- Он взглянул на часы и
добавил. - Мне пора.
Ликка сгребла блюдца и стаканы в центр столика, нажала на кнопку
сбоку. Темный квадрат посредине столешницы распался на четыре
наклонных треугольника, и пластиковая посуда соскользнула сквозь
толстую ножку столика к агрегатам очистки и переплавки.
Они вышли через дверь-вертушку в зал, пересекли его, спустились
к шестнадцатому порталу, где уже стоял прицепной вагончик, на
треть заполненный пассажирами.
- Спасибо вам, Ликка, - сказал Арч. - Прощайте. Будьте
счастливы.
- Поцелуйте меня, - попросила она.
Наклонившись, он коснулся губами ее щеки.
- Нет, - запротестовала она. - Так целуют детей.
Маленькие, горячие ладошки сомкнулись на его затылке, лицо Ликки
приблизилось вплотную, и все заслонили широко раскрытые серые
глаза. Потом ресницы девушки опустились, растерянный Арч ощутил
ее дыхание у своих губ, прерывистое нежное дыхание, и чуть
заметный, терпкий аромат плодов ларгата... Влажный ожог поцелуя
продлился чуть больше мгновения; Ликка отпрянула, потупилась.
Арч не успел вымолвить ни слова. Она повернулась и пошла, почти
побежала. А он стоял и смотрел, пока ее розовое платье не
скрылось вдалеке, за поворотом.
9.
И опять он ощутил себя бесповоротно одиноким. Это чувство не
покидало его, лишь изредка становилось незаметным, словно
воздух, которым дышишь. Там, за порталом, начиналась
бесконечность - звездный вихрь Галактики, сгустки пылающей
плазмы, разделенной безднами, и крохотные голубые пылинки
обитаемых планет. Непомерное, непостижимое пространство
просвечивало сквозь реальность, такую обыденную и простую -
пухлое, плотно обнимающее кресло, сумка на коленях, урчание
тягача, и вот уже панорама космопорта плавно поворачивается
вокруг вагончика, бежит мимо, выдвигает из своей глубины
серебристую башню пассажирской кассеты, которая стремительно
разрастается ввысь и вширь, запрокидываясь от собственной
высоты.
Внутри решетчатой шахты сновали кабины подъемников. На макушку
кассеты уже опускался, растопырив стыковочные муфты,
антигравитационный буксировщик. Прежде, чем шагнуть из
подъемника в раскрытый люк, Арч оглянулся и увидел сквозь
прозрачную стенку густой, загибающийся кверху точечный рой,
исходивший из треугольной пасти далекого, призрачного икосаэдра.
Где-то там, в крохотном ботике-двойке, улетала случайно
встреченная и утраченная навсегда девушка в розовом платье. И в
том, что она походила, как близняшка, на Аму, крылась нестерпимо
горькая насмешка судьбы.
Оба салона кассеты наполовину пустовали, Арч сел на первое
попавшееся место и уставился в овальный иллюминатор. Из
транслятора донеслось традиционное приветствие экипажа, который
сейчас находился далеко за пределами атмосферы, в рубке
межзвездного челнока, занявшего стационарную орбиту. Опорные
шахты неспешно отвалились, кассета дрогнула, снялась с цоколя и
заскользила ввысь. Вскоре она прошила облака и словно бы повисла
в холодном сиянии высоты. Казалось, она летит не сквозь
пространство, а сквозь время - планета мало-помалу прогибалась,
и над краем ее пепельно-голубой, наполненной облаками чаши
постепенно выцветала небесная синь, сменяясь сумерками, затем
тьмой космической ночи. На черном куполе неба проступили мириады
звезд. Здесь, в центре Галактики, их было видно в несколько раз
больше, чем с окраинной Тхэ. Немного погодя среди частого
звездного узора появилась темная брешь. Она разрасталась,
принимая странные очертания, в которых Арч наконец распознал
кассетный межзвездник. Корабль походил на цветок с
пятью прямоугольными лепестками, недоставало шестого - той
кассеты, что стартовала с Альции и теперь приближалась к нему.
Начались швартовочные эволюции, межзвездник наискось ушел вниз и
скрылся из виду. Иллюминатор повернулся в сторону слепящего
солнечного диска, тут же сработала автоматика, опустившая внутри
двойного прозрачного пластика дымчатый светофильтр. Арч
отвернулся и откинулся на спинку кресла.
Предстояла монотонная рутина транспространственного рейса.
Швартовка, разгон, нырок, торможение, затем буксировка в порт
прибытия. Все вместе займет не меньше трети суток.
Вытащив из сумки распечатку устава, Арч положил ее на колени,
открыл наобум и углубился в чтение.
