– Как это?
– Разве ты не заметила? – удивился Павел. – Ведь Аня бисексуальна... Ай, ладно, оставим её в покое. Короче, мне поверят, это точно. Чтобы поверить, достаточно посмотреть на тебя. К тому же всем известна моя слабость к рыжеволосым девушкам. А ещё всем известно, что я очень капризный. Как-никак, я цесаревич и с детских лет привык получать всё, что хочу. – Он широко улыбнулся, но за его кажущейся бесшабашностью чувствовалось напряжение. – Ну, Эстер, что ты об этом думаешь?
– Я... не знаю. Если нужно для дела, то... – И она вопросительно посмотрела на меня, оставляя окончательное решение за мной – своим командиром.
По идее, мне следовало бы сначала посоветоваться с отцом – руководителем всей операции, которая, кстати сказать, полетела кувырком. Но как раз из-за этого я не могла терять драгоценное время на согласование своих действий. Нам представлялся случай наладить сотрудничество с наследником новороссийского престола, и я не вправе была упускать этот шанс. На худой конец, если отец не одобрит такой план действий, всё можно отменить.
– Хорошо, Павел, – сказала я. – Можешь действовать. Только будь осторожен, не переигрывай.
– Не беспокойтесь, – уверенно ответил он. – Я разыграю всё как по нотам.
20
Когда мы высадили Аню и Эстер на стоянке возле их интерната, уже совсем стемнело. Второпях попрощавшись с нами, девочки бегом бросились к сияющему огнями жилому корпусу, а Олег, проводив их взглядом, ввёл в автопилот мой адрес. Флайер взлетел и начал быстро набирать высоту.
– Ну и как тебе сегодняшний вечер, Рейчел?
– Всё было просто здорово, – ответила я искренне. – У тебя хорошие друзья. Вот только Аня...
– Что «только»?
– Она немного не такая, как другие. В ней есть что-то странное... но не могу понять, что именно. Её странность какая-то неуловимая.
Олег кивнул:
– Это ты в точку попала. Есть в Ане что-то такое, что ставит меня в тупик. Что-то загадочное... или, скорее, непостижимое. И не только у неё одной, вся её компания такая.
– А ребята, что были на пикнике, не из её компании?
– Нет, они мои. Все, кроме Эстер. Впрочем, теперь она тоже в моей команде – её определили ко мне. Как и тебя, кстати. Ты ведь не против?
– Конечно, нет. Я же сказала, что у тебя хорошие друзья.
– А как тебе Паша?
Я улыбнулась:
– Знаешь, немного забавно слышать, что вы его так называете. По телику он «его царское высочество, великий князь», а для вас – просто Паша. Но он действительно оказался простым и милым парнем. Мне он понравился.
– Вы ему тоже понравились, – сказал Олег. Затем многозначительно добавил: – В особенности Эстер.
– Правда? – Я изобразила удивление. – Отчего ты так решил?
– Я понял это по выражению его лица, когда он смотрел на неё. Мы с Пашей знакомы давно, я знаю его как облупленного. Он очень влюбчив и особенно падок на рыженьких. А Эстер такая хорошенькая, что он никак не мог перед ней устоять.
– Да уж, – с невольной завистью произнесла я. – С её фигурой и мордашкой никто перед ней не устоит. По-моему, даже Аня... – Я осеклась, запоздало прикусив язык.
Олег взглянул на меня с восхищением:
– А ты наблюдательная, Рейчел! Аня и впрямь у нас такая. Обычно она водит шуры-муры с Сашей Киселёвым, но и девчонками не брезгует. Тем более, такими милашками как Эстер.
– Тебе она тоже нравится?
– Эстер? Конечно, нравится. Она всем нравится. Но ты вне всякой конкуренции. Ты...
– Пожалуйста, не надо обо мне, – попросила я.
– Хорошо, не буду, – со вздохом согласился он.
– Лучше поговорим про Павла, – торопливо продолжила я. – Ты уверен, что он не просто рвётся к власти, а действительно хочет перемен?
– Я убеждён в этом. За Пашу я могу поручиться головой. Но вот Вейдер, Аня и их товарищи... они вызывают у меня опасение.
– Чем именно?
– Своими авторитарными замашками. Боюсь, им не нужны перемены. В смысле – коренные преобразования. Похоже, они вполне будут довольны ролью серых кардиналов, тайной власти за троном... Хотя, может, я ошибаюсь. Возможно, они более практичны, чем я, и лучше разбираются в человеческой психологии. Это они отговорили Пашу от его первоначальной идеи сразу после восшествия на престол провозгласить конституцию и назначить выборы в Государственную Думу. Я не знаю. Мне всегда это казалось совершенно естественным и не подлежащим сомнению, но Вейдер заявил, что в таком случае у власти останутся те же люди, что и сейчас. Он считает, что наш народ ещё не готов к демократии, что его нужно постепенно к ней приучать. А ты что думаешь, Рейчел?
– Мне трудно сказать. Я ещё плохо ориентируюсь в вашем обществе, чтобы судить о таких вещах. Но думаю, что людям всё же нужно дать право выбора – какую власть они себе хотят. На моей родине есть поговорка: «Каждый народ имеет такое правительство, какое он заслуживает».
Олег задумался.
– Пожалуй, ты права. Это звучит немного жестоко, зато справедливо. Если народ сам выберет себе плохое правительство, то ему не на кого будет пенять, кроме как на самого себя. – Он сделал паузу. – Хотя нет. Как свидетельствует история, народ почти никогда на себя не пеняет. Он всегда находит виновников своих бед – либо внешних врагов, либо внутренних. Я смотрел много всяких хроник из прошлого разных планет, но ни разу не видел, чтобы на демонстрациях протеста люди несли транспаранты вроде: «Позор нам! Это мы сами выбрали себе такую власть».
Я пристально посмотрела на него:
– А ты, оказывается, циник. Не ожидала.
Олег тихо вздохнул:
– Я не циник. Просто порой становлюсь пессимистом. Наверное, сказывается влияние Вейдера и Ани.
Он склонился над консолью управления и подкорректировал курс автопилота, с тем чтобы флайер поднялся на максимально дозволенную правилами воздушного движения высоту. Затем щёлкнул выключателем, и свет в кабине погас. Остались только тусклые огоньки на панели да сияющие в ночном небе звёзды.
Я ожидала, что Олег сейчас полезет тискать меня и целовать, и уже приготовилась дать ему отпор. Но оказалось, что ничего подобного он не замышлял. Он просто откинулся на спинку кресла и устремил взгляд вверх, сквозь прозрачный потолок флайера.
– Рейчел, – тихо спросил он. – Что ты чувствуешь, когда смотришь на звёзды?
– Ну... наверное, восторг, благоговение, – ответила я.
– А мне становится грустно. Я думаю о далёких свободных мирах, где живут люди, которым открыта дорога в космос, и мне... мне хочется плакать. От зависти, досады, от собственного бессилия. Чем я хуже других? Почему я не могу летать к звёздам?.. – Олег резко повернулся ко мне. – Это несправедливо, понимаешь! Я не хочу прожить всю жизнь прикованным к планете. Не хочу!.. Не хочу...
В полумраке его лицо показалось мне таким близким, таким родным, таким похожим на...
Нет, нет, это всего лишь наваждение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95