Потом он застыл, прижавшись к двери маленькой передней. Он мог бы выскользнуть на лестницу, но это и в голову ему не пришло, ведь не убегают же из квартиры при виде горящих занавесок. Необходимо остаться, может быть, накинуть на Мартину одеяло, пальто, бросить ей под ноги табуретку. Но оттуда, где он находился, ни до чего нельзя было дотянуться… Раз она не нападает на него, самое разумное - не двигаться и ожидать, пока она выбьется из сил. Все происходило в жутком молчании, ни слова, ни звука, только это безумное метание, которое еще более увеличивало сходство Мартины с летучей мышью.
Вдруг она упала, замерла, распростершись на полу, и снова приняла человеческий облик. Даниель шевельнулся, шагнул, приблизился и склонился над ней. «Мартина!» - позвал он. Она сделала болезненную гримасу, попыталась встать, но не смогла и подползла к постели. Он помог ей лечь, принес воды. Но она с такой силой оттолкнула стакан, что вода расплескалась; наконец она обрела дар речи:
- Подлец, негодяй, прохвост, мерзавец, распутник, дерьмо… Ты загубил мою жизнь, ты превратил меня в бесполое существо… Я теперь просто вещь, неодушевленный предмет… Подонок, сутенер, папенькин сынок, эксплуататор, кровопийца… А я, как же я? Что будет со мной? Сама уже не пойму, женщина ли я после того, как жила с мужчиной, которому не нужна, который только спал в моей постели, но не любил меня… Мне уже не двадцать, а двадцать семь, пора расцвета, а я по твоей милости - старая дева… проклятый импотент, гнусный тип… пойду в полицию, у меня связи в министерствах. я докажу… твои супружеские обязанности… это ты меня сделал бесплодной, из-за тебя я больше никому не нужна… И это я, красавица, богиня… Ника Самофракийская… разбита, сломлена… Кредит меня загубил… тяготы его льгот… Твои розы тоже, оказывается, были в кредит, и ты отнял их у меня, подлец! Совсем как стиральную машину… Ущипни меня или я сама себя ущипну, чтобы понять, жива ли я, явь все это или страшный сон… Я спрошу у Жинетты, как ты ее любил… Отнеси своей невесте рекомендацию с последнего места, от Жинетты… Невеста! У моего мужа - невеста!
И снова полились ругательства, непрерывный поток непристойной, мерзкой брани. Даниель размешал в стакане тройную дозу снотворного… Мартина сказала «спасибо…» и выпила все до дна.
- Теперь спи… Я - рядом.
Она быстро заснула. Даниель расхаживал взад и вперед по квартире. Плохо, что нет телефона… надо было бы вызвать врача. Пусть даже во всем этом есть доля симуляции, все-таки надо принять меры, чтобы припадок не возобновился. Принять меры? А какие меры можно принять против бреда… Даниель испытывал острую жалость, но одновременно и отвращение. Мартина причинила ему множество неприятностей, нанесла немало обид, но, может быть, он и сам тоже виноват?… Очень возможно. Теперь уже поздно об этом думать, теперь он целиком захвачен Марион, его очаровала ее энергия, веселость, ее интеллект и деловая сметка, ее длинноногое мускулистое тело спортсменки… А синева ее глаз! Взглянешь на нее и вначале только и увидишь эти необычайные глаза… А цветущее здоровье, веселый смех… Она не красавица, как Мартина или голливудская звезда, она прекрасна как женщина, с которой хочется прожить жизнь, с которой так легко и спокойно проводить все дни и все ночи, - нет, этому ничто не в состоянии помешать. Теперь уже поздно думать, кто прав, кто виноват - он или Мартина. Теперь он стремится к Марион, а она - к нему, как узники стремятся к свободе. Никто не смог бы их убедить, что они должны оставаться за решеткой лишь потому, что их заточили. Ничто не в силах устоять перед желанием двух существ соединиться, они способны идти к своему счастью даже по трупам. Даниель сметет со своего пути Мартину, если она будет препятствовать его союзу с Марион. Но в данный момент Мартина - всего лишь несчастное, жалкое существо, за которым нужен уход, ведь она больна… что поделаешь…
Он сел в плетеное кресло. Диванчик комбинированного гарнитура был гораздо удобнее, но его уже нет. После снотворного Мартина заснула так крепко, что он решил спуститься вниз и позвонить доктору. Возможно, тот и не понадобится, сейчас она казалась совсем спокойной… Час уже поздний. Даниель все-таки пошел в кафе и позвонил оттуда доктору, который обещал прийти утром. Хороший ли это доктор, Даниель понятия не имел, он познакомился с ним как-то у Жана, но, помимо него, не знал ни одного врача.