"Ст. 116. Разведчик обязан всячески избегать действий, которые
могут затрагивать безопасность других лиц, их здоровье, честь и
судьбу.
Ст. 117. Разведчику возбраняются какие бы то ни было действия,
продиктованные личными интересами.
Ст. 118. а) Любые масштабные акции, влияющие на естественный ход
событий, должны быть предварительно согласованы руководством
бригады с Комиссией по делам карантинных планет при
Галактической Лиге.
б) В оперативной обстановке допустимо принятие решений лично
разведчиком, под его ответственность, в рамках статей 110-117
настоящего Устава".
Все это он знал наизусть, однако внимательно перечитал. Суконное
убожество языка и мысли, но ведь иначе не скажешь. Выглядит
абсолютно разумно и правильно, поспорить не с чем. Так ли это на
самом деле?
Его мыслями завладела формулировка "естественный ход событий".
Особой конкретностью она не отличалась, каких-либо разъяснений в
уставе не нашлось. Интересно, кем же определяется этот
"естественый ход" - Галактической Лигой, властями карантинной
планеты, Провидением? Выходило так: разведчик сам по себе,
происходящее - само по себе. Хотя, с известной точки зрения,
присутствие разведчика на планете вытекает из того же
"естественного хода событий", берущего начало от Темных Веков и
ссыльных звездолетов. Далее, в иных случаях именно
невмешательство может являться противоестественным. Арч
удивился, обнаружив такой грубый изъян в безупречной на первый
взгляд логике устава. Над этим стоило основательно поразмыслить.
Однако его преследовал слабый аромат ларгатового сока, мешавший
сосредоточиться. Он стал прикидывать, какое задание ему дадут и
долго ли придется пробыть на Тхэ, несколько суток или несколько
лет. Нет сомнения в том, что ему удастся разыскать Ликку,
достаточно сделать запрос в ее училище. Дальше он не стал
загадывать. Ему вдруг стало не по себе при мысли об отпущенной
ему долгой, непомерно долгой жизни. На локтевом сгибе алела
точка от очередной прививки Агеронтона. Чудодейственное снадобье
бессмертия текло в жилах Арча, но не придавало его существованию
ни смысла, ни цели. Куда бы его ни забросила судьба, он обречен
маяться и тосковать, на Тхэ - по красотам Альции, на Альции - по
своей обездоленной планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
добавил. - Мне пора.
Ликка сгребла блюдца и стаканы в центр столика, нажала на кнопку
сбоку. Темный квадрат посредине столешницы распался на четыре
наклонных треугольника, и пластиковая посуда соскользнула сквозь
толстую ножку столика к агрегатам очистки и переплавки.
Они вышли через дверь-вертушку в зал, пересекли его, спустились
к шестнадцатому порталу, где уже стоял прицепной вагончик, на
треть заполненный пассажирами.
- Спасибо вам, Ликка, - сказал Арч. - Прощайте. Будьте
счастливы.
- Поцелуйте меня, - попросила она.
Наклонившись, он коснулся губами ее щеки.
- Нет, - запротестовала она. - Так целуют детей.
Маленькие, горячие ладошки сомкнулись на его затылке, лицо Ликки
приблизилось вплотную, и все заслонили широко раскрытые серые
глаза. Потом ресницы девушки опустились, растерянный Арч ощутил
ее дыхание у своих губ, прерывистое нежное дыхание, и чуть
заметный, терпкий аромат плодов ларгата... Влажный ожог поцелуя
продлился чуть больше мгновения; Ликка отпрянула, потупилась.
Арч не успел вымолвить ни слова. Она повернулась и пошла, почти
побежала. А он стоял и смотрел, пока ее розовое платье не
скрылось вдалеке, за поворотом.
9.
И опять он ощутил себя бесповоротно одиноким. Это чувство не
покидало его, лишь изредка становилось незаметным, словно
воздух, которым дышишь. Там, за порталом, начиналась
бесконечность - звездный вихрь Галактики, сгустки пылающей
плазмы, разделенной безднами, и крохотные голубые пылинки
обитаемых планет. Непомерное, непостижимое пространство
просвечивало сквозь реальность, такую обыденную и простую -
пухлое, плотно обнимающее кресло, сумка на коленях, урчание
тягача, и вот уже панорама космопорта плавно поворачивается
вокруг вагончика, бежит мимо, выдвигает из своей глубины
серебристую башню пассажирской кассеты, которая стремительно
разрастается ввысь и вширь, запрокидываясь от собственной
высоты.
