Он что-то разгоряченно нашептывал ей на ухо, но она ничего не слышала, лишь прижималась к нему изо всех сил. Каждый миг блаженства она чувствовала всем своим телом, и ей хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Но затем внутри начала подниматься волна наслаждения, и в какой-то момент Рианнон показалось, что еще немного, и она умрет от сладостной муки.
Он содрогнулся, замер на несколько томительных мгновений и затем излился в нее. Рианнон почувствовала этот наполнивший ее жар, и с уст ее сорвался легкий благодарный стон. Джулиан навалился на нее сверху, давая себе отдых, и Рианнон прижала его к себе как могла теснее. Ей больше не хотелось отпускать его от себя.
Но уже через минуту он торопливо поднялся и снова выглянул в окно. В глазах ее отразилось беспокойство.
— Ты… попытаешься бежать, да?
Он покачал головой и начал быстро одеваться.
— Нет, я дал слово вернуться.
— Хорошо…
Он присел на краешек постели.
— Ты ждешь ребенка, и этот ребенок от меня?
— Да.
— Береги его и себя. Я не хочу, чтобы ты находилась в армии.
— Но, Джулиан…
— Нет. Пусть будет Вашингтон, я не возражаю. Только не здесь. Не там, где гибнут люди.
— А ты?..
Он коснулся ее губ легким поцелуем.
— Мы встретимся, и я заберу тебя.
— Но ты же пленный…
— Я сменю этот плен на другой, гораздо более приятный… Обещаю.
Джулиан поцеловал ее и быстро вышел из спальни.
Глава 20
Известие о грандиозном сражении под Геттисбергом наполнило сердце Брента еще большей горечью. Там дрались и погибали тысячи солдат. Там в госпиталях не хватало врачей. Там на полях сражений умирали тяжелораненые, которым некому было оказать помощь. Других хоронили во время отступления. Многие могли бы жить, но остались лежать при дороге.
А он был здесь… с женщинами.
В тот день Брент засиделся за столом допоздна. Он читал Я перечитывал фронтовые сводки, мучаясь сознанием своей беспомощности и никчемности. Господи, что там была за бойня… Такие гигантские потери… А конца войне по-прежнему не видно. Северяне не стали преследовать генерала Ли. Тот взял всю ответственность за поражение на себя и хотел отказаться от поста главнокомандующего. И все-таки ему удалось сохранить костяк армии, вывести из-под Геттисберга многие части. Ли боготворили на Юге. Он одержал в свое время немало славных побед. Брент нисколько не сомневался, что его прошения об отставке никто не примет и Ли будет воевать до конца. Каким бы тот ни оказался.
— Доктор?
Он поднял голову от бумаг и увидел Летти Кэнби, молодую смешливую девушку, которую угораздило стать одной из его пациенток. Впрочем, пока ей везло, даже несмотря на вши. Недуг хотя и неприятный, особенно для женщин, но легко излечимый… Она была очень веселая и живая, простодушная и добрая, формам ее позавидовали бы многие женщины. Тоненькая талия, большая грудь и широкие бедра… Кэнби была очень популярна в армии. Даже среди тех, кто знал не понаслышке о том, что такое венерические заболевания.
— Добрый вечер, Лепи. Заходи. Почему ты до сих пор не спишь? Уже очень поздно.
— Мне просто обидно за вас стало, док. Работаете с утра до ночи. Разве так можно?
Она впорхнула в его кабинет и удобно расположилась на стуле для посетителей. Летти не носила корсетов и штанишек, она ни от кого не скрывала своего соблазнительного тела, ибо знала, что ей есть чем гордиться.
— По-другому пока не получается, милая…
— А почему это вы вдруг заулыбались? — воскликнула она весело.
— Летти, должен сказать, что ты как никто другой подходишь для своей… профессии.
Она обиженно поджала губки.
— То есть?
Он усмехнулся и покачал головой.
— Не обижайся, Летти. Ты очень милая, полна кипучей энергии, с тобой не соскучишься. Ты являешь собой пример образцового утешения для тех, кто устал от тягот жизни и военных лишений. Правда, порой все это обходится очень дорого для здоровья…
Летти прыснула.
— Да ну вас, доктор! Между прочим, я очень неплохо провожу время на этой войне, так и знайте! Начинала-то я работать у янки… — Она улыбнулась. — Есть у них такой генерал Хукер. Он всегда жаловал женщин. Сам никогда не отказывал себе в земных удовольствиях и своим подчиненным не запрещал. Нас даже прозвали девчонками Хукера, представляете? О, там было здорово! Хорошие вина, прекрасная кухня, шелковое белье из Парижа. Мне там очень нравилось…
— Но что-то случилось?
Летти вздохнула.
