Не делать не даст ничего ни тебе, ни человечеству.
- А если какой-то ген по ошибке будет выставлен неправильно?
- Если так, лучше сразу слить бульон и начать заново: особь, скорее всего, будет нежизнеспособна. А если и выживет, окажется такой уродливой, что ее можно сразу отправлять в музей.
Брюса передернуло.
- Не переживай, ты же видишь, я ежедневно тестирую молекулу протеинового раствора. Наш будущий малыш довольно прожорлив. Метаболизм просто бешеный.
- Угу. Бабушка всегда говорила, что адреналина в нашей семье могло бы быть и поменьше.
И это была тяжелая работа. Система, конечно, помогала: каждое утро доктор Ваны получал распечатку протокола корректирующих воздействий, сделанных за сутки, анализировал причины и еще что-то там делал . За микроуровень, словом, Брюс был спокоен. На макровкладку, где он в минуту озарения только одну цифирку поменял, доктор не заглядывал. А система не жаловалась.
* * *
Наверное, было бестактно и даже жестоко делать это с доктором Ванном, но иначе у Брюса ничего бы не вышло. Едва ли, если бы он сам подошел к доктору Спиро, тот отвел бы его к Назгулам. Брюс знал таких или думал, что знал. Брюс ему не интересен. Ему надобно восторжествовать над коллегой, тогда и глаза загорятся, и речь польется широкой и плавной рекой.
Надо отдать должное доктору Ванну - он не сказал и слова против, когда Брюс подкатился к нему с этой просьбой. Никакой отговорки не выдумал, хотя бабушка - мальчик почти наяву слышал ее голос! - непременно сказала бы, что такое поведение недопустимо. Но, так или иначе, они пошли смотреть Назгулов. Как в зоопарк в воскресенье.
Спиро пришел в такой восторг, словно всего в жизни добился. Видимо, до сих пор его не слишком баловала слава.
- Я верил, - воскликнул он, - что над глупым предрассудком, именуемым профессиональной гордостью, в тебе возобладают профессиональное любопытство и здравый смысл. Пойдем, я все тебе покажу!
Брюс, на которого никто не смотрел, почувствовал себя шпионом в стане врага. Он обошел Тециму, одинокую, неприкаянную и непривычно молчаливую, всю в проводах. Вроде бы все при ней: устремленное вперед тело стилизованного гуся, изящно развернутые стабилизаторы, устойчивые шасси, забитые в «башмаки». Качественная полировка корпуса, покрытого титаново-иридиевой броней. И все же она выглядела больной.
Это не та Тецима. Не... отец. Не спрашивайте, как я отличаю одну от другой!
- Видите, - сказал доктор Спиро, - электромагниты по углам? Мы создаем над ним поле, варьируя интенсивность и вектор. Наша задача - научиться перемещать сознание из одного предмета в другой. Скажем, в ложку. Зиглиндианам для получения этого эффекта требовалось уничтожить исходный носитель, но нам приходится быть осторожнее.
- А как вы знаете, что он там еще? - спросил Брюс.
Вопрос пришелся в тему, и доктор Спиро соизволил заметить мальчика.
- Измеряем психическую активность подобно тому, как энцефалоскопия показывает активность биотоков мозга. Правда, датчики приходится лепить ему куда попало: мы же не знаем, чем он думает. Мозга в человеческом понимании у него нет. Нам очень хотелось ассоциировать с мозгом оперативную память бортового компьютера, но... увы, это было бы слишком большим счастьем. Сейчас вернутся с обеда техники, и мы покажем тебе процесс, Ванн.
- Вот наш следующий проект, - продолжил он, предлагая гостям обойти ширму, и у Брюса упало и подпрыгнуло сердце.
Эта Тецима! Истребитель того же класса, так же поставленный в колодки, но в нем была нескрываемая мощь зиглиндианской военной техники и несломленный боевой дух пилота. Рядом на тележке громоздились снятые батареи, а в раскладном кресле читал местный рекламный журнальчик не кто иной, как добрый знакомец Рассел Норм. Опустил буклет, посмотрел поверх него на экскурсию вежливо, ко безразлично и снова вернулся к делу. Ну, то есть к безделью.
Я вас не знаю и знать не хочу! Вот это да! Спецназ и ВКС нас не оставят в беде. Если бы, придя сегодня в столовую, Брюс получил дежурную чашку риса из рук собственной матери, он бы и то настолько не восхитился.
- А можно мне туда? - Он сглотнул, словно слова у него кончились, и указал на Тециму подбородком.
- Только ничего там в кабине не трогай. - Доктор Сниро повернулся к Норму. - Если вы не возражаете, да? Это ведь не опасно?
- Да пожалуйста, - сказал тот, словно был настолько уж увлечен журналом. - Батареи-то все равно сняты. Что он может без батарей?
Он может говорить! Сейчас это главное. Брюска прыснул по лесенке вверх и задвинул за собою блистер. Пусть думают, будто он играет.
