Он допил пиво, прошел через комнату и, как только начали новую партию, присоединился к игрокам.
Когда пришла очередь Рори сдавать карты, он придвинул их ближе к себе и накрыл одну или две ладонью. Третий игрок, несомненно видевший это, сделал непроизвольное движение, но Вэл промолчал. Пусть повторит то же самое еще раз. И вновь подошло время сдавать Рори, он сгреб карты, и тогда Тревэллион спросил:
— Интересно, куда подевался Скиннер?
Неторопливо тасуя колоду, Рори произнес:
— Скиннер? Кто это? Не знаю никакого Скиннера.
— А я думал, знаешь, — настаивал Вэл. — Помнишь, тогда, на Миссури?
Рори промолчал. Он положил карты и вынул сигару.
— Кто не бывал на Миссури, — наконец проговорил он, усмехнувшись.
— Да, ты прав. Многие уезжали тогда в фургонах на Запад, только некоторые так никогда и не начали свой путь.
Рори зажег сигару и снова взял колоду.
— Так что, трепаться будем или играть?
— Да нет, я просто подумал, что ты помнишь Скиннера, — сказал Тревэллион.
Рори загнал сигару в угол рта и принялся сдавать.
Играли молча, но Рори время от времени поглядывал на него, беспокойство его заметно возрастало. Вэл встретил его взгляд и улыбнулся. Тот сжал зубы. Он хотел что-то сказать, потом передумал и приказал принести ему выпить. Третий игрок положил карты и тихо вышел из игры.
Рори выигрывал, и это, казалось, придало ему уверенности. Теперь он смотрел на Вэла более воинственно, но тот делал вид, что не замечает этого. Снова настала пора Рори сдавать карты, он собрал их, и тогда Тревэллион сказал:
— Страшная это была ночь.
Рори опустил руки. Правая скользнула к краю стола.
Вэл указал на колоду:
— Давай-давай, парень, сдавай!
Рори разбросал карты, стараясь при этом не смотреть партнеру в глаза. Партию сыграли молча. Потом другую. Рори выиграл несколько мелких ставок и снова заказал выпивку. Он посмотрел на Тревэллиона и слегка нахмурился. Наконец спросил:
— А я знаю тебя?
Вэл пожал плечами.
— До сегодняшнего дня ты меня никогда не видел.
Рори уронил руки на сданные карты и небрежно подвинул их к Тревэллиону. Тот проговорил:
— А я видел тебя раньше. Однажды ночью, там, на берегу Миссури… А что это у тебя там, Рори, в левой руке?
Рори потянулся за револьвером, и тогда Тревэллион выстрелил в него.
Левая рука Рори медленно раскрылась, и на стол упали две согнутые в трубочку карты. Он внимательно смотрел на Вэла. Другая рука, уже успевшая схватиться за оружие, упала ему на колени, спереди на рубашке разрасталось красное пятно. Люди отпрянули от стола и расступились.
— Ты… ты… — Губы Рори силились что-то произнести.
— Я был тогда ребенком, Рори, но я видел все.
В комнате стояла мертвая тишина. Рори попытался подняться, потом тяжело рухнул на стул.
— Вы все свидетели, — обратился Тревэллион к окружающим, — он плутовал.
— Я еще раньше это заметил! — заговорил человек, вышедший из игры. — Я наблюдал, как он стащил несколько карт при сдаче!
— Но, — перебил его тучный мужчина с золотыми часами на массивной цепочке, — дело тут не только в этом. О чем это вы с ним говорили?
Взгляд Тревэллиона стал холодным.
— Это никого не касается, — отрезал он, убрал револьвер, взял свои деньги и вышел из комнаты.
Произошло это три года назад…
От воспоминаний его пробудил Ледбеттер.
— Заночуем в Строберри. У меня там есть свое местечко, если только никто не опередил нас.
Когда они добрались до Строберри, стало уже почти темно, только что выпавший снег превратился в слякоть. С постоялого двора доносился шум голосов и грохот посуды. Ледбеттер проехал мимо, держа путь к деревьям, росшим на склоне. Не прошло и трех минут, как он вывел их на открытое место. Еще в прошлом году сошедшая лавина врезалась здесь в лес. Несколько десятков стволов резко наклонились, а за ними высилась стена из обломков скал и поваленных деревьев, образуя прекрасное укрытие от ветра. Под ним почти не было снега.
— Не люблю толпы, — улыбнулся Джим, — вот и нашел себе это местечко.
— Я разведу костер, — предложил Вэл.
Мелисса подошла к нему и встала рядом.
— Могу я помочь вам? — спросила она.
Он наломал сучьев, собрал валявшийся вокруг хворост и куски коры, потом достал из кармана трут и старое птичье гнездышко.
— Вы всегда носите с собой подобные вещи?
Не глядя, Вэл кивнул.
— Не всегда найдешь что-нибудь сухое на разжигу.
Когда костер разгорелся, Тревэллион отвел своего мула к воде, снял с него упряжь и приготовил себе под деревьями место для ночлега, подальше от остальных. Ближе к костру он сделал ложе для Мелиссы из ветвей и травы.