Внутри решетчатой шахты сновали кабины подъемников. На макушку
кассеты уже опускался, растопырив стыковочные муфты,
антигравитационный буксировщик. Прежде, чем шагнуть из
подъемника в раскрытый люк, Арч оглянулся и увидел сквозь
прозрачную стенку густой, загибающийся кверху точечный рой,
исходивший из треугольной пасти далекого, призрачного икосаэдра.
Где-то там, в крохотном ботике-двойке, улетала случайно
встреченная и утраченная навсегда девушка в розовом платье. И в
том, что она походила, как близняшка, на Аму, крылась нестерпимо
горькая насмешка судьбы.
Оба салона кассеты наполовину пустовали, Арч сел на первое
попавшееся место и уставился в овальный иллюминатор. Из
транслятора донеслось традиционное приветствие экипажа, который
сейчас находился далеко за пределами атмосферы, в рубке
межзвездного челнока, занявшего стационарную орбиту. Опорные
шахты неспешно отвалились, кассета дрогнула, снялась с цоколя и
заскользила ввысь. Вскоре она прошила облака и словно бы повисла
в холодном сиянии высоты. Казалось, она летит не сквозь
пространство, а сквозь время - планета мало-помалу прогибалась,
и над краем ее пепельно-голубой, наполненной облаками чаши
постепенно выцветала небесная синь, сменяясь сумерками, затем
тьмой космической ночи. На черном куполе неба проступили мириады
звезд. Здесь, в центре Галактики, их было видно в несколько раз
больше, чем с окраинной Тхэ. Немного погодя среди частого
звездного узора появилась темная брешь. Она разрасталась,
принимая странные очертания, в которых Арч наконец распознал
кассетный межзвездник. Корабль походил на цветок с
пятью прямоугольными лепестками, недоставало шестого - той
кассеты, что стартовала с Альции и теперь приближалась к нему.
Начались швартовочные эволюции, межзвездник наискось ушел вниз и
скрылся из виду. Иллюминатор повернулся в сторону слепящего
солнечного диска, тут же сработала автоматика, опустившая внутри
двойного прозрачного пластика дымчатый светофильтр. Арч
отвернулся и откинулся на спинку кресла.
Предстояла монотонная рутина транспространственного рейса.
Швартовка, разгон, нырок, торможение, затем буксировка в порт
прибытия. Все вместе займет не меньше трети суток.
Вытащив из сумки распечатку устава, Арч положил ее на колени,
открыл наобум и углубился в чтение.
"Ст. 116. Разведчик обязан всячески избегать действий, которые
могут затрагивать безопасность других лиц, их здоровье, честь и
судьбу.
Ст. 117. Разведчику возбраняются какие бы то ни было действия,
продиктованные личными интересами.
Ст. 118. а) Любые масштабные акции, влияющие на естественный ход
событий, должны быть предварительно согласованы руководством
бригады с Комиссией по делам карантинных планет при
Галактической Лиге.
б) В оперативной обстановке допустимо принятие решений лично
разведчиком, под его ответственность, в рамках статей 110-117
настоящего Устава".
Все это он знал наизусть, однако внимательно перечитал. Суконное
убожество языка и мысли, но ведь иначе не скажешь. Выглядит
абсолютно разумно и правильно, поспорить не с чем. Так ли это на
самом деле?
Его мыслями завладела формулировка "естественный ход событий".
Особой конкретностью она не отличалась, каких-либо разъяснений в
уставе не нашлось. Интересно, кем же определяется этот
"естественый ход" - Галактической Лигой, властями карантинной
планеты, Провидением? Выходило так: разведчик сам по себе,
происходящее - само по себе. Хотя, с известной точки зрения,
присутствие разведчика на планете вытекает из того же
"естественного хода событий", берущего начало от Темных Веков и
ссыльных звездолетов. Далее, в иных случаях именно
невмешательство может являться противоестественным. Арч
удивился, обнаружив такой грубый изъян в безупречной на первый
взгляд логике устава. Над этим стоило основательно поразмыслить.
Однако его преследовал слабый аромат ларгатового сока, мешавший
сосредоточиться. Он стал прикидывать, какое задание ему дадут и
долго ли придется пробыть на Тхэ, несколько суток или несколько
лет. Нет сомнения в том, что ему удастся разыскать Ликку,
достаточно сделать запрос в ее училище. Дальше он не стал
загадывать. Ему вдруг стало не по себе при мысли об отпущенной
ему долгой, непомерно долгой жизни. На локтевом сгибе алела
точка от очередной прививки Агеронтона. Чудодейственное снадобье
бессмертия текло в жилах Арча, но не придавало его существованию
ни смысла, ни цели. Куда бы его ни забросила судьба, он обречен
маяться и тосковать, на Тхэ - по красотам Альции, на Альции - по
своей обездоленной планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50