- Папа. Па?
Ответом ему была звенящая тишина, и Брюска перепугался, как не боялся с тех пор, когда его нога впервые ступила на Шебу. Потом обругал себя дураком и поспешно напялил на голову наушники. Так нормально?
И все равно что-то было не так. Назгул будто вибрировал всем телом и не отвечал, как человек, внимание которого отвлечено чем-то превосходящим понимание стороннего зрителя.
- Па?! - Брюс вцепился в ручку и затряс ее, затем треснул ладонью справа под панелью. Так сделал однажды дед, когда были проблемы.
- Подожди, - шелестнули под мембраной зернышки. - Ты не слышишь, и хорошо. Не надо тебе этого слышать.
«Будто ладонью рот зажал, - подумал Брюс, и голову прижал к груди. - Не смотри, не слушай». И еще - звук тяжелого прерывистого дыхания в наушниках. Он намного больше человек, чем можно было ожидать, посмотрев видеодрамы.
- Буду отсюда уходить, выжгу плазмой подчистую! - Назгул будто всхлипнул.
- Ты слышишь... того, второго? - осенило Брюса.
- Да похоже, только я его и слышу! Если бы его слышали они, вивисекторы, они б раскаялись и аппаратуру свою адскую сломали. Они ж душу из него вынимают. Медленно. По частям, - Раздался звук, который Брюс интерпретировал как зубовный скрежет. - Слушай меня. Можешь ты выйти ночью?
- Исключено, Эвридика меня запирает.
- Мы не можем выбирать время сами: транспорт, который нас заберет, пройдет транзитом в определенное время. Попытка у нас будет одна. Значит, Норм придет за тобой, будь, пожалуйста, готов. На каком уровне тебя держат?
- Когда мы входим в лифт, чтобы ехать в лабораторию, - припомнил Брюс, - на табло горит цифра «восемнадцать». Из комнаты к лифту - налево, мимо шести дверей. Возле лифта кадка с уродской диффенбахией. А когда приезжаем к доктору Ванну, там «два». Как оно расположено в реале относительно станции, я понятия не имею. Хоть крошки за собой сыпь, по здесь это не поможет.
- Случайностей быть не должно: на действия внутри комплекса и ликвидацию неожиданных помех у нас только один Норм, не стоит рассчитывать, что парень вытащит нас из каждой задницы, куда у нас достанет счастья провалиться. Тем более... в этом чертовом осином гнезде им найдется что противопоставить ему на его уровне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
- А если какой-то ген по ошибке будет выставлен неправильно?
- Если так, лучше сразу слить бульон и начать заново: особь, скорее всего, будет нежизнеспособна. А если и выживет, окажется такой уродливой, что ее можно сразу отправлять в музей.
Брюса передернуло.
- Не переживай, ты же видишь, я ежедневно тестирую молекулу протеинового раствора. Наш будущий малыш довольно прожорлив. Метаболизм просто бешеный.
- Угу. Бабушка всегда говорила, что адреналина в нашей семье могло бы быть и поменьше.
И это была тяжелая работа. Система, конечно, помогала: каждое утро доктор Ваны получал распечатку протокола корректирующих воздействий, сделанных за сутки, анализировал причины и еще что-то там делал . За микроуровень, словом, Брюс был спокоен. На макровкладку, где он в минуту озарения только одну цифирку поменял, доктор не заглядывал. А система не жаловалась.
* * *
Наверное, было бестактно и даже жестоко делать это с доктором Ванном, но иначе у Брюса ничего бы не вышло. Едва ли, если бы он сам подошел к доктору Спиро, тот отвел бы его к Назгулам. Брюс знал таких или думал, что знал. Брюс ему не интересен. Ему надобно восторжествовать над коллегой, тогда и глаза загорятся, и речь польется широкой и плавной рекой.
Надо отдать должное доктору Ванну - он не сказал и слова против, когда Брюс подкатился к нему с этой просьбой. Никакой отговорки не выдумал, хотя бабушка - мальчик почти наяву слышал ее голос! - непременно сказала бы, что такое поведение недопустимо. Но, так или иначе, они пошли смотреть Назгулов. Как в зоопарк в воскресенье.
Спиро пришел в такой восторг, словно всего в жизни добился. Видимо, до сих пор его не слишком баловала слава.
- Я верил, - воскликнул он, - что над глупым предрассудком, именуемым профессиональной гордостью, в тебе возобладают профессиональное любопытство и здравый смысл. Пойдем, я все тебе покажу!
Брюс, на которого никто не смотрел, почувствовал себя шпионом в стане врага. Он обошел Тециму, одинокую, неприкаянную и непривычно молчаливую, всю в проводах. Вроде бы все при ней: устремленное вперед тело стилизованного гуся, изящно развернутые стабилизаторы, устойчивые шасси, забитые в «башмаки». Качественная полировка корпуса, покрытого титаново-иридиевой броней. И все же она выглядела больной.
