Мне эта роль очень нравится, и я вовсе не стремлюсь, чтобы из меня что-то делали. А дом… дом в состоянии сама построить свой собственный. Если говорить о положении в обществе, то каждый из нас находит в нем свое место.
Слабая, натянутая улыбка не могла скрыть злобы, кипевшей в его душе.
— Построить дом, Маргрита, дорогое удовольствие. Оно не всем…
Он плотно сжал губы. Неужели эта дурочка не понимает, что означает для нее выйти за него замуж? Неужели она не видит? Он с трудом заставил себя вновь обрести то ледяное спокойствие, которым всегда так гордился.
— Не можете же вы до бесконечности выставлять себя напоказ на сцене! Вам все равно придется…
— Мистер Хескет, похоже, вы чего-то не понимаете. Я люблю театр. Моя работа мне интересна. И если я уйду из него, то сделаю это во имя большой любви и только в том случае, если буду уверена, что встретила настоящего человека. А богат он или нет, для меня никакого значения не имеет. Мне важно, буду ли я с ним счастлива, смогу ли доверять ему и уважать его.
Маргрита Редэвей много общалась с мужчинами, но этот случай напрочь выходил за рамки ее понимания.
Она только сейчас обнаружила, что Элберт Хескет совсем не блещет умом. Она и раньше подозревала, что он хитер и оборотист лишь в вопросах бизнеса, но теперь вдруг осознала, что этот тупой и бесчувственный человек поглощен лишь самим собой и окружающие нужны ему только как средство достижения целей. Но почему она так беспокоится и чувствует себя неловко в его присутствии? Над этим Грита и ломала голову.
Эл пристально смотрел на нее. Неужели до этой дурочки еще не дошло, что он предлагает ей выйти за него замуж? Какое-то смутное чувство зашевелилось у него внутри, нечто сродни страху. Он должен жениться на ней. Это единственный выход, пока…
— Вы подали мне хорошую идею, мистер Хескет. Я построю себе дом. Возможно, даже в Калифорнии. Ведь там немало красивых мест.
— Ну что ж, как хотите, — пожал плечами он. — А то мы могли бы…
— Нет, мистер Хескет. «Мы» не могли бы. Если то, что вы сейчас сделали, можно считать предложением, то мой ответ — «нет». Говорю вам со всей откровенностью, мистер Хескет, нет.
Потрясенный, он смотрел тупо на нее, не в силах отвести глаз. Еще несколько дней назад он совсем не собирался жениться, хотя где-то в глубине души понимал, что этот штрих удачно дополнил бы ту картину его будущей жизни, которая уже складывалась у него в мозгу. Но сделать предложение этой… этой актерке… и получить отказ!.. Это уже слишком!
— Да вы просто дура! — резко произнес он. — Полная дура! Нельзя же не видеть дальше собственного носа. Сколько вы еще провертитесь на сцене? Разве не лучше выйти замуж, заиметь свой дом…
— Возможно, вы и правы, мистер Хескет. И я поступила бы так, если бы любящий меня человек попросил об этом, я ушла бы со сцены, несмотря на то, что обожаю свою работу. А что касается денег, — Грита ослепительно улыбнулась, — то мне не о чем беспокоиться. Разве вы не слышали, мистер Хескет, что теперь я владею «Соломоном»?
На миг у Эла сперло дыхание, словно он получил пощечину. Слепая, безудержная ярость нахлынула на него и сжала тисками горло. Лицо его покрылось смертельной бледностью, он пытался что-то произнести, но не мог. Наконец, задыхаясь и запинаясь, он выговорил:
— Да нет же, нет! Никогда вы не будете владеть «Соломоном»! Он мой! Слышите? Мой!
— Извините, мистер Хескет, вы ошибаетесь, — невозмутимо заявила Грита. — Когда мистера Крокетта, раненого, умирающего, наконец, нашли, он завещал мне все свои акции. — Она подняла на него глаза. — Как вам, должно быть, известно, я имела свою небольшую долю. Теперь у меня контрольный пакет. Насколько я помню, именно вы первый расставили на прииске знаки, запрещающие вход остальным. Боюсь, мне придется сделать то же самое, мистер Хескет, и я попрошу вас впредь не нарушать чужих владений.
— Но вы… Вы не можете так поступить!
— По-моему, мистер Хескет, эти знаки до сих пор висят там, и мне осталось только заменить ваших охранников на новых.
Элу пришлось бороться с собой, чтобы вернуть самообладание — слишком много было поставлено на карту.
— Как вы не понимаете! Поженившись, мы станем вместе владеть всем этим! Вы и я!
