Десять лет он провел в горах и на диких просторах Запада. И чего добился? Что может предъявить, кроме двух мертвецов, каждый из которых при жизни не стоил и щепотки пороха, потребовавшегося на то, чтобы пристрелить их? Сейчас ему двадцать два. В его возрасте расторопные и трудолюбивые становились здесь владельцами приисков и ранчо, достигли богатства или были на пути к нему, а некоторые даже успели совершить хоть что-то для себя и своей страны. И никого не интересовал их возраст. Добрая половина обитателей Комстока — его сверстники или еще моложе. О человеке судят по делам.
Конечно, если это место окажется таким же, как и остальные, то все эти люди рано или поздно распродадут свои участки и подадутся кто куда, движимые жаждой открытий в большей степени, нежели желанием осваивать уже известные земли, так как немногие из них обладают необходимыми для этого знаниями и деловой хваткой. Большинство из них просто старатели и понятия не имеют, как разрабатывать твердые породы. Этим людям не хватает ни умения, ни душевных сил на то, чтобы действительно вскрыть жилу, ибо для этого требуется немалый срок и деньги.
До сих пор он тоже только находил… и неизменно двигался дальше. Но, если он хочет добиться чего-то, ему нужно заняться разработкой…
И Вэл принял решение. Он забудет ту ночь, потому что был уверен, что этого хотели бы и мать с отцом. Будет искать и найдет подходящий участок. Начнет его разрабатывать, а может быть, даже выгодно устроится к кому-нибудь, например к Крокетту.
Он снова выглянул в окно — лошадь исчезла. Раздраженный, он встал и направился к двери. Седок и конь словно испарились.
Эйли жила тем, что стирала старателям одежду и иногда готовила. Веселая, добродушная, открытая женщина, она не выносила легкомысленного безрассудства и относилась ко всем мужчинам как к непослушным мальчишкам, и они любили ее за это.
— Вот тебе раз! Привет! — Она окинула Вэла пристальным взглядом. — Откуда ты взялся? Тебя же сегодня не ждали в поселке.
— Кто это только что ушел от тебя? Такой усатый громила со шрамом.
— А-а, этот-то, который ест за троих?
— Знаешь его?
— Это Ваггонер. Лучше не связывайся с ним. Скверный тип.
Тревэллион опустился на лавку. Любители обедов уже разошлись. Эйли занималась уборкой.
— Славное местечко застолбила ты, Эйли.
— Это, что ли?
— Да. И чует мое сердце, прибыльное.
— А когда ты себе что-нибудь присмотришь? Ты же хороший горняк, Вэл, а болтаешься без дела. Найди себе женщину и какое-нибудь занятие.
Он усмехнулся.
— Я, может, тебя жду, Эйли.
Она рассмеялась.
— Так уж и меня? Я не в твоем вкусе, Тревэллион, меня не обманешь. Повидала я вашего брата, мужчин. Да и потом, я уже дважды выходила замуж; правда, не против попробовать еще разок, но только не с тобой, парень. Даже если бы ты был в моем вкусе, я бы все равно постаралась держаться от тебя подальше. Уж больно ты задиристый. Не хотела бы я, чтобы моего мужа в один прекрасный день внесли в дом вперед ногами или вздернули на первом суку.
Он посмотрел на нее.
— Разве я когда-нибудь ввязывался в неприятности, Эйли?
— Да нет, пока не слыхала, но как раз это-то меня и беспокоит. Таких, как, скажем, Джонни Эльдорадо, которые вечно лезут на рожон, я еще могу понять. На самом деле он симпатяга, возомнивший себя крутым парнем, эдаким головорезом. А такие тихони, как ты, меня всегда настораживают.
— Да я просто старатель, Эйли.
— Ага. Вот только интересуюсь я: что именно ты стараешься разыскать? И не ты ли, часом, убил Рори?
— Рори шулер и попался.
— Значит, все-таки ты. Вы долго беседовали, да так, что никто толком ничего и не понял. Похоже, между вами что-то произошло.
Тревэллион встал.
— Что ты знаешь о Ваггонере?
— Всегда при деньгах. Правда, никогда не швыряется ими, но и не считает их. Он не старатель, и не похоже, чтобы искал работу. Я бы сказала, он из тех, от кого нужно держаться подальше.
— Эйли, мы ведь с тобой старые друзья. Поглядывай в оба. Ладно?
— За ним, что ли?
— И за ним тоже. Хочу знать, кто его друзья… если они у него вообще имеются.
— Что у вас с ним?
Тревэллион остановился в дверях.
— Ничего особенного. Говорят, он расспрашивал обо мне.
Вэл вернулся к своему мулу, затянул подпруги и поскакал вдоль каньона по направлению к Силвер-Сити и Дейтону.
А к Эйли зашел посетитель и завел разговор:
— Кто это приходил, Эйли? О нем тут расспрашивали.
