попал в трех оленьим жаканом, а этим ублюдкам наплевать.
– Хорошо, – кивнул док Шерв. – У тебя будут люди. Если понадобится, я сам отправлюсь сторожить.
– Посмотрим. – Арни с трудом встал. – Я пойду попью с Бетси кофе, чтобы не мешать вам.
– Волки-оборотни, демоны, магия… – Боб Аарстед покачал головой. – Если бы я слышал об этом только от вас двоих, я бы позвал психиатра, а не собирал бы совет.
– Что ж… – проговори док Шерв, не вынимая изо рта трубку. – Если у тебя еще остались сомнения, мы можем попросить Джеффа эксгумировать те трупы. – Он несколько раз пыхнул трубкой, затянулся и выдохнул клуб дыма. – Не кажется мне, что у той… женщины шерсть на ладонях выросла оттого, что она сама с собой развлекалась. – Док наклонил голову. – Я подумывал сфотографировать трупы, но…
– Я же сказал «если». – Боб Аарстед пожал плечами, словно прекращая разговор на эту тему. Боб гордился своей скандинавской флегматичностью, хотя Аарстеды жили в Хардвуде уже пятое поколение и, насколько было известно, никто из них ни разу не посещал родину своих предков.
– Как дела, Джефф? – спросил преподобный Оппегаард, то бишь просто Дэйв. Хотя ему перевалило за шестьдесят, баритон священника оставался по-прежнему раскатистым. Не только Джефф помнил этот голос с самого детства; его родной отец в приступе ностальгии говаривал, что баритон священника не изменился с тех пор, как он сам был ребенком. Трудно было думать о преподобном, как о Дэйве, хотя священник настаивал именно на таком обращении, когда сменял облачение на вывязанный с перехватами свитер. Крепкие руки и широкая грудь делали преподобного похожим на рыбака, но мысленно Джефф всегда видел его стоящим на кафедре.
– Спасибо, неплохо, Дэйв.
– Да нет, – нахмурился Оппегаард, – я имел в виду не «как у тебя дела», а как вообще все обстоит?
– А… – Прежде чем сесть, Джефф налил себе чашку горячего кофе, а потом опустился на свое место тяжелее, чем рассчитывал. Тяжелые выдались деньки. – Все по большей части устаканилось – для полиции штата, во всяком случае. Ол и Ларсоны погибли в автокатастрофе, с которой местные власти – то есть я – успели разобраться, пока они там собирались послать подмогу. Слухи, что люди погибли, охотясь на волков, – всего лишь слухи. Несчастные случаи – обычное дело, а в свидетельствах о смерти, подписанных доверенным медэкспертом, – док Шерв поднял свою чашку кофе в саркастическом тосте, – комар носа не подточит. А то, что у торсеновского сарая подстрелили пару бродячих собак, которые пытались добраться до цыплят, – так это совсем другая история. – Джефф покачал головой. – Черт…
Таких славных ребят, как Джефф и Бобби Ларсоны, в городке еще надо было поискать; Ола никто не назвал бы славным малым, однако он был хорошим соседом.
Джеффу хотелось, чтобы его голос звучал невозмутимо, но вот чего в нем не наблюдалось, так это невозмутимости. Ничего хуже бойни на лужайке возле дома Торсенов он не видел с тех пор, как несколько лет назад ему со старым Джоном Хонистедом пришлось ехать на ферму Ольсенов: Дэн Ольсен снес себе полчерепа из дробовика, который еще сжимал в руке.
Оппегаард вздохнул.
– Я никак не могу поверить. Мы всегда знали, что с Осией связано нечто необычное… Но волки, которых нельзя убить? Серебряные пули? Исчезающие туннели? И где сам Осия и этот приятель Торри? Когда их видели в последний раз, они входили в дом Торсенов. – Преподобный фыркнул. – В семинарии нас не учили, как вести себя в подобных случаях. – Он откинулся назад и стукнул костяшками пальцев по колену. – Я… не думаю, что нам следует держать случившееся в секрете. Аарстед покачал головой:
– И что вы собираетесь делать – позвать отца Свенсона из Гранд-Форкс, чтобы тот произвел экзорцизм?
– Я размышляю. – Губы Оппегаарда побелели. – Не думайте, что эта возможность не приходила мне на ум… Но я о другом. Вся эта история… может случиться так, что у нас не получится долго замалчивать правду. Мы прикроем исчезновение Торсенов – но что с двумя приятелями Торри? Они ведь тоже исчезли.
– Йен. Йен Сильверстейн и Марианна Кристенсен, – кивнул Джефф. – Неплохие ребята; мы с ними пропустили по пиву в «Пообедай за полушку». С Йеном проблем не предвидится: у него нет семьи. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем его хватятся.
– В самом деле? – Майк Бьерке сделал удивленное лицо. – Я думал, еврейские семьи – крепкие…
– Да? – Боб Аарстед поднял бровь. – И сколько евреев ты знаешь лично?
