— Это меня не интересует. Я окружной прокурор. Эти документы оздоровят тяжелую обстановку, которая сложилась в этом городе, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы они были предъявлены Большому жюри.
— Среди них есть такие, которые больно ударят по тебе, Фил.
— Ты думаешь, я не знаю об этом? Это — крах моей политической карьеры. Меня освободят от занимаемого поста, а моя репутация будет основательно подпорчена.
— И несмотря на это, ты продолжаешь настаивать?
— Совершенно верно. Я лично никаких гадостей не совершал. Самое большое, что мне могут инкриминировать, — так это подверженность влиянию со стороны бессовестных людей. Возможно, смогут также доказать, что в прокуратуре имеются случаи коррупции; что те, кому я верил, предали меня; что они за деньги обеспечивали безнаказанность для негодяев. Это мне аукнется, но помешать этому я не в силах. Если эти факты вписываются в общую картину, то будут преданы гласности наряду со всеми другими.
Морейн задумчиво покачал головой. Прокурор взглянул на часы.
— Я предлагаю тебе сделку. Фил, — решился Морейн.
— Я уже это слышал, — ответил Дункан.
— Повторяю: я иду на сделку с тобой. Я передам тебе эти документы, точнее, я скажу, где находится портфель с ними, чтобы ты имел возможность представить эти бумаги Большому жюри. Но с одним условием: ты позволишь мне задать свидетелям ряд вопросов.
— Что это значит? — удивился Дункан.
— Я имел в виду свидетелей убийств Пита Диксона и Энн Хартвелл.
— Я не могу этого сделать, Сэм. Это не предусмотрено процессуальными нормами, было бы неуместно, а также…
— Хорошо, — поскучнев, заявил Морейн. — Тогда ищи документы сам.
Дункан нервно забарабанил кончиками пальцев по столу.
— Свидетелей должен допрашивать я, — напомнил он. — Это входит в мои обязанности.
— Но разве ты не можешь разрешить мне задать несколько дополнительных вопросов?
— Да, это я МОГ БЫ сделать.
— Тогда соглашайся.
Фил Дункан встал из-за стола и начал вышагивать, размышляя, по кабинету.
Внезапно он развернулся и сказал:
— Я понимаю, Сэм: ты что-то задумал. Посвяти меня в суть твоего плана. Барни не мог убить Диксона, поскольку находился в момент его смерти вместе с нами. Ты — точно в таком же положении. Но Натали Раис вполне могла это сделать. Ее отец также может быть преступником. Барни Морден в свою очередь мог “заказать” убийство Диксона за деньги.
— А Торн?
— Торн тоже, черт бы его побрал! Я не знаю, где он был, когда произошло преступление, но, на мой взгляд, он способен на все, лишь бы помешать Большому жюри ознакомиться с этими материалами. Вспомни, что и ты под подозрением. Если ты послал Натали Раис в дом Диксона, чтобы заполучить эти документы, а она, выполняя твое поручение, застрелила Диксона, то вы оба виновны в убийстве первой степени. Ты, однако, что-то затеял. Я не знаю, что именно, но хотел бы выяснить до начала заседания.
— Ничего конкретного не могу тебе сказать, — ответил Морейн, — поскольку сам еще не представляю, что нужно сделать. Тем не менее я надеюсь, что в ходе допроса свидетелей смогу определиться. Поэтому-то я и предлагаю тебе эту сделку, Фил.
— Если ты не блефуешь в очередной раз и на самом деле располагаешь этими документами, ты окажешься в очень скверном положении, — отчеканил Дункан.
— Как так?
— Просто в силу того, что ты раскроешь, где они находятся.
— Почему?
— Потому что это вовлекает тебя в дело об убийстве Диксона. Для тебя, Сэм, обстановка складывается крайне неблагоприятно. Кто бы ни убил Диксона, он сделал это ради документов. И раз они у тебя, значит, преступление совершили Натали Раис или ее отец, а ты в этом случае выступаешь их сообщником. Согласно действующим в этом штате законам, если в твоем распоряжении находятся документы, принадлежащие Диксону, и в то же время совершено преступление с целью завладения ими, то ты столь же виновен в убийстве первой степени, как если бы сам лично произвел эти выстрелы. Именно так гласят законы этого штата. Я предупреждаю тебя, Сэм. Если все будет выглядеть так, как я описал, то я выдвину против тебя обвинение так же, как я сделал бы это против любого другого лица.
— Мне нравится, когда ты выступаешь с таких позиций, — поддержал его Морейн. — Если ты стоишь на них твердо и будешь столь же непреклонно отстаивать их и впредь, то заслужишь уважение всех членов Большого жюри.
— За меня не беспокойся, — строго глядя на Морейна, сказал Дункан. — Я говорю сейчас о тебе и о том, что произойдет в том случае, если эти документы действительно находятся у тебя.
— Я понимаю, что это значит, Фил.
— И несмотря на это, продолжаешь настаивать на своем условии?
— Продолжаю.
— Я сам себя спрашиваю, не блеф ли это?
— Это легко проверить.
— Почему ты идешь на это, Сэм?
— Причин тому множество. Частично, видимо, ради удовлетворения своей склонности поиграть в детектива. Возможно, для того, чтобы кого-то уберечь.
— Не Натали ли Раис?
— Не исключено.
Дункан резюмировал ситуацию, тщательно подбирая слова:
— Сэм, давай четко договоримся во избежание недоразумений. Я допрошу свидетелей, как обычно. Ты же хочешь задать им несколько вопросов после того, как я закончу. Правильно я тебя понял?
— Абсолютно.
— Мне придется разоблачать тебя, Сэм, — огорченно произнес прокурор. — Но я согласен.
— В таком случае пошли кого-нибудь на почту, — бесцветным голосом сказал Морейн. — Пусть он получит там письмо на имя мистера Джеймса Чарльза Фиттмора, Сити, до востребования. В конверт вложен картонный номерок камеры хранения Северного вокзала. По нему вы сможете получить этот портфель, и ты представишь документы Большому жюри.
Дункан направился к двери.
— Не говори потом, что я тебя не предупреждал, Сэм, — повторил он. — Я обвиню тебя в убийстве первой степени.
— Но ты ведь дашь мне возможность задать вопросы свидетелям?
— Я сделаю это, Сэм.
Глава 20
Итон Драйвер, председатель Большого жюри, был человеком с квадратной нижней челюстью, преуспевшим в жизни благодаря упорному труду и личным качествам: порядочности и сильному характеру.
Все прекрасно знали, что Драйвер был отрицательно настроен по отношению к Филу Дункану, Карлу Торну и руководимой ими политической машине.
Сейчас он пристально разглядывал Дункана. В его проницательных глазах таилось некоторое недоверие.
— Вы подтверждаете, что представите Большому жюри беспристрастный и полный отчет о событиях, связанных с делом Диксона? — задал он вопрос.
— Именно так.
— Знаете ли вы мотив убийства Диксона? — продолжал Драйвер тоном человека, расставляющего ловушку.
— Да, — твердо ответил Дункан. — Диксона убили потому, что в его распоряжении оказались важные документы, которые он намеревался представить этому Большому жюри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50