- Почему эти ужасные мальчишки швыряли в вас камнями?
- Потому что я еврей.
Эмма не знала, что означало быть евреем, но, как обычно, не показывая своего неведения в любом деле, она повторила, не придавая значения его объяснению:
- Но что же побудило их бросать в вас камнями? Человек спокойно выдержал ее вопрошающий взгляд.
- Потому что люди всегда боятся того, чего не понимают, что мм неизвестно, необычно или чем-то отличается. Этот страх неизменно превращается в ненависть. Бессмысленную, безрассудную ненависть. В этих местах ненавидят евреев и издеваются над ними. - Он покачал головой. - Эх, как странно положение человека в обществе, разве не так? Есть люди, ненавидящие без всякого повода. Они всего лишь просто ненавидят. Они не осознают, что их неоправданная ненависть неизбежно обратится против них самих и разрушит их духовно. Да уж, в конечном счете это - саморазрушение.
Его слова, произнесенные с такой глубинной тоской и в то же время совершенно беззлобно, так тронули Эмму, что она почувствовала приступ острой боли в сердце. Значит, ее ненависть к Эдвину была несправедливой? „Нет, - настаивал внутренний голос. - Эта ненависть оправданна, не о ней говорил этот добрый человек. У тебя есть все причины, чтобы чувствовать то, что ты ощущаешь. Этот вероломный Эдвин Фарли предал тебя”. Она откашлялась и тихонько тронула мужчину за руку.
- Мне очень жаль, что люди ненавидят вас и пытаются оскорбить. Как это ужасно, что вам приходится жить в таких… таких… - Она умолкла, подыскивая нужное слово.
- Гонениях, - подсказал мужчина. Привычная и давняя печаль быстрой пеленой заволокла его взор, затем легкая горестная улыбка заиграла на его благородном лице. - Эх, а ведь эта маленькая суматоха ничто по сравнению с погромами. Когда эти грубияны и громилы действительно сходят с ума, то становятся ужасно несносными. Немилосердными. Нападают на нас и наши дома. Нам достаются не только презрительные насмешки, но и побои, выбитые окна и много разных грубостей. - Он устало покачал головой, и тут лицо его прояснилось. - Но постойте, это не ваши проблемы, юная леди. Я не должен обременять вас этим.
Эмма была поражена и взволнована всем сказанным, она также была в смятении от того странного спокойствия, с которым этот человек воспринимал столь ужасное положение.
- Но, быть может, полиция смогла бы остановить их? - закричала она, и ее голос стал непривычно резким от гнева.
Человек криво улыбнулся:
- Вряд ли. Временами они пытаются прекратить это, но в основном, делают вид, что ничего не замечают. Лидс не такой уж законопослушный город в наше время. Мы, как можем, заботимся о себе сами. Держимся друг за дружку. Потихоньку занимаемся своими делами. Избегаем стычек, они легко могут перерасти в опасные конфликты. - Теперь он явственно увидел ужас в глазах девушки и недоумение на лице. С неожиданной проницательностью он спросил:
- Вы не знаете, кто такие евреи, юная леди, так?
- Не совсем, - начала Эмма и запнулась, сознавая - и смущаясь от этого, - какая она невежда.
Заметив ее стеснение, мужчина тихо спросил:
- Вы хотите узнать?
- Да, пожалуйста, я об очень многом хочу узнать.
- Тогда я расскажу вам, - заявил он с мягкой улыбкой. - Евреи - это народ, происходящий от иудеев и израильтян, от племени Израиля. Наша религия называется иудаизм. Она основывается как на Ветхом завете, так и на Торе.
Эмма внимательно слушала, и мужчина замечал живой интерес на ее лице и ум в ее прекрасных глазах. Он также полностью ощутил ее сочувственное отношение и терпеливо продолжал:
- Вы знаете вашу Библию, юная леди?
- Кое-что, - ответила Эмма.
- Тогда вы, возможно, читали книгу Ветхого завета об Исходе. Вы, конечно же, знаете Десять Заповедей? - Она кивнула утвердительно, и он продолжал: - Эти Десять Заповедей были даны нашему народу Моисеем, когда он вывел нас из Египта и основал еврейскую нацию. Христианство тоже зиждется на иудаизме. Вы этого не знали?
Хотя Эмме совсем не хотелось выглядеть неучем, она чистосердечно призналась:
- Нет, не знала.
Горящие черные глаза мужчины испытующе смотрели на нее:
- Иисус Христос был евреем, и Иисус тоже был гоним. - Он вздохнул, и это был долгий и скорбный вздох. - Я полагаю, что мы, евреи, кажемся странными остальным людям, потому что наши обычаи, правила приема пищи и форма богослужения сильно отличаются от других. - Он улыбнулся своим мыслям и добавил тихо, почти шепотом: - Но, возможно, мы не так уж и отличаемся, если не думать об этом.
- Конечно, не отличаетесь! Но люди бывают глупы и невежественны! - страстно воскликнула Эмма, уловив смысл его слов и тотчас вспомнив о безумных классовых различиях самой Англии, порождавших неменьшую жестокость и кошмарную несправедливость. Девушка быстро взглянула на собеседника.
- Так, значит, вы из страны евреев, сэр? - спросила она, подразумевая акцент, слегка окрашивающий его речь.
- Нет-нет. Видите ли, за прошедшие века евреи разбрелись по всему свету. Они пришли в Испанию, Германию, Россию, Польшу и многие другие страны. Я сам родом из Киева, из России. Большинство евреев, живущих в Лидсе, тоже выходцы из России или из Польши. Мы приехали сюда, спасаясь от тех ужасов и тревог, что причиняли нам еврейские погромы. Я получил боевое крещение в своей собственной стране, и, как бы ни было нам тяжело здесь временами, все равно здесь не так страшно, как в России. В Англии жить хорошо. Слава Богу, мы здесь свободны.
Человек замолчал, проникнувшись тем, как серьезно и терпеливо девушка слушала его рассказ, и его внезапно осенила мысль:
- Вы наверняка не из Лидса, иначе знали бы, что здесь живет много евреев-переселенцев и что нас многие презирают.
- Я не знала, - подтвердила Эмма и добавила: - Я приехала из Райпона.
- А, вы из провинции. Тогда понятно! - Он хохотнул, и его грустные глаза неожиданно засияли. - Ну, юная леди, не стану вас дольше задерживать своими рассуждениями о евреях. Еще раз примите мою самую искреннюю благодарность. Да благословит вас Господь и сохранит до конца ваших, дней.
Эмма вздрогнула от этого упоминания о Боге, которого она больше не признавала и в которого не верила, но, понимая, что этот человек хочет ей добра, она ответила ему дружелюбной улыбкой:
- Пустяки. Мне это ничего не стоило. Была рада помочь вам, сэр.
Мужчина учтиво поклонился и пошел своей дорогой. Однако через несколько шагов он зашатался и, схватившись за грудь, оперся о стену. Эмма тут же подбежала к нему:
- Вам нехорошо? - Она заметила, что его лицо стало белым как полотно и исказилось от боли, губы посинели, а на лбу выступил пот.
- Нет, все в порядке, - ответил он сдавленным голосом, с трудом переводя дыхание. Чуть погодя он прошептал: - Боль уже прошла. Может, что-то с желудком.
Но Эмма подумала, что он очень неважно выглядит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149