– Ну, мой дантист в Гранд-Форкс. Ничего себе мужик.
– Я тоже об этом подумал, Майк, – сказал Джефф Бьерке, не обращая внимания на пикировку Бьерке и тестя. – Из любого правила найдутся исключения. Может, у него и есть какой-нибудь двоюродный брат или еще какая дальняя родня, но единственный близкий родственник Йена – его отец, и они уже несколько лет как не общаются. Его отец, судя по всему, редкий мерзавец, но проблем он не доставит. Вот Марианна – другое дело: она из Сент-Луиса, и родители наверняка привыкли получать весточки от дочери раз в пару недель. Самое большое через месяц ее хватятся. – Джефф пожал плечами. – Если к этому времени исчезновенцы объявятся, все в порядке. Если нет – нам надо придумать какое-то объяснение.
– Бедные ее родители… – Минни Хансен состроила гримасу. – Не думаю, что им полегчает, если ты расскажешь правду: мол, в последний раз вашу дочь видели, когда стая волков-оборотней тащила ее в туннель!
– Подождите, – док Шерв поджал тонкие губы, – я вообще не понимаю, в чем проблема. Допустим, рано или поздно начнется расследование. Ну и что? Молодые люди куда-то уехали на машине Торри через неделю после приезда; Торсены-старшие и Осия отправились на пикапе Торсенов в давно запланированное путешествие – в Мексику, как мы полагаем, – и никто от них с тех пор весточек не получал. – Док Шерв принужденно улыбнулся. – Вряд ли кто-нибудь докопается до правды. – Он глубоко затянулся, протянул руку к кофейному столику и приподнял маленький электростатический очиститель воздуха. В тишине комнаты раздавалось завывание очистителя, иногда заглушаемое пыхтением трубки доктора.
Майк Бьерке кашлянул.
– Меня больше беспокоят Ларсоны. Я тут встречался с Олавом и Рут. Им плохо, они хотят получить хоть какие-то объяснения, а что им скажешь?
– Я поговорю с ними, если надо, – откликнулась Минни: в ее голосе слышался скандинавский акцент, присущий в этих местах поколению, выросшему до появления телевизоров. – Они учились у меня в школе и прислушаются к моим словам.
– Что ты собираешься им сказать? – спросил док Шерв, утомленно проводя рукой по редеющей шевелюре. Сколько Джефф себя помнил, у дока Шерва всегда был усталый вид. Даже с напарником ему приходилось дежурить через ночь, и почти в каждое дежурство что-нибудь да случалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Хорошо, – кивнул док Шерв. – У тебя будут люди. Если понадобится, я сам отправлюсь сторожить.
– Посмотрим. – Арни с трудом встал. – Я пойду попью с Бетси кофе, чтобы не мешать вам.
– Волки-оборотни, демоны, магия… – Боб Аарстед покачал головой. – Если бы я слышал об этом только от вас двоих, я бы позвал психиатра, а не собирал бы совет.
– Что ж… – проговори док Шерв, не вынимая изо рта трубку. – Если у тебя еще остались сомнения, мы можем попросить Джеффа эксгумировать те трупы. – Он несколько раз пыхнул трубкой, затянулся и выдохнул клуб дыма. – Не кажется мне, что у той… женщины шерсть на ладонях выросла оттого, что она сама с собой развлекалась. – Док наклонил голову. – Я подумывал сфотографировать трупы, но…
– Я же сказал «если». – Боб Аарстед пожал плечами, словно прекращая разговор на эту тему. Боб гордился своей скандинавской флегматичностью, хотя Аарстеды жили в Хардвуде уже пятое поколение и, насколько было известно, никто из них ни разу не посещал родину своих предков.
– Как дела, Джефф? – спросил преподобный Оппегаард, то бишь просто Дэйв. Хотя ему перевалило за шестьдесят, баритон священника оставался по-прежнему раскатистым. Не только Джефф помнил этот голос с самого детства; его родной отец в приступе ностальгии говаривал, что баритон священника не изменился с тех пор, как он сам был ребенком. Трудно было думать о преподобном, как о Дэйве, хотя священник настаивал именно на таком обращении, когда сменял облачение на вывязанный с перехватами свитер. Крепкие руки и широкая грудь делали преподобного похожим на рыбака, но мысленно Джефф всегда видел его стоящим на кафедре.
– Спасибо, неплохо, Дэйв.
– Да нет, – нахмурился Оппегаард, – я имел в виду не «как у тебя дела», а как вообще все обстоит?
