Сэм Браун нарочно занял место в первом ряду и устрашающе зыркал на присяжных. При появлении Тревэллиона и его друзей один из бандитов толкнул в бок соседа, и оба повернули голову в их сторону.
Вэл заложил большой палец за пояс в нескольких дюймах от висевшей на нем кобуры. Он не удостоил взглядом людей Брауна, хотя понимал, что те наблюдают за ним.
Председательствовал судья Кредлбо. Он не любил Сэма Брауна и нисколько не боялся его. Правда, кое-кого из присяжных Сэму все же удалось запугать своими обещаниями разогнать суд. Обычно, готовясь к драке, Сэм заплетал в косички свои длинные бакенбарды и связывал их на подбородке, чтобы защитить горло от ножа. Так он поступил и на этот раз.
Внезапно он встал. Но каковы бы ни были его намерения, ему так и не удалось их осуществить. Билл Стюарт, выступавший в роли обвинителя, мгновенно подскочил к нему, держа в каждой руке по стволу 44-го калибра, и громко крикнул:
— Руки вверх, Браун!
Застигнутый врасплох и пораженный, бандит повиновался.
— Заберите у него оружие! — приказал Стюарт судебному приставу.
Браун, далеко не глупец, понимал: сделай он одно-единственное движение, и Стюарт застрелит его на месте. Он стоял неподвижно, пока тот не указал револьвером на отдельное сиденье.
— Займи место свидетеля!
Когда тот сел, Стюарт подошел к нему.
— Сэм, ты, помнится, хвастал, что придешь в суд и освободишь своего приятеля. Ты божился, что собственными руками вышибешь дух из присяжных и выйдешь отсюда вместе со своим дружком. — Стюарт поднял Библию. — Известно ли тебе, Сэм, что это такое?
— Библия, — пробурчал Сэм.
— Правильно, это Библия. А что такое Библия? — Стюарт наклонился к Брауну. — Библия, Сэм, это Слово Божье! — Последние слова он произнес громогласно, потом резко повернулся и обратился к судебному приставу: — Так пусть он поклянется говорить правду и ничего, кроме правды! — Отступив назад, Стюарт ждал, пока закончится церемония принесения клятвы. — Сэм, ты поклялся говорить правду, и только правду, — продолжил он. — Ты поклялся Словом Божьим! Всемогущий наблюдает за нами, и, так же как и ты, Он знает правду. Ты поклялся говорить правду, какой бы она ни была. — Стюарт помолчал, потом, смягчив тон, спросил: — Сэм, ты когда-нибудь убивал?
Браун рассмеялся и, оглядев зал, произнес:
— Ну убивал.
— Сколько человек ты убил, Сэм? Только помни, ты поклялся говорить правду.
— Ну, человек шестнадцать, наверное. Точно не помню.
— Шестнадцать человек. Довольно много, не так ли? Вряд ли найдется кто-нибудь, кто убил столько же. Как думаешь?
— Да, Пил, которого прозвали «вождем», и половины не угрохал.
— Я полагаю, Сэм, что ты убил больше, чем кто-либо другой. Вот взять хотя бы того человека, которого ты недавно зарезал охотничьим ножом в салуне. Припоминаешь?
Сэм гордо огляделся.
— Ну припоминаю. И что такого? Для меня это сущий пустяк.
— Догадываюсь. Для тебя это так же просто, как передвигать ноги. Я давно понял, что ты опасный человек.
Стюарт сделал паузу, потом снова спросил:
— Интересно, какой нож имел тот человек, которому ты перерезал горло?
— Нож?! Да у него и ножа-то не… — Тут главарь банды осекся и начал беспокойно озираться по сторонам. — Откуда мне знать, какой у него нож!
— Сэм, не забывай — ты дал клятву. Теперь отвечай на вопрос. С неделю назад я видел, как ты вышел из своего дома, но тут же вернулся и улизнул через заднюю дверь. Почему?
— Почему?! Вы же сами видели, так чего же спрашиваете? Здоровенный черный котище перебежал мне дорогу, вот почему!
— Разумеется, Сэм, я видел это и понимаю, что надо быть полным идиотом, чтобы искушать судьбу. Ты правильно поступил: вовремя заметил опасность и постарался избежать неприятностей. Но тебе конечно же известно, что неприятности, приносимые черной кошкой, не стоят и двадцатой, нет, даже сотой доли того несчастья, которое тебя постигнет, если ты нарушишь клятву. Известно тебе это, Сэм?
— Ну известно.
— Тогда скажи, у человека, убитого тобой, был нож?
— Нет.
— А какое оружие носил он при себе, Сэм?
— Он не носил оружия, он… — Браун снова запнулся.
— Он был безоружный. Значит, ты убил безоружного человека. Ты убил человека, не имевшего возможности защищаться. Это так, Сэм?
— Я…
— К тому же он изрядно выпил. Так ведь? — Стюарт сделал паузу. — Теперь скажи, Сэм, ты ведь не боишься меня?
— Никого не боюсь!
