- Гораздо важнее знать, что он за человек, а не каков его род, раз он собирается нас лечить, - сказала она. - Вы его видели?
Грейс его не видела, но сообщила, что, кажется, он не стар.
- Он женат?
- Насколько мне известно, нет.
- Что ж, надеюсь, он сможет быть нам полезен. Непременно познакомлюсь с ним, когда вернусь из-за границы. Весьма удобно иметь по соседству врача, если, конечно, он толков. Иногда меня пробирает дрожь при мысли, что в этой глуши за врачом можно послать разве что в Шертон, а это так далеко. Вероятно, побывав на курортах, вы смотрите на Хинток совсем другими глазами.
- Да, это так. Но здесь мой дом. У него есть и свои достоинства и свои недостатки. - Говоря это, Грейс думала не столько об одиночестве, сколько о сопутствующих ему обстоятельствах.
Они поговорили еще немного; в обществе такой собеседницы Грейс чувствовала себя непринужденно. Миссис Чармонд, как женщина светская, прекрасно понимала, что покровительственный тон мог бы лишь уронить, а не утвердить ее в глазах неглупой девушки, которая все схватывает на лету. Одержимая мыслью во что бы то ни стало извлечь пользу из приятного знакомства, подвернувшегося так кстати, она не жалела усилий на то, чтобы с первого же шага завоевать доверие Грейс.
Гостья уже уходила, когда случайно обе они оказались рядом у зеркала, которое, словно нарочно, отразив их, подчеркнуло сходство и различие черт. Из беспристрастного стекла глянуло два привлекательных лица, но в облике Грейс было нечто, от чего миссис Чармонд вдруг стала казаться старше своих лет. Есть лица, внезапно выгадывающие от сближения, есть несовместимо разные, так что одно убивает или безжалостно калечит другое. Увы, это был как раз последний случай. Миссис Чармонд впала в задумчивость и рассеянно отвечала на слова гостьи. Однако она попрощалась со своей юной знакомой самым дружелюбным образом и пообещала прислать за ней, как только все будет готово для того дела, о котором она просила Грейс подумать.
Добравшись почти до самой вершины холма, Грейс оглянулась и увидела, что миссис Чармонд еще стоит в дверях, задумчиво глядя ей вслед.
Всю ночь после разговора с Мелбери Уинтерборна не отпускала мысль о предстоящем визите Грейс в Хинток-хаус. Отчего он не вызвался проводить ее хотя бы до середины пути? Что-то ему подсказывало, что в подобном случае Грейс едва ли обрадуется его обществу.
Он окончательно утвердился в этой мысли, когда утром из своего сада увидел, с какой очаровательной гордостью шествует Грейс в Хинток-хаус. "Не случится ли так, - подумал он, - что отец, честолюбиво мечтавший просветить и образовать ум дочери так, как это и не снилось односельчанам, окончательно оторвет Грейс от деревенской жизни, которая еще недавно была для нее вместилищем целой вселенной".
И все же Мелбери позволил ему добиваться расположения дочери, а раз так, надо поторопить события. Положим, она не сочтет его ровней; что ж, он не станет преследовать ее домогательствами. Однако, не сделав попытки, стоит ли решать, что она отвергнет его ухаживания? Все дело в том, как скорее направить события к развязке.
Обдумывая это так и этак, он наконец решил, что не худо бы устроить у себя рождественский вечер и как почетных гостей пригласить Грейс и ее родителей.
Ход его мыслей был прерван внезапным стуком в калитку. Спустившись по тропинке, Джайлс выглянул за ограду: перед ним стояла Марти Саут, одетая для работы.
- Где же вы, мистер Уинтерборн? Я жду, а вас все нет и нет; я уж подумала, не поискать ли вас? - проговорила она.
- О, господи, как же я мог, - огорчился Джайлс, вспомнив, что накануне намеревался собственноручно рассадить тысячу елочек на вырубленном участке леса. У него был удивительный дар - посаженные им деревья неизменно принимались. Со стороны казалось - всего-то и дела, что копнуть, но между ним и елочкой, дубком или буком словно был сговор - корешки в несколько дней завладевали почвой. А когда те же деревца сажал поденщик, то, как бы точно он ни повторял все приемы Джайлса, четверть саженцев неминуемо погибала к августу следующего года.
Уинтерборн всегда испытывал радость от этой работы и потому брался за посадки даже на тех участках леса, в которых не был сам заинтересован, - как это и было сейчас. Марти, поневоле соглашавшейся на всякую работу, обычно отводилась несложная обязанность придерживать саженец, пока Уинтерборн засыпает корни.
Джайлс немедленно отправился вслед за Марти, радуясь тому, что место посадок находится близ дороги, по которой Грейс будет возвращаться из Хинток-хауса.
