Кораблю устроили пышные проводы, он отправился в путь – и с тех пор о нём не было никаких известий. Как это часто случалось в первые столетия комических путешествий, «Эксплорер-13» бесследно сгинул в просторах Вселенной.
К статье прилагалась видеозапись отлёта корабля, а также коллективный снимок всех двадцати шести учёных – членов исследовательской группы. Моё внимание сразу привлёк седовласый восьмидесятилетний мужчина, очевидно, руководитель экспедиции, доктор Джеймс Ф. Шеппард. Он мне кого-то смутно напоминал. Но кого?..
– Ба! – воскликнул Олег, который тоже рассматривал этот снимок. – Глазам своим не верю...
– Что там? – поинтересовалась я.
– Тот парень слева. Самый молодой из них. Ну, вылитый Игорь Федотов, только лет на десять старше.
– Кто такой Федотов?
– Один из Вейдеровой компании. Я видел его лишь пару раз, но хорошо запомнил. А вот ещё... – Олег вскочил с кресла, подошёл ко мне и ткнул пальцем в мой дисплей. – Эта женщина. Ей бы сбросить двадцатник, и получится Аня Кореева.
– Да, в самом деле...
Я вызвала из энциклопедии статью про доктора Дж. Ф. Шеппарда, нобелевского лауреата по физике, жившего в конце XXII – начале XXIII веков. В статье имелось несколько снимков, и на одном из них, самом раннем, фигурировал молодой человек лет двадцати в университетской мантии бакалавра.
– Вейдер, будь я проклят! – произнёс Олег. – Точно он.
В ходе дальнейших поисков мы убедились, что известный в своё время астробиолог Гелена Новакова в молодости была точной копией Ани Кореевой, а также обнаружили ещё и двойника Бори Компактова – им оказался профессор Новосибирского университета Василий Хохлов.
Что же касается Саши Киселёва и Юры Ворушинского, то их двойников мы не нашли, но можно было предположить, что таковые были среди членов команды корабля, чьи снимки (кроме капитана Отто Кляйна) в энциклопедии отсутствовали.
– Клонирование, – заключил Валько. – Эти люди клонировали себя. Единственно приемлемый способ продолжения рода для такой малочисленной группы – естественное размножение привело бы к генетическому вырождению в последующих поколениях. Тем более, что среди них было мало женщин, особенно таких, что находились в репродуктивном возрасте. А Киселёв и Ворушинский, очевидно, клоны кого-то из экипажа или клоны уже детей клонов.
– Но зачем? – растерянно спросила я. – Зачем это понадобилось?
– Ответ мы найдём либо на станции, либо на планете. Хотя... В принципе, можно поискать и здесь. Вернее, там. – И он указал на зависшую перед нами громаду «Эксплорера-13».
Наши попытки связаться с кораблём ни к чему не привели. Он хранил упорное молчание, как разведчик на допросе. Скорее всего, за минувшие столетия его бортовые системы, включая и связь, пришли в негодность. В те времена ещё не умели строить корабли на века.
– А если послать туда «крота»? – предложил Олег.
«Кротами» называли небольших роботов-разведчиков, которые вгрызались в обшивку и проникали внутрь кораблей. Как правило их использовали для предварительного осмотра подбитых вражеских судов, до того как высадить на борт десант.
– Гм, неплохая идея. Но сначала кое-что проверим.
Задействовав маломощный лазер, я сделала небольшой надрез в носовой части корпуса корабля. Никакой ответной реакции не последовало – защитные системы «Эксплорера» бездействовали.
– Обшивка пробита насквозь, – доложил Валько, сверившись с показаниями приборов наружного наблюдения. – Однако следов утечки воздуха не обнаружено. Корабль разгермитизирован. Он мёртв, Рашель. Мертвее не бывает. Можно посылать «крота».
35
Управляемый Вальком «крот» двигался по пустынному коридору корабля, а луч его миниатюрного, но мощного прожектора выхватывал из темноты голые металлические стены со специальными скобами и поручнями, предназначенными для передвижения в невесомости.
В начале XXIII века люди ещё не умели управлять гравитацией, поэтому ярусы на «Эксплорере» располагались не вдоль его корпуса, как у современных кораблей, а поперек, чтобы при работающем двигателе пол находился снизу. Это обстоятельство с непривычки дезориентировало нас, уже дважды «крот» оказывался в тупике и вынужден был возвращаться обратно. Зато мы имели возможность осмотреть часть помещений корабля и убедились, что он буквально выпотрошен изнутри – его хозяева забрали с него всё, что только могли забрать, и оставили один лишь каркас, который не пустили на переплавку, наверное, из сентиментальных соображений. Хотя, возможно, из чисто практических: ведь часть обшивки и дюз они сняли, а затем, очевидно, наладили добычу и переработку руды на планете, что обходилось им дешевле.
