицо, которое вступало в контакт, получало по факсу лишь одну цифру на единственной странице. Должно быть, это доводило копов до бешенства. Кристина всегда посылала факс из одного публичного копировального заведения в другое, выбирая всякий раз разные. Полиция была не в состоянии проконтролировать все факс-машины в городе. Посылавшийся номер не соотносился ни со временем, ни с местом получения товара, а означал определенное место где-нибудь в центре Манхэттена. Там это контактное лицо искало – и находило прямо на улице – то, что нужно было увидеть, что находилось у всех на виду (в этом-то и была гениальность системы) – где и когда забирать товар. Договаривающимся сторонам не нужно было вести телефонных переговоров или встречаться лично. Им даже необязательно было знать друг друга в лицо. И эта система ни разуне подвела. Им удалось обтяпать три дюжины дел, используя систему Кристины.
Если ты не дурак, то, конечно, влюбишься по уши в женщину, у которой кроме очарования есть еще и мозги. Ты скажешь своему пенису – все, больше ни с кем, только с ней. Она – самое то. И пообещаешь, что со временем он поймет, ради чего стоит иногда потерпеть. А потом пойдешь и заберешь спрятанные в Бруклине, в подвале у тетушки Евы, деньги (он четыре года хранил в бумажнике ключ от ее входной двери) и заплатишь за обучение Кристины на юридическом или любом другом факультете, по ее желанию. Сделаешь все, что нужно, чтобы помочь ей вернуться к нормальной жизни. Если ты не дурак, конечно.
А ежели кретин, то втянешь ее в дела, которыми ей заниматься совсем не нужно. А Рик и был прежде таким кретином. Торчал на стероидах, да еще так, что стал всеобщим посмешищем – эдакий двухсотшестидесятифунтовый клоун, который лежа отжимал четыреста двадцать фунтов, имел пару шлюшек на стороне. Им он врал, что занимается автодилерством на Лонг-Айленде, что у него своя мастерская по ремонту автокузовов. Больше всего в жизни он заботился о том, чтобы ублажить свой пенис.
Как Кристина могла его терпеть, для него было загадкой; возможно, она надеялась, что, если вывести из его организма все эти стероиды, он станет другим. Она была из тех женщин, которые приняв решение, его не меняют. «Все у тебя будет хорошо, если ты просто останешься со мной», – сказала она ему однажды как бы между прочим. Она не кривила душой и была с ним до самого ареста. А потом, когда все изменилось, порвала с ним все отношения. И ни разу не ответила на письма Рика в тюрьму. Не то чтобы он ее в этом обвинял. (Сейчас, конечно, он не получал почты вообще, у него не было адреса.) Он никогда не был для нее достаточно хорош, хоть и вел себя будто хренов наследный принц. Последнее, что она ему сказала в тот день, когда ей вынесли приговор и уводили в наручниках обратно в Рикерс-Айленд: «Тебе нужно убраться из города, Рик». Она знала, о чем говорит. Взвесила все, что про него знала, и все, что с ним может случиться, и бросила на ходу: «Тебе нужно убраться из города, Рик».Что он и сделал.
Когда он наткнулся на Ориент-Пойнт, выехав из Бруклина поразвлечься, то не думал, что задержится там так надолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126