– спросил Торри.
– Да. Вроде золота, украденного у Огненного Герцога, когда мы с Орфинделем бежали из Срединного Доминиона. Мы плавили монеты и продавали маленькие слитки. – Отец усмехнулся. – Вот основа семейного капитала, который приумножила твоя мама. Более чем приумножила, – поправился он с улыбкой.
Торри взял коробку с патронами и в зловещем зеленом свете с трудом разглядел ярлычок: «винчестер Супер-Х, тридцатый калибр». Старые «гаранды». Ему попалась нужная коробка. Хорошо.
Поставив ружье на предохранитель, Торри открыл коробку и достал патрон. Тот казался непомерно большим.
Торри по большей части имел дело с винтовкой 22-го калибра; с ружьями он упражнялся в основном на стрельбище, под руководством отца или дяди Осии, хотя, учась в выпускном классе, он пристрастился к охоте на кроликов. Это увлечение кончилось только тогда, когда мать поклялась, что станет вегетарианкой, если ей придется готовить хотя бы еще одного кролика фрикасе.
Потому Торри привык к небольшим патронам 22-го калибра, а каждый здоровенный заряд 30-го калибра был длиной с его средний палец. И в каждом патроне – серебряная пуля домашней отливки.
Нет, здорово будет поиметь Сынов Волка серебряными пулями!
– Так как насчет стратегии? – Торри быстро достал обойму и вставил патроны в патронник. Прежде чем передернуть затвор, еще раз убедился, что винтовка стоит на предохранителе, а затем, повернувшись, положил оружие на подставку сзади у них над головой. Потом взялся за второе ружье.
Отец долго молчал, хотя на его щеке играли желваки.
– Возможно, у нас не получится сейчас их перехватить. Они догадаются, что у нас есть на них управа, и спрячут подальше мать и твою девушку и будут шантажировать нас, чтобы мы сдались. Стреляй во всякого, кто приблизится к женщинам, пока я буду нападать спереди.
Но скорее всего мы сможем убить всего лишь нескольких Сынов – проредим стаю и избавим вожака от хлопот.
Скорее всего у нас не выйдет спасти женщин – здесь и сейчас.
– Так что же мы делаем?!
Отец покачал головой.
– В целом – не знаю. Однако в данный момент цель ясна: мы сражаемся, а затем, если необходимо, сдаемся. Меня будут сторожить надежно, но к тебе, возможно, отнесутся более легкомысленно: надейся на счастливый случай, и когда он подвернется – беги. Если я пойму, что у тебя есть шанс, я вставлю в свою речь слово «легкий» – или «посфе» – на Древнем Языке. Как только услышишь это слово, беги. Не думай, просто беги.
– А потом? – Торри убрал наверх вторую винтовку и начал вставлять патроны в обойму.
– Положись на свои мозги, Ториан дель Ториан-младший, – ответил отец. На секунду его лицо озарилось улыбкой. – Мне слишком о многом надо тебе рассказать, а времени почти нет. Когда молишься, имей в виду, что на твои молитвы могут и ответить; помни, что хотя Туата и другие Древние умеют менять обличья, их по большей части можно поразить холодным железом; в бою пользуйся не только руками, но и головой.
– И не забывай чистить зубы перед едой.
– Да-да. – Отец улыбнулся. – Я как раз собирался посоветовать тебе не терять чувство юмора. – Улыбка исчезла. – Ты фехтуешь достаточно хорошо, чтобы одолеть большинство соперников, хотя и не всех. Что еще? Если побег удастся, держи в секрете свое имя и называй его только в случае необходимости. Тебе могут оказать услугу ради Орфинделя, только не пользуйся его именем направо и налево. В нем есть сила, но и опасность тоже. Иные могут решить, что ты знаешь лишнее.
Торри обнаружил, что копирует некогда виденный им отцовский жест: сжав правую руку в кулак, он ударил ею по раскрытой ладони левой.
Отец отрицательно покачал головой:
– Нет, Аса-Top давно мертв; Осия видел некогда его кости.
Ответвлявшийся от мощеной дороги старый проселок вел по насыпи через поля к показавшемуся вдалеке мрачному лесу. За деревьями что-то светилось, но что именно, Торри понять не мог.
– В двадцати ярдах отсюда дорогу пересекает тропинка. Я убавлю скорость, а ты прыгай из машины и иди по тропинке. Очки дадут тебе фору, – продолжал отец, доставая из кармана вороненый револьвер, – но лучше не шуми.
Большим пальцем Торри откинул защелку и открыл барабан, откуда на него уставились тупые концы девяти пуль. 22-й калибр.
– Серебро, – сказал отец, подавая Торри маленькую коробочку. – А здесь запасные. Чтобы быстренько уложить врага, тебе придется целить в голову. Стреляет револьвер довольно тихо. Не то чтобы бесшумно, но тише, чем «ругеры», которые в мешках.
– Что собираешься предпринять ты?