– Боюсь, ничего мы здесь не найдём, – выдал пессимистический прогноз Олег. – Они явно выгребли всю электронику из рубки управления. Зря я предложил эту идею с «кротом». Мы только напрасно время потратили.
– Не напрасно, – возразил Валько. – Надеюсь, они кое-что оставили.
– И что же?
– Сейчас посмотрим.
«Крот» наконец-то добрался до рубки. Её дверь была открыта, так что не пришлось прожигать в ней дыру лазером. В полном соответствии с предсказанием Олега, помещение было совершенно пустым, не осталось даже стоек, к которым крепились пульты.
Тем не менее Валько не сильно расстроился и направил «крота» к левой от входа стене.
– Ага! – сообразила я. – Понятно.
– Что понятно? – спросил Олег.
– «Чёрные ящики». Они монтируются в самом корпусе корабля, их вряд ли стали оттуда выковыривать – овчинка выделки не стоит. А в XXIII веке, если не ошибаюсь, уже существовали кристаллические модули памяти.
– Не ошибаешься, – подтвердил Валько. – Доступ к данным довольно медленный, зато они могут храниться вечно без всякой энергетической подпитки, не то что на органических носителях.
Вскоре «крот» обнаружил пучок выходящих из стены обрывков оптоволоконного кабеля и стал перебирать отдельные жилы в поисках нужной.
– Так-с, вот он. Я не знаю, существовало ли в те времена правило сбрасывать в «чёрные ящики» записи судового журнала, но... Да, всё в порядке, нам повезло. Начинаю передачу.
На большом голографическом экране возникло лицо доктора Шеппарда, ещё более старое, чем на предстартовом снимке, во всяком случае, более измождённое.
– Это последняя запись в судовом журнале космического корабля «Эксплорер-13», – заговорил он на удивление зычным и твёрдым голосом. – Её делаю я, Джеймс Френсис Шеппард, доктор физических наук, научный руководитель международной исследовательской экспедиции «Ядро-1». Капитан Кляйн и вся команда корабля, за исключением пяти примкнувших к нам инженеров и трёх медиков, арестованы. Возможно, некоторые из арестованных и разделяют нашу позицию, однако ими руководит долг, который велит им вернуться на родину и сообщить о нашем открытии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
К статье прилагалась видеозапись отлёта корабля, а также коллективный снимок всех двадцати шести учёных – членов исследовательской группы. Моё внимание сразу привлёк седовласый восьмидесятилетний мужчина, очевидно, руководитель экспедиции, доктор Джеймс Ф. Шеппард. Он мне кого-то смутно напоминал. Но кого?..
– Ба! – воскликнул Олег, который тоже рассматривал этот снимок. – Глазам своим не верю...
– Что там? – поинтересовалась я.
– Тот парень слева. Самый молодой из них. Ну, вылитый Игорь Федотов, только лет на десять старше.
– Кто такой Федотов?
– Один из Вейдеровой компании. Я видел его лишь пару раз, но хорошо запомнил. А вот ещё... – Олег вскочил с кресла, подошёл ко мне и ткнул пальцем в мой дисплей. – Эта женщина. Ей бы сбросить двадцатник, и получится Аня Кореева.
– Да, в самом деле...
Я вызвала из энциклопедии статью про доктора Дж. Ф. Шеппарда, нобелевского лауреата по физике, жившего в конце XXII – начале XXIII веков. В статье имелось несколько снимков, и на одном из них, самом раннем, фигурировал молодой человек лет двадцати в университетской мантии бакалавра.
– Вейдер, будь я проклят! – произнёс Олег. – Точно он.
В ходе дальнейших поисков мы убедились, что известный в своё время астробиолог Гелена Новакова в молодости была точной копией Ани Кореевой, а также обнаружили ещё и двойника Бори Компактова – им оказался профессор Новосибирского университета Василий Хохлов.
Что же касается Саши Киселёва и Юры Ворушинского, то их двойников мы не нашли, но можно было предположить, что таковые были среди членов команды корабля, чьи снимки (кроме капитана Отто Кляйна) в энциклопедии отсутствовали.
– Клонирование, – заключил Валько. – Эти люди клонировали себя. Единственно приемлемый способ продолжения рода для такой малочисленной группы – естественное размножение привело бы к генетическому вырождению в последующих поколениях. Тем более, что среди них было мало женщин, особенно таких, что находились в репродуктивном возрасте. А Киселёв и Ворушинский, очевидно, клоны кого-то из экипажа или клоны уже детей клонов.
