Таких траекторий следовало наметить около десятка, чтобы при подлёте к дром-зоне, сориентировавшись по расположению вражеских сил, выбрать наименее опасную.
На это занятие мы потратили всё оставшееся до начала торможения время. В результате мы получили дюжину более или менее оптимальных маршрутов для прорыва, пересекавших от пятнадцати до двадцати областей входа-выхода каналов второго рода. В связи с этим наш курс требовал небольшой коррекции, произвести которую я доверила Олегу.
Он действовал чётко и безошибочно, словно всю свою жизнь провёл в пилотском кресле. Я наблюдала за его работой с восхищением, к которому чем дальше, тем больше примешивалась какая-то нехорошая, иррациональная досада. Когда Олег закончил и с довольной улыбкой повернулся ко мне, эта досада так явственно отражалась на моём лице, что он мигом перестал улыбаться.
– Я что-то не так сделал, Рашель?
– Нет, всё правильно. Просто... – Тут я не выдержала: – Чёрт побери, это несправедливо! Мне девятнадцать, я на два года старше тебя, я всю жизнь училась, я только этим и занималась, у меня больше не было времени ни на что, разве только на музыку, а ты... Ты себе забавлялся, ухлёстывал за девчонками, играл в футбол, руководил подпольной группой, а между делом занимался на виртуальных тренажёрах – и управляешь кораблём не хуже меня.
Несколько секунд Олег растерянно смотрел на меня, затем встал, подошёл ко мне и взял мои руки в свои.
– Бога ради, милая, ведь я... я совсем не так хорош, как тебе кажется. Я знаю всё только в теории, у меня нет никакого практического опыта. Это был первый манёвр, который я произвёл в настоящем космосе, на настоящем корабле.
Внезапно мне стало стыдно. Очень стыдно.
– Прости, пожалуйста. Я должна была поздравить тебя, а вместо этого... Я такая свинья!
– Ты просто глупышка, – ласково возразил он. – Надо же, вбила себе такое в голову. Ладно, я неплохо управляю кораблём. Я умею проложить оптимальный курс. Но это, в сущности, всё. Больше ни в чём я не разбираюсь. Если на корабле забарахлит какой-нибудь механизм, я не смогу его наладить, будь то кофеварка или система подачи дейтерия в реактор. А ты ведь сможешь?
– Пожалуй, смогу. Не так хорошо, как дипломированный бортинженер, но смогу.
– Вот то-то же. И с компьютером ты поладишь, если у него шарики за ролики заедут. И справишься с вооружением. И окажешь медицинскую помощь больным или раненным. А я могу только пилотировать. Ну, и ещё приготовить более-менее сносный обед... Кстати, этим я сейчас и займусь.
Поцеловав меня, он отправился в камбуз. А я, оставшись одна в рубке, последними словами ругала себя за глупость, эгоизм и бессердечие. Нет, надо же быть таким ребёнком!..
Через полчаса Олег прикатил тележку со свежим обедом. Как оказалось, готовил он не просто сносно, а великолепно, и я поела с отменным аппетитом, хоть и не чувствовала себя голодной. Я даже пошутила, что за него опасно выходить замуж – с такими кулинарными способностями он быстро откормит свою жену до размеров упитанной хрюшки. В ответ Олег на полном серьёзе заявил, что в дальнейшем постарается готовить не так вкусно.
После обеда я решила хоть немного компенсировать свою недавнюю бестактность и на весь период торможения передала командование Олегу, а сама отправилась осматривать корабль. В ходе этого осмотра я обнаружила кладовку, где хранилось обмундирование, и смогла наконец подобрать себе форму, полностью соответствующую моему росту и размерам.
Переодевшись, я собиралась было продолжить обход, но тут зазвонил настенный интерком. Включив его, я увидела на небольшом экране лицо Олега.
– Негодный мальчишка! Ты подглядывал за мной?
– Вовсе нет, – ответил он. – Я даже не знаю, где ты находишься. Просто я попросил компьютер вызвать тебя.
Только сейчас я заметила, что он сильно взволнован.
– Что-то случилось?
– Да. Но не с кораблём. На планете. Я тут просмотрел записи полученных радиосигналов с Новороссии. Качество скверное, много помех и искажений, но вполне можно разобрать, что уже второй час по всем телеканалам передают «Лебединое озеро».
– Чего-чего? – растерянно переспросила я. – Балет Чайковского?
– Вот именно. В классической постановке.
– И что это значит?
