Не разжимая рук, они отпрянули друг от друга и обменялись долгими взглядами.
Абрахам Каллински, отечески наблюдавший за ними, вдруг почувствовал некоторое беспокойство. „Сын мой. Ты обнимаешь ее слишком долго. Ах, не мне ли знать, что означает такой взгляд в мужских глазах! Молю Господа, чтобы жена Дэвида Ребекка или Джо как-нибудь не обратили на это внимание”. Абрахам кашлянул и сказал:
- Иди сюда, Эмма, сядь вот тут, рядом со мной.
Он указал на второе кресло, стоявшее перед столом Дэвида. Эмма села.
- Что-нибудь случилось? Почему тебе так срочно потребовалось повидаться со мной, Дэвид?
Он откинулся в кресле и посмотрел на нее своими яркими синими глазами.
- У меня есть предложение, и я надеюсь, что ты примешь и поддержишь его.
Эмма облегченно рассмеялась.
- Ты же знаешь, что я всегда доверяю твоим суждениям. Так в чем дело?
- Папа стал уставать в последнее время, - Дэвид закурил сигарету. - Мы тут с ним поговорили, и я подумал, что есть решение, которое устроит всех. Мне пришло в голову, что мы можем слить его компанию с нашей и принять на себя управление делами его фабрики без всяких проблем. Он по-прежнему будет руководить ею как своей собственной и продолжать работать, но не столь интенсивно.
Дэвид вопросительно посмотрел на Эмму.
- Ну, что ты на это скажешь?
Мгновенно оценив все потенциальные преимущества этого предложения и видя в нем способ простого и быстрого расширения их дела, Эмма не стала долго раздумывать.
- Это отличное предложение. Вы будете довольны, если мы так сделаем, мистер Каллински?
- Да, Эмма. И Джанесса тоже будет счастлива. Она бес покоится за меня. Так беспокоится, что я начинаю беспокоиться из-за того, что она беспокоится, - усмехнувшись, ответил Абрахам.
- Ну тогда давайте объединять наши фирмы, Дэвид. Я обеими руками - за. И сейчас самое время для этого.
- Нам предстоит проработать множество деталей, но прежде, чем приступить к ним, мне хотелось бы, чтобы ты выслушала мое личное мнение насчет всей этой идеи, - сказал Дэвид. - Я думаю, что мы должны за хорошую цену выкупить у папы его права на владение компанией, чтобы этот капитал мог приносить ему приличный доход. В конце концов он годы потратил на создание своего дела. Мы должны сделать его директором дочерней компании и платить директорский оклад. Я также считаю, что он должен будет участвовать в прибылях в равной с нами доле. Кроме того, он будет получать жалование за управление своей фабрикой. Как ты отнесешься к таким условиям, Эмма?
- Я полностью согласна с тобой, Дэвид. Твой отец должен что-то получить за те годы, которые он занимался этим бизнесом. Послушайте, почему бы вам двоим самим не договориться и назначить справедливую цену. Что бы вы не решили, мне это подходит. Я согласна на все.
Она рассмеялась и нежно улыбнулась Дэвиду.
- Не понимаю, почему ты решил, что я буду возражать. В первую очередь это твой бизнес, Дэвид. Ты сам его создал и тебе принадлежит основной капитал.
Он с облегчением улыбнулся.
- Хорошо, мы с папой подобьем все, а остальные детали обсудим с тобой позже. Потом я поговорю с Фредериком Эйнсли, чтобы он за неделю подготовил все документы.
- Отлично, - сказала Эмма и, повернувшись в кресле к Абрахаму, стала расспрашивать того о его правительственных контрактах, поставщиках тканей, рабочей силе и производительности его фабрики. Пока они беседовали, Дэвид вернулся на свое место за столом и принялся разглядывать Эмму.
Врывавшееся через окна зимнее солнце освещало ее своими лучами. „У нее действительно такой тип английской красоты, который лучше всего смотрится при дневном свете, - подумал Дэвид. - Именно такую красоту обессмертили в своих работах Гейнсборо и Ромни. И что любопытно: Эмма сама не сознает, насколько она хороша собой. Самолюбование совершенно ей несвойственно, и это придает ей только лишнее очарование. Она выглядит такой свежей, переполненной жизненной силой и чувственностью. Неудивительно, что она неотразимо действует на мужчин любого возраста. Смешно, но сама она этого не понимает”.
- Ты согласен, Дэвид?
Дэвид вздрогнул.
- Прошу прощения, но я немного витал в облаках.
- Я говорю, что нам нужно принимать решение немедленно. Объединив ту рабочую силу, какой мы располагаем, нам, вероятно, удастся расширить производство и поднять эффективность обеих фабрик. Твой отец согласен.
- Отличная мысль! Я скажу Виктору, чтобы он прямо завтра отправился на отцовскую фабрику.
Он взглянул на отца.
- Ты ничего не имеешь против, папа?