– Я поеду дальше, потом вылезу и направлюсь в лес с запада. – Отец пожал плечами. – А может, просто нападу на них, ожидая твоего появления. Все зависит от того, насколько хорошо они следят за дорогой.
Торри закрыл барабан и спрятал револьвер в карман куртки.
– Не забудь свой меч, – напомнил отец.
Торри затянул ремень петлей на плече, затем снял верхнюю винтовку.
Отец протянул руку и щелкнул выключателем сферической лампы, одновременно сбрасывая скорость.
– Давай!
Торри, в одной руке держа ружье, откинул дверцу другой рукой и выпрыгнул из машины в неестественно светлую ночь.
Он устоял на ногах, но через мгновение упал в поле у дороги, свободной рукой оттолкнув ветки низкого кустарника, чтобы не сбить очки.
Машина с шумом поехала дальше.
Приподняв голову над кустарником, Торри застыл на месте. Он научился этому у отца и Осии, охотясь на оленей. Отец и Осия настаивали, чтобы он поджидал зверя на земле, хотя олени редко смотрят вверх, на деревья. Но и оставаясь на земле, вполне можно подкараулить зверя, если смыть всякие следы собственного запаха с тела и одежды, если ветер дует в нужном направлении и если ты в состоянии сохранять неподвижность.
Торри это умел, и теперь он сохранял неподвижность, несмотря на холодный ветер, от которого заслезились бы глаза, не будь они прикрыты очками.
Он начал считать – наблюдатель, спрятавшийся недалеко от опушки, мог и заметить, как из машины кто-то выскочил.
Торри подумал, что с ним не все в порядке. Ему бы дрожать, переживая за мать и Мэгги, или трепетать в страхе… Ничего подобного! Надо полагать, все, чему учили его отец и дядя Осия, естественным образом подготовило его к происходящему.
Проселок в лучах луны казался болезненно ярким, становясь лишь немного темнее там, где его затеняли деревья. Но темная или светлая, дорога оставалась пустой и…
Вот! Слева от раскидистого дуба на той стороне дороги что-то зашевелилось.
Укрытый за земляной насыпью, Торри опустил руку в карман и крепко сжал револьвер.
Двигаясь быстро и вместе с тем грациозно, на дорогу ступил волк и сделал неуверенный шаг по направлению к Торри, не осмеливаясь выйти из тени деревьев. Пару раз понюхав воздух, волк сначала двинулся вперед, к освещенной части дороги, а затем назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Да. Вроде золота, украденного у Огненного Герцога, когда мы с Орфинделем бежали из Срединного Доминиона. Мы плавили монеты и продавали маленькие слитки. – Отец усмехнулся. – Вот основа семейного капитала, который приумножила твоя мама. Более чем приумножила, – поправился он с улыбкой.
Торри взял коробку с патронами и в зловещем зеленом свете с трудом разглядел ярлычок: «винчестер Супер-Х, тридцатый калибр». Старые «гаранды». Ему попалась нужная коробка. Хорошо.
Поставив ружье на предохранитель, Торри открыл коробку и достал патрон. Тот казался непомерно большим.
Торри по большей части имел дело с винтовкой 22-го калибра; с ружьями он упражнялся в основном на стрельбище, под руководством отца или дяди Осии, хотя, учась в выпускном классе, он пристрастился к охоте на кроликов. Это увлечение кончилось только тогда, когда мать поклялась, что станет вегетарианкой, если ей придется готовить хотя бы еще одного кролика фрикасе.
Потому Торри привык к небольшим патронам 22-го калибра, а каждый здоровенный заряд 30-го калибра был длиной с его средний палец. И в каждом патроне – серебряная пуля домашней отливки.
Нет, здорово будет поиметь Сынов Волка серебряными пулями!
– Так как насчет стратегии? – Торри быстро достал обойму и вставил патроны в патронник. Прежде чем передернуть затвор, еще раз убедился, что винтовка стоит на предохранителе, а затем, повернувшись, положил оружие на подставку сзади у них над головой. Потом взялся за второе ружье.
Отец долго молчал, хотя на его щеке играли желваки.
– Возможно, у нас не получится сейчас их перехватить. Они догадаются, что у нас есть на них управа, и спрячут подальше мать и твою девушку и будут шантажировать нас, чтобы мы сдались. Стреляй во всякого, кто приблизится к женщинам, пока я буду нападать спереди.
Но скорее всего мы сможем убить всего лишь нескольких Сынов – проредим стаю и избавим вожака от хлопот.
Скорее всего у нас не выйдет спасти женщин – здесь и сейчас.
– Так что же мы делаем?!
Отец покачал головой.
– В целом – не знаю. Однако в данный момент цель ясна: мы сражаемся, а затем, если необходимо, сдаемся. Меня будут сторожить надежно, но к тебе, возможно, отнесутся более легкомысленно: надейся на счастливый случай, и когда он подвернется – беги. Если я пойму, что у тебя есть шанс, я вставлю в свою речь слово «легкий» – или «посфе» – на Древнем Языке. Как только услышишь это слово, беги. Не думай, просто беги.