– Ах, извини. Совсем выпустил из вида, что тебе это ничего не говорит. У нас, когда царь умирает, весь день повсюду крутят «Лебединое озеро». Такова традиция, возникшая ещё в незапамятные времена. Вроде вашего древнего «Le roi est mort, vive le roi!» – Особой скорби в его голосе не прозвучало. – Короче, Вейдер и компания начали действовать. И действовать решительно. Как говорится, сразу взяли быка за рога.
30
Первые альвийские патрули запеленговали нас в десяти миллионах километров от края дром-зоны. Это было совсем неплохо с учётом того, как тщательно чужаки охраняли окружающее пространство. Мы неслись вперёд с сумасшедшей скоростью четырнадцать тысяч километров в секунду, что составляло без малого пять процентов от световой, и до ближайшего канала второго рода нам оставалось всего двенадцать минут полёта.
Только не подумайте, что я ставила перед собой непосильную задачу, стремясь установить рекорд скоростного прорыва. Просто в своих расчётах я исходила из технических возможностей «Нахимова», которые были гораздо выше, чем у стандартных разведчиков, вроде «Зари Свободы». Наш трофейный крейсер мог развивать ускорение до восьмисот единиц против сотни у «Зари», а значит, обладал почти втрое лучшей манёвренностью. К тому же его излучатель резонансных импульсов был куда более дальнобойным – согласно спецификации, он мог открывать гиперканалы на расстоянии до полутора миллиона километров; это давало нам добрых две минуты на то, чтобы слегка подкорректировать курс корабля и направить его точно в горловину канала. В сумме эти слагаемые значительно облегчали нашу задачу, а высокая скорость позволяла проскользнуть буквально под самым носом у врага, избежав ближнего боя.
Но на крайний случай мы были готовы и к сражению. Подключённый через свой имплант к компьютеру, Валько одновременно держал под контролем ходовую часть корабля, защитные системы и всю артиллерию, включая электромагнитные пушки. А Олег, помимо того что страховал меня в качестве второго пилота, внимательно следил за эфиром, прослушивая переговоры чужаков. Часть из них велась открытым текстом, часть была зашифрована, но, как оказалось, память бортового компьютера содержала большинство шифров, которыми пользовались альвы. Благо разговаривали они в основном по-русски и по-английски, поэтому Олегу лишь изредка приходилось прибегать к компьютерному переводу, чтобы понять смысл реплик на португальском и японском языках.
– Всё идёт к тому, что альвы намерены пропустить нас беспрепятственно, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
На это занятие мы потратили всё оставшееся до начала торможения время. В результате мы получили дюжину более или менее оптимальных маршрутов для прорыва, пересекавших от пятнадцати до двадцати областей входа-выхода каналов второго рода. В связи с этим наш курс требовал небольшой коррекции, произвести которую я доверила Олегу.
Он действовал чётко и безошибочно, словно всю свою жизнь провёл в пилотском кресле. Я наблюдала за его работой с восхищением, к которому чем дальше, тем больше примешивалась какая-то нехорошая, иррациональная досада. Когда Олег закончил и с довольной улыбкой повернулся ко мне, эта досада так явственно отражалась на моём лице, что он мигом перестал улыбаться.
– Я что-то не так сделал, Рашель?
– Нет, всё правильно. Просто... – Тут я не выдержала: – Чёрт побери, это несправедливо! Мне девятнадцать, я на два года старше тебя, я всю жизнь училась, я только этим и занималась, у меня больше не было времени ни на что, разве только на музыку, а ты... Ты себе забавлялся, ухлёстывал за девчонками, играл в футбол, руководил подпольной группой, а между делом занимался на виртуальных тренажёрах – и управляешь кораблём не хуже меня.
Несколько секунд Олег растерянно смотрел на меня, затем встал, подошёл ко мне и взял мои руки в свои.
– Бога ради, милая, ведь я... я совсем не так хорош, как тебе кажется. Я знаю всё только в теории, у меня нет никакого практического опыта. Это был первый манёвр, который я произвёл в настоящем космосе, на настоящем корабле.
Внезапно мне стало стыдно. Очень стыдно.
– Прости, пожалуйста. Я должна была поздравить тебя, а вместо этого... Я такая свинья!
– Ты просто глупышка, – ласково возразил он. – Надо же, вбила себе такое в голову. Ладно, я неплохо управляю кораблём. Я умею проложить оптимальный курс. Но это, в сущности, всё. Больше ни в чём я не разбираюсь. Если на корабле забарахлит какой-нибудь механизм, я не смогу его наладить, будь то кофеварка или система подачи дейтерия в реактор. А ты ведь сможешь?
– Пожалуй, смогу. Не так хорошо, как дипломированный бортинженер, но смогу.