— Вы не должны упрекать Альфи, — заявила она вдруг. — Моузел был вооружен и мог убить его.
— Альфи тоже имел оружие. У него в кармане лежал двуствольный пистолет. На выстрел Моузела он мог ответить двумя, но просто сбежал, удрал, как кролик. — Он посмотрел на нее. — Учитесь разбираться в людях. Такие, как Альфи, всегда убегают.
— А вы?
— Никогда не знаешь, как поступишь в той или иной ситуации. Я пока не убегал. Только от индейцев, да и то когда их оказывалось слишком много, а я один. Но и я, наверное, мог бы. Все зависит от ситуации. Альфи следовало вести себя хладнокровнее. Стоило ему вынуть револьвер, и Моузел убрался бы восвояси как миленький. Хотя потом наверняка постарался бы застрелить его в спину.
Ледбеттер обжарил на костре копченую свинину. Кое-кто отправился поесть в Строберри. Тревэллион достал из своей клади ломоть хлеба. Все трое ели почти не разговаривая.
Вэл оглянулся. Сзади, под деревьями, сидел Тэпли.
— Подсаживайся к нам, — пригласил он его. — Места хватит.
— Но у меня ничего нет.
— Ну и что? Просто составишь компанию. Давай.
Тот медленно подошел и присел на корточки. Взяв предложенные ему хлеб и мясо, он принялся есть, и видно было, что он голоден.
— Спасибо, — сказал он, когда закончил. — Теперь я в долгу.
— Милости прошу к моему столу в любое время, — проговорил Ледбеттер.
— И к моему, — прибавил Тревэллион.
Арканзасец снова присел на корточки и достал из костра горящую ветку, чтобы раскурить трубку.
— Потерял своих, — проговорил он, попыхивая трубкой. — Унесло потоком. А быков у нас увели индейцы.
— Как это «у нас»?
— Жена у меня была. — Он опустил глаза. — Хорошая женщина. Умерла… от лихорадки. А дочка… ходит в школу. В Венеции.
— Да-а. Тяжело, — пробормотал Ледбеттер. — Иногда наступают для человека трудные времена.
— А я других и не видал, — грустно усмехнулся Тэпли. — Всю жизнь работал не покладая рук, и никакого просвета. Там в Штатах у меня два года подряд саранча весь урожай сжирала, а на третий его градом побило. Пару раз индейцы сжигали все дотла. Работал на залежи в Рич-Бар — остался в чем был. Пробовал податься на Фрэйзиер, — он повернулся к Тревэллиону, — так вы знаете, что из этого вышло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Когда пришла очередь Рори сдавать карты, он придвинул их ближе к себе и накрыл одну или две ладонью. Третий игрок, несомненно видевший это, сделал непроизвольное движение, но Вэл промолчал. Пусть повторит то же самое еще раз. И вновь подошло время сдавать Рори, он сгреб карты, и тогда Тревэллион спросил:
— Интересно, куда подевался Скиннер?
Неторопливо тасуя колоду, Рори произнес:
— Скиннер? Кто это? Не знаю никакого Скиннера.
— А я думал, знаешь, — настаивал Вэл. — Помнишь, тогда, на Миссури?
Рори промолчал. Он положил карты и вынул сигару.
— Кто не бывал на Миссури, — наконец проговорил он, усмехнувшись.
— Да, ты прав. Многие уезжали тогда в фургонах на Запад, только некоторые так никогда и не начали свой путь.
Рори зажег сигару и снова взял колоду.
— Так что, трепаться будем или играть?
— Да нет, я просто подумал, что ты помнишь Скиннера, — сказал Тревэллион.
Рори загнал сигару в угол рта и принялся сдавать.
Играли молча, но Рори время от времени поглядывал на него, беспокойство его заметно возрастало. Вэл встретил его взгляд и улыбнулся. Тот сжал зубы. Он хотел что-то сказать, потом передумал и приказал принести ему выпить. Третий игрок положил карты и тихо вышел из игры.
Рори выигрывал, и это, казалось, придало ему уверенности. Теперь он смотрел на Вэла более воинственно, но тот делал вид, что не замечает этого. Снова настала пора Рори сдавать карты, он собрал их, и тогда Тревэллион сказал:
— Страшная это была ночь.
Рори опустил руки. Правая скользнула к краю стола.
Вэл указал на колоду:
— Давай-давай, парень, сдавай!
Рори разбросал карты, стараясь при этом не смотреть партнеру в глаза. Партию сыграли молча. Потом другую. Рори выиграл несколько мелких ставок и снова заказал выпивку. Он посмотрел на Тревэллиона и слегка нахмурился. Наконец спросил:
— А я знаю тебя?
Вэл пожал плечами.
— До сегодняшнего дня ты меня никогда не видел.
Рори уронил руки на сданные карты и небрежно подвинул их к Тревэллиону. Тот проговорил:
— А я видел тебя раньше. Однажды ночью, там, на берегу Миссури… А что это у тебя там, Рори, в левой руке?
Рори потянулся за револьвером, и тогда Тревэллион выстрелил в него.