— Разумеется, никого. Стало быть, если кто-нибудь станет утверждать, что ты давал показания из одного только страха, это не будет правдой? Так ведь?
— Да нет же! Какого черта я должен вас бояться?!
— Вот и прекрасно! Ведь могут найтись и такие, кто станет утверждать, что я запугиваю свидетеля. Но ведь ты, Сэм, не согласен с этим? Разве я тебя запугиваю?
— Какого черта! Конечно, не согласен! Никого я не боюсь!
— Вот и хорошо. И стало быть, ты не побоишься признать, что убил безоружного человека? Ведь у него не нашли никакого оружия. Так?
— Никакого. — Бандит забеспокоился, по лбу его градом стекал пот, и он непрерывно утирал его. — Не знаю… Может, у него и имелось что-то, я же не знаю…
— Нет, не финти, он был безоружен, и тебя можно считать убийцей. Не противником, который дает человеку шанс защититься, а самым настоящим убийцей.
Браун привстал со своего места.
— Нет, вы только посмотрите!
Стюарт поднял револьвер.
— Сядь, Сэм, и помни — ты дал клятву. Если нарушишь ее, тебя постигнет страшное несчастье, и не одно. Но самое главное, Сэм, все, кого ты убил, тоже были пьяны или безоружны. А помнишь случай у озера Пирамиды, когда ты сбросил с лошади раненного в бою Болдуина и удрал? Ты думал, что ловко выкрутился тогда, а на самом деле просто показал, кто ты есть. Ты трус, Сэм. Низкий и подлый трус, который не достоин жить среди людей! А теперь убирайся отсюда! И если я когда-нибудь увижу тебя в зале суда, да еще не на скамье подсудимых, то берегись! Убирайся вон вместе со своим сбродом!
Обливаясь потом, Браун встал и вышел на улицу. С минуту он стоял, дико озираясь по сторонам. В какой-то момент он хотел было вернуться, но передумал и побрел через площадь к магазину. Немного погодя его догнали остальные.
Тревэллион подошел к двери и проследил, пока они удалялись. Ледбеттер закурил сигару.
— Все. Брауну конец. Теперь у него два выхода — либо подкараулить и убить Стюарта, либо убираться из этих мест.
— Он постарается убить его сам или подошлет кого-нибудь, иначе его перестанут бояться.
На обратном пути они повернули к Золотому каньону. Ледбеттер ехал чуть поодаль и все время молчал, потом произнес:
— Трев, я видел, какую породу ты добываешь. Хороший у тебя участок. Почему бы тебе не нанять рабочих и не начать рыть настоящую шахту? Если тебе нужны деньги…
— Я уже думал об этом, — признался Вэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Вэл заложил большой палец за пояс в нескольких дюймах от висевшей на нем кобуры. Он не удостоил взглядом людей Брауна, хотя понимал, что те наблюдают за ним.
Председательствовал судья Кредлбо. Он не любил Сэма Брауна и нисколько не боялся его. Правда, кое-кого из присяжных Сэму все же удалось запугать своими обещаниями разогнать суд. Обычно, готовясь к драке, Сэм заплетал в косички свои длинные бакенбарды и связывал их на подбородке, чтобы защитить горло от ножа. Так он поступил и на этот раз.
Внезапно он встал. Но каковы бы ни были его намерения, ему так и не удалось их осуществить. Билл Стюарт, выступавший в роли обвинителя, мгновенно подскочил к нему, держа в каждой руке по стволу 44-го калибра, и громко крикнул:
— Руки вверх, Браун!
Застигнутый врасплох и пораженный, бандит повиновался.
— Заберите у него оружие! — приказал Стюарт судебному приставу.
Браун, далеко не глупец, понимал: сделай он одно-единственное движение, и Стюарт застрелит его на месте. Он стоял неподвижно, пока тот не указал револьвером на отдельное сиденье.
— Займи место свидетеля!
Когда тот сел, Стюарт подошел к нему.
— Сэм, ты, помнится, хвастал, что придешь в суд и освободишь своего приятеля. Ты божился, что собственными руками вышибешь дух из присяжных и выйдешь отсюда вместе со своим дружком. — Стюарт поднял Библию. — Известно ли тебе, Сэм, что это такое?
— Библия, — пробурчал Сэм.
— Правильно, это Библия. А что такое Библия? — Стюарт наклонился к Брауну. — Библия, Сэм, это Слово Божье! — Последние слова он произнес громогласно, потом резко повернулся и обратился к судебному приставу: — Так пусть он поклянется говорить правду и ничего, кроме правды! — Отступив назад, Стюарт ждал, пока закончится церемония принесения клятвы. — Сэм, ты поклялся говорить правду, и только правду, — продолжил он. — Ты поклялся Словом Божьим! Всемогущий наблюдает за нами, и, так же как и ты, Он знает правду. Ты поклялся говорить правду, какой бы она ни была. — Стюарт помолчал, потом, смягчив тон, спросил: — Сэм, ты когда-нибудь убивал?
Браун рассмеялся и, оглядев зал, произнес:
— Ну убивал.