— «Братец Джек». Горняк, каких поискать. Только одинок и замкнут, и лучше его не трогать.
— Не из тех ли, что вечно прут на рожон?
— Тревэллион-то? Да нет, я бы не сказала. Но мужчинам лучше держаться от него на расстоянии. Женщин это не касается.
— Значит, вот он какой, Тревэллион, я много слыхал о нем. — Посетитель, невысокий мужчина ростом около пяти футов десяти дюймов, выглядел спокойным. В его манере говорить чувствовалась нерешительность. — Судя по всему, славный малый, — прибавил он. — Из тех, на кого можно положиться.
— Правда, от этого не легче. — Эйли помолчала и, оторвавшись от мытья посуды, прибавила: — Что-то тут нечисто, только никак не пойму, в чем дело. Знаешь, ведь это он убил Рори.
— Рори давно на это напрашивался.
— Вот он и убил его. Кстати, некоторые утверждают, что Тревэллион просто придрался к Рори. — Она вытерла чашку и поставила ее на стол. — И дружка Рори Скиннера тоже нашли мертвым.
— А кто в друзьях у этого Тревэллиона?
Она откинула со лба прядь волос.
— Боюсь, у него их нет. И он, похоже, в них не нуждается. Ну… помог тут одной барышне устроить кондитерскую, но она, как и все, тоже ничего толком не ведает о нем.
— Может, он пьяница?
— Только не это. Может выпить, конечно, разок-другой, но не пьяница, нет. Вот понаблюдай за ним, Джон, как он держится, как владеет собой. Такое впечатление, что ему ни от кого ничего не нужно.
— А стал бы он работать на кого-нибудь?
— Если бы человек ему понравился, то стал бы. Обычно ему хватает того, что он намывает на своих участках. Он носит мне на стирку рубашки — карманы у него всегда пустые. И никогда не даст рваной, потрепанной одежды. Всегда аккуратная, даже если и в заплатах.
В контору «Соломона» вошел Крокетт, закрыл за собой дверь и направился к своему столу. Элберт Хескет, работавший за длинным столом напротив, даже не поднял головы.
Крокетт сел и, взгромоздив ноги на стол, задумчиво посмотрел на бухгалтера.
— Ну, как дела? — спросил он наконец.
Хескет поднял глаза.
— Все отлично, мистер Крокетт. Думаю, теперь мы можем взять еще двоих, и нам понадобится начальник смены.
— Пытался тут нанять одного. — Крокетт вытащил трубку. — Корнуолльца по имени Тревэллион. — Хескет продолжал делать записи в гроссбухе. — Мне сказали, он горняк высшего класса.
Хескет промокнул последнюю строчку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Конечно, если это место окажется таким же, как и остальные, то все эти люди рано или поздно распродадут свои участки и подадутся кто куда, движимые жаждой открытий в большей степени, нежели желанием осваивать уже известные земли, так как немногие из них обладают необходимыми для этого знаниями и деловой хваткой. Большинство из них просто старатели и понятия не имеют, как разрабатывать твердые породы. Этим людям не хватает ни умения, ни душевных сил на то, чтобы действительно вскрыть жилу, ибо для этого требуется немалый срок и деньги.
До сих пор он тоже только находил… и неизменно двигался дальше. Но, если он хочет добиться чего-то, ему нужно заняться разработкой…
И Вэл принял решение. Он забудет ту ночь, потому что был уверен, что этого хотели бы и мать с отцом. Будет искать и найдет подходящий участок. Начнет его разрабатывать, а может быть, даже выгодно устроится к кому-нибудь, например к Крокетту.
Он снова выглянул в окно — лошадь исчезла. Раздраженный, он встал и направился к двери. Седок и конь словно испарились.
Эйли жила тем, что стирала старателям одежду и иногда готовила. Веселая, добродушная, открытая женщина, она не выносила легкомысленного безрассудства и относилась ко всем мужчинам как к непослушным мальчишкам, и они любили ее за это.
— Вот тебе раз! Привет! — Она окинула Вэла пристальным взглядом. — Откуда ты взялся? Тебя же сегодня не ждали в поселке.
— Кто это только что ушел от тебя? Такой усатый громила со шрамом.
— А-а, этот-то, который ест за троих?
— Знаешь его?
— Это Ваггонер. Лучше не связывайся с ним. Скверный тип.
Тревэллион опустился на лавку. Любители обедов уже разошлись. Эйли занималась уборкой.
— Славное местечко застолбила ты, Эйли.
— Это, что ли?
— Да. И чует мое сердце, прибыльное.
— А когда ты себе что-нибудь присмотришь? Ты же хороший горняк, Вэл, а болтаешься без дела. Найди себе женщину и какое-нибудь занятие.
Он усмехнулся.
— Я, может, тебя жду, Эйли.