Левая рука Рори медленно раскрылась, и на стол упали две согнутые в трубочку карты. Он внимательно смотрел на Вэла. Другая рука, уже успевшая схватиться за оружие, упала ему на колени, спереди на рубашке разрасталось красное пятно. Люди отпрянули от стола и расступились.
— Ты… ты… — Губы Рори силились что-то произнести.
— Я был тогда ребенком, Рори, но я видел все.
В комнате стояла мертвая тишина. Рори попытался подняться, потом тяжело рухнул на стул.
— Вы все свидетели, — обратился Тревэллион к окружающим, — он плутовал.
— Я еще раньше это заметил! — заговорил человек, вышедший из игры. — Я наблюдал, как он стащил несколько карт при сдаче!
— Но, — перебил его тучный мужчина с золотыми часами на массивной цепочке, — дело тут не только в этом. О чем это вы с ним говорили?
Взгляд Тревэллиона стал холодным.
— Это никого не касается, — отрезал он, убрал револьвер, взял свои деньги и вышел из комнаты.
Произошло это три года назад…
От воспоминаний его пробудил Ледбеттер.
— Заночуем в Строберри. У меня там есть свое местечко, если только никто не опередил нас.
Когда они добрались до Строберри, стало уже почти темно, только что выпавший снег превратился в слякоть. С постоялого двора доносился шум голосов и грохот посуды. Ледбеттер проехал мимо, держа путь к деревьям, росшим на склоне. Не прошло и трех минут, как он вывел их на открытое место. Еще в прошлом году сошедшая лавина врезалась здесь в лес. Несколько десятков стволов резко наклонились, а за ними высилась стена из обломков скал и поваленных деревьев, образуя прекрасное укрытие от ветра. Под ним почти не было снега.
— Не люблю толпы, — улыбнулся Джим, — вот и нашел себе это местечко.
— Я разведу костер, — предложил Вэл.
Мелисса подошла к нему и встала рядом.
— Могу я помочь вам? — спросила она.
Он наломал сучьев, собрал валявшийся вокруг хворост и куски коры, потом достал из кармана трут и старое птичье гнездышко.
— Вы всегда носите с собой подобные вещи?
Не глядя, Вэл кивнул.
— Не всегда найдешь что-нибудь сухое на разжигу.
Когда костер разгорелся, Тревэллион отвел своего мула к воде, снял с него упряжь и приготовил себе под деревьями место для ночлега, подальше от остальных. Ближе к костру он сделал ложе для Мелиссы из ветвей и травы.
— Вы не должны упрекать Альфи, — заявила она вдруг. — Моузел был вооружен и мог убить его.
— Альфи тоже имел оружие. У него в кармане лежал двуствольный пистолет. На выстрел Моузела он мог ответить двумя, но просто сбежал, удрал, как кролик. — Он посмотрел на нее. — Учитесь разбираться в людях. Такие, как Альфи, всегда убегают.
— А вы?
— Никогда не знаешь, как поступишь в той или иной ситуации. Я пока не убегал. Только от индейцев, да и то когда их оказывалось слишком много, а я один. Но и я, наверное, мог бы. Все зависит от ситуации. Альфи следовало вести себя хладнокровнее. Стоило ему вынуть револьвер, и Моузел убрался бы восвояси как миленький. Хотя потом наверняка постарался бы застрелить его в спину.
Ледбеттер обжарил на костре копченую свинину. Кое-кто отправился поесть в Строберри. Тревэллион достал из своей клади ломоть хлеба. Все трое ели почти не разговаривая.
Вэл оглянулся. Сзади, под деревьями, сидел Тэпли.
— Подсаживайся к нам, — пригласил он его. — Места хватит.
— Но у меня ничего нет.
— Ну и что? Просто составишь компанию. Давай.
Тот медленно подошел и присел на корточки. Взяв предложенные ему хлеб и мясо, он принялся есть, и видно было, что он голоден.
— Спасибо, — сказал он, когда закончил. — Теперь я в долгу.
— Милости прошу к моему столу в любое время, — проговорил Ледбеттер.
— И к моему, — прибавил Тревэллион.
Арканзасец снова присел на корточки и достал из костра горящую ветку, чтобы раскурить трубку.
— Потерял своих, — проговорил он, попыхивая трубкой. — Унесло потоком. А быков у нас увели индейцы.
— Как это «у нас»?
— Жена у меня была. — Он опустил глаза. — Хорошая женщина. Умерла… от лихорадки. А дочка… ходит в школу. В Венеции.
— Да-а. Тяжело, — пробормотал Ледбеттер. — Иногда наступают для человека трудные времена.
— А я других и не видал, — грустно усмехнулся Тэпли. — Всю жизнь работал не покладая рук, и никакого просвета. Там в Штатах у меня два года подряд саранча весь урожай сжирала, а на третий его градом побило. Пару раз индейцы сжигали все дотла. Работал на залежи в Рич-Бар — остался в чем был. Пробовал податься на Фрэйзиер, — он повернулся к Тревэллиону, — так вы знаете, что из этого вышло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112