Мелисса колебалась, ее сердце готово было поверить всему, что говорил ей муж, но здравый смысл заранее отвергал все его возможные оправдания. С явным недоверием она проговорила:
– Если не сейчас, то когда? Доминик широко улыбнулся:
– В четыре часа дня тебя устроит?
Мелисса холодно кивнула.
Быстро поцеловав ее, Доминик попросил:
– Надень свое самое лучшее платье и жди меня в четыре часа в гамаке.
Не зная, смеяться ей или плакать. Мелисса, пожав плечами, спустилась по лестнице.
Ровно в два Доминик явился в городской банк. За прошедшие часы он выспался; проснувшись, с удовольствием поел у себя в комнате, освежился в ванне, оделся и отправился в город. Он не удивился, встретив на улице Ройса и Захария, поджидавших его. Привязав лошадь к столбу, Доминик спешился и, иронично улыбнувшись, поинтересовался:
– Приехали убедиться, вернет ли он долг, так?
Ройс проворчал:
– И убедиться, что ты не сделаешь глупость, вызвав его на дуэль. Доминик улыбнулся:
– Странное дело, но я понял, что гораздо большее удовольствие уязвить его таким способом, о котором я раньше и не думал.
Ройс скептически взглянул на друга, но ничего не сказал. Они втроем вошли в банк, где им показали, как пройти в офис мистера Смитфилда. Латимер уже сидел в кожаном кресле банкира и выглядел усталым и мрачным.
Мистер Смитфилд, с расплывшимися чертами лица, любезно посмотрел на вошедших и указал на три кожаных кресла: откашлявшись, он осторожно начал:
– Мистер Латимер объяснил мне ситуацию и поручил выплатить большую часть долга.
– Что значит «большую»? – спросил Доминик. – Насколько я помню, мы играли на полную сумму, а не на большую ее часть.
Латимер напрягся, и неприятный блеск появился в его холодных глазах.
– Чтобы нам с сестрой не остаться без единого пенни, я могу сейчас заплатить только тридцать пять тысяч долларов.
Доминик выглядел бесстрастным.
– Извини, – сказал он, – но, если я не ошибаюсь, долг – пятьдесят тысяч долларов., – Черт побери! Ты не ошибаешься! – взорвался Латимер, вся досада и злость отразилась на его лице.
Он посмотрел на Доминика с ненавистью и напряженным голосом сказал:
– Я обязательно все заплачу. – И, стараясь произвести на присутствующих благоприятное впечатление, добавил:
– Я никогда не делаю ставок, которые не могу оплатить. Но мне надо время, и я надеюсь, что ты поступишь как джентльмен и дашь мне его.
Обманчиво вяло Доминик сказал:
– Ах, да, с моей стороны будет не по-джентельменски лишить тебя всего, не так ли? Лишить тебя крыши над головой? Выбросить с сестрой на улицу в той одежде, которая на вас? Кто знает, к чьему милосердию вам тогда придется прибегнуть? Может, вам придется даже заняться тем, что вызывает у нормальных людей отвращение? Что противно и унизительно? Нет, конечно, ни один из настоящих джентльменов не поставит вас в такое положение, – закончил Доминик, глядя Латимеру прямо в глаза. И тихо добавил:
– Нет, только прохвост, хам и подлец самого низкого сорта способен на такое.
Подозрение мелькнуло в голове у Латимера. Он напрягся, но Доминик спокойно продолжал:
– Конечно, я могу дать время, чтобы ты мог заплатить долг. В отличие от некоторых я не чудовище. Сколько тебе надо? Неделю, две?
Латимер рассчитывал на больший срок. Даже если бы он хотел заплатить все, что должен, – а это не входило в его планы, – и если бы случилось чудо, было бы невозможно выполнить условия Доминика. Латимеру надо было не меньше шести месяцев, и он в бешенстве сжал кулаки. «Когда-нибудь, – думал он яростно, – мистер Слэйд заплатит за это унижение, и дорого заплатит…»
Но сейчас было не до мыслей о мести, Латимер обдумывал свое положение. Ему жизненно необходимо выиграть время. У него было кое-что в запасе – как можно скорее обобрать Франклина, и теперь он ощиплет его на большую сумму, чем собирался, чтобы поправить свои финансовые дела. А потом, в начале следующего года, сесть на пароход, который повезет его в Англию. Если отложить уплату долга на несколько месяцев, они с Деборой оказались бы вне досягаемости для Доминика Слэйда. Ну, по крайней мере – на какое-то время. Если бы вдруг Слэйд объявился в Лондоне, Латимер нашел бы, что сделать. Бывают же всякие несчастные случаи, и их можно подстроить.
Латимер оказался в весьма деликатной ситуации. Он должен был сохранить свое реноме, иначе планы насчет мальчишки Франклина осуществить не удастся. И в то же время у него нет денег заплатить Доминику, а если в обществе узнают, что он пошел на ставки, которые не в силах заплатить, – все рухнет. Никто не станет играть с ним. Его репутация станет известна в Нью-Орлеане, и ему не удастся одурачить сопляков вроде Франклина. А Латимер надеялся на Нью-Орлеан, так как не хотел упустить возможности, которые этот американский Вавилон мог ему предоставить.
Увернуться от Доминика – главное для Латимера. Надо убедить его подождать, скажем, до начала года, а это не менее трех месяцев. К этому времени он доберется до денег Франклина и улизнет в Нью-Орлеан. Роксбури обещал поправить его финансовые дела, и не так уж важно, сколько он выиграет у Франклина. Главное ждет его в Нью-Орлеане. Но у Латимера не было желания уехать из страны с деньгами меньшими, чем обещал Роксбури, несмотря на то, что небольшое состояние имелось у него в Лондоне.
Провернув у себя в голове несколько вариантов, Латимер вдруг улыбнулся:
– Я боюсь, что ты меня загнал в угол. – Под холодным взглядом Доминика он развел руками и с горечью продолжал:
– Как ты знаешь, я не дома, не в своей стране, и поскольку я, уезжая из Англии, планировал путешествовать, и оформил суммы в банках разных городов, которые я намерен был посетить. Мне казалось, что это лучше, чем держать деньги при себе. И я боюсь, что мне придется их брать в Нью-Орлеане. – Беззаботно откинувшись в кресле, он предложил:
– И хотя мне здесь очень понравилось, я собираюсь в этот город через несколько недель. Мне было бы удобнее заплатить тебе сразу, как только я окажусь там. Ну, конечно, если тебя этот вариант устроит. Но если ты нуждаешься в деньгах, я напишу в банк Нью-Орлеана, чтобы они перевели деньги сюда.
Доминик ни капли не сомневался, что, как только Латимер окажется в Нью-Орлеане, ему придется расстаться с надеждой получить остаток долга. Хотя ему было неизвестно, что в январе Латимер намерен покинуть Штаты, Доминик хорошо знал этого человека и мог читать его мысли, поэтому понимал, что Латимер найдет способ не заплатить ни на пенни больше, чем отдаст сейчас. Решив про себя, что невредно помучить Латимера, Доминик не спеша произнес:
– Я не возражаю подождать остаток денег до Нью-Орлеана. – Улыбка озарила его красивое лицо, и он тихо добавил:
– И ты знаешь, какое , совпадение, я тоже собираюсь поехать туда через несколько недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93