Этого быть не может, но...
Я сама не почувствовала, как придвинулась к Олегу вплотную и положила руки ему на плечи.
– Не мучь себя, милый, всё будет хорошо. Ты полетишь в космос, обязательно полетишь. Мы вместе полетим. Верь мне – я знаю, что говорю. Я подарю тебе звёзды, дай только срок. – А уже про себя добавила: «Мне это не впервые».
Олег поцеловал меня. Я не стала сопротивляться и лишь крепче прижалась к нему. Всю дорогу мы просидели в обнимку, целуясь и говоря друг другу ласковые слова. Таблетки, которые я всё же прихватила с собой, не понадобились. Нам и так было хорошо.
СТЕФАН: НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
21
– ...Вот такой вышел расклад, – подытожила Рашель, закончив пересказ своей беседы с наследным принцем. – Затея с «подсадными утками» не выгорела. Но задание нельзя назвать полностью проваленным, мы всё-таки кое-что выяснили. А главное, вышли на Павла, и он согласился с нами сотрудничать. – Она напряжённо посмотрела на меня. – Ведь мы с Эстер правильно поступили, да?
– Да, солнышко. Вы поступили так, как должны были поступить, – ответил я, всё ещё колеблясь, следует ли говорить дочери всю правду, или лучше по-прежнему держать её в неведении.
Но Анн-Мари рассудила за меня. Вскочив с кресла, она прошлась по комнате, удовлетворённо потирая руки.
– Нет, надо же, получилось! Я не верила, что получится, но вот на тебе... Ай да Дюбарри, ай да сукин сын! Как здорово он всё просчитал!
Рашель вопросительно уставилась на неё, затем снова перевела взгляд на меня:
– Что это значит, папа?
– Так замышлялось с самого начала, – объяснил я. – Главная цель вашей миссии как раз и состояла в том, чтобы связаться с Павлом. Он объяснил вам причины, по которым отказывался вступать в контакт с нашей разведкой. Командование уже давно подозревало, что тут дело не в нём самом, а в его ближайших соратниках, которые не хотят ни с кем делиться своим влиянием на цесаревича и, к тому же, не доверяют взрослым. Наши и так и этак пытались подступиться к Павлу, но безрезультатно. А недавно Дюбарри с Лефевром задумали хитроумный план и задействовали в нём группу школьников, которых несколькими месяцами раньше отобрали для внедрения в эту организацию. Вы не были «подсадными утками». Если употреблять охотничью терминологию, то вас использовали для «ловли на живца».
– Погоди! Ты хочешь сказать, что наше разоблачение было подстроено специально?
– Да, Рашель. Это был тонко просчитанный ход. Хотя должен признать, что я тоже сомневался в его эффективности. Но Дюбарри оказался прав: ребята клюнули на приманку и решили поиграть с вами. А Павел, вопреки их планам, поступил именно так, как мы и надеялись.
Дочка обиженно надула губы:
– Вы нам ничего не сказали. Всё это время вы обманывали нас.
– Так было нужно, чтобы вы вели себя как можно естественнее.
– Ну ладно, с остальными понятно, – не унималась Рашель. – Но я... и Валько. Мы возглавляем группу, мы должны были знать. Это нечестно.
Я замешкался с ответом, так как чувствовал себя немного неловко, и тут вмешалась Анн-Мари.
– Мичман Леблан! – резко произнесла она, отбросив нашу игру в папу, маму и дочку. – Мне кажется, вы превратно понимаете ситуацию. Вы находитесь на военной службе, а не в скаутском лагере; командование не обязано отчитываться перед вами за все свои действия и объяснять те или иные решения. На войне каждый солдат должен знать ровно столько, сколько необходимо для успешного выполнения возложенной на него задачи. Не больше и не меньше. Честно это или нечестно – другой вопрос, который к делу не относится. Всё упирается в целесообразность. Я ясно выражаюсь?
– Так точно, мэм! – ответила пристыженная Рашель.
– Вот и всё, – сказала Анн-Мари уже мягким тоном и уселась обратно в кресло. – Инцидент исчерпан. Теперь я снова для тебя не «мэм», а «мама».
– Хорошо, мама, – серьёзно кивнула дочь. – Значит, наше задание можно считать выполненным?
– В основном да, – произнёс я. – Но праздновать успех ещё рано. Вы должны продолжать игру для прикрытия Эстер. Впрочем, не только для этого – даже в качестве «засвеченных» агентов вы можете принести много пользы. Вы будете своего рода связующим звеном между нами и этими взбалмошными ребятами. За ними нужно присматривать, чтобы они не наделали глупостей.
– Мы присмотрим, – пообещала Рашель.
Вскоре дочка ушла к себе, а я по её рассказу составил донесение, которое Анн-Мари затем зашифровала и отправила по секретным каналам связи представителю объединённого командования, возглавлявшему всю агентурную сеть на Новороссии.