- Марти, вы простужены, - заметил он вдруг. - У вас, должно быть, стынет голова после стрижки.
- По правде говоря, у меня голова просто раскалывается от боли.
- Неужели?
- Да, ломит от простуды, и на глаза давит, да еще с горя внутри все изныло. Но я подумала, вдруг вы меня ждете и сердитесь, что меня нет. Поэтому я и пришла.
Ямки были вырыты заранее, и Джайлс с Марти, не мешкая, принялись за работу. Чуткими, как у фокусника, пальцами он, словно лаская, расправлял корни саженца, и их тончайшие нежные волокна, казалось, сами ложились в землю наивернейшим образом. Большую часть деревьев он обращал корнями к юго-западу, объясняя, что, если лет через сорок оттуда принесется ураган, им понадобится опора как раз с той стороны.
- Они точно вздыхают, когда мы опускаем их в землю, а когда лежат, то совсем не дышат, - сказала Марти.
- Разве? - удивился Джайлс. - Я никогда не замечал. Марти погрузила в ямку корни елочки и подняла палец; тотчас послышался тихий вздох; теперь эти вздохи будут слышаться день и ночь и не прекратятся до тех пор, пока не срубят взрослое дерево, - вероятно, к тому времени ни Джайлса, ни Марти уже не будет на свете.
- Мне иногда кажется, - продолжала девушка, - что эти деревья вздыхают потому, что им грустно начинать жизнь всерьез, - совсем как нам.
- Совсем как нам? - переспросил Джайлс, взглянув на нее укоризненно. Вам не пристали подобные мысли, Марти.
Вместо ответа она потянулась за новым саженцем; большую часть дня они проработали, не произнеся ни слова; при этом Уинтерборн так размечтался о своем рождественском вечере, что едва ли сознавал присутствие Марти. По роду этой работы один все время орудует лопатой, а другой только придерживает деревце, поэтому Джайлс разогрелся от движения, а Марти совсем застыла, но, с окоченевшими руками, посиневшими щеками и разыгравшейся простудой, работала, не отставая от Уинтерборна. Когда он разогнулся, она спросила:
- Мистер Уинтерборн, можно я пробегусь по просеке, а то у меня ноги замерзли.
- О, ради бога, разумеется, - воскликнул он, вспомнив о ее существовании. - А я как раз подумал, какой сегодня теплый день для зимы. Да вы вконец простужены, Марти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Грейс его не видела, но сообщила, что, кажется, он не стар.
- Он женат?
- Насколько мне известно, нет.
- Что ж, надеюсь, он сможет быть нам полезен. Непременно познакомлюсь с ним, когда вернусь из-за границы. Весьма удобно иметь по соседству врача, если, конечно, он толков. Иногда меня пробирает дрожь при мысли, что в этой глуши за врачом можно послать разве что в Шертон, а это так далеко. Вероятно, побывав на курортах, вы смотрите на Хинток совсем другими глазами.
- Да, это так. Но здесь мой дом. У него есть и свои достоинства и свои недостатки. - Говоря это, Грейс думала не столько об одиночестве, сколько о сопутствующих ему обстоятельствах.
Они поговорили еще немного; в обществе такой собеседницы Грейс чувствовала себя непринужденно. Миссис Чармонд, как женщина светская, прекрасно понимала, что покровительственный тон мог бы лишь уронить, а не утвердить ее в глазах неглупой девушки, которая все схватывает на лету. Одержимая мыслью во что бы то ни стало извлечь пользу из приятного знакомства, подвернувшегося так кстати, она не жалела усилий на то, чтобы с первого же шага завоевать доверие Грейс.
Гостья уже уходила, когда случайно обе они оказались рядом у зеркала, которое, словно нарочно, отразив их, подчеркнуло сходство и различие черт. Из беспристрастного стекла глянуло два привлекательных лица, но в облике Грейс было нечто, от чего миссис Чармонд вдруг стала казаться старше своих лет. Есть лица, внезапно выгадывающие от сближения, есть несовместимо разные, так что одно убивает или безжалостно калечит другое. Увы, это был как раз последний случай. Миссис Чармонд впала в задумчивость и рассеянно отвечала на слова гостьи. Однако она попрощалась со своей юной знакомой самым дружелюбным образом и пообещала прислать за ней, как только все будет готово для того дела, о котором она просила Грейс подумать.
Добравшись почти до самой вершины холма, Грейс оглянулась и увидела, что миссис Чармонд еще стоит в дверях, задумчиво глядя ей вслед.
Всю ночь после разговора с Мелбери Уинтерборна не отпускала мысль о предстоящем визите Грейс в Хинток-хаус. Отчего он не вызвался проводить ее хотя бы до середины пути? Что-то ему подсказывало, что в подобном случае Грейс едва ли обрадуется его обществу.