Это не та Тецима. Не... отец. Не спрашивайте, как я отличаю одну от другой!
- Видите, - сказал доктор Спиро, - электромагниты по углам? Мы создаем над ним поле, варьируя интенсивность и вектор. Наша задача - научиться перемещать сознание из одного предмета в другой. Скажем, в ложку. Зиглиндианам для получения этого эффекта требовалось уничтожить исходный носитель, но нам приходится быть осторожнее.
- А как вы знаете, что он там еще? - спросил Брюс.
Вопрос пришелся в тему, и доктор Спиро соизволил заметить мальчика.
- Измеряем психическую активность подобно тому, как энцефалоскопия показывает активность биотоков мозга. Правда, датчики приходится лепить ему куда попало: мы же не знаем, чем он думает. Мозга в человеческом понимании у него нет. Нам очень хотелось ассоциировать с мозгом оперативную память бортового компьютера, но... увы, это было бы слишком большим счастьем. Сейчас вернутся с обеда техники, и мы покажем тебе процесс, Ванн.
- Вот наш следующий проект, - продолжил он, предлагая гостям обойти ширму, и у Брюса упало и подпрыгнуло сердце.
Эта Тецима! Истребитель того же класса, так же поставленный в колодки, но в нем была нескрываемая мощь зиглиндианской военной техники и несломленный боевой дух пилота. Рядом на тележке громоздились снятые батареи, а в раскладном кресле читал местный рекламный журнальчик не кто иной, как добрый знакомец Рассел Норм. Опустил буклет, посмотрел поверх него на экскурсию вежливо, ко безразлично и снова вернулся к делу. Ну, то есть к безделью.
Я вас не знаю и знать не хочу! Вот это да! Спецназ и ВКС нас не оставят в беде. Если бы, придя сегодня в столовую, Брюс получил дежурную чашку риса из рук собственной матери, он бы и то настолько не восхитился.
- А можно мне туда? - Он сглотнул, словно слова у него кончились, и указал на Тециму подбородком.
- Только ничего там в кабине не трогай. - Доктор Сниро повернулся к Норму. - Если вы не возражаете, да? Это ведь не опасно?
- Да пожалуйста, - сказал тот, словно был настолько уж увлечен журналом. - Батареи-то все равно сняты. Что он может без батарей?
Он может говорить! Сейчас это главное. Брюска прыснул по лесенке вверх и задвинул за собою блистер. Пусть думают, будто он играет.
- Папа. Па?
Ответом ему была звенящая тишина, и Брюска перепугался, как не боялся с тех пор, когда его нога впервые ступила на Шебу. Потом обругал себя дураком и поспешно напялил на голову наушники. Так нормально?
И все равно что-то было не так. Назгул будто вибрировал всем телом и не отвечал, как человек, внимание которого отвлечено чем-то превосходящим понимание стороннего зрителя.
- Па?! - Брюс вцепился в ручку и затряс ее, затем треснул ладонью справа под панелью. Так сделал однажды дед, когда были проблемы.
- Подожди, - шелестнули под мембраной зернышки. - Ты не слышишь, и хорошо. Не надо тебе этого слышать.
«Будто ладонью рот зажал, - подумал Брюс, и голову прижал к груди. - Не смотри, не слушай». И еще - звук тяжелого прерывистого дыхания в наушниках. Он намного больше человек, чем можно было ожидать, посмотрев видеодрамы.
- Буду отсюда уходить, выжгу плазмой подчистую! - Назгул будто всхлипнул.
- Ты слышишь... того, второго? - осенило Брюса.
- Да похоже, только я его и слышу! Если бы его слышали они, вивисекторы, они б раскаялись и аппаратуру свою адскую сломали. Они ж душу из него вынимают. Медленно. По частям, - Раздался звук, который Брюс интерпретировал как зубовный скрежет. - Слушай меня. Можешь ты выйти ночью?
- Исключено, Эвридика меня запирает.
- Мы не можем выбирать время сами: транспорт, который нас заберет, пройдет транзитом в определенное время. Попытка у нас будет одна. Значит, Норм придет за тобой, будь, пожалуйста, готов. На каком уровне тебя держат?
- Когда мы входим в лифт, чтобы ехать в лабораторию, - припомнил Брюс, - на табло горит цифра «восемнадцать». Из комнаты к лифту - налево, мимо шести дверей. Возле лифта кадка с уродской диффенбахией. А когда приезжаем к доктору Ванну, там «два». Как оно расположено в реале относительно станции, я понятия не имею. Хоть крошки за собой сыпь, по здесь это не поможет.
- Случайностей быть не должно: на действия внутри комплекса и ликвидацию неожиданных помех у нас только один Норм, не стоит рассчитывать, что парень вытащит нас из каждой задницы, куда у нас достанет счастья провалиться. Тем более... в этом чертовом осином гнезде им найдется что противопоставить ему на его уровне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86