Благодаря напряженному режиму работы и сохранившейся с голодного детства неприязни к излишествам в еде, в формах ее тела не было ничего от почтенной матроны. Отвернувшись от зеркала, она накинула шелковый халат и вышла в спальню.
Усевшись перед туалетным столиком, Эмма склонила голову набок и взяла серебряную щетку для волос, украшенную ее монограммой. Она еще раз порадовалась принятому на прошлой неделе решению коротко постричься. Ей нравилась новая стрижка по последнему писку моды, которая ей была к лицу и хорошо гармонировала с ее туалетами, представлявшими образцы высокой моды от известных кутюрье Вайоне и Шанель.
Тут раздался громкий стук в дверь. Эмма обернулась и увидела входившего Артура. Удивленная его неожиданным появлением, Эмма уставилась на мужа, испытав приступ неприязни к нему в ответ на непрошенное вторжение, и плотнее запахнула халат. В последнее время ей становилось все труднее поддерживать видимость сердечных отношений с Артуром.
- Честное слово, Артур, ты просто напугал меня.
- Не может быть.
Глаза Эммы задержались на стакане с бренди, который он держал в руке.
- Тебе не кажется, что ты рановато начинаешь? - стараясь скрыть раздражение, спросила она.
- Бога ради, не начинай опять этих нравоучений, - вскричал Артур, проходя к дивану с желтой бархатной обивкой. Он упал на диван и злобно посмотрел на жену.
- Порой ты бываешь убийственно занудливой, дорогуша. Настоящая брюзга, честное слово.
Эмма, уловив его настроение, тяжело вздохнула.
- У нас впереди долгий вечер, Артур. Мне не хотелось бы, чтобы ты…
- … Чтобы я напился и оскандалил тебя, моя прелесть, - перебил ее Артур. - Еще бы, Эмму нельзя расстраивать. Бог накажет всякого, кто себе это позволит, - высокомерно огрызнулся он. - Интересно, что я должен делать весь вечер? Держаться в тени своей королевы?
Не обращая внимания на его сарказм, Эмма повернулась к туалетному столику, открыла флакон духов от фирмы „Герлен” и хрустальной пробкой надушилась за ушами. Не желая, чтобы их ссора разгоралась дальше, она решила сменить тему.
- Сегодня я получила прелестное письмо от Кита. Он шлет тебе привет. Ему нравится в школе. Хорошо, что я послала его в Рагби, он там в своей стихии.
- Да, это была неплохая идея послать его туда, причем идея - моя, - усмехнулся Артур. - У меня вообще бывают хорошие мысли, если только ты предоставляешь мне хотя бы полшанса их высказать, вместо того, чтобы выставлять меня идиотом.
Эмма промолчала и через секунду сказала:
- Мне нужно покончить с одеванием. У тебя есть ко мне что-нибудь серьезное, Артур?
- О, да, конечно! - воскликнул Артур. - Мне кажется, что я должен получше изучить список приглашенных, освежить его в памяти.
- Список у меня на столе.
Эмма отвернулась, достала из ларца с драгоценностями пару великолепных бриллиантовых подвесок и с отсутствующим видом принялась вдевать их себе в уши.
- Однако довольно-таки приличную толпу знаменитостей мы сегодня принимаем, - заметил Артур, изучая список и отмечая в уме многих красивых и, возможно, податливых дам среди гостей.
Внезапно решив исчезнуть, он бросил лист на стол и устремился к двери.
- Думаю, мне следует спуститься вниз и все там осмотреть.
Он бросил взгляд на часы.
- Уже половина десятого. Я покидаю тебя, чтобы ты могла одеться.
- Благодарю, очень тебе буду признательна.
Эмма проводила его взглядом и покачала головой. „Конечно, он глуп, но все же самая большая дура среди нас - это я сама”, - подумала она. Конечно, во всем виновата только она и никто другой. Удивительное дело! Никогда не повторяя дважды одних и тех же ошибок в бизнесе, она постоянно делает это в своей личной жизни. Любя Дэвида Каллински, она была вынуждена выйти замуж за Джо Лаудера, безумно влюбленная в Пола Макгилла, она связала себя матримониальными узами с Артуром Эйнсли. Но, правда, обстоятельства тогда и теперь были существенно различными. Дэвид был отринут в угоду религиозной ортодоксальности его матери, Пол же сам оставил ее. Но, так или иначе, кажется, она обречена выбирать себе неподходящих мужей! Правда, Джо был, по крайней мере, порядочным человеком, а Артур - тот вообще не стоит доброго слова. „Поспешишь замуж - век будешь каяться”, - припомнилась ей поговорка, которую ей сказал Уинстон, отговаривая от брака с Артуром. „Черт бы меня побрал с моим упрямством”, - пробормотала Эмма.