– Вот то-то же. И с компьютером ты поладишь, если у него шарики за ролики заедут. И справишься с вооружением. И окажешь медицинскую помощь больным или раненным. А я могу только пилотировать. Ну, и ещё приготовить более-менее сносный обед... Кстати, этим я сейчас и займусь.
Поцеловав меня, он отправился в камбуз. А я, оставшись одна в рубке, последними словами ругала себя за глупость, эгоизм и бессердечие. Нет, надо же быть таким ребёнком!..
Через полчаса Олег прикатил тележку со свежим обедом. Как оказалось, готовил он не просто сносно, а великолепно, и я поела с отменным аппетитом, хоть и не чувствовала себя голодной. Я даже пошутила, что за него опасно выходить замуж – с такими кулинарными способностями он быстро откормит свою жену до размеров упитанной хрюшки. В ответ Олег на полном серьёзе заявил, что в дальнейшем постарается готовить не так вкусно.
После обеда я решила хоть немного компенсировать свою недавнюю бестактность и на весь период торможения передала командование Олегу, а сама отправилась осматривать корабль. В ходе этого осмотра я обнаружила кладовку, где хранилось обмундирование, и смогла наконец подобрать себе форму, полностью соответствующую моему росту и размерам.
Переодевшись, я собиралась было продолжить обход, но тут зазвонил настенный интерком. Включив его, я увидела на небольшом экране лицо Олега.
– Негодный мальчишка! Ты подглядывал за мной?
– Вовсе нет, – ответил он. – Я даже не знаю, где ты находишься. Просто я попросил компьютер вызвать тебя.
Только сейчас я заметила, что он сильно взволнован.
– Что-то случилось?
– Да. Но не с кораблём. На планете. Я тут просмотрел записи полученных радиосигналов с Новороссии. Качество скверное, много помех и искажений, но вполне можно разобрать, что уже второй час по всем телеканалам передают «Лебединое озеро».
– Чего-чего? – растерянно переспросила я. – Балет Чайковского?
– Вот именно. В классической постановке.
– И что это значит?
– Ах, извини. Совсем выпустил из вида, что тебе это ничего не говорит. У нас, когда царь умирает, весь день повсюду крутят «Лебединое озеро». Такова традиция, возникшая ещё в незапамятные времена. Вроде вашего древнего «Le roi est mort, vive le roi!» – Особой скорби в его голосе не прозвучало. – Короче, Вейдер и компания начали действовать. И действовать решительно. Как говорится, сразу взяли быка за рога.
30
Первые альвийские патрули запеленговали нас в десяти миллионах километров от края дром-зоны. Это было совсем неплохо с учётом того, как тщательно чужаки охраняли окружающее пространство. Мы неслись вперёд с сумасшедшей скоростью четырнадцать тысяч километров в секунду, что составляло без малого пять процентов от световой, и до ближайшего канала второго рода нам оставалось всего двенадцать минут полёта.
Только не подумайте, что я ставила перед собой непосильную задачу, стремясь установить рекорд скоростного прорыва. Просто в своих расчётах я исходила из технических возможностей «Нахимова», которые были гораздо выше, чем у стандартных разведчиков, вроде «Зари Свободы». Наш трофейный крейсер мог развивать ускорение до восьмисот единиц против сотни у «Зари», а значит, обладал почти втрое лучшей манёвренностью. К тому же его излучатель резонансных импульсов был куда более дальнобойным – согласно спецификации, он мог открывать гиперканалы на расстоянии до полутора миллиона километров; это давало нам добрых две минуты на то, чтобы слегка подкорректировать курс корабля и направить его точно в горловину канала. В сумме эти слагаемые значительно облегчали нашу задачу, а высокая скорость позволяла проскользнуть буквально под самым носом у врага, избежав ближнего боя.
Но на крайний случай мы были готовы и к сражению. Подключённый через свой имплант к компьютеру, Валько одновременно держал под контролем ходовую часть корабля, защитные системы и всю артиллерию, включая электромагнитные пушки. А Олег, помимо того что страховал меня в качестве второго пилота, внимательно следил за эфиром, прослушивая переговоры чужаков. Часть из них велась открытым текстом, часть была зашифрована, но, как оказалось, память бортового компьютера содержала большинство шифров, которыми пользовались альвы. Благо разговаривали они в основном по-русски и по-английски, поэтому Олегу лишь изредка приходилось прибегать к компьютерному переводу, чтобы понять смысл реплик на португальском и японском языках.
– Всё идёт к тому, что альвы намерены пропустить нас беспрепятственно, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95