— Да я вдруг ни с того ни с сего вспомнила, что родилась на Юге. Ну и взыграл во мне этот чертов патриотизм!
— И что?
— Что-что, домой вернулась…
— А где твой дом?
— В Ричмонде. Знаете, до войны это было очень приличное место. Мы с подружками внакладе никогда не оставались. Хорошая клиентура — это очень важно. Даже политические деятели попадались, я уж молчу про богатеев и владельцев плантаций, у которых рабов было видимо-невидимо, а жены все сплошь жирные сварливые старухи, которые уже не помнили, когда они в последний раз раздевались! Весело было… особенно для такой хохотушки, как я. Полное раздолье!
Брент откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Ну, вернемся все же к войне. Итак, в тебе взыграл дух патриотизма, и ты вернулась.
— Да. Тут поначалу тоже нравилось. Все-таки вокруг свои, не надо притворяться, когда пьешь за победу. Я, кстати, выучилась здесь одному постельному приему… потрясающе заводит южан. Мы с девчонками прозвали его «боевым кличем».
— Неплохо…
— Еще как неплохо! Хотите попробовать? — Она лукаво улыбнулась.
— Спасибо, Летти, но я, пожалуй, воздержусь…
— Да бросьте вы, док! Для вас бесплатно… вы столько для нас тут сделали! Да и потом, должна вам признаться, нечасто здесь встретишь приличного человека.
— Спасибо, Летти, за комплимент. Но не забывай, что ты — моя пациентка.
— Ну и что? Я могу стать не только пациенткой!
— Летти…
Она снова прыснула.
— Да вы не бойтесь, у меня уже свели всех этих паразитов. А другого ничего и не было. Я чиста как младенец! Ну если хотите, можно попробовать эти «французские пальто»… — Она поморщилась.
— Летти, ты — моя пациентка, я — твой доктор. Пусть все так и остается.
— А вы правда рветесь отсюда обратно на передовую? — печально спросила она.
Брент кивнул.
— Да, Летти. Я там нужнее, поверь мне.
— Доктор Маккензи?
Они обернулись на дверь и увидели стоявшую на пороге Мэри. Удивительно, как этой девушке удавалось в таких условиях выглядеть невинной гимназисткой в белоснежном воротничке!
Она давно стала правой рукой Брента. Он уже не мог без нее обходиться. Ее нельзя было даже сравнивать с другими сестрами милосердия. Она ухаживала за больными и всегда сопровождала его на обходах, делая необходимые записи. Когда он предложил ей это в первый раз, она обиделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Он содрогнулся, замер на несколько томительных мгновений и затем излился в нее. Рианнон почувствовала этот наполнивший ее жар, и с уст ее сорвался легкий благодарный стон. Джулиан навалился на нее сверху, давая себе отдых, и Рианнон прижала его к себе как могла теснее. Ей больше не хотелось отпускать его от себя.
Но уже через минуту он торопливо поднялся и снова выглянул в окно. В глазах ее отразилось беспокойство.
— Ты… попытаешься бежать, да?
Он покачал головой и начал быстро одеваться.
— Нет, я дал слово вернуться.
— Хорошо…
Он присел на краешек постели.
— Ты ждешь ребенка, и этот ребенок от меня?
— Да.
— Береги его и себя. Я не хочу, чтобы ты находилась в армии.
— Но, Джулиан…
— Нет. Пусть будет Вашингтон, я не возражаю. Только не здесь. Не там, где гибнут люди.
— А ты?..
Он коснулся ее губ легким поцелуем.
— Мы встретимся, и я заберу тебя.
— Но ты же пленный…
— Я сменю этот плен на другой, гораздо более приятный… Обещаю.
Джулиан поцеловал ее и быстро вышел из спальни.
Глава 20
Известие о грандиозном сражении под Геттисбергом наполнило сердце Брента еще большей горечью. Там дрались и погибали тысячи солдат. Там в госпиталях не хватало врачей. Там на полях сражений умирали тяжелораненые, которым некому было оказать помощь. Других хоронили во время отступления. Многие могли бы жить, но остались лежать при дороге.
А он был здесь… с женщинами.
В тот день Брент засиделся за столом допоздна. Он читал Я перечитывал фронтовые сводки, мучаясь сознанием своей беспомощности и никчемности. Господи, что там была за бойня… Такие гигантские потери… А конца войне по-прежнему не видно. Северяне не стали преследовать генерала Ли. Тот взял всю ответственность за поражение на себя и хотел отказаться от поста главнокомандующего. И все-таки ему удалось сохранить костяк армии, вывести из-под Геттисберга многие части. Ли боготворили на Юге. Он одержал в свое время немало славных побед. Брент нисколько не сомневался, что его прошения об отставке никто не примет и Ли будет воевать до конца. Каким бы тот ни оказался.