Она решительно встала. Хватит, больше она не будет сегодня размышлять о своем неудачном браке. У нее еще достаточно времени впереди, чтобы все обдумать как следует. Она поспешила завершить туалет и во всеоружии бросила на себя последний взгляд в зеркало. На ней было надето длинное бальное платье из тонкого, бирюзового цвета шелка, расшитого тысячами бисеринок разных оттенков от бледно-голубого до изумрудно-зеленого. При самом легком движении платье меняло цвет, переливаясь, словно летнее море, становясь то синим, то зеленым, то снова аквамариновым. Платье подчеркивало ее стройную фигуру. Ее ни с чем не сравнимые глаза еще сильнее выделялись на его фоне. В сочетании с бриллиантами и жемчугом платье представляло верх элегантности.
Если посмотреть со стороны, то у Эммы было все: красивый муж, очаровательные дети, ослепительная красота, здоровье, богатство, влиятельность. Люди завидовали ей.
Часы на камине пробили десять, оторвав Эмму от ее переживаний. Она вышла из спальни и на секунду задержалась, чтобы обрести присутствие духа, перед винтовой лестницей, ведущей вниз. Потом, подобрав одной рукой подол платья, она устремилась навстречу первым, только что прибывшим гостям. Эмма сияла ослепительной улыбкой, но ледяной панцирь сковывал ее сердце.
Глава 50
Дворецкий, мужчина средних лет, приоткрывший перед ними двери Фарли-Холл, не был им знаком.
- Добрый день. Меня зовут О'Нил, у меня назначена встреча с мистером Джеральдом Фарли, - произнес Блэки.
- Сквайр ждет вас, сэр, - ответил дворецкий, шире распахивая дверь. - Пожалуйста, сюда.
Он проводил их через громадный мрачный холл в библиотеку.
- Он будет здесь сию минуту. Устраивайтесь поудобнее, пожалуйста.
Дворецкий с поклоном удалился. Когда дверь за ним закрылась, Блэки сказал:
- Должно быть, Мергатройда отправили в отставку.
- Он умер два года назад, - ответила Эмма.
- А где кухарка? - спросил Блэки, с нежностью вспоминая об Элси Тернер.
- Она еще жива, но больше не служит здесь. Она слишком стара и живет в деревне.
Блэки подошел к камину и стал греться, повернувшись спиной к огню.
- Ну ладно, а как ты сама себя чувствуешь, очутившись тут, в этом доме через столько лет?
Эмма коротко взглянула на него.
- Довольно странно, должна тебе признаться.
Окинув комнату холодными зелеными глазами, она невесело рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Усевшись перед туалетным столиком, Эмма склонила голову набок и взяла серебряную щетку для волос, украшенную ее монограммой. Она еще раз порадовалась принятому на прошлой неделе решению коротко постричься. Ей нравилась новая стрижка по последнему писку моды, которая ей была к лицу и хорошо гармонировала с ее туалетами, представлявшими образцы высокой моды от известных кутюрье Вайоне и Шанель.
Тут раздался громкий стук в дверь. Эмма обернулась и увидела входившего Артура. Удивленная его неожиданным появлением, Эмма уставилась на мужа, испытав приступ неприязни к нему в ответ на непрошенное вторжение, и плотнее запахнула халат. В последнее время ей становилось все труднее поддерживать видимость сердечных отношений с Артуром.
- Честное слово, Артур, ты просто напугал меня.
- Не может быть.
Глаза Эммы задержались на стакане с бренди, который он держал в руке.
- Тебе не кажется, что ты рановато начинаешь? - стараясь скрыть раздражение, спросила она.
- Бога ради, не начинай опять этих нравоучений, - вскричал Артур, проходя к дивану с желтой бархатной обивкой. Он упал на диван и злобно посмотрел на жену.
- Порой ты бываешь убийственно занудливой, дорогуша. Настоящая брюзга, честное слово.
Эмма, уловив его настроение, тяжело вздохнула.
- У нас впереди долгий вечер, Артур. Мне не хотелось бы, чтобы ты…
- … Чтобы я напился и оскандалил тебя, моя прелесть, - перебил ее Артур. - Еще бы, Эмму нельзя расстраивать. Бог накажет всякого, кто себе это позволит, - высокомерно огрызнулся он. - Интересно, что я должен делать весь вечер? Держаться в тени своей королевы?
Не обращая внимания на его сарказм, Эмма повернулась к туалетному столику, открыла флакон духов от фирмы „Герлен” и хрустальной пробкой надушилась за ушами. Не желая, чтобы их ссора разгоралась дальше, она решила сменить тему.
- Сегодня я получила прелестное письмо от Кита. Он шлет тебе привет. Ему нравится в школе. Хорошо, что я послала его в Рагби, он там в своей стихии.