Менее чем через четверть часа пришёл лаконичный ответ, что информация получена и принята к сведению. Анн-Мари погасила терминал и повернулась ко мне:
– Ну, кажется, на сегодня всё. Теперь можно идти спать.
«Да, спать, – подумал я. – Просто спать. Как всегда, каждый на своей половине кровати...»
За полторы недели, которые мы прожили здесь в качестве мужа и жены, за одиннадцать ночей, проведённых в одной постели, моё первоначальное и, в общем-то, банальное для мужчины желание заняться сексом с привлекательной женщиной переросло в нечто большее – в желание заняться с ней любовью. Я не знал точно, когда это случилось, но в последние дни меня всё сильнее влекло к Анн-Мари, и наша игра в супругов порой казалась мне вовсе не игрой, а самой что ни на есть настоящей реальностью. Я чувствовал, что начинаю влюбляться, и это меня беспокоило – не столько потому, что Анн-Мари была моим сослуживцем и, мало того, подчинённой, сколько из-за Рашели. Я не знал, как отнесётся к этому дочь, однако боялся, что не слишком благосклонно. Как я подозревал, в глубине души она ещё питала иллюзию насчёт того, что я снова могу сойтись с её матерью. Но это были напрасные надежды...
– Что с тобой, Стив? – спросила Анн-Мари, мигом уловив перемену в моём настроении. – Почему ты нахмурился?
– Я подумал о Рашели, – ответил я, и отчасти это было правдой.
– О Рейчел, – поправила она. – Пожалуйста, не забывайся.
– Я не забываюсь, – возразил я. – Ни на мгновение. Однако сейчас я думаю именно о Рашели, а не о Рейчел. Насчёт Рейчел я более или менее спокоен, с ней всё в порядке – она ходит в школу, флиртует с одноклассником, играет в конспиратора... А вот Рашель, которая скрывается под её личиной, вызывает у меня беспокойство.
– Ага, понимаю, – кивнула Анн-Мари. – Это касается Олега Рахманова.
– Так ты тоже заметила?
– Конечно. И не вижу в этом ничего страшного. В конце концов, Рашель уже взрослая, ей девятнадцать лет. В таком возрасте девушки часто влюбляются.
– Но она влюбилась в сопливого мальчишку.
– Который всего два года моложе её. Тоже мне разница! Не смеши меня. Олег производит впечатление весьма серьёзного и ответственного молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Я сама не почувствовала, как придвинулась к Олегу вплотную и положила руки ему на плечи.
– Не мучь себя, милый, всё будет хорошо. Ты полетишь в космос, обязательно полетишь. Мы вместе полетим. Верь мне – я знаю, что говорю. Я подарю тебе звёзды, дай только срок. – А уже про себя добавила: «Мне это не впервые».
Олег поцеловал меня. Я не стала сопротивляться и лишь крепче прижалась к нему. Всю дорогу мы просидели в обнимку, целуясь и говоря друг другу ласковые слова. Таблетки, которые я всё же прихватила с собой, не понадобились. Нам и так было хорошо.
СТЕФАН: НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
21
– ...Вот такой вышел расклад, – подытожила Рашель, закончив пересказ своей беседы с наследным принцем. – Затея с «подсадными утками» не выгорела. Но задание нельзя назвать полностью проваленным, мы всё-таки кое-что выяснили. А главное, вышли на Павла, и он согласился с нами сотрудничать. – Она напряжённо посмотрела на меня. – Ведь мы с Эстер правильно поступили, да?
– Да, солнышко. Вы поступили так, как должны были поступить, – ответил я, всё ещё колеблясь, следует ли говорить дочери всю правду, или лучше по-прежнему держать её в неведении.
Но Анн-Мари рассудила за меня. Вскочив с кресла, она прошлась по комнате, удовлетворённо потирая руки.
– Нет, надо же, получилось! Я не верила, что получится, но вот на тебе... Ай да Дюбарри, ай да сукин сын! Как здорово он всё просчитал!
Рашель вопросительно уставилась на неё, затем снова перевела взгляд на меня:
– Что это значит, папа?
– Так замышлялось с самого начала, – объяснил я. – Главная цель вашей миссии как раз и состояла в том, чтобы связаться с Павлом. Он объяснил вам причины, по которым отказывался вступать в контакт с нашей разведкой. Командование уже давно подозревало, что тут дело не в нём самом, а в его ближайших соратниках, которые не хотят ни с кем делиться своим влиянием на цесаревича и, к тому же, не доверяют взрослым. Наши и так и этак пытались подступиться к Павлу, но безрезультатно. А недавно Дюбарри с Лефевром задумали хитроумный план и задействовали в нём группу школьников, которых несколькими месяцами раньше отобрали для внедрения в эту организацию. Вы не были «подсадными утками». Если употреблять охотничью терминологию, то вас использовали для «ловли на живца».