— Я недавно приехала в Неваду, мистер Хескет, и, возможно, чего-то не знаю, но насколько мне известно, в других штатах вы, будучи моим мужем, полностью владели бы всем этим. Я не сомневаюсь, что эта мысль уже приходила вам в голову, и говорю вам еще раз — нет. — Она посмотрела в зеркало, слегка коснулась волос и, продолжая разглядывать свое отражение, проговорила: — Не сомневаюсь, мистер Хескет, что вы найдете применение своим акциям, а уж о прииске я позабочусь сама. — Грита повернулась к нему. Есть в нем все-таки что-то… что ее настораживало и заставляло испытывать неловкость. Ее сумочка с пистолетом лежала на другом конце комнаты. Она снова коснулась волос, повернулась и взяла со стула шаль. — Прошу извинить меня, мистер Хескет, но боюсь, вам пора.
Девушка прошла через комнату, чувствуя на себе его взгляд.
— Меня ждут.
Подойдя к сумочке, она вынула из нее носовой платок.
— Конечно, вы могли бы продать свои акции…
— Нет! — прохрипел он возбужденно. — Ни за что! Они мои, и прииск мой! Вот увидите! Все будет мое!
Эл колебался, не сводя глаз с Гриты. Она убрала платок и нащупала пистолет.
— Мне кажется, мы все обсудили, мистер Хескет. Простите, меня ждут.
Он пошел к выходу, но возле двери обернулся.
— Вы сделали большую глупость. Надеюсь, понимаете, на что идете. Мне жаль вас.
Он вышел, с шумом захлопнув дверь. Еще мгновение Грита стояла, судорожно сжимая рукоятку пистолета, потом наконец расслабилась.
Все кончено. Он ушел. Что же все-таки в нем такое, что так пугает ее? Может, он сумасшедший? Да нет, смешно. Но мысль эта продолжала биться в ее мозгу. В любом случае он очень странный. И улыбка у него неестественная, какая-то натянутая, словно он заставляет себя выдавливать ее.
Грита пожала плечами. Возможно, она больше никогда не увидит его. Да и причин видеться отныне нет. Она защелкнула сумочку и поспешила вниз, где ее ждали.
Элберт Хескет пришел в свой номер, положил шляпу на стол, сел, сложив руки на коленях, и принялся думать.
Все-таки должен найтись какой-то выход. Надо же, он достиг такого успеха и почти приблизился к победе! Нет, о поражении говорить рано. Ему надо подумать… Вот что, ее надо убить. Конечно! Он и раньше имел это в виду еще до того, как решил предложить ей руку. Вопрос только, когда? Прииск пока у него в руках, она еще не вступила в свои права. Надо все подготовить. Он должен быть уверен, что его не заподозрят в ее смерти. Конечно же он постарается оградить себя от любых подозрений.
Скорее всего, она никому ничего не сказала, разве только Тревэллиону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Слабая, натянутая улыбка не могла скрыть злобы, кипевшей в его душе.
— Построить дом, Маргрита, дорогое удовольствие. Оно не всем…
Он плотно сжал губы. Неужели эта дурочка не понимает, что означает для нее выйти за него замуж? Неужели она не видит? Он с трудом заставил себя вновь обрести то ледяное спокойствие, которым всегда так гордился.
— Не можете же вы до бесконечности выставлять себя напоказ на сцене! Вам все равно придется…
— Мистер Хескет, похоже, вы чего-то не понимаете. Я люблю театр. Моя работа мне интересна. И если я уйду из него, то сделаю это во имя большой любви и только в том случае, если буду уверена, что встретила настоящего человека. А богат он или нет, для меня никакого значения не имеет. Мне важно, буду ли я с ним счастлива, смогу ли доверять ему и уважать его.
Маргрита Редэвей много общалась с мужчинами, но этот случай напрочь выходил за рамки ее понимания.
Она только сейчас обнаружила, что Элберт Хескет совсем не блещет умом. Она и раньше подозревала, что он хитер и оборотист лишь в вопросах бизнеса, но теперь вдруг осознала, что этот тупой и бесчувственный человек поглощен лишь самим собой и окружающие нужны ему только как средство достижения целей. Но почему она так беспокоится и чувствует себя неловко в его присутствии? Над этим Грита и ломала голову.
Эл пристально смотрел на нее. Неужели до этой дурочки еще не дошло, что он предлагает ей выйти за него замуж? Какое-то смутное чувство зашевелилось у него внутри, нечто сродни страху. Он должен жениться на ней. Это единственный выход, пока…
— Вы подали мне хорошую идею, мистер Хескет. Я построю себе дом. Возможно, даже в Калифорнии. Ведь там немало красивых мест.
— Ну что ж, как хотите, — пожал плечами он. — А то мы могли бы…
— Нет, мистер Хескет. «Мы» не могли бы. Если то, что вы сейчас сделали, можно считать предложением, то мой ответ — «нет». Говорю вам со всей откровенностью, мистер Хескет, нет.
Потрясенный, он смотрел тупо на нее, не в силах отвести глаз. Еще несколько дней назад он совсем не собирался жениться, хотя где-то в глубине души понимал, что этот штрих удачно дополнил бы ту картину его будущей жизни, которая уже складывалась у него в мозгу. Но сделать предложение этой… этой актерке… и получить отказ!.. Это уже слишком!