- Я буду только рад тому, что он вернется. Моя голова хоть немного отдохнет от забот. И мамина тоже.
Эмма встала, мужчины поднялись за ней следом.
- Теперь, если вы не против, я должна бежать. Я обещала Эдвине быть сегодня дома пораньше и помочь ей нарядить рождественскую елку. Она мечтает об этом, и я не хочу ее разочаровывать.
- Конечно, ты ни в коем случае не должна этого делать. Нехорошо обманывать детей, - сказал Абрахам и, тяжело вздохнув, многозначительно взглянул на Дэвида, - как это часто делает мой старший сын.
- Только потому, что перегружен делами, - попытался защищаться Дэвид.
- Ах, да, дела! Вечно одни дела. Ладно, тебе пора, Эмма. Передай привет и наилучшие пожелания Джо.
- А вы - миссис Каллински, - скажите, что я скоро забегу ее проведать.
- Я провожу тебя, - сказал Дэвид, подавая ей пальто и по-хозяйски беря под руку.
„Елка по величине как раз такая, как надо”, - решила Эмма. Она очень тщательно выбирала именно такую, хотя можно было купить и крупнее. Но Эмма не хотела показного великолепия, неуместного, по ее мнению, во время войны. Домоправительница еще вчера вечером поставила елку в горшок, и сейчас она стояла на задрапированном столике в углу гостиной, недалеко от камина. Эмма отступила назад и, склонив голову к плечу, критически разглядывала ее. Елка была молодой, пушистой, с толстыми, темно-зелеными мохнатыми ветками.
- Привет, Эмма, ты сегодня рано…
Эмма обернулась к вошедшему в гостиную Джо, который направился к камину, потирая на ходу озябшие руки.
- Я обещала Эдвине, что буду помогать ей наряжать елку.
- Ах, да, я совсем забыл.
Продолжая распаковывать елочные украшения, Эмма рассказала ему о своей сегодняшней встрече.
- Тебе не кажется, что это отличная мысль - объединиться с Каллински? - закончила она свой рассказ и поглядела на Джо через плечо.
Джо нахмурился.
- Я в этом совсем не уверен. По-моему, только лишние хлопоты для тебя.
- Почему для меня? Главная тяжесть в этом деле ляжет на Дэвида.
- Мне кажется, что у вас обоих и так забот выше головы, особенно у тебя, - сказал Джо тем брюзгливым тоном, которым он всегда говорил, возражая против любых нововведений.
- Не будь занудой, Джо. Порой я просто отказываюсь тебя понимать, - спокойно возразила Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Абрахам Каллински, отечески наблюдавший за ними, вдруг почувствовал некоторое беспокойство. „Сын мой. Ты обнимаешь ее слишком долго. Ах, не мне ли знать, что означает такой взгляд в мужских глазах! Молю Господа, чтобы жена Дэвида Ребекка или Джо как-нибудь не обратили на это внимание”. Абрахам кашлянул и сказал:
- Иди сюда, Эмма, сядь вот тут, рядом со мной.
Он указал на второе кресло, стоявшее перед столом Дэвида. Эмма села.
- Что-нибудь случилось? Почему тебе так срочно потребовалось повидаться со мной, Дэвид?
Он откинулся в кресле и посмотрел на нее своими яркими синими глазами.
- У меня есть предложение, и я надеюсь, что ты примешь и поддержишь его.
Эмма облегченно рассмеялась.
- Ты же знаешь, что я всегда доверяю твоим суждениям. Так в чем дело?
- Папа стал уставать в последнее время, - Дэвид закурил сигарету. - Мы тут с ним поговорили, и я подумал, что есть решение, которое устроит всех. Мне пришло в голову, что мы можем слить его компанию с нашей и принять на себя управление делами его фабрики без всяких проблем. Он по-прежнему будет руководить ею как своей собственной и продолжать работать, но не столь интенсивно.
Дэвид вопросительно посмотрел на Эмму.
- Ну, что ты на это скажешь?
Мгновенно оценив все потенциальные преимущества этого предложения и видя в нем способ простого и быстрого расширения их дела, Эмма не стала долго раздумывать.
- Это отличное предложение. Вы будете довольны, если мы так сделаем, мистер Каллински?
- Да, Эмма. И Джанесса тоже будет счастлива. Она бес покоится за меня. Так беспокоится, что я начинаю беспокоиться из-за того, что она беспокоится, - усмехнувшись, ответил Абрахам.
- Ну тогда давайте объединять наши фирмы, Дэвид. Я обеими руками - за. И сейчас самое время для этого.
- Нам предстоит проработать множество деталей, но прежде, чем приступить к ним, мне хотелось бы, чтобы ты выслушала мое личное мнение насчет всей этой идеи, - сказал Дэвид. - Я думаю, что мы должны за хорошую цену выкупить у папы его права на владение компанией, чтобы этот капитал мог приносить ему приличный доход. В конце концов он годы потратил на создание своего дела. Мы должны сделать его директором дочерней компании и платить директорский оклад. Я также считаю, что он должен будет участвовать в прибылях в равной с нами доле. Кроме того, он будет получать жалование за управление своей фабрикой. Как ты отнесешься к таким условиям, Эмма?