Даниель снова поднялся наверх, в квартире все было спокойно, Мартина спала. Даниель прилег рядом с ней, не раздеваясь.
Уже светло… Который час? Сколько времени Мартина, стоя на коленях рядом с кроватью, смотрит, как он спит?
- Почему ты спишь в одежде? - спросила Мартина едва только он открыл глаза.
Даниель осторожно шевельнулся, будто перед ним находился опасный зверь, вырвавшийся из клетки:
- Ты заболела…
- Заболела? Лжец! Я не больна. Несчастье вовсе не болезнь. Нет! Не вставай… Так мне удобнее плюнуть тебе в лицо.
Мартина плюнула. Даниель вскочил с постели и пощечиной сбил ее с ног… Он вытер лицо шарфом Мартины, аккуратно повешенным на спинку стула еще до разразившейся драмы, в каком-то другом веке. Мартина зашипела, как кошка, и, яростно ощетинившись, сжалась в комок, готовая кинуться на Даниеля. Даниель уже не испытывал к ней жалости, перед ним было опасное животное, которое надо обезвредить.
Нелегкая задача. Мартина сильна… Пришлось привязать ее к стулу все тем же шарфом и поясом.
Когда появился доктор, в квартире был учинен полный разгром… все было опрокинуто, разбито, сломано… а посреди всего этого хаоса сидела женщина, едва прикрытая разорванной в клочья ночной рубашкой, связанная по рукам и ногам, как в старом американском фильме. Мсье Донель, который звонил доктору, тоже предстал в плачевном виде - босиком, лицо расцарапано, рубашка разорвана, штаны измяты… Доктору как-то пришлось обедать с мадам Донель у Сесили, после обеда играли в бридж; ему запомнилось, как замечательно играет мадам Донель и какая она спокойная, выдержанная женщина. Он помнил также и Даниеля Донеля из «Садоводства Донелей». Его он встретил у их общего друга Жана, который рассыпался в похвалах Даниелю. Доктор был взволнован, увиденное произвело на него впечатление, несмотря на то, что он человек бывалый.
- Она совсем обезумела, - сказал Даниель тихо, - я подожду в соседней комнате.
Доктор достал свои инструменты.
- Разрешите сделать вам укол, мадам? Вы сразу почувствуете облегчение.
- Делайте, - сказала Мартина, привязанная к стулу, обычным, но печальным голосом.
- Вот так, - сказал доктор, пальцем прижимая ватку с эфиром к руке Мартины, - вам скоро станет лучше, увидите.
- Но я совсем здорова, доктор. Ведь не существует уколов от несчастья… Развяжите меня, пожалуйста, этот хам со мной так гнусно обошелся…
- Конечно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Вдруг она упала, замерла, распростершись на полу, и снова приняла человеческий облик. Даниель шевельнулся, шагнул, приблизился и склонился над ней. «Мартина!» - позвал он. Она сделала болезненную гримасу, попыталась встать, но не смогла и подползла к постели. Он помог ей лечь, принес воды. Но она с такой силой оттолкнула стакан, что вода расплескалась; наконец она обрела дар речи:
- Подлец, негодяй, прохвост, мерзавец, распутник, дерьмо… Ты загубил мою жизнь, ты превратил меня в бесполое существо… Я теперь просто вещь, неодушевленный предмет… Подонок, сутенер, папенькин сынок, эксплуататор, кровопийца… А я, как же я? Что будет со мной? Сама уже не пойму, женщина ли я после того, как жила с мужчиной, которому не нужна, который только спал в моей постели, но не любил меня… Мне уже не двадцать, а двадцать семь, пора расцвета, а я по твоей милости - старая дева… проклятый импотент, гнусный тип… пойду в полицию, у меня связи в министерствах. я докажу… твои супружеские обязанности… это ты меня сделал бесплодной, из-за тебя я больше никому не нужна… И это я, красавица, богиня… Ника Самофракийская… разбита, сломлена… Кредит меня загубил… тяготы его льгот… Твои розы тоже, оказывается, были в кредит, и ты отнял их у меня, подлец! Совсем как стиральную машину… Ущипни меня или я сама себя ущипну, чтобы понять, жива ли я, явь все это или страшный сон… Я спрошу у Жинетты, как ты ее любил… Отнеси своей невесте рекомендацию с последнего места, от Жинетты… Невеста! У моего мужа - невеста!
И снова полились ругательства, непрерывный поток непристойной, мерзкой брани. Даниель размешал в стакане тройную дозу снотворного… Мартина сказала «спасибо…» и выпила все до дна.
- Теперь спи… Я - рядом.