– А… – Прежде чем сесть, Джефф налил себе чашку горячего кофе, а потом опустился на свое место тяжелее, чем рассчитывал. Тяжелые выдались деньки. – Все по большей части устаканилось – для полиции штата, во всяком случае. Ол и Ларсоны погибли в автокатастрофе, с которой местные власти – то есть я – успели разобраться, пока они там собирались послать подмогу. Слухи, что люди погибли, охотясь на волков, – всего лишь слухи. Несчастные случаи – обычное дело, а в свидетельствах о смерти, подписанных доверенным медэкспертом, – док Шерв поднял свою чашку кофе в саркастическом тосте, – комар носа не подточит. А то, что у торсеновского сарая подстрелили пару бродячих собак, которые пытались добраться до цыплят, – так это совсем другая история. – Джефф покачал головой. – Черт…
Таких славных ребят, как Джефф и Бобби Ларсоны, в городке еще надо было поискать; Ола никто не назвал бы славным малым, однако он был хорошим соседом.
Джеффу хотелось, чтобы его голос звучал невозмутимо, но вот чего в нем не наблюдалось, так это невозмутимости. Ничего хуже бойни на лужайке возле дома Торсенов он не видел с тех пор, как несколько лет назад ему со старым Джоном Хонистедом пришлось ехать на ферму Ольсенов: Дэн Ольсен снес себе полчерепа из дробовика, который еще сжимал в руке.
Оппегаард вздохнул.
– Я никак не могу поверить. Мы всегда знали, что с Осией связано нечто необычное… Но волки, которых нельзя убить? Серебряные пули? Исчезающие туннели? И где сам Осия и этот приятель Торри? Когда их видели в последний раз, они входили в дом Торсенов. – Преподобный фыркнул. – В семинарии нас не учили, как вести себя в подобных случаях. – Он откинулся назад и стукнул костяшками пальцев по колену. – Я… не думаю, что нам следует держать случившееся в секрете. Аарстед покачал головой:
– И что вы собираетесь делать – позвать отца Свенсона из Гранд-Форкс, чтобы тот произвел экзорцизм?
– Я размышляю. – Губы Оппегаарда побелели. – Не думайте, что эта возможность не приходила мне на ум… Но я о другом. Вся эта история… может случиться так, что у нас не получится долго замалчивать правду. Мы прикроем исчезновение Торсенов – но что с двумя приятелями Торри? Они ведь тоже исчезли.
– Йен. Йен Сильверстейн и Марианна Кристенсен, – кивнул Джефф. – Неплохие ребята; мы с ними пропустили по пиву в «Пообедай за полушку». С Йеном проблем не предвидится: у него нет семьи. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем его хватятся.
– В самом деле? – Майк Бьерке сделал удивленное лицо. – Я думал, еврейские семьи – крепкие…
– Да? – Боб Аарстед поднял бровь. – И сколько евреев ты знаешь лично?
– Ну, мой дантист в Гранд-Форкс. Ничего себе мужик.
– Я тоже об этом подумал, Майк, – сказал Джефф Бьерке, не обращая внимания на пикировку Бьерке и тестя. – Из любого правила найдутся исключения. Может, у него и есть какой-нибудь двоюродный брат или еще какая дальняя родня, но единственный близкий родственник Йена – его отец, и они уже несколько лет как не общаются. Его отец, судя по всему, редкий мерзавец, но проблем он не доставит. Вот Марианна – другое дело: она из Сент-Луиса, и родители наверняка привыкли получать весточки от дочери раз в пару недель. Самое большое через месяц ее хватятся. – Джефф пожал плечами. – Если к этому времени исчезновенцы объявятся, все в порядке. Если нет – нам надо придумать какое-то объяснение.
– Бедные ее родители… – Минни Хансен состроила гримасу. – Не думаю, что им полегчает, если ты расскажешь правду: мол, в последний раз вашу дочь видели, когда стая волков-оборотней тащила ее в туннель!
– Подождите, – док Шерв поджал тонкие губы, – я вообще не понимаю, в чем проблема. Допустим, рано или поздно начнется расследование. Ну и что? Молодые люди куда-то уехали на машине Торри через неделю после приезда; Торсены-старшие и Осия отправились на пикапе Торсенов в давно запланированное путешествие – в Мексику, как мы полагаем, – и никто от них с тех пор весточек не получал. – Док Шерв принужденно улыбнулся. – Вряд ли кто-нибудь докопается до правды. – Он глубоко затянулся, протянул руку к кофейному столику и приподнял маленький электростатический очиститель воздуха. В тишине комнаты раздавалось завывание очистителя, иногда заглушаемое пыхтением трубки доктора.
Майк Бьерке кашлянул.
– Меня больше беспокоят Ларсоны. Я тут встречался с Олавом и Рут. Им плохо, они хотят получить хоть какие-то объяснения, а что им скажешь?
– Я поговорю с ними, если надо, – откликнулась Минни: в ее голосе слышался скандинавский акцент, присущий в этих местах поколению, выросшему до появления телевизоров. – Они учились у меня в школе и прислушаются к моим словам.
– Что ты собираешься им сказать? – спросил док Шерв, утомленно проводя рукой по редеющей шевелюре. Сколько Джефф себя помнил, у дока Шерва всегда был усталый вид. Даже с напарником ему приходилось дежурить через ночь, и почти в каждое дежурство что-нибудь да случалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81