Разумеется, всей правды я ей не рассказала. Сообщила лишь, что при содействии дяди Клода (типа по его протекции) получила офицерское звание и теперь вместе с папой служу в ОСО. Я перечислила кучу вещей, которые следует переслать сюда из дому и попросила сделать это как можно скорее. У меня не было никаких сомнений, что вместе с вещами явится и мама собственной персоной. Оставалось лишь надеяться, что она не устроит мне душераздирающей сцены, вроде той, когда я, вопреки всем её уговорам, подала заявление в Аннаполис. Зато дяде она наверняка выскажет все свои претензии. Я ему, бедняге, не завидую – когда мама сердится, то становится сущей пантерой. Ну а я была её детёнышем, которого она всеми силами стремилась уберечь от военной службы, уже отнявшей у неё и отца (в смысле, моего деда), и мужа (моего первого отца). Мама вовсе не была пацифисткой, просто не хотела потерять и меня. Я её прекрасно понимала, но ничего поделать не могла – служить во флоте было мечтой всей моей жизни...
Надиктовав письмо, я отправила его по назначению. Теперь сигналу понадобится минут сорок, чтобы пройти по цепочке из восьми каналов первого рода отсюда до Солнечной системы, а потом ещё три часа – чтобы достигнуть Земли. Я быстро сосчитала, что письмо будет получено в начале шестого утра по московскому времени – а мама сейчас жила в Москве, работая главным архитектором в проекте реставрации разрушенного габбарами храма Христа-Спасителя. Поскольку она просыпалась не раньше восьми, то ответа от неё следовало ожидать как минимум часов через десять.
Ещё некоторое время я сидела перед терминалом, прикидывая в уме, кому из друзей и подруг послать от себя весточку. Некоторые из них просто лопнут от зависти, когда увидят меня в новеньком офицерском мундире...
Впрочем, эту затею пришлось отложить на будущее, так как ко мне наконец-то явился отец. Он охватил цепким взглядом обстановку каюты и с улыбкой произнёс:
– Здорово ты здесь устроилась. И форма тебе идёт, словно ты родилась в ней. Как твоё самочувствие?
Я поняла, что он спрашивает о психоблоке.
– Всё в порядке, па. Уже привыкла. А ты?
– Только начинаю привыкать, – ответил отец, усаживаясь в кресло в углу каюты. – Я к тебе прямиком из медсанчасти.
– Ты голоден?
– Не так чтобы очень, но от парочки сандвичей не отказался бы.
Я подошла к пищемату, заказала сандвичи и два стакана томатного сока.
– Следовало бы налить тебе немного спиртного, – сказала я, возвращаясь с подносом, – но у меня ничего нет.
– Не беда. По пути сюда я выпил жестянку пива, этого достаточно. Сейчас мне нельзя напиваться, я при исполнении. Через три часа пройду повторный медосмотр, а потом начнётся обычная предстартовая беготня.
– Ох! – огорчилась я, хотя и ожидала это услышать. – Улетаешь на задание?
– Да. – Отец проглотил сандвич и запил его глотком сока. – Собственно, я пришёл попрощаться. Если у тебя нет никаких дел, проведу с тобой всё оставшееся время.
– Да, конечно, папа, я свободна, я... А куда ты летишь? Надолго?
Он с сожалением покачал головой:
– Извини, это не подлежит разглашению. Привыкай, лапочка, к секретности. Ты служишь в ОСО.
Я разочарованно вздохнула:
– Да, понимаю... А что будет со мной?
– Насколько мне известно, после увольнительной ты получишь назначение пилотом-стажёром, на крейсер класса «AВ». Должность, конечно, не ахти какая, но для тебя это будет неплохой практикой. А через несколько месяцев, если хорошо себя зарекомендуешь, станешь полноправным штатным пилотом.
Гм, крейсер класса «АВ», это совсем недурственно. Даже более чем недурственно. «А» означает, что корабль принадлежит к категории тяжёлых крейсеров, а «В» – второй разряд по боеспособности. Пять основных пилотов, два навигатора, целая команда инженеров, шестнадцать отдельных артиллерийских расчётов, эскадрилья шаттлов-истребителей с соответствующим личным составом, полк космической пехоты... Короче, здорово! Можно не сомневаться, я себя хорошо зарекомендую. А лет через пять доберусь до кресла первого пилота. Ну, минимум, второго – а во флотском табеле о рангах это не хуже, чем быть капитаном корвета.
Жаль только, что командовать кораблём будет не отец. Увы, это против правил – служить под непосредственным руководством близкого родственника...
Мои размышления прервала мелодичная трель звонка. На экране дверного монитора возникло лицо Анн-Мари.
– Тоже зашла попрощаться, – прокомментировал отец.
Я впустила Анн-Мари в каюту, и та прямо с порога заявила:
– Я буквально на минутку, чтобы спросить... – Тут она увидела отца, вытянулась по стойке «смирно» и отдала честь: – Бригадир-адмирал, сэр!
Чёрт побери, какая же я растяпа! Только сейчас я обратила внимание, что в петлицах воротника отцовской форменной рубашки вместо привычных орлов красуются серебряные звёзды. И на именной планке уже написано не «CAPT», а «CMDR». Конечно, будь у него погоны, я бы сразу заметила разницу, но это нисколько не оправдывало меня. Я должна была заметить в любом случае.
«Вот тебе, детка, наглядный пример, почему нельзя служить под началом родственника, – подумалось мне. – Ты видишь в нём не старшего офицера, не командира, а любимого папочку...»
Отец поморщился:
– Вольно, фрегат-капитан. И забудьте про «адмирала». Я просто коммодор. Ни рыба, ни мясо, что-то вроде альвийского надполковника. – Он ухмыльнулся. – При нашей встрече контр-адмирал Симонэ зыркнул на меня исподлобья, как на врага человечества. А всё из-за этой дурацкой звёздочки.
В скобках замечу, что все эти недоразумения с лишней звездой у земных адмиралов были вызваны тем, что в галлийской военной иерархии отсутствовал аналог чина коммодора. Во флоте Терры-Галлии этому званию соответствовала должность командира бригады, которую занимал либо капитан первого ранга, либо контр-адмирал, зависимо от обстоятельств. В первом случае такого офицера называли бригадиром-капитаном, а во втором – бригадиром-адмиралом.
Наконец я опомнилась и, не стесняясь присутствия Анн-Мари, поцеловала отца в щеку.
– Поздравляю с повышением, папа. Теперь ты будешь командовать бригадой? Или линкором?
– Пока ни то, ни другое. Сейчас у меня особое задание.
Анн-Мари вопросительно посмотрела на него:
– Так Рашель не в курсе?
На лице отца явно отразилось замешательство.
– Конечно, нет. И не должна быть в курсе. Сами понимаете, это секретная миссия.
– Но, сэр... Да, конечно.
Между этими «но, сэр» и «да, конечно» случилась одна вещь: отец повернул голову и украдкой от меня подмигнул Анн-Мари. Но он не учёл одного обстоятельства – что я увидела это в настенном зеркале.
– Кажется, – произнесла я, пристально глядя на отца, – кое-кто здесь принимает меня за дурочку. Что происходит, господа старшие офицеры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95