— Сколько человек ты убил, Сэм? Только помни, ты поклялся говорить правду.
— Ну, человек шестнадцать, наверное. Точно не помню.
— Шестнадцать человек. Довольно много, не так ли? Вряд ли найдется кто-нибудь, кто убил столько же. Как думаешь?
— Да, Пил, которого прозвали «вождем», и половины не угрохал.
— Я полагаю, Сэм, что ты убил больше, чем кто-либо другой. Вот взять хотя бы того человека, которого ты недавно зарезал охотничьим ножом в салуне. Припоминаешь?
Сэм гордо огляделся.
— Ну припоминаю. И что такого? Для меня это сущий пустяк.
— Догадываюсь. Для тебя это так же просто, как передвигать ноги. Я давно понял, что ты опасный человек.
Стюарт сделал паузу, потом снова спросил:
— Интересно, какой нож имел тот человек, которому ты перерезал горло?
— Нож?! Да у него и ножа-то не… — Тут главарь банды осекся и начал беспокойно озираться по сторонам. — Откуда мне знать, какой у него нож!
— Сэм, не забывай — ты дал клятву. Теперь отвечай на вопрос. С неделю назад я видел, как ты вышел из своего дома, но тут же вернулся и улизнул через заднюю дверь. Почему?
— Почему?! Вы же сами видели, так чего же спрашиваете? Здоровенный черный котище перебежал мне дорогу, вот почему!
— Разумеется, Сэм, я видел это и понимаю, что надо быть полным идиотом, чтобы искушать судьбу. Ты правильно поступил: вовремя заметил опасность и постарался избежать неприятностей. Но тебе конечно же известно, что неприятности, приносимые черной кошкой, не стоят и двадцатой, нет, даже сотой доли того несчастья, которое тебя постигнет, если ты нарушишь клятву. Известно тебе это, Сэм?
— Ну известно.
— Тогда скажи, у человека, убитого тобой, был нож?
— Нет.
— А какое оружие носил он при себе, Сэм?
— Он не носил оружия, он… — Браун снова запнулся.
— Он был безоружный. Значит, ты убил безоружного человека. Ты убил человека, не имевшего возможности защищаться. Это так, Сэм?
— Я…
— К тому же он изрядно выпил. Так ведь? — Стюарт сделал паузу. — Теперь скажи, Сэм, ты ведь не боишься меня?
— Никого не боюсь!
— Разумеется, никого. Стало быть, если кто-нибудь станет утверждать, что ты давал показания из одного только страха, это не будет правдой? Так ведь?
— Да нет же! Какого черта я должен вас бояться?!
— Вот и прекрасно! Ведь могут найтись и такие, кто станет утверждать, что я запугиваю свидетеля. Но ведь ты, Сэм, не согласен с этим? Разве я тебя запугиваю?
— Какого черта! Конечно, не согласен! Никого я не боюсь!
— Вот и хорошо. И стало быть, ты не побоишься признать, что убил безоружного человека? Ведь у него не нашли никакого оружия. Так?
— Никакого. — Бандит забеспокоился, по лбу его градом стекал пот, и он непрерывно утирал его. — Не знаю… Может, у него и имелось что-то, я же не знаю…
— Нет, не финти, он был безоружен, и тебя можно считать убийцей. Не противником, который дает человеку шанс защититься, а самым настоящим убийцей.
Браун привстал со своего места.
— Нет, вы только посмотрите!
Стюарт поднял револьвер.
— Сядь, Сэм, и помни — ты дал клятву. Если нарушишь ее, тебя постигнет страшное несчастье, и не одно. Но самое главное, Сэм, все, кого ты убил, тоже были пьяны или безоружны. А помнишь случай у озера Пирамиды, когда ты сбросил с лошади раненного в бою Болдуина и удрал? Ты думал, что ловко выкрутился тогда, а на самом деле просто показал, кто ты есть. Ты трус, Сэм. Низкий и подлый трус, который не достоин жить среди людей! А теперь убирайся отсюда! И если я когда-нибудь увижу тебя в зале суда, да еще не на скамье подсудимых, то берегись! Убирайся вон вместе со своим сбродом!
Обливаясь потом, Браун встал и вышел на улицу. С минуту он стоял, дико озираясь по сторонам. В какой-то момент он хотел было вернуться, но передумал и побрел через площадь к магазину. Немного погодя его догнали остальные.
Тревэллион подошел к двери и проследил, пока они удалялись. Ледбеттер закурил сигару.
— Все. Брауну конец. Теперь у него два выхода — либо подкараулить и убить Стюарта, либо убираться из этих мест.
— Он постарается убить его сам или подошлет кого-нибудь, иначе его перестанут бояться.
На обратном пути они повернули к Золотому каньону. Ледбеттер ехал чуть поодаль и все время молчал, потом произнес:
— Трев, я видел, какую породу ты добываешь. Хороший у тебя участок. Почему бы тебе не нанять рабочих и не начать рыть настоящую шахту? Если тебе нужны деньги…
— Я уже думал об этом, — признался Вэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112