Он окончательно утвердился в этой мысли, когда утром из своего сада увидел, с какой очаровательной гордостью шествует Грейс в Хинток-хаус. "Не случится ли так, - подумал он, - что отец, честолюбиво мечтавший просветить и образовать ум дочери так, как это и не снилось односельчанам, окончательно оторвет Грейс от деревенской жизни, которая еще недавно была для нее вместилищем целой вселенной".
И все же Мелбери позволил ему добиваться расположения дочери, а раз так, надо поторопить события. Положим, она не сочтет его ровней; что ж, он не станет преследовать ее домогательствами. Однако, не сделав попытки, стоит ли решать, что она отвергнет его ухаживания? Все дело в том, как скорее направить события к развязке.
Обдумывая это так и этак, он наконец решил, что не худо бы устроить у себя рождественский вечер и как почетных гостей пригласить Грейс и ее родителей.
Ход его мыслей был прерван внезапным стуком в калитку. Спустившись по тропинке, Джайлс выглянул за ограду: перед ним стояла Марти Саут, одетая для работы.
- Где же вы, мистер Уинтерборн? Я жду, а вас все нет и нет; я уж подумала, не поискать ли вас? - проговорила она.
- О, господи, как же я мог, - огорчился Джайлс, вспомнив, что накануне намеревался собственноручно рассадить тысячу елочек на вырубленном участке леса. У него был удивительный дар - посаженные им деревья неизменно принимались. Со стороны казалось - всего-то и дела, что копнуть, но между ним и елочкой, дубком или буком словно был сговор - корешки в несколько дней завладевали почвой. А когда те же деревца сажал поденщик, то, как бы точно он ни повторял все приемы Джайлса, четверть саженцев неминуемо погибала к августу следующего года.
Уинтерборн всегда испытывал радость от этой работы и потому брался за посадки даже на тех участках леса, в которых не был сам заинтересован, - как это и было сейчас. Марти, поневоле соглашавшейся на всякую работу, обычно отводилась несложная обязанность придерживать саженец, пока Уинтерборн засыпает корни.
Джайлс немедленно отправился вслед за Марти, радуясь тому, что место посадок находится близ дороги, по которой Грейс будет возвращаться из Хинток-хауса.
- Марти, вы простужены, - заметил он вдруг. - У вас, должно быть, стынет голова после стрижки.
- По правде говоря, у меня голова просто раскалывается от боли.
- Неужели?
- Да, ломит от простуды, и на глаза давит, да еще с горя внутри все изныло. Но я подумала, вдруг вы меня ждете и сердитесь, что меня нет. Поэтому я и пришла.
Ямки были вырыты заранее, и Джайлс с Марти, не мешкая, принялись за работу. Чуткими, как у фокусника, пальцами он, словно лаская, расправлял корни саженца, и их тончайшие нежные волокна, казалось, сами ложились в землю наивернейшим образом. Большую часть деревьев он обращал корнями к юго-западу, объясняя, что, если лет через сорок оттуда принесется ураган, им понадобится опора как раз с той стороны.
- Они точно вздыхают, когда мы опускаем их в землю, а когда лежат, то совсем не дышат, - сказала Марти.
- Разве? - удивился Джайлс. - Я никогда не замечал. Марти погрузила в ямку корни елочки и подняла палец; тотчас послышался тихий вздох; теперь эти вздохи будут слышаться день и ночь и не прекратятся до тех пор, пока не срубят взрослое дерево, - вероятно, к тому времени ни Джайлса, ни Марти уже не будет на свете.
- Мне иногда кажется, - продолжала девушка, - что эти деревья вздыхают потому, что им грустно начинать жизнь всерьез, - совсем как нам.
- Совсем как нам? - переспросил Джайлс, взглянув на нее укоризненно. Вам не пристали подобные мысли, Марти.
Вместо ответа она потянулась за новым саженцем; большую часть дня они проработали, не произнеся ни слова; при этом Уинтерборн так размечтался о своем рождественском вечере, что едва ли сознавал присутствие Марти. По роду этой работы один все время орудует лопатой, а другой только придерживает деревце, поэтому Джайлс разогрелся от движения, а Марти совсем застыла, но, с окоченевшими руками, посиневшими щеками и разыгравшейся простудой, работала, не отставая от Уинтерборна. Когда он разогнулся, она спросила:
- Мистер Уинтерборн, можно я пробегусь по просеке, а то у меня ноги замерзли.
- О, ради бога, разумеется, - воскликнул он, вспомнив о ее существовании. - А я как раз подумал, какой сегодня теплый день для зимы. Да вы вконец простужены, Марти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103