Доминик заметил напряженность Мелиссы, ее молчаливость; ему казалось, что на свадьбе она улыбалась и флиртовала без разбора с каждым мужчиной моложе ста лет. Но он держал это при себе, только искоса взглянув на нее и с удовольствием отметив нежный овал лица и красивую линию подбородка. Она была прелестна. Доминик вспомнил, как бился его пульс, когда она стояла рядом с ним перед пастором во время обряда, и повторял себе, что Мелисса – обманщица, что она лжива и распутна, и что эта свадьба состоялась только потому, что она хитростью довела его до венца. Она очаровала всю его семью… и каждого мужчину, который приближался к ней. «Это, – поклялся он себе, – надо немедленно прекратить». Она его жена, и он не потерпит вокруг своего дома толпу чахнущих от страсти дураков; а ведь раньше Доминик презирал ревнивцев и никогда сам не испытывал этого чувства.
День был длинный и напряженный для обоих, и Мелисса обрадовалась, когда наконец показался домик. Сумерки сгущались, и она с удовольствием ощутила прохладу, сменявшую жар, дня. Мечтая о том, чтобы освежиться, и о постели, она, не подумав, сказала:
– О, как мне не терпится снять это платье и оказаться в постели!
Догадавшись, как могут быть истолкованы ее слова, девушка покраснела. Доминик искоса взглянул на жену и ласково проговорил:
– Могу себе представить. Я нанял тебе горничную, и она сделает все, что надо.
Мелисса приняла это сообщение молча. У нее никогда не было горничной, и она не знала – хотела она иметь ее или нет, но против воли была тронута вниманием мужа. Она вздохнула. Если он собирается быть заботливым и добрым, ее задача осложнится. «Возможно, – подумала она, – именно так он привязал к себе сестру Латимера».
Желая дать ему понять, что она вовсе не подпала под его влияние, девушка надменно кивнула головой и сказала:
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны. Доминик надеялся на большее, чем «спасибо», но не был разочарован тем, как она приняла его заботу. Мелисса ставила его в тупик: он никогда не знал, чего от нее ждать, и эта постоянная переменчивость очаровывала его и бесила. Иногда девушка глядела на него сияющими глазами, а иногда так смотрела в его сторону, что он готов был провалиться сквозь землю.
Он покачал головой, размышляя о ее противоречивой натуре. В какую игру она играет? «По крайней мере, сегодня, – подумал Доминик, ощутив желание в своем теле, – он получит некоторое вознаграждение за то, что так глупо позволил поймать себя в капкан!» Даже теперь он не мог понять, почему его рассудок так подвел его.
В голове Доминика толпились видения тех наслаждений, которые его ждали, и он не возражал, когда после легкого ужина в столовой Мелисса исчезла наверху, С задумчивой улыбкой на губах он потягивал бренди, представляя, как она переодевается у себя в спальне, облачаясь в тонкие одежды для его услады. Беспокойство и желание в нем нарастали, он нетерпеливо поставил рюмку и вышел из столовой.
В своей спальне Доминик быстро освободился от свадебного костюма, ополоснулся, тепловатой водой из фарфорового кувшина, что стоял на мраморном умывальнике, и облачился в вышитый халат, приготовленный его камердинером Бартоломью. Сердце его учащенно билось в предвкушении предстоящего наслаждения. Он двумя шагами пересек комнату, разделявшую их спальни, и, легонько побарабанив пальцами по двери, надавил на хрустальную ручку.
Когда он обставлял спальню Мелиссы, то все время держал в голове ее образ. И остался доволен. Просторная комната в желто-лиловой гамме была уютной; шкаф, изящный туалетный столик розового дерева, два кресла, обитые зеленоватым шелком. Кровать, которую он выбрал, была не столь роскошна, как та, которую должны были доставить в Тысячу Дубов, но и эта ему нравилась. Ее окружали кисейные занавеси, которые придавали высоким резным стойкам воздушность; сквозь прозрачную ткань виднелось темно-лиловое покрывало.
Мелисса не ждала его в постели. Доминик осмотрелся и увидел ее у окна.
Девушка не теряла зря времени, оставив мужа в столовой. Поняв, что муж еще посидит за рюмкой бренди, она успела принять освежающую ванну, напудрившись из сандаловых коробочек, купленных Домиником, и стала готовиться к встрече. Сильно удивив горничную Анну, нанятую мужем, она отпустила молодую женщину, твердо настояв, что сегодня ее помощь не нужна.
Как только Анна ушла. Мелисса разобрала привезенное из Уиллоуглена и начала готовиться к первой брачной ночи. Она слегка пожалела, что не выдержала искушения, приняла ванну и напудрилась. Кожа стала гладкой, шелковистой и приятно пахла, а она не хотела доставить Доминику лишнее удовольствие. Мелисса и сама не знала, что собиралась делать. Ей хотелось одного – возвести барьер между собой и им. Она не может покорно принять его присутствие в своей постели, его объятий, потому что это было бы признанием поражения и согласием, что на все времена она – его собственность, его рабыня. Душа Мелиссы восставала против этого. Она спасет хоть толику своей гордости, – у Мелиссы еще сохранились иллюзии, что она способна устоять перед чувственностью Доминика, пробуждающей в ней ответную страсть. А ведь если бы не это, разве не дала бы она Доминику пощечину и не выгнала бы его, едва он коснулся ее в гостинице?
Вспомнив, как растаяла от его поцелуев, Мелисса поморщилась. Проклятье! Самое большее, что она могла теперь сделать, – это оттянуть неизбежное. Если Доминик прикоснется к ней, обнимет и поцелует, он тотчас же пробудет в ней сладкий огонь, который она уже испытала в его объятиях. Мелисса печально вздохнула. Выше ее сил предотвратить то, что должно произойти.
Стоя у окна и не ложась, Мелисса рассчитывала вызвать раздражение у Доминика и получить повод для скандала. И действительно, когда он вошел и увидел, что жена не в постели, улыбка на его лице исчезла, а теплый свет в серых глазах погас. Мелиссе это понравилось. Ее сердце забилось от волнения, она ждала взрыва гнева, хотела, чтобы он рассердился. Но, к ее изумлению, медленная улыбка вдруг снова осветила лицо Доминика, и он удивленно протянул:
– Мисс Мелисса Сеймур, насколько я понимаю?
Да, это действительно была чопорная старая дева Мелисса Сеймур, какой он увидел ее впервые в Уиллоуглене. Но теперь он знал, какова эта девушка на самом деле. Даже при зачесанных волосах, собранных в пучок, красота ее лица была несомненна для любого, кто ее знал. Сердитое выражение лица портило, скрадывало красоту, но это уже не смущало Доминика. Он собирался получить наслаждение, открывая, слой за слоем, очарование, тепло, томление ее тела…
Обнаружив, что он не более чем удивлен, Мелисса приняла надменный вид и холодно сказала:
– Ты прекрасно знаешь, что теперь я миссис Мелисса Слэйд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93