Она рассмеялась.
— Так уж и меня? Я не в твоем вкусе, Тревэллион, меня не обманешь. Повидала я вашего брата, мужчин. Да и потом, я уже дважды выходила замуж; правда, не против попробовать еще разок, но только не с тобой, парень. Даже если бы ты был в моем вкусе, я бы все равно постаралась держаться от тебя подальше. Уж больно ты задиристый. Не хотела бы я, чтобы моего мужа в один прекрасный день внесли в дом вперед ногами или вздернули на первом суку.
Он посмотрел на нее.
— Разве я когда-нибудь ввязывался в неприятности, Эйли?
— Да нет, пока не слыхала, но как раз это-то меня и беспокоит. Таких, как, скажем, Джонни Эльдорадо, которые вечно лезут на рожон, я еще могу понять. На самом деле он симпатяга, возомнивший себя крутым парнем, эдаким головорезом. А такие тихони, как ты, меня всегда настораживают.
— Да я просто старатель, Эйли.
— Ага. Вот только интересуюсь я: что именно ты стараешься разыскать? И не ты ли, часом, убил Рори?
— Рори шулер и попался.
— Значит, все-таки ты. Вы долго беседовали, да так, что никто толком ничего и не понял. Похоже, между вами что-то произошло.
Тревэллион встал.
— Что ты знаешь о Ваггонере?
— Всегда при деньгах. Правда, никогда не швыряется ими, но и не считает их. Он не старатель, и не похоже, чтобы искал работу. Я бы сказала, он из тех, от кого нужно держаться подальше.
— Эйли, мы ведь с тобой старые друзья. Поглядывай в оба. Ладно?
— За ним, что ли?
— И за ним тоже. Хочу знать, кто его друзья… если они у него вообще имеются.
— Что у вас с ним?
Тревэллион остановился в дверях.
— Ничего особенного. Говорят, он расспрашивал обо мне.
Вэл вернулся к своему мулу, затянул подпруги и поскакал вдоль каньона по направлению к Силвер-Сити и Дейтону.
А к Эйли зашел посетитель и завел разговор:
— Кто это приходил, Эйли? О нем тут расспрашивали.
— «Братец Джек». Горняк, каких поискать. Только одинок и замкнут, и лучше его не трогать.
— Не из тех ли, что вечно прут на рожон?
— Тревэллион-то? Да нет, я бы не сказала. Но мужчинам лучше держаться от него на расстоянии. Женщин это не касается.
— Значит, вот он какой, Тревэллион, я много слыхал о нем. — Посетитель, невысокий мужчина ростом около пяти футов десяти дюймов, выглядел спокойным. В его манере говорить чувствовалась нерешительность. — Судя по всему, славный малый, — прибавил он. — Из тех, на кого можно положиться.
— Правда, от этого не легче. — Эйли помолчала и, оторвавшись от мытья посуды, прибавила: — Что-то тут нечисто, только никак не пойму, в чем дело. Знаешь, ведь это он убил Рори.
— Рори давно на это напрашивался.
— Вот он и убил его. Кстати, некоторые утверждают, что Тревэллион просто придрался к Рори. — Она вытерла чашку и поставила ее на стол. — И дружка Рори Скиннера тоже нашли мертвым.
— А кто в друзьях у этого Тревэллиона?
Она откинула со лба прядь волос.
— Боюсь, у него их нет. И он, похоже, в них не нуждается. Ну… помог тут одной барышне устроить кондитерскую, но она, как и все, тоже ничего толком не ведает о нем.
— Может, он пьяница?
— Только не это. Может выпить, конечно, разок-другой, но не пьяница, нет. Вот понаблюдай за ним, Джон, как он держится, как владеет собой. Такое впечатление, что ему ни от кого ничего не нужно.
— А стал бы он работать на кого-нибудь?
— Если бы человек ему понравился, то стал бы. Обычно ему хватает того, что он намывает на своих участках. Он носит мне на стирку рубашки — карманы у него всегда пустые. И никогда не даст рваной, потрепанной одежды. Всегда аккуратная, даже если и в заплатах.
В контору «Соломона» вошел Крокетт, закрыл за собой дверь и направился к своему столу. Элберт Хескет, работавший за длинным столом напротив, даже не поднял головы.
Крокетт сел и, взгромоздив ноги на стол, задумчиво посмотрел на бухгалтера.
— Ну, как дела? — спросил он наконец.
Хескет поднял глаза.
— Все отлично, мистер Крокетт. Думаю, теперь мы можем взять еще двоих, и нам понадобится начальник смены.
— Пытался тут нанять одного. — Крокетт вытащил трубку. — Корнуолльца по имени Тревэллион. — Хескет продолжал делать записи в гроссбухе. — Мне сказали, он горняк высшего класса.
Хескет промокнул последнюю строчку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112