– Погоди! Ты хочешь сказать, что наше разоблачение было подстроено специально?
– Да, Рашель. Это был тонко просчитанный ход. Хотя должен признать, что я тоже сомневался в его эффективности. Но Дюбарри оказался прав: ребята клюнули на приманку и решили поиграть с вами. А Павел, вопреки их планам, поступил именно так, как мы и надеялись.
Дочка обиженно надула губы:
– Вы нам ничего не сказали. Всё это время вы обманывали нас.
– Так было нужно, чтобы вы вели себя как можно естественнее.
– Ну ладно, с остальными понятно, – не унималась Рашель. – Но я... и Валько. Мы возглавляем группу, мы должны были знать. Это нечестно.
Я замешкался с ответом, так как чувствовал себя немного неловко, и тут вмешалась Анн-Мари.
– Мичман Леблан! – резко произнесла она, отбросив нашу игру в папу, маму и дочку. – Мне кажется, вы превратно понимаете ситуацию. Вы находитесь на военной службе, а не в скаутском лагере; командование не обязано отчитываться перед вами за все свои действия и объяснять те или иные решения. На войне каждый солдат должен знать ровно столько, сколько необходимо для успешного выполнения возложенной на него задачи. Не больше и не меньше. Честно это или нечестно – другой вопрос, который к делу не относится. Всё упирается в целесообразность. Я ясно выражаюсь?
– Так точно, мэм! – ответила пристыженная Рашель.
– Вот и всё, – сказала Анн-Мари уже мягким тоном и уселась обратно в кресло. – Инцидент исчерпан. Теперь я снова для тебя не «мэм», а «мама».
– Хорошо, мама, – серьёзно кивнула дочь. – Значит, наше задание можно считать выполненным?
– В основном да, – произнёс я. – Но праздновать успех ещё рано. Вы должны продолжать игру для прикрытия Эстер. Впрочем, не только для этого – даже в качестве «засвеченных» агентов вы можете принести много пользы. Вы будете своего рода связующим звеном между нами и этими взбалмошными ребятами. За ними нужно присматривать, чтобы они не наделали глупостей.
– Мы присмотрим, – пообещала Рашель.
Вскоре дочка ушла к себе, а я по её рассказу составил донесение, которое Анн-Мари затем зашифровала и отправила по секретным каналам связи представителю объединённого командования, возглавлявшему всю агентурную сеть на Новороссии.
Менее чем через четверть часа пришёл лаконичный ответ, что информация получена и принята к сведению. Анн-Мари погасила терминал и повернулась ко мне:
– Ну, кажется, на сегодня всё. Теперь можно идти спать.
«Да, спать, – подумал я. – Просто спать. Как всегда, каждый на своей половине кровати...»
За полторы недели, которые мы прожили здесь в качестве мужа и жены, за одиннадцать ночей, проведённых в одной постели, моё первоначальное и, в общем-то, банальное для мужчины желание заняться сексом с привлекательной женщиной переросло в нечто большее – в желание заняться с ней любовью. Я не знал точно, когда это случилось, но в последние дни меня всё сильнее влекло к Анн-Мари, и наша игра в супругов порой казалась мне вовсе не игрой, а самой что ни на есть настоящей реальностью. Я чувствовал, что начинаю влюбляться, и это меня беспокоило – не столько потому, что Анн-Мари была моим сослуживцем и, мало того, подчинённой, сколько из-за Рашели. Я не знал, как отнесётся к этому дочь, однако боялся, что не слишком благосклонно. Как я подозревал, в глубине души она ещё питала иллюзию насчёт того, что я снова могу сойтись с её матерью. Но это были напрасные надежды...
– Что с тобой, Стив? – спросила Анн-Мари, мигом уловив перемену в моём настроении. – Почему ты нахмурился?
– Я подумал о Рашели, – ответил я, и отчасти это было правдой.
– О Рейчел, – поправила она. – Пожалуйста, не забывайся.
– Я не забываюсь, – возразил я. – Ни на мгновение. Однако сейчас я думаю именно о Рашели, а не о Рейчел. Насчёт Рейчел я более или менее спокоен, с ней всё в порядке – она ходит в школу, флиртует с одноклассником, играет в конспиратора... А вот Рашель, которая скрывается под её личиной, вызывает у меня беспокойство.
– Ага, понимаю, – кивнула Анн-Мари. – Это касается Олега Рахманова.
– Так ты тоже заметила?
– Конечно. И не вижу в этом ничего страшного. В конце концов, Рашель уже взрослая, ей девятнадцать лет. В таком возрасте девушки часто влюбляются.
– Но она влюбилась в сопливого мальчишку.
– Который всего два года моложе её. Тоже мне разница! Не смеши меня. Олег производит впечатление весьма серьёзного и ответственного молодого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95