И вдруг Роман проснулся:
– О Боже!..
Она вздрогнула, но Роман тут же сел, протянул к ней руки и потянул на постель.
Может, он спросонок решил, что это Кинау, его любовница, скользнула к нему? Или все-таки понял, что в его объятиях Селия?
Девушка этого не знала, да это и не волновало ее. Они были вместе и ласкали друг друга. Он страстно целовал Селию, и ее мечты становились явью. А если это и был сон, то яркий, отчетливый, восхитительный.
– О Боже, Боже!
Кто из них бормотал это? Да разве это имело значение? Они слились в поцелуе. Роман ласкал Селию, и она стонала от наслаждения, растворяясь в этих ласках. Ради него девушка готова была на все!
Ей хотелось, чтобы эти страстные поцелуи и нежные ласки продолжались вечно.
Ими овладело такое неистовство, словно их нес бурный поток. Роман, раздвинув ей ноги, быстро и настойчиво проник внутрь. Она вскрикнула и, вздрогнув, прижалась к нему.
Это было больше, чем любовь, – болезненная страсть! Селия пылко отвечала на его ласки, пока вдруг Роман не содрогнулся всем телом. В этот момент и она почувствовала неизъяснимое наслаждение, нежность затопила все ее существо.
Глава 18
На рассвете Селия пошевельнулась и вздохнула, все еще погруженная в глубокий и счастливый сон. Еще не совсем проснувшись, она протянула руки, чтобы обнять Романа, но ощутила лишь холодные пустые простыни.
Его не было! Сердце Селии дрогнуло, она сразу проснулась и открыла глаза. Она в чужой спальне, окутанной тусклыми странными тенями. Сквозь шторы пробивался утренний свет. Да это же комната Романа!
Селия села в постели и увидела на полу свою скомканную ночную рубашку. Она проспала! Что если в комнату зайдут слуги и увидят ее здесь?
Девушка быстро вскочила, надела рубашку и тут заметила записку, лежащую на столике у кровати. Селия похолодела, не решаясь развернуть ее. Наконец она собралась с духом и прочитала:
«Дорогая Селия!
То, что произошло между нами ночью, очень дурно. Я уехал в Лахаина. Уверен, вы меня поймете».
Эти слова перечеркнули все.
Слезы брызнули у нее из глаз. Значит, то, что было между ними ночью, вовсе не любовь! Роман не любил ее, никогда не любил! Об этом ясно свидетельствует его записка.
Она совершила непоправимую глупость, придя ночью к Роману, ведь он не звал ее. Вспыхнув, Селия бросилась к двери. Он просто уступил ей и получил удовольствие. Разгневанная девушка чувствовала себя обманутой и уничтоженной.
Никто не заметил, как Селия вернулась к себе. Весь день она провела в горестном оцепенении, невпопад отвечала на вопросы Тины, через силу улыбалась тете Гаттерас, о чем-то говорила с Леинани и другими служанками.
Селия сидела с теткой на веранде, почти не прикоснувшись к завтраку. Никто не должен заподозрить, что прошлой ночью она была у Романа.
Наконец, когда Гаттерас объявила о своих планах на этот день, Селия решила отправиться в школу. Колокол соберет учеников, которым, вероятно, надоели вынужденные каникулы. Да и ей самой лучше вернуться к работе, которая всегда ее успокаивает.
– Селия! О Селия! – Тина нашла девушку, когда та собирала школьную сумку. – Что ты наденешь на свадьбу?
Тот же вопрос задавала ей Мелани Кузино, и Селия показала девочке шелковое платье, разрешив потрогать жемчужное шитье. Потом сообщила Тине, что идет в школу.
Весь день Селия крепилась. Дети, возбужденные предшествующими событиями, отвлекали ее от горьких дум. Стараясь восстановить дисциплину, девушка гнала от себя мысли о Романе и Кинау.
Да, ее любовь к Роману умерла. Теперь все кончено, он больше ее не обманет.
Пусть приедет на свадьбу, пусть увидит, как она улыбается, и знает, что она счастлива.
Дома ее ждал Бо. Он посмотрел на девушку так похотливо, что она поежилась.
– Ну, Селия, все, кто приезжал на похороны, убрались восвояси. Днем я пытался вас разыскать, но не нашел. Потом ваша тетя сказала мне, что вы в школе. С какой стати вы туда отправились? Пора готовиться к свадьбе.
– После смерти вашего отца прошло всего несколько дней, говорить о свадьбе сейчас очень дурно.
Бо покраснел:
– Не знаю… Я просто хотел обсудить наши планы, вот и все. Это будет большой праздник, он продлится два-три дня, приедет много гостей, все, кто был на похоронах, и другие. Я приглашу гостей из Гонолулу, а также с других островов. Пусть все увидят, какая у меня невеста, и знают, что теперь я хозяин Маунтен Вью.
Селия молчала. Ее знобило. Показать всем, кто теперь хозяин в Маунтен Вью, жениться на девушке, которую Джон Бернсайд надеялся назвать своей! Неужели из-за этого Бо надумал на ней жениться?
– Для того чтобы подготовить такой праздник, нам нужно не менее трех-четырех недель. Уйдет много времени, чтобы разослать приглашения на острова и получить ответ. Кроме того, следует составить список гостей.
Бо усмехнулся:
– Одного человека я не намерен приглашать.
– Кто же это?
– Роман. – Селия похолодела.
– Если его не будет на свадьбе, то не будет и меня! – Бо уставился на невесту:
– Что это значит?
– У хозяйки Маунтен Вью должны быть определенные права. Я могу пригласить на свадьбу всех, кого я захочу.
Бо не сводил с нее глаз, и это смущало Селию, но она твердо решила: Роман должен быть на свадьбе и видеть, как она счастлива.
– Но вы не можете…
– Я могу все, что хочу, – жестко сказала Селия. – Хотя вы объявили о нашей свадьбе, я не обязана выходить за вас замуж. Но даже если и выйду за вас, это не значит, что я останусь в Маунтен Вью.
Селия наблюдала за Бо, понимая, что ей необходимо одержать сейчас над ним верх, иначе им не поладить.
– Что скажут все ваши друзья-плантаторы, если после свадьбы я покину вас? Разве они не станут над вами смеяться? Они сочтут, что вам далеко до отца, если вы не смогли…
Но она зашла слишком далеко. Бо вдруг схватил ее за плечи и принялся трясти.
– Прекратите, Селия! Не дразните меня… – предупредил он.
– Бо… Пожалуйста, пойдемте…
– Я – не отец. Я лучше его и докажу это. – Он отпустил девушку. – Вы только помогите мне, сделайте вид, будто подчиняетесь мне, и я разрешу вам делать все, что вы захотите, буду хорошим мужем и, клянусь, ради вас сделаю все, что в моих силах, но пусть наша свадьба состоится как можно скорее.
Нечто похожее когда-то говорил Джон.
* * *
Но, как ни спешил Бо, свадьбу пришлось отложить: у Тины началась корь, и ее изолировали, чтобы не разнести инфекцию. Роман, за которым послали, несмотря на возражения Бо, объяснил, что для белых детей корь – обычная, легко излечимая болезнь, но у местных жителей нет к ней иммунитета. Корь уже унесла жизни тысяч туземцев.
– Селия, это очень серьезно, ведь многие гости приедут с детьми. Тину могут посещать только дети, уже переболевшие корью, а местным детям нельзя общаться с ней.
Селия кивнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75