– Но зачем? – растерянно спросила я. – Зачем это понадобилось?
– Ответ мы найдём либо на станции, либо на планете. Хотя... В принципе, можно поискать и здесь. Вернее, там. – И он указал на зависшую перед нами громаду «Эксплорера-13».
Наши попытки связаться с кораблём ни к чему не привели. Он хранил упорное молчание, как разведчик на допросе. Скорее всего, за минувшие столетия его бортовые системы, включая и связь, пришли в негодность. В те времена ещё не умели строить корабли на века.
– А если послать туда «крота»? – предложил Олег.
«Кротами» называли небольших роботов-разведчиков, которые вгрызались в обшивку и проникали внутрь кораблей. Как правило их использовали для предварительного осмотра подбитых вражеских судов, до того как высадить на борт десант.
– Гм, неплохая идея. Но сначала кое-что проверим.
Задействовав маломощный лазер, я сделала небольшой надрез в носовой части корпуса корабля. Никакой ответной реакции не последовало – защитные системы «Эксплорера» бездействовали.
– Обшивка пробита насквозь, – доложил Валько, сверившись с показаниями приборов наружного наблюдения. – Однако следов утечки воздуха не обнаружено. Корабль разгермитизирован. Он мёртв, Рашель. Мертвее не бывает. Можно посылать «крота».
35
Управляемый Вальком «крот» двигался по пустынному коридору корабля, а луч его миниатюрного, но мощного прожектора выхватывал из темноты голые металлические стены со специальными скобами и поручнями, предназначенными для передвижения в невесомости.
В начале XXIII века люди ещё не умели управлять гравитацией, поэтому ярусы на «Эксплорере» располагались не вдоль его корпуса, как у современных кораблей, а поперек, чтобы при работающем двигателе пол находился снизу. Это обстоятельство с непривычки дезориентировало нас, уже дважды «крот» оказывался в тупике и вынужден был возвращаться обратно. Зато мы имели возможность осмотреть часть помещений корабля и убедились, что он буквально выпотрошен изнутри – его хозяева забрали с него всё, что только могли забрать, и оставили один лишь каркас, который не пустили на переплавку, наверное, из сентиментальных соображений. Хотя, возможно, из чисто практических: ведь часть обшивки и дюз они сняли, а затем, очевидно, наладили добычу и переработку руды на планете, что обходилось им дешевле.
– Боюсь, ничего мы здесь не найдём, – выдал пессимистический прогноз Олег. – Они явно выгребли всю электронику из рубки управления. Зря я предложил эту идею с «кротом». Мы только напрасно время потратили.
– Не напрасно, – возразил Валько. – Надеюсь, они кое-что оставили.
– И что же?
– Сейчас посмотрим.
«Крот» наконец-то добрался до рубки. Её дверь была открыта, так что не пришлось прожигать в ней дыру лазером. В полном соответствии с предсказанием Олега, помещение было совершенно пустым, не осталось даже стоек, к которым крепились пульты.
Тем не менее Валько не сильно расстроился и направил «крота» к левой от входа стене.
– Ага! – сообразила я. – Понятно.
– Что понятно? – спросил Олег.
– «Чёрные ящики». Они монтируются в самом корпусе корабля, их вряд ли стали оттуда выковыривать – овчинка выделки не стоит. А в XXIII веке, если не ошибаюсь, уже существовали кристаллические модули памяти.
– Не ошибаешься, – подтвердил Валько. – Доступ к данным довольно медленный, зато они могут храниться вечно без всякой энергетической подпитки, не то что на органических носителях.
Вскоре «крот» обнаружил пучок выходящих из стены обрывков оптоволоконного кабеля и стал перебирать отдельные жилы в поисках нужной.
– Так-с, вот он. Я не знаю, существовало ли в те времена правило сбрасывать в «чёрные ящики» записи судового журнала, но... Да, всё в порядке, нам повезло. Начинаю передачу.
На большом голографическом экране возникло лицо доктора Шеппарда, ещё более старое, чем на предстартовом снимке, во всяком случае, более измождённое.
– Это последняя запись в судовом журнале космического корабля «Эксплорер-13», – заговорил он на удивление зычным и твёрдым голосом. – Её делаю я, Джеймс Френсис Шеппард, доктор физических наук, научный руководитель международной исследовательской экспедиции «Ядро-1». Капитан Кляйн и вся команда корабля, за исключением пяти примкнувших к нам инженеров и трёх медиков, арестованы. Возможно, некоторые из арестованных и разделяют нашу позицию, однако ими руководит долг, который велит им вернуться на родину и сообщить о нашем открытии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95