- Да, это была неплохая идея послать его туда, причем идея - моя, - усмехнулся Артур. - У меня вообще бывают хорошие мысли, если только ты предоставляешь мне хотя бы полшанса их высказать, вместо того, чтобы выставлять меня идиотом.
Эмма промолчала и через секунду сказала:
- Мне нужно покончить с одеванием. У тебя есть ко мне что-нибудь серьезное, Артур?
- О, да, конечно! - воскликнул Артур. - Мне кажется, что я должен получше изучить список приглашенных, освежить его в памяти.
- Список у меня на столе.
Эмма отвернулась, достала из ларца с драгоценностями пару великолепных бриллиантовых подвесок и с отсутствующим видом принялась вдевать их себе в уши.
- Однако довольно-таки приличную толпу знаменитостей мы сегодня принимаем, - заметил Артур, изучая список и отмечая в уме многих красивых и, возможно, податливых дам среди гостей.
Внезапно решив исчезнуть, он бросил лист на стол и устремился к двери.
- Думаю, мне следует спуститься вниз и все там осмотреть.
Он бросил взгляд на часы.
- Уже половина десятого. Я покидаю тебя, чтобы ты могла одеться.
- Благодарю, очень тебе буду признательна.
Эмма проводила его взглядом и покачала головой. „Конечно, он глуп, но все же самая большая дура среди нас - это я сама”, - подумала она. Конечно, во всем виновата только она и никто другой. Удивительное дело! Никогда не повторяя дважды одних и тех же ошибок в бизнесе, она постоянно делает это в своей личной жизни. Любя Дэвида Каллински, она была вынуждена выйти замуж за Джо Лаудера, безумно влюбленная в Пола Макгилла, она связала себя матримониальными узами с Артуром Эйнсли. Но, правда, обстоятельства тогда и теперь были существенно различными. Дэвид был отринут в угоду религиозной ортодоксальности его матери, Пол же сам оставил ее. Но, так или иначе, кажется, она обречена выбирать себе неподходящих мужей! Правда, Джо был, по крайней мере, порядочным человеком, а Артур - тот вообще не стоит доброго слова. „Поспешишь замуж - век будешь каяться”, - припомнилась ей поговорка, которую ей сказал Уинстон, отговаривая от брака с Артуром. „Черт бы меня побрал с моим упрямством”, - пробормотала Эмма.
Она решительно встала. Хватит, больше она не будет сегодня размышлять о своем неудачном браке. У нее еще достаточно времени впереди, чтобы все обдумать как следует. Она поспешила завершить туалет и во всеоружии бросила на себя последний взгляд в зеркало. На ней было надето длинное бальное платье из тонкого, бирюзового цвета шелка, расшитого тысячами бисеринок разных оттенков от бледно-голубого до изумрудно-зеленого. При самом легком движении платье меняло цвет, переливаясь, словно летнее море, становясь то синим, то зеленым, то снова аквамариновым. Платье подчеркивало ее стройную фигуру. Ее ни с чем не сравнимые глаза еще сильнее выделялись на его фоне. В сочетании с бриллиантами и жемчугом платье представляло верх элегантности.
Если посмотреть со стороны, то у Эммы было все: красивый муж, очаровательные дети, ослепительная красота, здоровье, богатство, влиятельность. Люди завидовали ей.
Часы на камине пробили десять, оторвав Эмму от ее переживаний. Она вышла из спальни и на секунду задержалась, чтобы обрести присутствие духа, перед винтовой лестницей, ведущей вниз. Потом, подобрав одной рукой подол платья, она устремилась навстречу первым, только что прибывшим гостям. Эмма сияла ослепительной улыбкой, но ледяной панцирь сковывал ее сердце.
Глава 50
Дворецкий, мужчина средних лет, приоткрывший перед ними двери Фарли-Холл, не был им знаком.
- Добрый день. Меня зовут О'Нил, у меня назначена встреча с мистером Джеральдом Фарли, - произнес Блэки.
- Сквайр ждет вас, сэр, - ответил дворецкий, шире распахивая дверь. - Пожалуйста, сюда.
Он проводил их через громадный мрачный холл в библиотеку.
- Он будет здесь сию минуту. Устраивайтесь поудобнее, пожалуйста.
Дворецкий с поклоном удалился. Когда дверь за ним закрылась, Блэки сказал:
- Должно быть, Мергатройда отправили в отставку.
- Он умер два года назад, - ответила Эмма.
- А где кухарка? - спросил Блэки, с нежностью вспоминая об Элси Тернер.
- Она еще жива, но больше не служит здесь. Она слишком стара и живет в деревне.
Блэки подошел к камину и стал греться, повернувшись спиной к огню.
- Ну ладно, а как ты сама себя чувствуешь, очутившись тут, в этом доме через столько лет?
Эмма коротко взглянула на него.
- Довольно странно, должна тебе признаться.
Окинув комнату холодными зелеными глазами, она невесело рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149