Флибустьер все предвидел, все рассчитал, кроме того случая, когда он не сможет отыскать вход в подземелье. Бешенство бравого капитана дошло до крайних пределов, он не знал, молиться ли ему святым, продать ли себя черту, когда внезапно неподалеку послышались шаги и разговор, раздававшиеся все ближе и ближе. Тихий Ветерок слегка свистнул, флибустьеры мигом припали к земле и притаились в высокой траве, где оставались неподвижны, сдерживая дыхание.
Почти тотчас в десяти шагах от авантюристов появилось человек пятнадцать, хорошо вооруженных, которых вел индеец. Они разговаривали между собой без опаски, хотя и тихо.
Тихий Ветерок чуть не вскрикнул от радости: во главе этой кучки людей, состоящей исключительно из альгвазилов, он узнал раскрашенного пятнами индейца Каскабеля, заклинателя змей, и коррехидора дона Кристобаля Брибона-и-Москито.
— Тут кроется какая-то чертовщина, — пробормотал себе под нос Тихий Ветерок, и в его глазах сверкнула молния.
У Каскабеля рука была подвязана; казалось, он все еще страдал от недавней раны.
— Скоро мы дойдем? — спросил коррехидор.
— Через пять минут, сеньор, вход в подземелье там, под этой кучей камней.
— Хорошо! Нескольких ударов ломом будет достаточно, чтобы эта груда обрушилась. Мы так заложим вход, что понадобится больше недели, чтобы его расчистить. Можно считать, что разбойники у нас в руках.
— Действительно, бегство для них невозможно.
— Почему же, однако, не пришел дон Хесус?
— Он предоставил это дело мне. Ведь вы обещали мне десять унций, сеньор?
— Ты получишь их, как только мы войдем в пещеру и я удостоверюсь, что ты нас не обманул.
— Гм! Видно, вы мне не доверяете.
— В делах нужна точность.
— Как бы там ни было… пойдемте, вот сюда.
Индеец раздвинул ветки кустарника и открыл отверстие, ведущее в пещеру.
Альгвазилы во главе с коррехидором тотчас вошли в нее вслед за проводником.
Внезапно точно легион демонов вырос из-под земли и ринулся на них, не произнося ни слова, не издавая ни звука.
Наступила минута страшного замешательства, послышались хрипы умирающих, звон яростных ударов сабель, сдавленные стоны, потом все замерло и в пещере снова воцарилась» мертвая тишина.
— Эге! Это что же тут делается? — раздался насмешливый голос.
— Мигель Баск! — вскричал капитан.
— Тихим Ветерок! — тотчас отозвался Мигель. — Живо, факелы сюда!
Огонь, прикрываемый до сих пор, вдруг осветил пещеру.
Испанцы пали все до единого, не имея даже возможности защищаться, ни один не подавал признаков жизни; Каска-бель и коррехидор лежали друг на друге.
— Что ты здесь делаешь, дружище? — воскликнул Мигель.
— Тебя ищу, черт побери! Я привел тебе подкрепление.
— И, отыскивая меня, кажется, устроил порядочную бойню.
— Так получилось, брат; тем не менее эти негодяи помогли мне отыскать тебя — они шныряли тут, собираясь завалить вход в подземелье.
— Мы избавим от этого труда — не их, конечно, но тех их товарищей, которые, вероятно, скоро последуют за ними.
— О чем ты говоришь? Как же можно отрезать себе отступление"?
— Простофиля! — засмеялся Мигель. — Это подземелье им известно, но ведь есть много других, о которых знаем только мы одни.
— Так за дело!.. А что Лоран?
— Он сияет от радости.
— Еще бы! Славная будет битва.
— Сколько с тобой людей?
— Тридцать.
— Тьфу, пропасть! Целое войско! Беда теперь испанцам. Флибустьеры захохотали.
Через четверть часа пещера была заложена камнями и вход в подземелье уничтожен.
ГЛАВА XVIII. О том, какие требования были предъявлены Прекрасному Лорану и что из этого вышло

Читатель мог заметить, что дон Рамон де Ла Крус не испытывал особого уважения к дону Хесусу Ордоньесу, но долг губернатора ставил ему в непременную обязанность скрыть свое законное неудовольствие, дабы получить от этого человека обещанные им драгоценные сведения; разумеется, дон Рамон не думал отказываться от своего намерения отплатить асиендадо впоследствии за его низость, особенно за то, что недавно он так гнусно бросил донью Линду, невзирая на опасность, которой она могла подвергнуться.
Чувства эти отразились на приеме, оказанном им дону Хесусу: он был вежлив, но холоден.
Асиендадо не подавал вида, что замечает такую холодность, задавшись определенной целью и заранее составив себе план действий.
По приглашению дона Рамона он сел и приступил к рассказу.
Губернатор выслушал его совершенно бесстрастно, не перебивая.
Дон Хесус передал ему письмо Монбара, в подлинности которого не могло быть сомнения, и наконец открыл существование подземелья, которое вело от Цветочного дома в поле.
— Этим-то подземельем, вероятно, и доставлялась к вам контрабанда, сеньор? — с улыбкой заметил дон Рамон.
— Быть может, прежний владелец дома пользовался этим ходом для подобной цели, — нагло возразил асиендадо, — но я могу свято утверждать, сеньор кабальеро, что никогда не бывал причастен к гнусным махинациям, воспрещаемым законом.
— Знаю, что утверждать что-либо для вас не составляет особых затруднений… Но оставим это, я благодарен вам за доставленные мне сведения; я сумею извлечь из них пользу для нашего отечества.
— Мне кажется, сеньор дон Рамон, что необходимо, не теряя ни минуты, окружить Цветочный дом и выставить караул у входа в подземелье, которым эти разбойники, увидев, что их обман раскрыт, вероятно, не замедлят воспользоваться, чтобы попытаться спастись бегством.
— Сдается мне, сеньор, — возразил дон Рамон, — что вы каким-то непонятным образом поменялись со мной местами ипозволяете себе предписывать мне то, что я должен делать.
— Извините, сеньор кабальеро, я думал…
— Я губернатор в городе, вы же — шпион!
— Шпион! — вскричал дон Хесус.
— Подыщите другое слово, если можете, я же иного подобрать не могу, — холодно заметил дон Рамон. — Итак, вы шпион, вы доставили мне драгоценные сведения — с этим я не спорю, — и я готов заплатить вам, если нужно.
— Заплатить мне, дон Рамон?
— Почему же нет, сеньор? Всякий труд заслуживает вознаграждения.
— Одно лишь усердие верноподданного его величества руководило мной, сеньор. Несмотря на ваши жестокие слова, — напыщенно продолжал дон Хесус, — совесть говорит мне, что я исполнил свой долг! Предлагать мне вознаграждение — это значит не признавать бескорыстия моих намерений и оскорблять меня!
— Прекрасно, я не стану настаивать. Но теперь, когда эти сведения вами сообщены, ваша роль закончена и начинается моя. Не угодно ли вам будет служить проводником людям, которых я пошлю на розыски подземелья?
— У меня есть слуга, который может исполнить это.
— Согласен и на это. Где же этот ваш слуга? Кто он такой?
— Индеец валла-ваоэ, изгнанный из своего племени уж не знаю за какое преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67