– У меня новая шляпка, – сообщила, сияя улыбкой, юная леди, – и мне хочется, чтобы весь свет ее видел. Она вам нравится, Доминик?
– Очень миленькая, – ответил тот. – Но ради Бога, Анна сохраняйте дистанцию, когда наклоняетесь вперед. Вы выколете мне глаза пером своей очаровательной шляпки.
Они решили проехаться по Гайд-парку, поскольку осенняя листва, по словам Анны, красива. В парке они встретили закрытый экипаж, в котором ехала Мэдлин с лейтенантом Пенвортом. Мэдлин опустила окно, чтобы обменяться приветствиями с пассажирами, сидевшими в коляске. Лейтенант держался в тени.
– Как поживаете, лейтенант? – окликнула его Дженнифер. – Очень рада видеть, что вы снова выезжаете. Вы меня помните?
– Разумеется, помнит, – ответила с улыбкой Мэдлин. – Мы решили воспользоваться прекрасной погодой и немного прокатиться.
Дженнифер смотрела на человека, который поднял руку в ответ на ее приветствие, и не узнавала его. Худой и бледный, половина лица закрыта повязкой. Она вспомнила гибкого молодого красавца офицера, которому нравилось находиться в постоянном движении.
– Мы едем к Гюнтеру, – сказал лорд Иден. – Не хотите ли присоединиться к нам, Пенворт? А вы, Мэдлин?
– Как-нибудь в другой раз, – быстро ответила та.
– Благодарю вас, – тут же отозвался лейтенант Пенворт. – Я с удовольствием.
Спутница удивленно взглянула на него.
– Вы уверены, что не имеете ничего против? – спросила она.
– Нет, – резко бросил он. – А вы?
– Значит, встретимся там немного погодя, – сказал лорд Иден.
Мэдлин, вспыхнув, скрылась в карете.
– Стало быть, наконец-то мы встретимся со своим будущим зятем, – проговорил лорд Иден, когда коляска тронулась. – Мэдлин все время прятала его.
– Я просто умирала от любопытства, – сказала Анна.
– Бедняга, – вздохнула Дженнифер. – Какая жестокая эта война!..
– Вы из-за меня, Мэдлин, хотели отказаться от мороженого? – спрашивал между тем лейтенант, сидя в другой карете.
Она с расстроенным видом посмотрела на него.
– Да, – потупившись, ответила она. – У Понтера всегда столько народу. Аллан… Вы ведь не думаете, что я вас стыжусь?
– Не думаю. – Он коснулся ее руки. – Но для вас так утомительно, когда на меня глазеют посторонние, верно? Только это меня угнетает. Однако там ваши родственники, ваши друзья. Вы должны проводить время с ними. Стань я вашим мужем, я тоже должен буду общаться с ними.
Через несколько минут головы посетителей кондитерской Гюнтера как по команде обернулись, чтобы посмотреть на лейтенанта Пенворта, входившего в нее с довольно мрачным видом. Без посторонней помощи он подошел к столу и сел на свободный стул рядом с Дженнифер. Мэдлин представила всех своему спутнику; ей пришлось сесть на противоположном конце.
Несколько минут продолжалась легкая дружеская болтовня. Много смеялись. Потом Анна пустилась в красочное, описание только что виденных сокровищ, смешно сетуя на то, что им придется скоро отказаться от всех удовольствий и возвращаться в деревню, как велел отец.
– Ну что ж, Эдмунд и Александра с детьми тоже уезжают, – сказала Мэдлин примиряюще. – Я уговариваю и Аллана уехать ненадолго. – Она улыбнулась через весь стол своему жениху, который беседовал с Дженнифер.
– Вы чувствуете себя лучше? – спрашивала его Дженнифер. – Я была так расстроена, услышав, что вы ранены, сэр.
– Благодарствуйте, – ответил он, не глядя на нее. – Я полностью выздоровел. – Лицо у него было бледное и угрюмое. Это был совершенно не тот молодой человек, с которым она когда-то танцевала на балу и гуляла в Суанском лесу.
– Вы скоро возвращаетесь в Девон? – спросила она. – Я помню, вы рассказывали мне о своей семье и о том, как вы любите свой дом.
– В обозримом будущем у меня нет никаких намерений, – мрачно ответил он.
– Вот как? – сказала она, поднося ко рту ложку с мороженым. – Но ваша матушка, наверное, беспокоится о вас. И ваш батюшка, и все ваши братья и сестры.
– Без сомнения, – ответил он. – До конца дней своих я буду теперь предметом их жалости. Раньше они гордились мной.
– А теперь разве они вами не гордятся? – Дженнифер нервически поиграла ложкой. Лучше бы он сидел где-нибудь в другом месте.
– О да. – Голос его был холоден. – Я их израненный герой.
– Почему на вас такая большая повязка? – спросила она и вспыхнула, сообразив, как бестактен ее вопрос.
– Мое лицо – не очень приятное зрелище.
– Разве раны до сих пор не зажили?
– Зажили, насколько вообще это возможно.
– А не лучше ли было бы носить маленькую повязку на глазу? – спросила она, решив быть откровенной. – Солнце и воздух помогли бы сгладиться шрамам. А большая повязка гораздо больше бросается в глаза, чем даже шрамы. Простите, но я бы не советовала вам ее носить.
– Это вы бы не советовали, – проговорил он так тихо, что она не была уверена, правильно ли расслышала его слова. Все время, пока они оставались в кондитерской, ей было не по себе.
* * *
– Итак, насколько я понимаю, Пенворт вас не пощадил? – сочувственно спросил у нее лорд Иден, когда они сели в коляску.
– Увы, получила по заслугам, – ответила девушка. – Не стоило задавать ему личных вопросов. Раны на теле у него зажили. А вот другие, куда более глубокие, еще даже не начали затягиваться.
– Как он будет жить теперь? – Уолтер недоуменно пожал плечами. – Одна нога. Один глаз. Ух! Я, наверное, предпочел бы умереть.
– Какой вздор! – воскликнула Дженнифер, снова вспыхнув от своей резкости. – Между прочим, в жизни очень многое можно сделать без ноги и без глаза. Очень горько за лейтенанта Пенворта, ведь он был всегда так подвижен, полон внутреннего огня. Жаль, что он стал таким жестким и циничным. Впрочем, беда случилась с ним всего три месяца назад. Но вот если бы и через несколько лет он продолжал оплакивать свою потерю и дуться на жизнь – тогда я бы рассердилась на него. Это грустно вдвойне.
– Вы, наверное, правы, мисс Симпсон, – согласился Уолтер. – Но Боже мой, как же можно примириться с потерей ноги и не сетовать на судьбу! Нельзя ездить верхом. Нельзя заниматься спортом. Не могу себе представить такое.
– Бедняга, – грустно заметила Анна. Дженнифер видела, что лорд Иден ей улыбается.
* * *
К вечеру Эллен отправилась к графу Хэрроуби, не взяв с собой никого, и, приподняв медный дверной молоток, висевший на огромных двустворчатых дверях его дома, подумала, что, пожалуй, нарушает правила приличия. И улыбнулась этой мысли. То был ее дом целых пятнадцать лет. Этот человек был ей отцом.
Он снова пил; она поняла это, как только он торопливо спустился вниз ей навстречу, не ожидая, пока дворецкий проводит ее в гостиную.
– Я бы и капли не взял в рот, Элли, будь точно уверен, что вы придете, – сказал он, улыбаясь и протягивая ей руку. – Я думал, вы не придете, немного поразмыслив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78