— Да вы просто дура! — резко произнес он. — Полная дура! Нельзя же не видеть дальше собственного носа. Сколько вы еще провертитесь на сцене? Разве не лучше выйти замуж, заиметь свой дом…
— Возможно, вы и правы, мистер Хескет. И я поступила бы так, если бы любящий меня человек попросил об этом, я ушла бы со сцены, несмотря на то, что обожаю свою работу. А что касается денег, — Грита ослепительно улыбнулась, — то мне не о чем беспокоиться. Разве вы не слышали, мистер Хескет, что теперь я владею «Соломоном»?
На миг у Эла сперло дыхание, словно он получил пощечину. Слепая, безудержная ярость нахлынула на него и сжала тисками горло. Лицо его покрылось смертельной бледностью, он пытался что-то произнести, но не мог. Наконец, задыхаясь и запинаясь, он выговорил:
— Да нет же, нет! Никогда вы не будете владеть «Соломоном»! Он мой! Слышите? Мой!
— Извините, мистер Хескет, вы ошибаетесь, — невозмутимо заявила Грита. — Когда мистера Крокетта, раненого, умирающего, наконец, нашли, он завещал мне все свои акции. — Она подняла на него глаза. — Как вам, должно быть, известно, я имела свою небольшую долю. Теперь у меня контрольный пакет. Насколько я помню, именно вы первый расставили на прииске знаки, запрещающие вход остальным. Боюсь, мне придется сделать то же самое, мистер Хескет, и я попрошу вас впредь не нарушать чужих владений.
— Но вы… Вы не можете так поступить!
— По-моему, мистер Хескет, эти знаки до сих пор висят там, и мне осталось только заменить ваших охранников на новых.
Элу пришлось бороться с собой, чтобы вернуть самообладание — слишком много было поставлено на карту.
— Как вы не понимаете! Поженившись, мы станем вместе владеть всем этим! Вы и я!
— Я недавно приехала в Неваду, мистер Хескет, и, возможно, чего-то не знаю, но насколько мне известно, в других штатах вы, будучи моим мужем, полностью владели бы всем этим. Я не сомневаюсь, что эта мысль уже приходила вам в голову, и говорю вам еще раз — нет. — Она посмотрела в зеркало, слегка коснулась волос и, продолжая разглядывать свое отражение, проговорила: — Не сомневаюсь, мистер Хескет, что вы найдете применение своим акциям, а уж о прииске я позабочусь сама. — Грита повернулась к нему. Есть в нем все-таки что-то… что ее настораживало и заставляло испытывать неловкость. Ее сумочка с пистолетом лежала на другом конце комнаты. Она снова коснулась волос, повернулась и взяла со стула шаль. — Прошу извинить меня, мистер Хескет, но боюсь, вам пора.
Девушка прошла через комнату, чувствуя на себе его взгляд.
— Меня ждут.
Подойдя к сумочке, она вынула из нее носовой платок.
— Конечно, вы могли бы продать свои акции…
— Нет! — прохрипел он возбужденно. — Ни за что! Они мои, и прииск мой! Вот увидите! Все будет мое!
Эл колебался, не сводя глаз с Гриты. Она убрала платок и нащупала пистолет.
— Мне кажется, мы все обсудили, мистер Хескет. Простите, меня ждут.
Он пошел к выходу, но возле двери обернулся.
— Вы сделали большую глупость. Надеюсь, понимаете, на что идете. Мне жаль вас.
Он вышел, с шумом захлопнув дверь. Еще мгновение Грита стояла, судорожно сжимая рукоятку пистолета, потом наконец расслабилась.
Все кончено. Он ушел. Что же все-таки в нем такое, что так пугает ее? Может, он сумасшедший? Да нет, смешно. Но мысль эта продолжала биться в ее мозгу. В любом случае он очень странный. И улыбка у него неестественная, какая-то натянутая, словно он заставляет себя выдавливать ее.
Грита пожала плечами. Возможно, она больше никогда не увидит его. Да и причин видеться отныне нет. Она защелкнула сумочку и поспешила вниз, где ее ждали.
Элберт Хескет пришел в свой номер, положил шляпу на стол, сел, сложив руки на коленях, и принялся думать.
Все-таки должен найтись какой-то выход. Надо же, он достиг такого успеха и почти приблизился к победе! Нет, о поражении говорить рано. Ему надо подумать… Вот что, ее надо убить. Конечно! Он и раньше имел это в виду еще до того, как решил предложить ей руку. Вопрос только, когда? Прииск пока у него в руках, она еще не вступила в свои права. Надо все подготовить. Он должен быть уверен, что его не заподозрят в ее смерти. Конечно же он постарается оградить себя от любых подозрений.
Скорее всего, она никому ничего не сказала, разве только Тревэллиону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112