– А потом? – Торри убрал наверх вторую винтовку и начал вставлять патроны в обойму.
– Положись на свои мозги, Ториан дель Ториан-младший, – ответил отец. На секунду его лицо озарилось улыбкой. – Мне слишком о многом надо тебе рассказать, а времени почти нет. Когда молишься, имей в виду, что на твои молитвы могут и ответить; помни, что хотя Туата и другие Древние умеют менять обличья, их по большей части можно поразить холодным железом; в бою пользуйся не только руками, но и головой.
– И не забывай чистить зубы перед едой.
– Да-да. – Отец улыбнулся. – Я как раз собирался посоветовать тебе не терять чувство юмора. – Улыбка исчезла. – Ты фехтуешь достаточно хорошо, чтобы одолеть большинство соперников, хотя и не всех. Что еще? Если побег удастся, держи в секрете свое имя и называй его только в случае необходимости. Тебе могут оказать услугу ради Орфинделя, только не пользуйся его именем направо и налево. В нем есть сила, но и опасность тоже. Иные могут решить, что ты знаешь лишнее.
Торри обнаружил, что копирует некогда виденный им отцовский жест: сжав правую руку в кулак, он ударил ею по раскрытой ладони левой.
Отец отрицательно покачал головой:
– Нет, Аса-Top давно мертв; Осия видел некогда его кости.
Ответвлявшийся от мощеной дороги старый проселок вел по насыпи через поля к показавшемуся вдалеке мрачному лесу. За деревьями что-то светилось, но что именно, Торри понять не мог.
– В двадцати ярдах отсюда дорогу пересекает тропинка. Я убавлю скорость, а ты прыгай из машины и иди по тропинке. Очки дадут тебе фору, – продолжал отец, доставая из кармана вороненый револьвер, – но лучше не шуми.
Большим пальцем Торри откинул защелку и открыл барабан, откуда на него уставились тупые концы девяти пуль. 22-й калибр.
– Серебро, – сказал отец, подавая Торри маленькую коробочку. – А здесь запасные. Чтобы быстренько уложить врага, тебе придется целить в голову. Стреляет револьвер довольно тихо. Не то чтобы бесшумно, но тише, чем «ругеры», которые в мешках.
– Что собираешься предпринять ты?
– Я поеду дальше, потом вылезу и направлюсь в лес с запада. – Отец пожал плечами. – А может, просто нападу на них, ожидая твоего появления. Все зависит от того, насколько хорошо они следят за дорогой.
Торри закрыл барабан и спрятал револьвер в карман куртки.
– Не забудь свой меч, – напомнил отец.
Торри затянул ремень петлей на плече, затем снял верхнюю винтовку.
Отец протянул руку и щелкнул выключателем сферической лампы, одновременно сбрасывая скорость.
– Давай!
Торри, в одной руке держа ружье, откинул дверцу другой рукой и выпрыгнул из машины в неестественно светлую ночь.
Он устоял на ногах, но через мгновение упал в поле у дороги, свободной рукой оттолкнув ветки низкого кустарника, чтобы не сбить очки.
Машина с шумом поехала дальше.
Приподняв голову над кустарником, Торри застыл на месте. Он научился этому у отца и Осии, охотясь на оленей. Отец и Осия настаивали, чтобы он поджидал зверя на земле, хотя олени редко смотрят вверх, на деревья. Но и оставаясь на земле, вполне можно подкараулить зверя, если смыть всякие следы собственного запаха с тела и одежды, если ветер дует в нужном направлении и если ты в состоянии сохранять неподвижность.
Торри это умел, и теперь он сохранял неподвижность, несмотря на холодный ветер, от которого заслезились бы глаза, не будь они прикрыты очками.
Он начал считать – наблюдатель, спрятавшийся недалеко от опушки, мог и заметить, как из машины кто-то выскочил.
Торри подумал, что с ним не все в порядке. Ему бы дрожать, переживая за мать и Мэгги, или трепетать в страхе… Ничего подобного! Надо полагать, все, чему учили его отец и дядя Осия, естественным образом подготовило его к происходящему.
Проселок в лучах луны казался болезненно ярким, становясь лишь немного темнее там, где его затеняли деревья. Но темная или светлая, дорога оставалась пустой и…
Вот! Слева от раскидистого дуба на той стороне дороги что-то зашевелилось.
Укрытый за земляной насыпью, Торри опустил руку в карман и крепко сжал револьвер.
Двигаясь быстро и вместе с тем грациозно, на дорогу ступил волк и сделал неуверенный шаг по направлению к Торри, не осмеливаясь выйти из тени деревьев. Пару раз понюхав воздух, волк сначала двинулся вперед, к освещенной части дороги, а затем назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81