- Я полностью согласна с тобой, Дэвид. Твой отец должен что-то получить за те годы, которые он занимался этим бизнесом. Послушайте, почему бы вам двоим самим не договориться и назначить справедливую цену. Что бы вы не решили, мне это подходит. Я согласна на все.
Она рассмеялась и нежно улыбнулась Дэвиду.
- Не понимаю, почему ты решил, что я буду возражать. В первую очередь это твой бизнес, Дэвид. Ты сам его создал и тебе принадлежит основной капитал.
Он с облегчением улыбнулся.
- Хорошо, мы с папой подобьем все, а остальные детали обсудим с тобой позже. Потом я поговорю с Фредериком Эйнсли, чтобы он за неделю подготовил все документы.
- Отлично, - сказала Эмма и, повернувшись в кресле к Абрахаму, стала расспрашивать того о его правительственных контрактах, поставщиках тканей, рабочей силе и производительности его фабрики. Пока они беседовали, Дэвид вернулся на свое место за столом и принялся разглядывать Эмму.
Врывавшееся через окна зимнее солнце освещало ее своими лучами. „У нее действительно такой тип английской красоты, который лучше всего смотрится при дневном свете, - подумал Дэвид. - Именно такую красоту обессмертили в своих работах Гейнсборо и Ромни. И что любопытно: Эмма сама не сознает, насколько она хороша собой. Самолюбование совершенно ей несвойственно, и это придает ей только лишнее очарование. Она выглядит такой свежей, переполненной жизненной силой и чувственностью. Неудивительно, что она неотразимо действует на мужчин любого возраста. Смешно, но сама она этого не понимает”.
- Ты согласен, Дэвид?
Дэвид вздрогнул.
- Прошу прощения, но я немного витал в облаках.
- Я говорю, что нам нужно принимать решение немедленно. Объединив ту рабочую силу, какой мы располагаем, нам, вероятно, удастся расширить производство и поднять эффективность обеих фабрик. Твой отец согласен.
- Отличная мысль! Я скажу Виктору, чтобы он прямо завтра отправился на отцовскую фабрику.
Он взглянул на отца.
- Ты ничего не имеешь против, папа?
- Я буду только рад тому, что он вернется. Моя голова хоть немного отдохнет от забот. И мамина тоже.
Эмма встала, мужчины поднялись за ней следом.
- Теперь, если вы не против, я должна бежать. Я обещала Эдвине быть сегодня дома пораньше и помочь ей нарядить рождественскую елку. Она мечтает об этом, и я не хочу ее разочаровывать.
- Конечно, ты ни в коем случае не должна этого делать. Нехорошо обманывать детей, - сказал Абрахам и, тяжело вздохнув, многозначительно взглянул на Дэвида, - как это часто делает мой старший сын.
- Только потому, что перегружен делами, - попытался защищаться Дэвид.
- Ах, да, дела! Вечно одни дела. Ладно, тебе пора, Эмма. Передай привет и наилучшие пожелания Джо.
- А вы - миссис Каллински, - скажите, что я скоро забегу ее проведать.
- Я провожу тебя, - сказал Дэвид, подавая ей пальто и по-хозяйски беря под руку.
„Елка по величине как раз такая, как надо”, - решила Эмма. Она очень тщательно выбирала именно такую, хотя можно было купить и крупнее. Но Эмма не хотела показного великолепия, неуместного, по ее мнению, во время войны. Домоправительница еще вчера вечером поставила елку в горшок, и сейчас она стояла на задрапированном столике в углу гостиной, недалеко от камина. Эмма отступила назад и, склонив голову к плечу, критически разглядывала ее. Елка была молодой, пушистой, с толстыми, темно-зелеными мохнатыми ветками.
- Привет, Эмма, ты сегодня рано…
Эмма обернулась к вошедшему в гостиную Джо, который направился к камину, потирая на ходу озябшие руки.
- Я обещала Эдвине, что буду помогать ей наряжать елку.
- Ах, да, я совсем забыл.
Продолжая распаковывать елочные украшения, Эмма рассказала ему о своей сегодняшней встрече.
- Тебе не кажется, что это отличная мысль - объединиться с Каллински? - закончила она свой рассказ и поглядела на Джо через плечо.
Джо нахмурился.
- Я в этом совсем не уверен. По-моему, только лишние хлопоты для тебя.
- Почему для меня? Главная тяжесть в этом деле ляжет на Дэвида.
- Мне кажется, что у вас обоих и так забот выше головы, особенно у тебя, - сказал Джо тем брюзгливым тоном, которым он всегда говорил, возражая против любых нововведений.
- Не будь занудой, Джо. Порой я просто отказываюсь тебя понимать, - спокойно возразила Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149