Он скользнул взглядом по улице и наткнулся на припаркованный на противоположной стороне «фольксваген» Аниты.
– Скажи-ка, номера на «жуке» Аниты подлинные?
Даже не видя Мота, он понял, что тот пожимает плечами:
– Почти. Не езди на красный свет, и все будет в порядке.
Превосходно. Ни Мот, ни Анита не обременяли государство больше, чем необходимо, – ни налогами, ни бумажной волокитой. Хэнк их не винил. Жизнь становится гораздо проще, когда ты не существуешь на бумаге. Но сейчас ему меньше всего хотелось зависеть от настроения дорожного инспектора.
– Я позвоню тебе попозже, – сказал он и повесил трубку.
Как всегда, рядом с конторой Марти не оказалось свободных для парковки мест, и Хэнк был вынужден проехать полтора квартала вперед, а потом возвращаться пешком к нужному дому. По пути он заглянул в закусочную Мака и купил три стаканчика кофе. В дневное время можно было не звонить наверх, чтобы войти в здание, но зато предстояло пройти мимо Робби Нортона, секретаря Марти. Робби был крупным, крепко сбитым мужчиной и больше походил на телохранителя или спортсмена, чем на секретаря адвоката. Хэнк всегда удивлялся, как ловко он орудует своими сосискообразными пальцами на клавиатуре компьютера.
При виде Хэнка Робби поднял голову и улыбкой поблагодарил за протянутый стаканчик кофе.
– Марти у себя? – спросил Хэнк.
Робби кивнул:
– А ты надел пуленепробиваемый жилет?
– Он так зол?
– Скажем так: принесенный тобой стаканчик кофе вряд ли сможет его успокоить.
– А из-за чего?
Робби покачал головой:
– Я в эти дела не вмешиваюсь. – Он нажал кнопку внутренней связи. – Пришел Хэнк.
Из динамика донесся голос Марти – холодно сдержанный, как в тех случаях, когда ему приходилось общаться с людьми, которых он не уважал. Продажными полицейскими. Лживыми свидетелями.
– Впусти его.
Хэнк вопросительно поднял брови и посмотрел на Робби.
– Удачи, – пожелал секретарь.
Удача Хэнку сейчас и впрямь не помешала бы. Он отворил дверь и вошел в кабинет Марти. Адвокат поднял голову и окинул его взглядом, в котором в равной степени присутствовали гнев и сожаление.
– Есть хорошие новости, – заговорил он, не давая Хэнку даже поздороваться. – Сэнди выпущена на свободу, все обвинения сняты.
– А какие плохие новости?
Марти перебросил через стол конверт:
– Вот твои деньги.
– И это ты называешь плохими новостями?
– Мне больше не потребуются твои услуги, – сказал Марти.
Хэнк поставил стаканчики с кофе на край стола и уселся на ближайший стул.
– Нам с тобой не о чем разговаривать, – предупредил его Марти.
Он все еще сохранял неподкупный тон адвоката при исполнении обязанностей. Сдержанный. Бесстрастный. Как будто общался с журналистами. Или со старшим сержантом караула участка, в котором его клиент так «ударился о стену», что потом нуждался в срочной медицинской помощи.
– Чепуха, – возразил Хэнк. – Тебе не терпится рассказать, из-за чего все это представление.
– Я не собираюсь пользоваться твоими методами.
– Ну что ж, давай разберемся, – сказал Хэнк и стал загибать пальцы. – С тех пор как я ввязался в это дело, я поговорил с клиентом и целый день после этого обходил салоны татуировок по всему городу. По-моему, это входило в мои прямые обязанности, необходимые для расследования. А ты планировал привлечь медиумов или кого-то в этом роде?
– Ты что, считаешь меня идиотом?
Хэнк пристально посмотрел на Марти:
– Никогда не допускал этой мысли, но ты изо всех сил стараешься заставить меня изменить мнение.
Марти метнул на него взгляд, полный сдерживаемой ярости, но Хэнк спокойно ожидал ответа.
– Ловко, – наконец сказал Марти. – Но нам обоим прекрасно известно, что Блюм никогда бы не дал задний ход, если бы ты на него не нажал.
– Я на него нажал?
– Я не знаю, что ты откопал, но знаю, как выглядит страх, а Блюм был на грани истерики, когда мы встретились сегодня утром.
Это не поддавалось никакому объяснению.
– Так ты говоришь, что окружной прокурор снял все обвинения с твоего клиента из-за того, что кто-то нажал на обвинителя, работающего с этим делом?
– Хэнк, я уже все сказал. Не заставляй меня повторять.
И тут Хэнк все понял. И тяжело вздохнул. Это была работа Эдди Прио, оказавшего «услугу». Теперь стало ясно, о чем было его послание, переданное через Мота. Интересно, какие еще сюрпризы приготовил Эдди?
– Я не имею никакого касательства к давлению на Блюма, – сказал он. – По крайней мере, в прямом отношении.
Марти явно ждал продолжения.
– Это довольно сложно объяснить, – не заставил себя ждать Хэнк. – Помнишь, я говорил тебе о Куто?
Марти кивнул.
– Так вот, его семейство замешано еще в одном деле, которое я пытаюсь распутать, так что я попросил Эдди устроить мне с ними встречу.
– У тебя общие дела с Прио? – спросил Марти.
– Это совсем не то, о чем ты думаешь. Мне случается отвозить его на своей машине из клуба в банк, куда он вкладывает деньги. Я счел возможным воспользоваться его связями, чтобы встретиться с Куто.
– И что произошло?
Хэнк пожал плечами:
– Сегодня утром я получил от него послание, содержащее отказ. Эдди считает это слишком опасным. Куто не ведут переговоров. А потом он передал моему партнеру, что мои проблемы решены.
– И ты не просил его о помощи в деле Сэнди?
– Опомнись, Марти. Неужели ты считаешь меня глупцом? Устроить свидание с Куто – это одно, а давить на окружного прокурора – значит оказаться вечным должником Эдди. Я не веду своих дел таким образом.
Довольно долго Марти хранил молчание. Потом он протянул руку и взял со стола стакан с кофе.
– Мне надо было сначала поговорить с тобой, – произнес он.
– Да, не мешало бы.
– Просто… – Марти вздохнул. – Я никогда не любил Блюма. И никогда не любил его частных агентов. Но ты бы видел его лицо! Этот человек совершенно потерял голову. Что бы ни раскопал Прио, это далеко не мелочи.
– Если на тебе есть хоть пятнышко грязи, Эдди наверняка о нем знает. Он сует свой нос повсюду.
– Но это не метод для работы с такими, как Блюм, – еще раз вздохнул Марти. – Так мы становимся похожими на него.
Хэнк пожал плечами. Смотря с какой стороны на это посмотреть. Он бы никогда не обратился к Эдди ради незнакомого человека. Но если бы дело касалось семьи, он не стал бы колебаться.
– Так что ты собираешься предпринять? – спросил Хэнк. – Оправдываться?
– Ты что, смеешься надо мной? Теперь поздно заявлять о своей невиновности. Что меня больше всего тревожит, так это убежденность окружной прокуратуры в том, что я связан с Прио. И еще одно: он ведь может потребовать с меня плату?
– Есть и более неприятный вариант, – заметил Хэнк.
– И какой же?
– Прио может рассердиться на тебя.
Марти покачал головой:
– Я веду свои дела чисто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142