Было ровно два часа ночи.
Авантюристы, достигнув подошвы холма, стали подниматься по высеченной в скале тропинке, ширины которой едва хватало, чтобы два человека могли идти рядом; тропинка шла зигзагами до гласиса.
Дойдя до него, флибустьеры остановились. Ров в тридцать футов шириной и пятьдесят глубиной, наполовину наполненный водой, внезапно преградил им путь.
Лоран велел своему отряду сомкнуть ряды и приказал горнистам дать сигнал. Из крепости ему ответили таким же сигналом, и почти мгновенно на краю бастиона при свете факелов, которые держали несколько солдат, то и дело встряхивая ими, чтоб они горели ярче, показался генерал при полном параде с небольшой свитой офицеров.
Это был Сантьяго Вальдес.
— Кто идет? — крикнул он.
— Испания! — немедленно ответил Лоран, который вышел вперед к краю рва.
— Какой полк? — спросил генерал.
— Стрелковый полк Инфанты.
— Вы полковник Бустаменте?
— Так точно, ваше превосходительство.
— И вы прибыли из Панамы?
— Прямым путем, с подкреплением, которое присылает его превосходительство губернатор дон Рамон де Ла Крус.
Наступило непродолжительное молчание; генерал задумался.
— А кто мне поручится, что вы не обманываете меня? — продолжал он минуту спустя с некоторым недоверием.
Очевидно, комендант смутно чуял неладное.
— Как я могу обманывать вас, сеньор генерал? Впрочем, при мне письмо от губернатора.
— И вы говорите, — сказал комендант, не отвечая прямо на слова Лорана, — что нам угрожает нападение флибустьеров?
— В самом скором времени, ваше превосходительство.
— Я выслал несколько лодок на разведку и буду ждать их возвращения.
— То есть вы хотите сказать, что пока не получите сведений от разосланных вами людей, вы отказываете мне во входе в форт?
— Осторожность предписывает мне это; измена грозит нам повсюду.
— Пришлите за письмом адъютанта, ваше превосходительство; когда вы прочтете его, то сразу узнаете, кто я.
— Подождите еще немного, сеньор полковник.
— Ваше превосходительство, дальнейшая задержка только усилит непростительное оскорбление, наносимое вами войску его величества и штаб-офицеру, которому дано важное поручение. Я ухожу и возлагаю всю ответственность за возможные последствия исключительно на вас одного… Пойдемте, сеньоры, — обратился он к своим офицерам и солдатам, — нам здесь больше нечего делать.
Он повернулся и сделал несколько шагов по направлению к своему отряду.
Между тем на бастионе шел горячий спор между испанскими офицерами и генералом.
— Постойте, сеньор полковник, — наконец окликнул Лорана генерал, — я сейчас пришлю курьера за письмом.
— Поздно, ваше превосходительство, вы уже отказались принять его, да и к чему, наконец? Разве оно не может быть подложным?
— Сеньор полковник, и это мне говорите вы?
— Положим, что я был неправ, ваше превосходительство, употребив такое выражение; простите меня, но в моем лице вы нанесли кровную обиду храбрым воинам, которыми я имею честь командовать! Разве так следует награждать людей за перенесенные труды и утомление?
— Дайте письмо, сеньор полковник.
— Письмо это, ваше превосходительство, я вручу вам лично во главе своих солдат в самом форте, которым вы командуете; я требую этого удовлетворения!
— Вы требуете?
— Требую, ваше превосходительство. Даю вам десять минут на размышление; если по прошествии этого срока ворота не будут открыты, я уйду и, повторяю, лишь на вас одного ляжет в этом случае ответственность за последствия.
Генерал не ответил.
Спустя минуту флибустьеры отметили большое волнение на бастионах: люди суетились, бегали взад и вперед; по всей вероятности, внезапное беспокойство овладело офицерами и самим генералом.
Вдруг последний перегнулся через край стены бастиона, снял шляпу и, вежливо раскланявшись с офицерами и солдатами, стоявшими все так же неподвижно и безмолвно на гласисе, сказал:
— Senores caballeros, ворота сейчас откроют. Простите мне мое долгое колебание и будьте уверены, что я очень рад; ваша помощь нужна нам до крайности…
Что же произошло и что явилось причиной внезапной перемены в обращении генерала?
Несколько рыбаков, которых он посылал на разведку, вернулись бледные, испуганные и дрожащие; они видели громадный флибустьерский флот, выходящий в боевом порядке из устья реки Сан-Хуан и направлявшийся к Чагресу.
Ввиду такой страшной опасности, в которой удостоверяли очевидцы, офицеры стали настаивать, чтобы генерал принял решительные меры; они указали ему на то, что осторожность вне известного предела становилась бездействием и что в том критическом положении, в каком они находились, никак не следовало бы возбуждать неудовольствие пришедшего подкрепления и настраивать его против себя, выказывая ничем не оправданное недоверие.
Имя полковника дона Хусто Бустаменте было хорошо известно; он слыл за человека находчивого, храброго и предприимчивого, отличного военного, но высокомерного гордеца, который никогда не прощал обиды; кроме того, он пользовался большой милостью при испанском дворе. Разумеется, следовало как можно скорее дать ему требуемое удовлетворение.
Осаждаемый со всех сторон, опасаясь громадной ответственности, которую он брал на себя, если бы медлил дольше, генерал наконец уступил требованиям и согласился, хотя и очень неохотно, ввести подкрепление в форт.
Старый опытный воин чуял измену. В глубине души он был убежден в ней, хотя внешне ничто не выдавало его убеждения. Итак, он должен был склонить голову и смириться.
— Хорошо, senores caballeros, — сказал он, — велите разбудить гарнизон, а потом мы отопрем ворота.
— Разбудить гарнизон? — вскричал полковник Пальмеро, второй комендант форта. — Но к чему тратить драгоценное время, сеньор генерал? Караула будет достаточно, чтобы отдать необходимые почести нашим друзьям. Я сам пойду встречать их.
— Мы все пойдем, — вскричали офицеры.
— Так пойдемте, senores caballeros, и да хранит нас Господь! — тихо сказал Вальдес, подавив вздох.
Именно при этих словах генерал подошел к краю стены бастиона и крикнул Прекрасному Лорану, что ворота откроют немедленно.
Действительно, почти в ту же минуту был опущен подъемный мост.
После обычных вопросов и ответов отворились ворота форта, и флибустьеры в строгом боевом порядке с барабанным боем, музыкой и развевающимися штандартами вступили в крепость.
Занимался день. Вдали на море множество черных точек со страшной быстротой росли и направлялись ко входу в порт Чагреса; этими черными точками были суда флибустьерского флота.
Караул, построенный в две шеренги, отдал честь вновь прибывшим, которые быстро прошли мимо и через другой подъемный мост, у которого также стоял караул в пятьдесят человек, вошли в самый форт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67