Она быстро заснула. Даниель расхаживал взад и вперед по квартире. Плохо, что нет телефона… надо было бы вызвать врача. Пусть даже во всем этом есть доля симуляции, все-таки надо принять меры, чтобы припадок не возобновился. Принять меры? А какие меры можно принять против бреда… Даниель испытывал острую жалость, но одновременно и отвращение. Мартина причинила ему множество неприятностей, нанесла немало обид, но, может быть, он и сам тоже виноват?… Очень возможно. Теперь уже поздно об этом думать, теперь он целиком захвачен Марион, его очаровала ее энергия, веселость, ее интеллект и деловая сметка, ее длинноногое мускулистое тело спортсменки… А синева ее глаз! Взглянешь на нее и вначале только и увидишь эти необычайные глаза… А цветущее здоровье, веселый смех… Она не красавица, как Мартина или голливудская звезда, она прекрасна как женщина, с которой хочется прожить жизнь, с которой так легко и спокойно проводить все дни и все ночи, - нет, этому ничто не в состоянии помешать. Теперь уже поздно думать, кто прав, кто виноват - он или Мартина. Теперь он стремится к Марион, а она - к нему, как узники стремятся к свободе. Никто не смог бы их убедить, что они должны оставаться за решеткой лишь потому, что их заточили. Ничто не в силах устоять перед желанием двух существ соединиться, они способны идти к своему счастью даже по трупам. Даниель сметет со своего пути Мартину, если она будет препятствовать его союзу с Марион. Но в данный момент Мартина - всего лишь несчастное, жалкое существо, за которым нужен уход, ведь она больна… что поделаешь…
Он сел в плетеное кресло. Диванчик комбинированного гарнитура был гораздо удобнее, но его уже нет. После снотворного Мартина заснула так крепко, что он решил спуститься вниз и позвонить доктору. Возможно, тот и не понадобится, сейчас она казалась совсем спокойной… Час уже поздний. Даниель все-таки пошел в кафе и позвонил оттуда доктору, который обещал прийти утром. Хороший ли это доктор, Даниель понятия не имел, он познакомился с ним как-то у Жана, но, помимо него, не знал ни одного врача.
Даниель снова поднялся наверх, в квартире все было спокойно, Мартина спала. Даниель прилег рядом с ней, не раздеваясь.
Уже светло… Который час? Сколько времени Мартина, стоя на коленях рядом с кроватью, смотрит, как он спит?
- Почему ты спишь в одежде? - спросила Мартина едва только он открыл глаза.
Даниель осторожно шевельнулся, будто перед ним находился опасный зверь, вырвавшийся из клетки:
- Ты заболела…
- Заболела? Лжец! Я не больна. Несчастье вовсе не болезнь. Нет! Не вставай… Так мне удобнее плюнуть тебе в лицо.
Мартина плюнула. Даниель вскочил с постели и пощечиной сбил ее с ног… Он вытер лицо шарфом Мартины, аккуратно повешенным на спинку стула еще до разразившейся драмы, в каком-то другом веке. Мартина зашипела, как кошка, и, яростно ощетинившись, сжалась в комок, готовая кинуться на Даниеля. Даниель уже не испытывал к ней жалости, перед ним было опасное животное, которое надо обезвредить.
Нелегкая задача. Мартина сильна… Пришлось привязать ее к стулу все тем же шарфом и поясом.
Когда появился доктор, в квартире был учинен полный разгром… все было опрокинуто, разбито, сломано… а посреди всего этого хаоса сидела женщина, едва прикрытая разорванной в клочья ночной рубашкой, связанная по рукам и ногам, как в старом американском фильме. Мсье Донель, который звонил доктору, тоже предстал в плачевном виде - босиком, лицо расцарапано, рубашка разорвана, штаны измяты… Доктору как-то пришлось обедать с мадам Донель у Сесили, после обеда играли в бридж; ему запомнилось, как замечательно играет мадам Донель и какая она спокойная, выдержанная женщина. Он помнил также и Даниеля Донеля из «Садоводства Донелей». Его он встретил у их общего друга Жана, который рассыпался в похвалах Даниелю. Доктор был взволнован, увиденное произвело на него впечатление, несмотря на то, что он человек бывалый.
- Она совсем обезумела, - сказал Даниель тихо, - я подожду в соседней комнате.
Доктор достал свои инструменты.
- Разрешите сделать вам укол, мадам? Вы сразу почувствуете облегчение.
- Делайте, - сказала Мартина, привязанная к стулу, обычным, но печальным голосом.
- Вот так, - сказал доктор, пальцем прижимая ватку с эфиром к руке Мартины, - вам скоро станет лучше, увидите.
- Но я совсем здорова, доктор. Ведь не существует уколов от несчастья… Развяжите меня, пожалуйста, этот хам со мной так гнусно обошелся…
- Конечно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64