— Доктор?
Он поднял голову от бумаг и увидел Летти Кэнби, молодую смешливую девушку, которую угораздило стать одной из его пациенток. Впрочем, пока ей везло, даже несмотря на вши. Недуг хотя и неприятный, особенно для женщин, но легко излечимый… Она была очень веселая и живая, простодушная и добрая, формам ее позавидовали бы многие женщины. Тоненькая талия, большая грудь и широкие бедра… Кэнби была очень популярна в армии. Даже среди тех, кто знал не понаслышке о том, что такое венерические заболевания.
— Добрый вечер, Лепи. Заходи. Почему ты до сих пор не спишь? Уже очень поздно.
— Мне просто обидно за вас стало, док. Работаете с утра до ночи. Разве так можно?
Она впорхнула в его кабинет и удобно расположилась на стуле для посетителей. Летти не носила корсетов и штанишек, она ни от кого не скрывала своего соблазнительного тела, ибо знала, что ей есть чем гордиться.
— По-другому пока не получается, милая…
— А почему это вы вдруг заулыбались? — воскликнула она весело.
— Летти, должен сказать, что ты как никто другой подходишь для своей… профессии.
Она обиженно поджала губки.
— То есть?
Он усмехнулся и покачал головой.
— Не обижайся, Летти. Ты очень милая, полна кипучей энергии, с тобой не соскучишься. Ты являешь собой пример образцового утешения для тех, кто устал от тягот жизни и военных лишений. Правда, порой все это обходится очень дорого для здоровья…
Летти прыснула.
— Да ну вас, доктор! Между прочим, я очень неплохо провожу время на этой войне, так и знайте! Начинала-то я работать у янки… — Она улыбнулась. — Есть у них такой генерал Хукер. Он всегда жаловал женщин. Сам никогда не отказывал себе в земных удовольствиях и своим подчиненным не запрещал. Нас даже прозвали девчонками Хукера, представляете? О, там было здорово! Хорошие вина, прекрасная кухня, шелковое белье из Парижа. Мне там очень нравилось…
— Но что-то случилось?
Летти вздохнула.
— Да я вдруг ни с того ни с сего вспомнила, что родилась на Юге. Ну и взыграл во мне этот чертов патриотизм!
— И что?
— Что-что, домой вернулась…
— А где твой дом?
— В Ричмонде. Знаете, до войны это было очень приличное место. Мы с подружками внакладе никогда не оставались. Хорошая клиентура — это очень важно. Даже политические деятели попадались, я уж молчу про богатеев и владельцев плантаций, у которых рабов было видимо-невидимо, а жены все сплошь жирные сварливые старухи, которые уже не помнили, когда они в последний раз раздевались! Весело было… особенно для такой хохотушки, как я. Полное раздолье!
Брент откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Ну, вернемся все же к войне. Итак, в тебе взыграл дух патриотизма, и ты вернулась.
— Да. Тут поначалу тоже нравилось. Все-таки вокруг свои, не надо притворяться, когда пьешь за победу. Я, кстати, выучилась здесь одному постельному приему… потрясающе заводит южан. Мы с девчонками прозвали его «боевым кличем».
— Неплохо…
— Еще как неплохо! Хотите попробовать? — Она лукаво улыбнулась.
— Спасибо, Летти, но я, пожалуй, воздержусь…
— Да бросьте вы, док! Для вас бесплатно… вы столько для нас тут сделали! Да и потом, должна вам признаться, нечасто здесь встретишь приличного человека.
— Спасибо, Летти, за комплимент. Но не забывай, что ты — моя пациентка.
— Ну и что? Я могу стать не только пациенткой!
— Летти…
Она снова прыснула.
— Да вы не бойтесь, у меня уже свели всех этих паразитов. А другого ничего и не было. Я чиста как младенец! Ну если хотите, можно попробовать эти «французские пальто»… — Она поморщилась.
— Летти, ты — моя пациентка, я — твой доктор. Пусть все так и остается.
— А вы правда рветесь отсюда обратно на передовую? — печально спросила она.
Брент кивнул.
— Да, Летти. Я там нужнее, поверь мне.
— Доктор Маккензи?
Они обернулись на дверь и увидели стоявшую на пороге Мэри. Удивительно, как этой девушке удавалось в таких условиях выглядеть невинной гимназисткой в белоснежном воротничке!
Она давно стала правой рукой Брента. Он уже не мог без нее обходиться. Ее нельзя было даже сравнивать с другими сестрами милосердия. Она ухаживала за больными и всегда сопровождала его на обходах, делая необходимые записи. Когда он предложил ей это в первый раз, она обиделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88